Карлсон вернулся
Подлетел к окну, толкнул раму внутрь - поддалась. Значит, Малыш опять не закрыл окно... А сколько раз предупреждал маленького: закрывай! На защелку! Мало ли кто, кроме меня, летает по ночному Стокгольму?!
Пыхтя, протиснулся. Нда, все-таки надо сесть на диету. Решено: с завтрашнего дня не три банки варенья в день, а две! И - раздельное питание: сперва печенье, потом варенье...
В комнате все-таки летать не стал, хоть она и большая. Слез с подоконника на пол, на цыпочках, балансируя руками, пошел к кровати Малыша. Вот радости-то будет, когда он увидит, что Карлсон вернулся! Сколько же времени они не виделись? Очень долго. Ну и что? Если бы мог - давал бы о себе знать. Не получалось. Закрутила жизнь, завертела, как воздушный поток. Кстати о потоке. Пропеллер бы сменить неплохо, а то заносит при боковом ветре...
- Э-эй... Малы-ы-ыш... - позвал тихонечко, не дойдя двух шагов до кровати. Было очень темно, но Карлсон помнил, где стоит каждый стул, помнил скрип половиц, возню ласточек в гнезде за окном, под самой крышей, на которой он когда-то жил. В носу защипало. Расчувствовавшись, предвкушая близкую радость встречи, он позвал погромче.
- Ммм... - пробурчал сонный голос со стороны кровати. Карлсон радостно вздрогнул и зашептал:
- Малыыыш... Как же я по тебе скучал... Малыш, я вернулся, как обещал, помнишь? Как твоя собака? Что с нашей Фрекен Бок, она все печет свои знаменитые плюшки? Брат-то тебя больше не обижает? Родители как?
- Кх-м... - донеслось с кровати, затем прокашлялись отчетливей и хриплым басом сказали: - Да кто там, черт бы тебя съел? И окно какой умник открыл? Холод собачий, спину продует!
Бас смутил Карлсона. Он хорошо помнил звонкий голосок Малыша! Перепутал этаж, окно? Да нет же, как он мог ошибиться! Наверное, что-то изменилось, может, Малыш и его семья больше не живут здесь?
На кровати завозились. Щелкнул выключатель, загорелся свет. Карлсон сразу понял, что ошибки нет - знакомый ночник, знакомая мебель... Только все немного обветшало. А вот человек, сидящий на кровати, мог быть кем угодно, но не Малышом! Заплывшие глаза, трехдневная щетина на двойном подбородке, огромные залысины... Э-э нет, пойду-ка, в смысле - полечу-ка я отсюда, да поскорее!
- Мать твою! - заорал человек, откинул одеяло и хлопнул себя по волосатым ляжкам. - Это ж Карлсон! Здорово, толстяк! Да ты, паразит, ваще не изменился!
Карлсон сглотнул и сел прямо на пол. Потому что тот, кто сидел на кровати, все-таки был Малышом... Правда, теперь его так называть язык не поворачивался.
- Ох и ни черта себе! - продолжал буйно радоваться Малыш, соскакивая с кровати и подходя к Карлсону. - Это сколько лет уже прошло? Ха, помню я, как ты вернуться обещал. Ничего так пошутил, да? Мы ж с фрекен Бок много лет тебя ждали. Окно не закрывали! В газеты объявления давали! К воздушным змеям письма для тебя привязывали!
Карлсон съежился, сидя на полу.
- Малыш, ты... То есть... Вы простите меня... Ну вот как-то так все закрутилось... Дела навалились всякие! Я хотел прилететь, я честно...
Малыш сплюнул в сторону, взял Карлсона за перекрещивающиеся лямки штанов и поднял с пола.
- Ладно, чего там... Все в прошлом. Да и фрекен уж лет десять как в живых нет... Пойдем-ка, дружище, выпьем за встречу. Только уж извини, нет у меня ни варенья, ни печенья. Водка вот, русская, из Петербурга привез, да какая-то рыбешка соленая завалялась. Пойдет?
Карлсон смог только кивнуть - в горле у него словно застрял комок. Значит, умерла фрекен Бок... Он хотел еще раз задать вопрос о родителях Малыша, о брате, но сдержался. Увлекаемый Малышом, сошел вниз и оказался в гостиной. Малыш небрежно бросил его на диван, сам отошел к бару, достал водку, плеснул в два стакана, извлек из холодильника какую-то нарезанную рыбу в пластиковой коробочке.
- Ну, Карлсон, как говорят русские, будь здоров... - Малыш привычным движением опрокинул стаканчик, потянулся за рыбой, но есть не стал, а лишь понюхал коробочку. - Давай, пей. - И, пристально глядя на Карлсона, добавил: - Легче станет.
Карлсон, зажмурившись, повторил жест Малыша. Конечно, поперхнулся, выронил стакан. Но часть жидкости все-таки попала в глотку и затеплилась в жилах, мягко, настойчиво проникла в мозг, заполонила сердце. Карлссон почувствовал, что сейчас заплачет. И заплакал - по тем годам, которые провел, шляясь по Бог знает чьим крышам, по нежному мальчику, который успел не только вырасти, но и постареть, по фрекен, которая уже никогда не предложит побаловаться плюшками... А Малыш сидел напротив, пьяно улыбался, подливал себе из бутылки и напевал под нос смешную русскую песенку о толстом Карлсоне.
Было изменено: 11:32 26/05/2008.
Было изменено: 13:48 23/06/2008.
Было изменено: 17:36 23/06/2008.
Было изменено: 21:59 01/07/2008.
Пыхтя, протиснулся. Нда, все-таки надо сесть на диету. Решено: с завтрашнего дня не три банки варенья в день, а две! И - раздельное питание: сперва печенье, потом варенье...
В комнате все-таки летать не стал, хоть она и большая. Слез с подоконника на пол, на цыпочках, балансируя руками, пошел к кровати Малыша. Вот радости-то будет, когда он увидит, что Карлсон вернулся! Сколько же времени они не виделись? Очень долго. Ну и что? Если бы мог - давал бы о себе знать. Не получалось. Закрутила жизнь, завертела, как воздушный поток. Кстати о потоке. Пропеллер бы сменить неплохо, а то заносит при боковом ветре...
- Э-эй... Малы-ы-ыш... - позвал тихонечко, не дойдя двух шагов до кровати. Было очень темно, но Карлсон помнил, где стоит каждый стул, помнил скрип половиц, возню ласточек в гнезде за окном, под самой крышей, на которой он когда-то жил. В носу защипало. Расчувствовавшись, предвкушая близкую радость встречи, он позвал погромче.
- Ммм... - пробурчал сонный голос со стороны кровати. Карлсон радостно вздрогнул и зашептал:
- Малыыыш... Как же я по тебе скучал... Малыш, я вернулся, как обещал, помнишь? Как твоя собака? Что с нашей Фрекен Бок, она все печет свои знаменитые плюшки? Брат-то тебя больше не обижает? Родители как?
- Кх-м... - донеслось с кровати, затем прокашлялись отчетливей и хриплым басом сказали: - Да кто там, черт бы тебя съел? И окно какой умник открыл? Холод собачий, спину продует!
Бас смутил Карлсона. Он хорошо помнил звонкий голосок Малыша! Перепутал этаж, окно? Да нет же, как он мог ошибиться! Наверное, что-то изменилось, может, Малыш и его семья больше не живут здесь?
На кровати завозились. Щелкнул выключатель, загорелся свет. Карлсон сразу понял, что ошибки нет - знакомый ночник, знакомая мебель... Только все немного обветшало. А вот человек, сидящий на кровати, мог быть кем угодно, но не Малышом! Заплывшие глаза, трехдневная щетина на двойном подбородке, огромные залысины... Э-э нет, пойду-ка, в смысле - полечу-ка я отсюда, да поскорее!
- Мать твою! - заорал человек, откинул одеяло и хлопнул себя по волосатым ляжкам. - Это ж Карлсон! Здорово, толстяк! Да ты, паразит, ваще не изменился!
Карлсон сглотнул и сел прямо на пол. Потому что тот, кто сидел на кровати, все-таки был Малышом... Правда, теперь его так называть язык не поворачивался.
- Ох и ни черта себе! - продолжал буйно радоваться Малыш, соскакивая с кровати и подходя к Карлсону. - Это сколько лет уже прошло? Ха, помню я, как ты вернуться обещал. Ничего так пошутил, да? Мы ж с фрекен Бок много лет тебя ждали. Окно не закрывали! В газеты объявления давали! К воздушным змеям письма для тебя привязывали!
Карлсон съежился, сидя на полу.
- Малыш, ты... То есть... Вы простите меня... Ну вот как-то так все закрутилось... Дела навалились всякие! Я хотел прилететь, я честно...
Малыш сплюнул в сторону, взял Карлсона за перекрещивающиеся лямки штанов и поднял с пола.
- Ладно, чего там... Все в прошлом. Да и фрекен уж лет десять как в живых нет... Пойдем-ка, дружище, выпьем за встречу. Только уж извини, нет у меня ни варенья, ни печенья. Водка вот, русская, из Петербурга привез, да какая-то рыбешка соленая завалялась. Пойдет?
Карлсон смог только кивнуть - в горле у него словно застрял комок. Значит, умерла фрекен Бок... Он хотел еще раз задать вопрос о родителях Малыша, о брате, но сдержался. Увлекаемый Малышом, сошел вниз и оказался в гостиной. Малыш небрежно бросил его на диван, сам отошел к бару, достал водку, плеснул в два стакана, извлек из холодильника какую-то нарезанную рыбу в пластиковой коробочке.
- Ну, Карлсон, как говорят русские, будь здоров... - Малыш привычным движением опрокинул стаканчик, потянулся за рыбой, но есть не стал, а лишь понюхал коробочку. - Давай, пей. - И, пристально глядя на Карлсона, добавил: - Легче станет.
Карлсон, зажмурившись, повторил жест Малыша. Конечно, поперхнулся, выронил стакан. Но часть жидкости все-таки попала в глотку и затеплилась в жилах, мягко, настойчиво проникла в мозг, заполонила сердце. Карлссон почувствовал, что сейчас заплачет. И заплакал - по тем годам, которые провел, шляясь по Бог знает чьим крышам, по нежному мальчику, который успел не только вырасти, но и постареть, по фрекен, которая уже никогда не предложит побаловаться плюшками... А Малыш сидел напротив, пьяно улыбался, подливал себе из бутылки и напевал под нос смешную русскую песенку о толстом Карлсоне.
Было изменено: 11:32 26/05/2008.
Было изменено: 13:48 23/06/2008.
Было изменено: 17:36 23/06/2008.
Было изменено: 21:59 01/07/2008.
