Горький шоколад
Тех, кто тебя любит, нужно убивать. Лучше прямо сразу, как только
заметишь этот собачий взгляд, неотрывно следящий за твоим лицом, эти
брови домиком и рот арочкой, эту манеру бродить за тобой из комнаты в
комнату и все время держать тебя в поле зрения. Разумеется, жалко, и
кажется, что пока не за что. Но сделай это сейчас, иначе будет поздно.
Потому что он, любящий, выроет неподалеку теплую затхлую норку, из
которой будет некоторое время наблюдать за тобой, а потом начнет
наступать, слегка подталкивая и даже подтаскивая, чтобы ты просто
заглянул, только одним глазком посмотрел, как у него замечательно. Ну
да, уютненько... Всегда тепло, еда, чистая постель, множество занятных
безделушек, каждую из которых он готов подарить тебе, мило, хотя и
душновато. Ближе к зиме тебе начинает казаться, что это даже хорошо,
когда ниоткуда не дует. Возможно, в этом году ты устоишь и, кое-как
перезимовав в сугробе, встретишь весну свободным, почти свободным,
потому что между лопаток у тебя поселится ощущение красной точки,
оптического прицела его любящего взгляда. И ты привыкнешь, что иногда
все-таки нужно звонить. Хотя бы отвечать на эсэмэски. Хотя бы есть его
стряпню раз в неделю. Хотя бы спать с ним раз в десять дней. Потому что
любит. Потом приходит неизбежное чувство вины кажется, что ты губишь
его жизнь, бездумно пользуясь теплом его сердца и ничего не давая
взамен. И однажды, когда вечер твой будет особенно одиноким, ты придешь к
нему без звонка и останешься. Потому что приятно увидеть, как его лицо
озаряется счастьем только оттого, что ты рядом. Чувствуешь себя
волшебником. Нужно ли говорить, как это закончится? Как его объятия
станут все теснее, твое личное пространство все меньше, его просьбы
превратятся в требования, и счастье на его лице сменится
капризно-раздражительной маской. Поэтому убей его сейчас. А потом, когда
останешься один, загляни в шкаф и достань из-под вороха белья
фотографию того единственного, кому хотел отдать свою жизнь, кто умел
делать тебя счастливым, от кого невозможно было отвести глаз. Того, кто
убил тебя однажды*.
заметишь этот собачий взгляд, неотрывно следящий за твоим лицом, эти
брови домиком и рот арочкой, эту манеру бродить за тобой из комнаты в
комнату и все время держать тебя в поле зрения. Разумеется, жалко, и
кажется, что пока не за что. Но сделай это сейчас, иначе будет поздно.
Потому что он, любящий, выроет неподалеку теплую затхлую норку, из
которой будет некоторое время наблюдать за тобой, а потом начнет
наступать, слегка подталкивая и даже подтаскивая, чтобы ты просто
заглянул, только одним глазком посмотрел, как у него замечательно. Ну
да, уютненько... Всегда тепло, еда, чистая постель, множество занятных
безделушек, каждую из которых он готов подарить тебе, мило, хотя и
душновато. Ближе к зиме тебе начинает казаться, что это даже хорошо,
когда ниоткуда не дует. Возможно, в этом году ты устоишь и, кое-как
перезимовав в сугробе, встретишь весну свободным, почти свободным,
потому что между лопаток у тебя поселится ощущение красной точки,
оптического прицела его любящего взгляда. И ты привыкнешь, что иногда
все-таки нужно звонить. Хотя бы отвечать на эсэмэски. Хотя бы есть его
стряпню раз в неделю. Хотя бы спать с ним раз в десять дней. Потому что
любит. Потом приходит неизбежное чувство вины кажется, что ты губишь
его жизнь, бездумно пользуясь теплом его сердца и ничего не давая
взамен. И однажды, когда вечер твой будет особенно одиноким, ты придешь к
нему без звонка и останешься. Потому что приятно увидеть, как его лицо
озаряется счастьем только оттого, что ты рядом. Чувствуешь себя
волшебником. Нужно ли говорить, как это закончится? Как его объятия
станут все теснее, твое личное пространство все меньше, его просьбы
превратятся в требования, и счастье на его лице сменится
капризно-раздражительной маской. Поэтому убей его сейчас. А потом, когда
останешься один, загляни в шкаф и достань из-под вороха белья
фотографию того единственного, кому хотел отдать свою жизнь, кто умел
делать тебя счастливым, от кого невозможно было отвести глаз. Того, кто
убил тебя однажды*.
