глава 3

Утро в июне наступает рано... Гашик, кое-как выспавшись, выбрался из
палатки уже часов в пять - возле костровища молча сидели Гаррик Хож и Надю-
ша. Спросив, как дела, и получив весьма уклончивый ответ Надежды, мудрый Га-
шик прихватил мыло с полотенцем и отправился на озеро умыться. Вернувшись,
Гаш застал у начинавшего разгораться костра и вторую пару: братец-кролик вы-
глядел вполне умиротворенным, а его юная подружка вела себя гораздо бойчее,
чем ночью. Дроныч пожаловался всем на плохое самочувствие после вчерашней
пьянки, хотя по его довольной физиономии трудно было сделать такой неутеши-
тельный вывод.
- Завтракать-то будем? - наконец спросила у компании Надя.- Приготовлю.
- Что-то не хочется ничего,- вяло заметил сэр Гаррик.- Поспал бы счас...
- Чаю бы попить,- пискнула хитрая Ленка.- Во рту все сушит.
- Вот и сходи сама за водой, - огрызнулась Надя в сторону младшенькой.- Не
дворянка поди!
- Че ты бесишься, Надюха? - удивилась нимфетка.- Че орать-то с утра? - Одна-
ко она покорно встала и пошла к озеру, прихватив с собой закопченое эмалиро-
ванное ведро и ноющего Дрона Вулича.
- О, кого я вижу!- из палатки показалось заспанное лицо Антона.- Думал, Надя,
вы уж не вернетесь... А тут - такая радость!
- Ты поменьше думай, гитара...- строго заметила старшенькая нимфа.- Вон дров
нет совсем, принес бы!
- Пошли сходим,- предложил Яблочкину младший Вулич.
- Сначала бр-р... хоть харю сполоснуть,- помотал головою Яблоч.- Потом прине-
су, конечно. Прен-то дрыхнет как дохлый, вот здоровье!
Остатки ночи между тем быстро поглощались жадным до жравы утором, скоро
стало совсем светло; слева послышались дружные, хотя и не вполне трезвые го-
лоса отдыхающих в "Медике". Надюха в компании с проснувшимся Преном быстро
соорудила импровизированный завтрак на траве... Пить совсем не хотелось, но
Леня все же открыл бутылку вермута и предложил всем желающим, каковых, впро-
чем, кроме старшего Вулича, и не оказалось. Ленка, чье развороченное дуп-
лишко требовало некоторого успокоения в виде теплой ванны, сидела и расчесыва-
ла свои несколько спутавшиеся за эту многотрудную ночь волосенки. Дрон сидел
рядом, тесно прижав свое бедро к девочкиному, и не слишком интересное что-то
шептал ей на ушко; Ленка иногда ему улыбалась, но, откровенно говоря, старый
стьюдент ей уже несколько поднадоел. Она, выполнив просьбу мэна, дала ему те-
лефон в Лепотаеве, где она якобы жила, но это был совсем не ее номер. Надя
оживленно рассказывала компании поучительную историю из жизни своей школьной
подруги; ее внимательно слушали только Прен и Яблоч. Прену было все равно, что
слушать, а Яблоч еще надеялся на что-то. Только, читатель, ты мне поверь -
надеялся паренек с гитарой понапрасну. Утомленный сэр Гаррик задремал прямо
на бревне, сложив голову себе на колени: видимо, ему снилось нечто приятное,
он улыбался во сне.
В семь часов заиграли подъем в "Искорке", тишина леса окончательно была
разрушена дикими возгласами вожатых и детскими криками. Надя внимательно по-
смотрела на свои наручные часики: в восемь двадцать должна была подойти элек-
тричка, им с Ленкой уже пора - вторую ночь дома не ночуют, вот мать ей вста-
вит за такой выезд! Она ласково посмотрела на своего дремлющего кавалера -
хорошо ли, плохо, но все у них на понтоне было замечательно, правда, возвра-
щаясь, сэр честно сказал, что продолжения не хочет, что у него есть подруга
и все такое... Надюха не обиделась - она девочка современная, на шею вешать-
ся не станет. Не хочет - х... с ним, сегодня у нее один, завтра - другой:ро-
мантика! Правда, он ей надолго запомнится, будет сниться, наверное... Гаррик,
словно услышав мысли нимфетки, очнулся и посмотрел на нее.
- Ну что, пацаны, спасибо за все! - Надька подмигнула Хожу.- Но пора нам и честь знать. Через час - наш поезд.
- Честь-то вам, конечно? В первую очередь...- хихикнул ироничный Яблоч.
- Проводите нас? - спросила Ленка у Дрона.- Ты ж обещал!
- А-то как же... Переоденусь только,- Дроныч отправился в палатку.
- Эй, Гаррик, а ты...- Надежда с надеждой посмотрела на Хожа. Тот, однако,
не проявил особой активности.- Чего ты?
- У меня знаешь... м-да... нога что-то болит! - нашелся хитрющий крокодилоглаз.- Вас вон Дроныч доведет, тут идти минут пятьдесят, не больше.
- Понятно! - Надежда отвернулась.
- А вот и я,- появился переодевшийся Вулич-старший.- Впреред!
- Я тоже пойду,- привстал молоденький Гашик.
- Сиди уж! - синхронно рявкнули на него обе нимфы.
- Ну как хотите...- младший Вулич счел нужным даже обидеться.
- Пока-пока,- Яблочкин все же чмокнул обеих шлюшек на прощание, а Ленку даже хлопнул по попе.- Приходите еще и в большем количестве.
- Как-нидь в другой раз,- сделала как бы книксен Леночка. - Эй, Гаррик, поцелуешь на прощание? - перед Хожем стояла красавица Надька.-
Может, не увидимся больше.
- Ну, если ты так хочешь...- Гаррик встал и прижал к себе девочку. Нимфетка,
прикрыв глаза, так сильно впилась в него, что Хож едва сумел оторвать ее от
себя. От неожиданности он чуть было не встал ногою в тлеющий костер. Они по-
молчали.
- Спасибо тебе, прощай! - махнул рукой сар Гаррик.
- Прощай,- Надюха кивнула.- Я всегда буду помнить тебя, - и она, уже не обо-
рачиваясь, пошла к Дрону и Ленке, уже отошедшим от костра метров на двадцать.
Ленка волновалась, опасаясь опоздать, и что-то недовольно пищала.
- Твой-то, Гаш, хорош: на пацанок перешел,- хмыкнул Леня Прен.- Козлина!
- Это не пацанка, это бл...- прокомментировал Яблоч.- Хотя целуется здорово,
ничего не скажу. Жаль, что они так рано сдернули. Я бы...
- Ты бы помолчал лучше,- крокодилоглаз, потрясенный поцелуем своей нимфы,
раздумывал, не броситься ли следом? Далеко они не ушли... Да только зачем,
не стоит.
- Она тебе минет сделала? - нашел нужным проявить познания Яблоч.- Ну че ты,
Гаррик, рассказывай! Эти девки ведь на все готовы?
- Они чудные, чудные, чудные... - только и вымолвил немногословный Хож.
- Да пошли вы все...- и Гашик, осушив чей-то недопитый стакан с портвейном,
бросился в палатку. - Слушать тошно!
- А ты не слушай,- хохотнул Яблочкин. - За брата обиделся...
Дрон Вулич честно выполнил свой долг, доведя нимфеток до выхода из ле-
са; оттуда до станции было рукой подать, да и рисоваться с юными девицами на
перроне опытный Дроныч не желал. Встретишь кого-нибудь, потом расспросами за-
долбают... С Надюшей попрощался чопорно, только пожав ей руку, а вот Леночку
снова от души потискал, даже получил от нее по губам за очередную сальную
шутку. "Ты мне звони, - кивнула ему хитрая Ленка. - Я же тебя сразу полюби-
ла, Дроша, ты знай!". Вулич важно кивнул: а кто сомневается? В него и не та-
кие киски влюблялись. Лена продолжала пищать: "Я сама, Дро, к тебе в Билибу
приеду, ладно! Позависаем с тобой...". Дроныч раскланялся и многословно по-
обещал. Последний поцелуй его милой подружки, тяжкие вздохи... Возвращаясь
обратно к палаткам, Вулич, однако, почему-то порвал смятую пачку из-под сига-
рет, где был записан ленкин номер. Он ведь был парень не промах, наш похотли-
вый Дрон, что там, читатель, греха таить.
Спустя десять минут нимфетки уже подлетали к станции железной дороги,
где их ждала электричка до нужного им места на Земле. Смеясь и подпрыгивая,
они подскочили к последнему вагону, тут же обернувшись веселыми розовощеки-
ми школьницами, гостившими здесь у чадолюбивой бабуси. До отправления еще
оставалось минут десять, и наши крошки, не слишком опасаясь соседей, приня-
лись живо обсуждать события минувшей ночи. Пережив такие занятные и опасные
приключения, в этот момент они казались почти счастливыми; а ведь, может
быть, читатель, так оно и было! Объявили отправление, и девчонки с интересом
уставились в окно: они прощались с запомнившимся им сосновским пейзажем, они
прощались с еще видневшимся из окна ласковым озером, они прощались с двумя
отличными днями и ночами, так чудно проведенными вдали от скучных серых домов в сером поселке, куда они теперь направлялись. Лето только вступало в свои основ -ные права, все еще можно было повторить и не раз. "Как мы их сделали! - визгнула Ленка, снова мысленно пробежав минувшие приключения, и громко расхохоталась.- Слышь, Надюха, слышь! он, козел лысый, мне говорит: ты мол моя маленькая лесная находка, а у тебе есть одна маленькая- аленькая штучка... Представляешь, борзеж?" Наденька, горазда более искушенная и все же несколько расстроенная поступком Хожа, вздохнула и ничего не ответила своей младшей подружке. Да и что тут ска-жешь.
Вернувшийся Дрон Вулич застал возле костерка разброд и шатания. Прен уже умотал на озеро купаться, он пропустил сегодня рассвет и очень страдал от этого. Яблоч бессмысленно слонялся по полянке, не зная куда себя деть. Гашик, сидевший у костровища и пивший чай, только завидев лоснящуюся физиономию братца, громко заметил:"За такое сажать надо! Она же, она..." и немедленно куда-то намылился, прихватив с собой ручку и блокнот. Дроныч пробовал его успокоить, но был послан очень далеко и без хлеба. "А ты бы поменьше рылом щелкал, и тебе бы, брателла, обломилося!"- крикнул старший Вулич вслед младшему... Утомившийся Гаррик Хож мирно спал в палатке, его богатырский храп явно диссонировал с красотой и свежестью наступившего июньского дня - увы, последнего в этом году. Яблоч стал допытываться подробностей общения Дрона с Леночкой, но тот только кривил лицо и уходил от прямых ответов. "Нечуткие вы с Хожем люди! - резюмировал Яблочкин.- Только о себе думаете... Этих шалав только так можно было на пятерых развести. А вы, эх-ма..." Дроныч важно заметил товарищу: "Есть, Антошка, такое слово "любовь"! Ты не слышал?". Яблоч только горько поморщился:"Ну-ну, рассказывай мне про это".
Вулич-старший налил себе вина, сел и важно сказал единственному слуша-телю:"Вот примерно такой же эпизод был у меня в деревне лет пять тому назад...". Антуан взял полотенце и потянулся, собираясь смыться на Сосновое: слушать удачливого Дрона ему не очень-то хотелось. "Да присядь ты, счас вместе пойдем!"- и Вулич, ловко опрокинув в себя содержимое стакана, начал рассказывать одну старую "бородатую" байку, которую ему рассказали в педовской общаге пару месяцев назад и которая нас с тобой, читатель, уже ни капли не интересует. Антоша, подумав, сел на бревно и также налил вина себе; в конце концов у них в запасе день и ночь, все еще переменится к лучшему, а у старших, действительно, всегда есть чему поучиться.
А Гашик, маленький умненький Гашик сидел на раскидистом корне вывороченной березы, на самом берегу Соснового, и что-то быстро строчил в своем походном блокноте. События минувшей ночи отразились на нем не самым лучшим образом; он был болен, он страдал так, будто не Ленку с Надькой, а именно его поимели пару часов назад эти грязные "старики" Хож и Дроныч. Он даже не смог заснуть, как ни старался, он не смог забыться, даже выпив много больше того, что привык употреблять. И теперь он сочинял! Да, он не писатель, может, это и так; но он все сейчас выразит, он даст этим милым беспомощным созданиям дельный совет, он остановит своим посланием это беспримерное распутство. "Быть бы нашим девочкам под родимой крышею, если б знать могли они, что творилось с Гри..." с Гашиком.

И наконец... "Сочинил я здорово!- крикнул Гашик, прыгая,- и поможет де-
вочкам песенка моя. Горячо сказалася правда в ней великая, будет эта песен-
ка оправданьем для...". А вот кстати и стишок:

Девочка-нимфеточка, мне тебя так жаль!
Девочка-нимфеточка, зубки ты не скаль!
Люди похотливые за тобой стоят
И с тобою, бедною, спать они хотят...
Девочка-нимфеточка, ты им не поверь!
Девочка-нимфеточка, быстро закрой дверь
Ты в страну полночную пьяниц и бродяг,
Стонут где несчастные, честь свою отдав.
Девочка-нимфеточка, слушай-ка меня:
Ну стоит ли Ночь жалкая яркосвета Дня?!


По щекам у Гашика слезы покатилися, силы в нем великие разом оживилися.
Слышал он в душе своей звуки благодатные, в голове роились мысли необъятные - звуки лучезарные гимна благородного... Пел он воплощение счастия свободного! Воистину, благие мысли - благое дело.
Здесь уже не стоит смеяться... Тут, читатель, пора и заплакать.