опубликовано
2
декабря 2005
Отец, шатаясь, пересекал комнату, валился на диван и затихал через несколько минут, только его булькающий храп звучал в этой тишине. Подождав немного, мы неслышно пробирались на кухню, стараясь передвигаться около дивана почти по воздуху, там я садилась на колени и обнимала мамину голову, а братишка наливал воды и обтирал кровь с ее лица. Ночевали мы в подъезде, выбираясь туда уже далеко за полночь, чтобы не было стыдно перед соседями.
В школу мы с братишкой пошли одновременно, хоть он и был старше меня на год, просто он долго пролежал в больнице после того, как получил сотрясение мозга после того, как его отшвырнул пьяный отец от матери, когда подросший Павлик попытался защитить маму.
Когда мы учились во втором классе, отца посадили, он по пьяни убил в драке своего собутыльника. Мама просто расцвела. На столе появились пряники и конфеты, в ванной - шампунь и вкусно пахнущее мыло, а мне купили куклу. Павлик гордо стрелял в меня из-за угла водяным пистолетом, а в выходные мама отвела нас в парк кататься на каруселях.
Мы с Павликом заканчивали 8 класс и готовились к экзаменам, когда из тюрьмы вышел наш отец. Сильно исхудавший и еще больше злой, он пил первые три дня в одиночку, а мы все втроем, притихшие, снова ночевали в подъезде. После консультации по математике меня провожал домой Сережка, в моем подъезде мы долго стояли и разговаривали, а потом Сережка меня поцеловал. Я вырвалась и убежала на свой этаж, но домой не пошла, ждала Павла, он должен был вот-вот подойти, без него я боялась возвращаться домой.
Отец снова был пьян, он начал нас воспитывать, требовал, что бы Павлик выпил с ним. Когда он замахнулся на Павла, брат неожиданно бросился на отца и начал его бить руками и ногами. Он снес ударами хилого отца на пол и продолжал пинать его, крича "Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу тебя!". Я, плача, кое-как оттащила брата от отца. Отец, очнувшись от побоев, встал, и, не глядя на нас, ушел. Мы с мамой тряслись все 2 дня, пока его не было дома, а брат, переживая все это, угодил в специальную больницу.
Отец вернулся пьяным и снова начал бить маму. Брата не было, защитить нас было некому. Я боялась возвращаться домой одна, после экзаменов я сидела в подъезде и ждала, когда придет с работы мама. Когда я написала сочинение по русскому, я бежала домой как на крыльях, тема была очень легкая, и я даже успела написать стихи к своему сочинению! Отец меня схватил за руку и потащил к столу, он налил мне рюмку водки и стал настойчиво подталкивать меня под руку, заставляя выпить ее. Я не помню, как смогла вырваться от него и снова убежала в подъезд. Когда я спускалась на первый этаж, на площадке лежал какой-то пьянчужка, они частенько наведывались к Вовке со 2 этажа. Он лежал в луже своей мочи, облеванный. Когда я брезгливо попыталась переступить через него, пытаясь не коснуться ни лужи, ни его зловонных одежд, он внезапно очнулся и схватил меня за лодыжку. Я закричала, но потом что-то злобное и жестокое родилось во мне.
Я била его ногами, стараясь сильнее ударить по ребрам и лицу, я прыгала на его груди, я пинала его все сильнее и сильнее, я не помню, сколько времени прошло с тех пор, когда я начала его бить. Он не сопротивлялся, он хрипел. Утром я узнала от соседки, что кто-то вечером избил в подъезде алкоголика и он умер. Тогда я пришла к себе домой, зашла на кухню, подошла к отцу и сказала "Ты уже знаешь, что в подъезде убили пьяницу? Его убила я. И если ты еще раз напьешься и ударишь меня или маму - я так же убью тебя!".
Нас больше никто не бил. Отец вскоре просто ушел от нас и не вернулся. Через месяц из больницы выписали брата, он так и остался не с дипломом, а со справкой об 8-летнем образовании. А я уже 20 лет жду, когда за мной придут из милиции, потому что участковый еще тогда, 20 лет назад сказал, что тот пьянчужка отравился тройным одеколоном, и умер. Но перед смертью его сильно избили.
