опубликовано
9
ноября 2006
Через 10 минут мужчина разговаривал с высоким грузным врачом, а Красавица нервно курила, посверкивая на пальцах, запястьях, шее и в ушах бриллиантами, оправленными в благородное золото. Стильный, явно дорогой костюм подчеркивал фигуру, но все это было уже неважно. Следующими впечатлениями Красавицы была палата на пять женщин. Она быстро сняла костюм, сапожки, украшения, переоделась в длинную футболку и дешевые шлепанцы, купленные полчаса назад возле метро. Потом начался кошмар: адская боль от таблеток, раскрывающих матку, пронзала ее настолько, что Красавица каталась по кровати, сжав зубы, чтобы не стонать.
Здесь все равны: и она и молдаванка на соседней кровати, нелегально приехавшая в Москву, работающая на рынке, там же живущая. Ее хозяин-азербайджанец откупился от "плода любви" абортом. Врач подошел к Красавице и, увидев кровь на простыне, повел ее в хирургический зал. Последнее, что помнила Красавица, - медсестра-кореянка, ее вопросы о сроке беременности и шприц в руке анестезиолога.
Очнулась она уже в палате, начала быстро одеваться. Красавице было невыносимо находиться в этом месте, наполненном скорбью и ужасом. Перед глазами все плыло от наркоза, резкая боль в животе замедляла движения. На тумбочке возле кровати стояла голубая керамическая кружка с чаем, на тарелке лежала нехитрая еда - булочка с корицей и сыр (подарок "фирмы"). Она сделала лишь глоток чая, есть не могла. Это было похоже на милостыню.
Красавица вышла в холл, огромное зеркало отразило ее такой же, какой она зашла в клинику: стройная фигура, роскошный наряд, ослепительная красота, лишь глаза от слез казались зеркальными. Мужчина помог надеть шубу и, бережно обняв, вывел любимую из клиники. Жить Красавице не хотелось... Через день она сидела в ресторане с бокалом шампанского и тонкой сигаретой и хохотала, запрокидывая свою прелестную головку.
