О грустном.
Вчера Руслан уехал.
Все разлетаются, оставляя меня в одиночестве между крышей и небом. А у меня одно крыло вывернуто, одно подрезано и вообще я - курица, под жопой мокрое железо. Звездное небо надо мной, нравственный закон комом лежит в желудке. Сбоку Кантик.
При прощании у нас положено чем-то одаривать остающегося.
Леха подарил мне не просто звезду, а целый набор звездей в коробочке: каждая была обложена облачком-ваткой.
Антон подарил чучелко космонавта, сопровождая смущенным "ты же любишь всякое-такое".
Лялька оставила флакончик с горным воздухом. Типа, надо будет дышать- разбей и дыши.
И Руслан буквально сунул мне в голову уверенность, что если я захочу, я всегда могу ему позвонить-написать-маякнуть.
А ты не оставил мне ничего. Не считать же прощальными подарками забытый шмот.
Все разлетаются, оставляя меня в одиночестве между крышей и небом. А у меня одно крыло вывернуто, одно подрезано и вообще я - курица, под жопой мокрое железо. Звездное небо надо мной, нравственный закон комом лежит в желудке. Сбоку Кантик.
При прощании у нас положено чем-то одаривать остающегося.
Леха подарил мне не просто звезду, а целый набор звездей в коробочке: каждая была обложена облачком-ваткой.
Антон подарил чучелко космонавта, сопровождая смущенным "ты же любишь всякое-такое".
Лялька оставила флакончик с горным воздухом. Типа, надо будет дышать- разбей и дыши.
И Руслан буквально сунул мне в голову уверенность, что если я захочу, я всегда могу ему позвонить-написать-маякнуть.
А ты не оставил мне ничего. Не считать же прощальными подарками забытый шмот.