Бдительные граждане
У игрушечного мамонта оказался разорван зад. Почти не видно. Густая рыжая шерсть, а под ней шов разошелся, и поролон лезет. Обнаружил я это только в вагоне. Завтра мамонта ребенку вручать, а у зверя зад разорван. Нехорошо. И поезд уже поехал.
Пошел к проводнику, отдал билет и как друга попросил:
Брат, выручи, дай оранжевые нитки.
Тебе зачем оранжевые? поинтересовался он.
Да надо... не будешь же объяснять, что надо зад мамонту зашить.
Он шкафчик открыл, и оттуда банки с икрой посыпались. С красной и черной. Ничего себе пассажир пошел, к чаю не сушки, а икорку требует! И вот он одной рукой банки назад кидает, другой в шкафчике копается. Нашел. Бросил мне катушку ниток. Не рыжие, а какие-то красноватые. Но ничего, и такие сойдут. Я еще стакан чая попросил и пошел в свое купе.
В купе две полки одна над другой. Верхняя поднята, на моей нижней какая-то дама в пальто сидит, на полу три сумки одна другой больше.
Ничего, спрашивает, что я пока ваше место заняла?
Чего уж там, отвечаю, сидите, чувствуйте себя как дома.
Она сразу пальто сняла, сумку открыла и начала из неё курицу есть. Ляжку куре оторвет, обглодает, а кость на бумажку на столе положит.
Я не люблю, когда люди припасы не на стол выкладывают, а изнутри сумки или пакета едят. Вроде как намекают, что самому мало. Но ладно, сижу, нитку в иголку вставляю, поезд качает, попал кое-как и стал мамонту зад зашивать.
Дама курицу ест и на моего мамонта подозрительно смотрит. Проводник с чаем пришел и тоже на него уставился.
Ваш чай, протянул стакан.
Полку опустите, капризно так дама говорит.
Опустил проводник ей полку, еще раз на моего мамонта глянул и ушел.
Женщина куру доела, из другой сумки термосок достала, маленький такой на одну кружку, которая как раз сверху вместо крышки привинчена, захочешь не поделишься.
Кофе выпила, встала, руку на свою полку положила.
Вы, игриво так спрашивает, кавалер?
Кавалер, подтверждаю я, только у меня ревматизм и правая нога не поднимается. Женщине, из автобуса выходила, руку подал, а она своей телегой мне её переехала. Нет, я могу и на верхней полке ехать, если вы меня подсадите. Или мою правую ногу туда закиньте, а я уж следом залезу.
Вижу, не понравилось ей. Термос спрятала, сумку закрыла и наверх забралась. И так ловко, раз и уже там.
Зовут-то вас как, красавица? чисто из вежливости спросил.
Вас это совершенно не касается, отвечает она мне уже сверху.
Да я к тому, что кости ваши куриные на столе остались, так я могу их наверх подать...
Ладно, дальше едем.
Меня эта мадам своей курицей раззадорила, тоже поесть захотелось. Чаем сыт не будешь. Батон-то у меня есть, осталось икорки попросить. Снова к проводнику пошел. Нитки вернуть.
Брат, говорю, продай икры баночку.
Нет у меня никакой икры, отвечает он, привиделось тебе. Нитки дали и хватит.
Еду дальше. Батон с чаем тоже неплохо. А женщина наверху поворочалась и опять слезла. Курица у неё кончилась, так она из третьей сумки несколько палок сырокопченой колбасы достала.
Выбрала, какая похуже, и началось. Отрежет кусочек ножиком, у меня на глазах медленно в рот его спрячет, пожует и проглотит, потом новый отрезает. Без хлеба. Но, ничего не скажу, интеллигентно держит, двумя пальчиками за краешек.
Так и едем, у неё колбаса, у меня хлеб. У проводника икры полный шкаф. Вроде всем хорошо, а удовольствия нет. Несколько часов едем. До самой границы. И перед самым рубежом нашей родины проводник в купе зашел.
Таможня, говорит, и сам на меня смотрит.
Дамочка краситься начала. Словно к ней не таможенники, а Авраам Руссо придет. Только поезд остановился, в вагон подсели двое. Толстые как медведи и усы висят как у запорожцев на картине. У первого две звездочки в петлицах, у второго одна. С проводником пошептались и сразу к нам.
Первый, с двумя звездами в петлицах, сразу мамонта со столика цап!
Все верно, кивает, шов свежий и нитки другие. Чей мамонт? Ваш, гражданка, вы вместе едете?
Нет, заявляет она, а сама помадой губы полирует, его мамонт. И он мне случайный попутчик, я с такими типами и не кавалерами, которые через границу подозрительных мамонтов везут, только по билету и езжу.
Гражданин! обращается ко мне второй, с одной звездой в петлице, предлагаем ценности, валюту и запрещенные к перевозу предметы из мамонта, сдать добровольно.
Что делать, стал обручальное кольцо с пальца снимать. Только они кольцом побрезговали.
Тут и третий таможенник с собакой подоспел. Маленькая псина, вся в пятнах и уши большие, наверное, кто-то из начальников свою по блату на службу пристроил.
Поставили перед ней мамонта, она осторожно подошла, рыжую синтетику на нем понюхала, сморщилась и то ли гавкнула, то ли чихнула.
Тут они спорить начали, гавкнула она или нет. Я же утверждаю, что она у них просто простужена и ей тёплого молока надо.
Проводник в купе заглядывает всем интересно.
Он у него, на моего мамонта показывает, мало того, что подозрительно зашитый, вообще китайский и для детей вредный.
Да что вы спорите, дамочка хохочет, раскурочьте его и посмотрите.
И ножик тянет, которым колбасу отрезала.
Два таможенника мамонта держат, третий ножиком орудует только нитки летят.
Вот рука старшего полезла в зад мамонта. Глаза-пуговицы у того удивленно шевельнулись и вроде как стали больше. Плюшевые бивни заходили, хобот опустился, уши вперед поехали. Шарил в нем, шарил ничего не нашел. Таможенники по очереди посмотрели мамонту в зад. Потом стали, что внутри доставать.
А там разная дрянь. Поролон, тряпки скрученные ничего интересного. Весь стол завалили. Мамонт сдулся, как шарик. Стоят грустные. У которого усы больше и звезды две, говорит:
Что ж ты людей при исполнении служебных обязанностей дуришь? Провоцируешь. Знаешь, что за это положено?
Что положено давайте, а только у проводника в шкафчике, где икра, рыжих ниток не было.
Они переглянулись и старший тому, который с собакой приказал:
Ну-ка, посмотри.
Вскоре слышу у проводника шум какой-то, причитания и таможенная собака гавкает по-настоящему.
А эти двое все в купе топчутся. Вижу, не хочется им просто так уходить, решил помочь.
Вот гражданка, говорю, которая случайная попутчица и нашу историческую фауну презирает, интересовалась можно ли ей через границу шесть палок сырокопченой колбасы провезти?
Где колбаса? у них аж усы поднялись.
Да у гражданки вон в той сумке целых пять батонов, а от шестого она только с краю отъела.
Дальше я уже один ехал. Снова мамонта поролоном набил. Потом пошел к проводнику, а там уже другой в его хозяйстве разбирается. Снова нитки попросил. Но он скривился и сказал, что предателям нитки не положены, и у него международный вагон, а не ателье. Хорошо у меня скрепка была, кое-как залатал зверя.
А впрочем, все это ерунда. Дорожная история. Главное, что ребенок игрушке был рад.
Андрей Макаров
Пошел к проводнику, отдал билет и как друга попросил:
Брат, выручи, дай оранжевые нитки.
Тебе зачем оранжевые? поинтересовался он.
Да надо... не будешь же объяснять, что надо зад мамонту зашить.
Он шкафчик открыл, и оттуда банки с икрой посыпались. С красной и черной. Ничего себе пассажир пошел, к чаю не сушки, а икорку требует! И вот он одной рукой банки назад кидает, другой в шкафчике копается. Нашел. Бросил мне катушку ниток. Не рыжие, а какие-то красноватые. Но ничего, и такие сойдут. Я еще стакан чая попросил и пошел в свое купе.
В купе две полки одна над другой. Верхняя поднята, на моей нижней какая-то дама в пальто сидит, на полу три сумки одна другой больше.
Ничего, спрашивает, что я пока ваше место заняла?
Чего уж там, отвечаю, сидите, чувствуйте себя как дома.
Она сразу пальто сняла, сумку открыла и начала из неё курицу есть. Ляжку куре оторвет, обглодает, а кость на бумажку на столе положит.
Я не люблю, когда люди припасы не на стол выкладывают, а изнутри сумки или пакета едят. Вроде как намекают, что самому мало. Но ладно, сижу, нитку в иголку вставляю, поезд качает, попал кое-как и стал мамонту зад зашивать.
Дама курицу ест и на моего мамонта подозрительно смотрит. Проводник с чаем пришел и тоже на него уставился.
Ваш чай, протянул стакан.
Полку опустите, капризно так дама говорит.
Опустил проводник ей полку, еще раз на моего мамонта глянул и ушел.
Женщина куру доела, из другой сумки термосок достала, маленький такой на одну кружку, которая как раз сверху вместо крышки привинчена, захочешь не поделишься.
Кофе выпила, встала, руку на свою полку положила.
Вы, игриво так спрашивает, кавалер?
Кавалер, подтверждаю я, только у меня ревматизм и правая нога не поднимается. Женщине, из автобуса выходила, руку подал, а она своей телегой мне её переехала. Нет, я могу и на верхней полке ехать, если вы меня подсадите. Или мою правую ногу туда закиньте, а я уж следом залезу.
Вижу, не понравилось ей. Термос спрятала, сумку закрыла и наверх забралась. И так ловко, раз и уже там.
Зовут-то вас как, красавица? чисто из вежливости спросил.
Вас это совершенно не касается, отвечает она мне уже сверху.
Да я к тому, что кости ваши куриные на столе остались, так я могу их наверх подать...
Ладно, дальше едем.
Меня эта мадам своей курицей раззадорила, тоже поесть захотелось. Чаем сыт не будешь. Батон-то у меня есть, осталось икорки попросить. Снова к проводнику пошел. Нитки вернуть.
Брат, говорю, продай икры баночку.
Нет у меня никакой икры, отвечает он, привиделось тебе. Нитки дали и хватит.
Еду дальше. Батон с чаем тоже неплохо. А женщина наверху поворочалась и опять слезла. Курица у неё кончилась, так она из третьей сумки несколько палок сырокопченой колбасы достала.
Выбрала, какая похуже, и началось. Отрежет кусочек ножиком, у меня на глазах медленно в рот его спрячет, пожует и проглотит, потом новый отрезает. Без хлеба. Но, ничего не скажу, интеллигентно держит, двумя пальчиками за краешек.
Так и едем, у неё колбаса, у меня хлеб. У проводника икры полный шкаф. Вроде всем хорошо, а удовольствия нет. Несколько часов едем. До самой границы. И перед самым рубежом нашей родины проводник в купе зашел.
Таможня, говорит, и сам на меня смотрит.
Дамочка краситься начала. Словно к ней не таможенники, а Авраам Руссо придет. Только поезд остановился, в вагон подсели двое. Толстые как медведи и усы висят как у запорожцев на картине. У первого две звездочки в петлицах, у второго одна. С проводником пошептались и сразу к нам.
Первый, с двумя звездами в петлицах, сразу мамонта со столика цап!
Все верно, кивает, шов свежий и нитки другие. Чей мамонт? Ваш, гражданка, вы вместе едете?
Нет, заявляет она, а сама помадой губы полирует, его мамонт. И он мне случайный попутчик, я с такими типами и не кавалерами, которые через границу подозрительных мамонтов везут, только по билету и езжу.
Гражданин! обращается ко мне второй, с одной звездой в петлице, предлагаем ценности, валюту и запрещенные к перевозу предметы из мамонта, сдать добровольно.
Что делать, стал обручальное кольцо с пальца снимать. Только они кольцом побрезговали.
Тут и третий таможенник с собакой подоспел. Маленькая псина, вся в пятнах и уши большие, наверное, кто-то из начальников свою по блату на службу пристроил.
Поставили перед ней мамонта, она осторожно подошла, рыжую синтетику на нем понюхала, сморщилась и то ли гавкнула, то ли чихнула.
Тут они спорить начали, гавкнула она или нет. Я же утверждаю, что она у них просто простужена и ей тёплого молока надо.
Проводник в купе заглядывает всем интересно.
Он у него, на моего мамонта показывает, мало того, что подозрительно зашитый, вообще китайский и для детей вредный.
Да что вы спорите, дамочка хохочет, раскурочьте его и посмотрите.
И ножик тянет, которым колбасу отрезала.
Два таможенника мамонта держат, третий ножиком орудует только нитки летят.
Вот рука старшего полезла в зад мамонта. Глаза-пуговицы у того удивленно шевельнулись и вроде как стали больше. Плюшевые бивни заходили, хобот опустился, уши вперед поехали. Шарил в нем, шарил ничего не нашел. Таможенники по очереди посмотрели мамонту в зад. Потом стали, что внутри доставать.
А там разная дрянь. Поролон, тряпки скрученные ничего интересного. Весь стол завалили. Мамонт сдулся, как шарик. Стоят грустные. У которого усы больше и звезды две, говорит:
Что ж ты людей при исполнении служебных обязанностей дуришь? Провоцируешь. Знаешь, что за это положено?
Что положено давайте, а только у проводника в шкафчике, где икра, рыжих ниток не было.
Они переглянулись и старший тому, который с собакой приказал:
Ну-ка, посмотри.
Вскоре слышу у проводника шум какой-то, причитания и таможенная собака гавкает по-настоящему.
А эти двое все в купе топчутся. Вижу, не хочется им просто так уходить, решил помочь.
Вот гражданка, говорю, которая случайная попутчица и нашу историческую фауну презирает, интересовалась можно ли ей через границу шесть палок сырокопченой колбасы провезти?
Где колбаса? у них аж усы поднялись.
Да у гражданки вон в той сумке целых пять батонов, а от шестого она только с краю отъела.
Дальше я уже один ехал. Снова мамонта поролоном набил. Потом пошел к проводнику, а там уже другой в его хозяйстве разбирается. Снова нитки попросил. Но он скривился и сказал, что предателям нитки не положены, и у него международный вагон, а не ателье. Хорошо у меня скрепка была, кое-как залатал зверя.
А впрочем, все это ерунда. Дорожная история. Главное, что ребенок игрушке был рад.
Андрей Макаров
