Кошачий
Мне нравится, когда тонкие длинные пальцы легонько чешут между ушей, ласково пробегают по животу, поглаживают по спине - я мурлычу лежа на теплых, гладких, округлых коленках хозяйки, - и так бы весь вечер! Мрр... Мрр... Мрр...
Хозяйка любит меня, ведь я красив. И разве можно не любить кота с желтыми, как янтарь, глазами и шелковистой черной шерсткой? Конечно, нет! А я люблю хозяйку, ее нежную кожу цвета молока, ее длинные стройные ноги в босоножках на высоких каблуках, ее бедра, едва прикрытые коротенькой юбкой, ее упругие груди, которыми она касается меня, наклоняясь. И я люблю ее запах.
Она ждет мужчину, поэтому одета соблазнительно и даже зазывно. Пытаясь скрасить затянувшееся ожидание, она берет с полки книгу, перелистывает, чтобы найти исписанные ровным бисерным почерком листы белой бумаги, вынимает их из книги и читает вслух теперь мои уши ласкают ее пальцы и голос.
Она читает о долгих зимних ночах, о дожде со снегом за окном, о мужском естестве в ее руках, часто повторяя слова: "еще", "уже"... верные спутники неудовлетворенности и тоски по вянущей красоте. Свои груди она называет двумя одинаковыми зверьками, еще не познавшими мужской ласки; - а ей уже тридцать два года, - ей страшно и холодно в этом мире. Я жалею ее. Она несчастна, иначе бы не заполняла буквами сотни листов бумаги, не давила бы мне на уши "тяжелым весом", сочетаньице из ее рассказа, - своих слов. Впрочем, не знаю, может, она вполне счастлива от своего несчастья и своих неумелых раасказов.
Но вот пришел мужчина, у нее бывали и высокие, и низкие, и толстые, и тощие; боже, сколько мужчин у нее перебывало! на этот раз высокий, крепкий брюнет с мелкими чертами лица и мефистофельской бородкой. Я видел, как она долго рассматривала в альбоме его фотографию в костюме черта. Быть может, он ее удовлетворит.
При его появлении она бесцеремонно сгоняет меня на пол, отбрасывает листы бумаги и раздвигает ноги... И... Лучше бы она сочиняла рассказы...
Фрр... Я ненавижу ее, ненавижу ее тонкие длинные пальцы, судорожно царапающие спину мужчины, ее гладкие, округлые колени... Фу ты, совсем запутался и люблю и ненавижу ее одновременно. Фрр... Пойду на улицу. Слышу вопли дворовых кошек они не пишут рассказов, но с ними проще и они ждут... Меняуу... Мяяу... Мои милые... Пойду... Уж давно зовут. Теплый весенний воздух меня освежит...
Хозяйка любит меня, ведь я красив. И разве можно не любить кота с желтыми, как янтарь, глазами и шелковистой черной шерсткой? Конечно, нет! А я люблю хозяйку, ее нежную кожу цвета молока, ее длинные стройные ноги в босоножках на высоких каблуках, ее бедра, едва прикрытые коротенькой юбкой, ее упругие груди, которыми она касается меня, наклоняясь. И я люблю ее запах.
Она ждет мужчину, поэтому одета соблазнительно и даже зазывно. Пытаясь скрасить затянувшееся ожидание, она берет с полки книгу, перелистывает, чтобы найти исписанные ровным бисерным почерком листы белой бумаги, вынимает их из книги и читает вслух теперь мои уши ласкают ее пальцы и голос.
Она читает о долгих зимних ночах, о дожде со снегом за окном, о мужском естестве в ее руках, часто повторяя слова: "еще", "уже"... верные спутники неудовлетворенности и тоски по вянущей красоте. Свои груди она называет двумя одинаковыми зверьками, еще не познавшими мужской ласки; - а ей уже тридцать два года, - ей страшно и холодно в этом мире. Я жалею ее. Она несчастна, иначе бы не заполняла буквами сотни листов бумаги, не давила бы мне на уши "тяжелым весом", сочетаньице из ее рассказа, - своих слов. Впрочем, не знаю, может, она вполне счастлива от своего несчастья и своих неумелых раасказов.
Но вот пришел мужчина, у нее бывали и высокие, и низкие, и толстые, и тощие; боже, сколько мужчин у нее перебывало! на этот раз высокий, крепкий брюнет с мелкими чертами лица и мефистофельской бородкой. Я видел, как она долго рассматривала в альбоме его фотографию в костюме черта. Быть может, он ее удовлетворит.
При его появлении она бесцеремонно сгоняет меня на пол, отбрасывает листы бумаги и раздвигает ноги... И... Лучше бы она сочиняла рассказы...
Фрр... Я ненавижу ее, ненавижу ее тонкие длинные пальцы, судорожно царапающие спину мужчины, ее гладкие, округлые колени... Фу ты, совсем запутался и люблю и ненавижу ее одновременно. Фрр... Пойду на улицу. Слышу вопли дворовых кошек они не пишут рассказов, но с ними проще и они ждут... Меняуу... Мяяу... Мои милые... Пойду... Уж давно зовут. Теплый весенний воздух меня освежит...
