О мигрантах и библейской парадигме
С точки зрения западных европейцев, мигранты из мусульманских стран -
это несчастные люди, которые должны быть им, европейцам, по гроб жизни
благодарны за позволение жить в таком Старом и таком зализанном свете.
А вот с точки зрения самих мусульман-мигрантов, европейцы - это в массе
своей законченные безбожники, непонятно почему пользующиеся неслыханными
бытовыми благами. Нестыковка во взглядах очень серьёзная. Эти: "Мы вас
жалеем, а вы должны быть нам благодарны". А эти (по крайней мере,
многие): "Мы вас презираем и уверены, что такие, как вы, жить
не должны". Отсюда топоры, мачете, бомбы, автоматы и взбесившийся
грузовик. Ассимиляции не будет, нужно сказать честно. Будет война
(которая уже идёт). Будет то неизбежное химическое фыркание
и отторжение, какое происходит при встрече воды и кислоты. При этом
с одной стороны, со стороны европейских аборигенов, это будет война
за размытые и безжизненные либеральные ценности, безвкусные, как яичный
белок (толерантность, гендер, призрак свободы). А с другой - конкретная
война носителей определённых религиозных идей за торжество своего
мировоззрения (Бог разрешил - Бог запретил. Всё!). И, между прочим,
у этого современного явления есть очень яркая библейская аналогия.
Евреи при Иосифе вошли в Египет в качестве большой пастушеской семьи,
спасающейся от голода. За несколько столетий они разрослись
до масштабов большого народа, уже не пасущего стада, но порабощённого
и занятого в строительстве. (Заметьте этнический состав строителей
на московских объектах и отметьте ещё одну черту подобия). Потом был
Исход и странствие, в ходе которого евреи были уже и не пастухами,
и не строителями. Они были путешественниками и воинами. Вышедшие
из Египта, они умирали то в наказание за ропот, то по естественным
причинам. Рождались новые люди вместо убывших. Им и предстояло войти
в Ханаан. Люди, занявшие при Иисусе Навине обетованную землю, были
оторваны от культурного творчества и оседлой жизни. Они не строили,
не сеяли, не собирали урожай, не занимались ремёслами. Только
путешествовали и воевали. Несколько поколений людей, вообще забывших,
что такое пахать или строить!
Между тем вселиться им предназначалось в землю, где были дома
и дороги, сады и виноградники, бассейны и колодцы. То есть получалось,
что запылённый пилигрим и вчерашний странник имел от Бога повеление
овладеть землёй, на которой до этого веками жили пахарь и виноградарь,
кузнец и ткач, врач и купец.
Правда, кое-что было у евреев из того, чего не было у хананеев. У евреев
был религиозный закон, полученный на Синае, было повеление бояться
Господа во все дни и стараться исполнять всё, что написано в книге
Закона. А у хананеев был цветущий разврат, сколь культурно изящный,
столь же и гнусный. У них была ритуальная проституция, как женская, так
и мужская. Были жертвоприношения бесам, касты жрецов, праздники,
отмечаемые посредством оргий. У них было и скотоложство, и гадания,
и вызывания мёртвых. Тенистые рощи были местом ритуального разврата,
в долинах могли сжигать младенцев. Было всё то, о чём Господь в Писании
говорил евреям: "Не поступайте по обычаю народов этой земли.
Не повторяйте мерзостей их, ибо за эти мерзости Я и изгоняю их от лица
вашего. Рисунков и надрезов на теле не делайте. Мёртвых не вызывайте.
Ворожей среди себя не держите. С мужчиной, как с женщиной, не ложитесь.
Со скотиной не совокупляйтесь. Если же вы будете это делать, научитесь
недолжному, то Я и вас выгоню с земли, текущей молоком и мёдом. Бойтесь
Господа. А теперь входите и овладевайте землёю, живите в домах, которых
вы не строили. Ешьте плоды, которые вы не насаждали". Вот эта картина
Священной истории в некоторых ярких чертах рискует повториться и уже
повторяется в бывшем христианском Старом свете.
Какие бы ошибки и заблуждения ни сопутствовали вере мусульманских
мигрантов, далеко не всё в их вере ложно. Ложь их видна только
в сравнении с Евангелием. Но в сравнении с либеральным катехизисом
и нравственными установками современного Запада видна как раз ложь
последнего. Мусульмане же выглядят предпочтительнее. Мусульманин верит
в будущую жизнь, в Ад и Рай. Это для него незримые до времени
реальности. Европеец же сплошь и рядом смеётся над подобной "архаикой".
Для мусульманина тело - это то, что воскреснет в Последний день. Тело
нельзя развращать при жизни и сжигать по смерти. Для европейца ровно
наоборот: разврат при жизни - норма, после смерти - в огонь и без мыслей
о воскресении. Мусульманин не ценит выше всего собственную
биологическую жизнь и тем более биологическую жизнь своего
идеологического противника. Выше всех для него законы Всевышнего - так,
как их ему объяснили. Поэтому ни умирать, ни убивать он не боится.
Европеец же иных ценностей, кроме биологического существования,
не знает. Встреча лицом к лицу с культурой, иначе смотрящей на смерть,
для европейца грозна и нестерпима. В этой встрече он проигрывает ещё
на пути.
Ну, а дальше - больше. Дальше пошли половые темы, и малодетность,
и аборты, и пляжи нудистов, и женщины без стыда. Всё то, что вызывает
у мигрантов ненависть и религиозный гнев. Да, они приехали в чужую
страну. Они "новенькие". Но забудьте. Полно. Они уже приехали. "Нельзя
загорать без трусов на людях", - говорят они, шумной толпой являясь
на нудистский пляж с холодным оружием в руках. И перед нами спор немого
с глухим. Европеец возмущённо поднимает брови: "Как вы нас смеете учить?
Ведь мы же вас приютили". На что Юсуф или Али ничтоже сумняшеся
ответствует: "Вы делаете то, что делать нельзя. У вас нет ни веры,
ни стыда, ни совести. Вы не просто пригласили нас в гости. Сначала
вы разбомбили наши города. Погодите, мы вас ещё научим Бога чтить".
И как бы нам ни было жалко Курта или Фрица, признать наличие некоей
правды в словах Юсуфа или Али мы обязаны.
Женщины, ощупанные и облапанные на площади возле Кёльнского собора, -
это не только хулиганство. Женщина - первый трофей завоевателя. Самый
понятный, знаковый трофей. "На глазах побеждённого противника насиловать
его женщин - это и есть счастье", - говорил Чингисхан. С тех пор мало
что изменилось в психологии победителей. И то, что немкам лезли
за пазуху в центре города и в присутствии мужчин, следует прочесть как
послание: "Вы слабаки. Мы сделаем с вами всё, что захотим. И мы имеем
на это право". Вообще "униженные женщины Востока" - это женщины,
за которых тревожится множество мужчин: отец, дядя, братья, жених (если
есть), потом - сыновья. За европейскую женщину не тревожится никто. Как
оказалось, даже полиция и даже в Германии. И женщины первыми, как
всегда, чувствуют гибель своей цивилизации. Кожей чувствуют.
Недалёк тот день, когда арабы и африканцы захотят жить
не в лагерях-отстойниках и миграционных центрах, а в квартирах нынешних
хозяев. Захотят жить так, как прежние хозяева, но не рядом с ними,
а вместо них. Конечно, для поддержания европейского комфорта нужны
знания и труд. Нужны электрики, врачи, инженеры, пилоты. Нужны сотни
профессий и преемственность порядка и власти. Поэтому будущее
растерзанной Европы во мраке. Учиться и работать большинство мигрантов
не захочет. Большинство захочет силой взять чужое, растоптать
миниатюрный рукотворный рай так, как когда-то Аттила растоптал и ограбил
Рим. Что будет дальше, их мало интересует. Они - лишь топор в руке
рубящего, а топор задумываться не привык. Но это будет после. А пока
мигранты являются тем же "бичом Божиим" для Европы, каким были варвары
для Вечного города. Даже по-европейски развратившись (ибо они
развращаются в Европе), пришельцы не станут толерантными. Они останутся
религиозно мотивированными чужаками, мистически ненавидящими белых
безбожников, разжиревших и расслабившихся.
В Европе возможен и ожидаем правый крен. Всякие ультрасы,
фашиствующая молодёжь, всякое бурление расизма, зачинающееся хоть бы
и на футбольных трибунах. Но само по себе это не спасёт ситуацию. Это
будет агония. Ситуацию исправит только возвращение к исконной для Европы
христианской религиозности. Победу нужно одержать в духе. И вот это-то
единственное противоядие и следует признать невозможным. Сил
на христианский ренессанс у Европы нет.
Белый человек в Старом свете будет и дальше уверен, что он вправе
жить и грешить, как ему хочется. А злые бедняки с Кораном в руках будут,
на манер наступающей на оазис пустыни, занимать кусок за куском
жизненную территорию, отгрызать квартал за кварталом, регион
за регионом. На каком-то этапе качественного слома они перестанут
стыдиться и таиться, объяснять свои действия и извиняться. Они просто
начнут выгонять европейцев из их домов вооружённой рукой, облагать
их налогом, положенным для неверных, устраивать шариатские суды,
навязывать силой женщинам головные покровы и прочее. Они будут
действовать поступательно и логично. Процесс выглядит совершенно
необратимым.
Всё это касается и России. Нужно переосмыслить свою культурную
зависимость от Запада. Для вдыхаемых нами паров развращения, плывущих
со стороны Заката, нужен христианский респиратор. И всё, что родила
христианская Европа, нужно любить и осваивать. А всё, рождённое
в постхристианской Европе, нужно держать на расстоянии и изучать
с осторожностью. Чаще всего по изучении отбрасывать. Перенимая
вырожденческие культурные новшества, мы сами, как европейцы, становимся
уязвимыми. Православная Россия умела выстраивать добрососедские
отношения с мусульманами внутри страны и по соседству. Её не просто
боялись, а уважали, и было за что. Постхристианская же Россия будет
так же слаба и уязвима, как слаб любой эгоист и безбожник перед лицом
религиозно мотивированного противника с высшей целью.
Наши мусульмане не приезжие. Они коренные. У них нет с нами крепкого
языкового барьера, и культурный барьер изрядно сглажен. И нам предстоит
делать дома то, что не получается и, видно, не получится уже
у европейцев. У мусульман XXI века к христианам XXI века есть претензии.
Суть претензии проста: где ваша святость? Где молитва и пост? Где
уважение к старшим и послушание жены мужу? Где ваша молодёжь: в чумных
клубах или в спортзалах? Где милосердие? Не милостыня только, а именно
милосердие? Где знание собственной истории? И если мы стыдливо смолчим
в ответ, то они скажут: гляньте на нас. Они покажут нам свои лучшие
черты, умолчав о худших, а мы ещё глуше замолчим. Так вот, молчать нам
нельзя. Наш ответ должен быть жизненным и религиозным.
"Вот наш пост и наши молитвы. Вот наша взаимопомощь. Вот наша
молодёжь. Вот наши семьи. Всё своё мы помним, к чужому относимся
с уважением. Раны прошлого мы залечиваем, и результаты уже видны" Если
такой ответ будет основательным и подкреплённым фактами, с которыми
не поспоришь, то будут и мир, и взаимное уважение. Нельзя не уважать
людей, которые берегут семью, помогают друг другу, поклоняются Богу
в Духе и истине, уважают соседа и едят заработанный, а не краденый хлеб.
Зато можно вполне гнушаться теми, у кого ничего этого нет. И тогда
земля под ногами бывших хозяев незаметно перестанет быть их землёй. Ещё
в порядке все документы и завещания, но уже что-то сдвинулось
с основания и начало сползать в пропасть. Это, собственно, и происходит
в Европе без особых шансов на исправление ситуации. Это, собственно,
и нельзя допустить в России, на что у нас пока ещё есть и ресурс,
и время.
Протоирей Андрей Ткачев
