Жара плыла
Вот катим мы с гирлой по броду....
Стоп, я же хотел написать о любви.... Здесь нужны совершенно
другие слова.
Жаркий летний вечер. Жара удушливым маревом плывёт по улицам
города, плавя асфальт и заставляя людей снимать с себя последние одежды. Потоки
горячего воздуха медленно поднимаются верх, заставляя картину бытия причудливо
колебаться...
Я иду по тротуару, бережно поддерживая по локоток весьма изящную
даму, и говорю ей о поэтах серебрянного века, об их безбожии и многодневных
кутежах, прерываемых лишь вспышками творческого куража... Мне совершенно не
хочется об этом говорить, мне тупо хочется ибаццо и именно с этой дамой. У меня
даже в штанах уже всё болит и ноет. Но условия игры таковы, что приходится
соблюдать ритуал. И с блеском вдохновения в глазах я несу эту пургу, стараясь
доказать своей даме, что она хороша не только телом, но и душой, помыслами и
поступками...
Где-то впереди послышались хриплые стоны. Из-за жары все окна
открыты настежь, поэтому определить, откуда именно они доносились, было
затруднительно. Мы шли дальше, звуки усиливались. Казалось, кто-то кого-то
душит, борьба идёт насмерть. Я уже достал телефон и хотел позвонить в полицию,
но дама меня остановила:
- Это совсем не то, о чём ты подумал.
- А что же это?
Возле окна стояла скамейка.
- Давай посидим - сказала мне она.
-А это не борьба, это мелодия любви.
Хрипы становились сильнее и сильнее, уже переходя в стоны и
громкое сопение. Вскоре в эту симфонию влилась партия диванных пружин. Мы
сидели на скамейке возле открытого окна, я обнимал её за плечи и сильно
прижимал к себе. Она уткнулась лицом в мою грудь и жарко дышала. Её рука
медленно двигалась по моим джинсам.
Наконец стоны в окне достигли апогея, слившись в один сплошной
вой, и резко оборвались...
- Убили? - предположил я.
- Кончили - ответила она. Потом мечтательно добавила:
- Видимо, это и есть тот самый мужик, под которым даже бревно шевелится..
- Зачем нам такой мужик? Ведь ты же не бревно?
- Нет, конечно - сказала она. Потом добавила: - пошли ко мне, это рядом.
