планы на жизнь вообще и на вечер в частности.
А вот еще.
Ты говорил: перестанешь бояться мотоцикла, покатим на них на Байкал. И я верила, что перестану бояться. И что покатим, тоже верила. Так и представляла нас как двух дорожных божков - запыленных, усталых, с деревянными жопами и желудками, прилипшими к позвоночникам. Жрем пургу на прогоркшем масле на заправках, ночуем в клоповниках, собаки нас облаивают до хрипоты, дети, увидев наши рожи боятся и начинают плакать, уткнувшись в материнские лосины.
Прикатим на Байкал, окунем грязные ноги в синюю воду и тут же рванем когти обратно. У тебя же вечные дедлайны и обязательства, тебе нельзя надолго пропадать с радаров.
Какие нахрен теперь байкалы. Без тебя-то.
Поеду на дачу. Там у мамы гладиолусы размером с пальмы. Там можно пойти в папину мастерскую на предмет поплакать на верстачке, отвлечься и почувствовать себя до нашей эры - маленьким счастливым динозавром, который не знает, что ему скоро вымирать.
Ты говорил: перестанешь бояться мотоцикла, покатим на них на Байкал. И я верила, что перестану бояться. И что покатим, тоже верила. Так и представляла нас как двух дорожных божков - запыленных, усталых, с деревянными жопами и желудками, прилипшими к позвоночникам. Жрем пургу на прогоркшем масле на заправках, ночуем в клоповниках, собаки нас облаивают до хрипоты, дети, увидев наши рожи боятся и начинают плакать, уткнувшись в материнские лосины.
Прикатим на Байкал, окунем грязные ноги в синюю воду и тут же рванем когти обратно. У тебя же вечные дедлайны и обязательства, тебе нельзя надолго пропадать с радаров.
Какие нахрен теперь байкалы. Без тебя-то.
Поеду на дачу. Там у мамы гладиолусы размером с пальмы. Там можно пойти в папину мастерскую на предмет поплакать на верстачке, отвлечься и почувствовать себя до нашей эры - маленьким счастливым динозавром, который не знает, что ему скоро вымирать.
