Вася!
ВАСЯ.
- Я немец. Будучи студентом, я приезжал в Россию. Отсюда и русский язык я выучил. Но связывает меня с Россией не это, а война. Я воевал против вас. Был солдатом вермахта. И тогда я впервые узнал, кто такие русские.
Однажды наша резервная часть зашла в русский городок, который был разрушен нашей артиллерией полностью. Все взрослое население городка или сбежало, или было убито. Городок казался мертвым. Мы стояли здесь неделю, и за это время я не видел ни одного гражданского человека. Как-то при дележе мне не хватило продовольственного пайка, и я пошел на склад, чтобы получить его. Иду мимо развалин и вдруг вижу, на глыбе из-под фундамента сидит парнишка лет 10–11 в телогрейке, в суконных штанах, на ногах кирзовые сапоги. А у меня всегда при себе была шоколадка - на всякий случай.
- Эй, мальчик, - позвал я, - иди сюда, на шоколадку.
Он посмотрел на меня ненавидящим взглядом и не тронулся с места. «Не возьмет, —понял, - умрет, а не возьмет». Тогда я сам подошел к нему и положил шоколадку возле него на камень.
Через некоторое время возвращаюсь назад с пайком и вижу такую картину: вокруг паренька собрались семеро малышей от трех до пяти лет, не больше. И он делит им эту шоколадку. Увидев меня, малыши насторожились.
- Не бойтесь, - успокоил их паренек, - это добрый немец.
Разделил, а себе, я вижу, не взял ни крошки.
-Что же ты себе-то не отломил? - спросил я.
- Я не хочу, - ответил он.
- Но ты же голоден, я вижу: кожа, глаза да кости остались.
- Я не могу есть, пока они голодные, - сказал он. - Они еще очень маленькие и всегда хотят есть. А я потерплю, пока наши не придут.
Что-то всколыхнулось у меня в груди. Я снял свой ранец и вытряхнул все содержимое перед парнишкой. И увидел, как он побледнел.
- Вас как звать, - спросил он.
- Курт.
- А меня Вася. Спасибо, дядя Курт.
Детишки ошалело смотрели на кучу продуктов, и я думал, что они вот-вот бросятся на них и начнут запихивать себе в голодные рты хлеб, колбасу, шоколад. Но они стояли молча, глядя на продукты, на Васю, на меня. Наконец Вася достал из-за пазухи тряпицу, разостлал ее на камне, вынул из кармана штанов складнишок, взял булку хлеба, разрезал ее на ломтики по количеству детишек. Потом взял кусок колбасы и сделал то же самое. Ребятишки стали подходить к нему и он раздавал им хлеб и колбасу.
- А себе, Вася, почему ты себе кусочек не оставил? - удивился я.
- Я потерплю, - сказал Вася, - я не могу есть, пока они голодные.
- Но ты же умрешь так с голоду.
- Я не умру, я обязательно дождусь своих. И им не дам умереть, - сказал он, кивая на детей.
Я ожидал, что эти изголодавшиеся крохи мигом проглотят свои кусочки. Но то, что я увидел, потрясло меня. Они откусывали по маленькому-маленькому кусочку хлеба с колбасой и долго-долго жевали. Видимо, так учил их Вася. А одна малышка, съев примерно половину своего пайка, подошла к Васе.
- На, Вася, ешь, я наелась, больше не хочу.
- С тех пор я стал собирать кусочки хлеба, колбасы, любые остатки пищи и носить их Васе. Мои товарищи смеялись надо мной. Они знали, что я очень любил собак. «Русских собак кормишь?» Если бы они знали, каких «собак» кормлю, меня бы, наверное, расстреляли, а их бы отправили в Германию или в концентрационный лагерь.
Когда наша часть стала отступать из города, я забежал к Васе попрощаться. Вместо семи я увидел пятнадцать малышек. Где только он их отыскал? Они сидели в подвале и что-то хлебали жидкое из алюминиевых чашек. Я отдал ему накопленные продукты и обнял на прощанье. Он не сопротивлялся.
- Вася, как бы я хотел, чтобы у меня был такой сын, - сказал я ему.
- Дядя Курт, а вы приезжайте к нам в гости, когда кончится война и мы победим, - сказал он.
Если бы Гитлер был знаком хотя бы с одним таким парнишкой, как Вася, он бы никогда не пошел воевать против России. Народ, у которого такие дети, победить нельзя.
Русский народ - особый народ. Это душа мира, это совесть мира, это дух мира. Уничтожь Россию и мир рухнет.
Лошаков В.И. Записки горного отшельника. ч.2.
- Я немец. Будучи студентом, я приезжал в Россию. Отсюда и русский язык я выучил. Но связывает меня с Россией не это, а война. Я воевал против вас. Был солдатом вермахта. И тогда я впервые узнал, кто такие русские.
Однажды наша резервная часть зашла в русский городок, который был разрушен нашей артиллерией полностью. Все взрослое население городка или сбежало, или было убито. Городок казался мертвым. Мы стояли здесь неделю, и за это время я не видел ни одного гражданского человека. Как-то при дележе мне не хватило продовольственного пайка, и я пошел на склад, чтобы получить его. Иду мимо развалин и вдруг вижу, на глыбе из-под фундамента сидит парнишка лет 10–11 в телогрейке, в суконных штанах, на ногах кирзовые сапоги. А у меня всегда при себе была шоколадка - на всякий случай.
- Эй, мальчик, - позвал я, - иди сюда, на шоколадку.
Он посмотрел на меня ненавидящим взглядом и не тронулся с места. «Не возьмет, —понял, - умрет, а не возьмет». Тогда я сам подошел к нему и положил шоколадку возле него на камень.
Через некоторое время возвращаюсь назад с пайком и вижу такую картину: вокруг паренька собрались семеро малышей от трех до пяти лет, не больше. И он делит им эту шоколадку. Увидев меня, малыши насторожились.
- Не бойтесь, - успокоил их паренек, - это добрый немец.
Разделил, а себе, я вижу, не взял ни крошки.
-Что же ты себе-то не отломил? - спросил я.
- Я не хочу, - ответил он.
- Но ты же голоден, я вижу: кожа, глаза да кости остались.
- Я не могу есть, пока они голодные, - сказал он. - Они еще очень маленькие и всегда хотят есть. А я потерплю, пока наши не придут.
Что-то всколыхнулось у меня в груди. Я снял свой ранец и вытряхнул все содержимое перед парнишкой. И увидел, как он побледнел.
- Вас как звать, - спросил он.
- Курт.
- А меня Вася. Спасибо, дядя Курт.
Детишки ошалело смотрели на кучу продуктов, и я думал, что они вот-вот бросятся на них и начнут запихивать себе в голодные рты хлеб, колбасу, шоколад. Но они стояли молча, глядя на продукты, на Васю, на меня. Наконец Вася достал из-за пазухи тряпицу, разостлал ее на камне, вынул из кармана штанов складнишок, взял булку хлеба, разрезал ее на ломтики по количеству детишек. Потом взял кусок колбасы и сделал то же самое. Ребятишки стали подходить к нему и он раздавал им хлеб и колбасу.
- А себе, Вася, почему ты себе кусочек не оставил? - удивился я.
- Я потерплю, - сказал Вася, - я не могу есть, пока они голодные.
- Но ты же умрешь так с голоду.
- Я не умру, я обязательно дождусь своих. И им не дам умереть, - сказал он, кивая на детей.
Я ожидал, что эти изголодавшиеся крохи мигом проглотят свои кусочки. Но то, что я увидел, потрясло меня. Они откусывали по маленькому-маленькому кусочку хлеба с колбасой и долго-долго жевали. Видимо, так учил их Вася. А одна малышка, съев примерно половину своего пайка, подошла к Васе.
- На, Вася, ешь, я наелась, больше не хочу.
- С тех пор я стал собирать кусочки хлеба, колбасы, любые остатки пищи и носить их Васе. Мои товарищи смеялись надо мной. Они знали, что я очень любил собак. «Русских собак кормишь?» Если бы они знали, каких «собак» кормлю, меня бы, наверное, расстреляли, а их бы отправили в Германию или в концентрационный лагерь.
Когда наша часть стала отступать из города, я забежал к Васе попрощаться. Вместо семи я увидел пятнадцать малышек. Где только он их отыскал? Они сидели в подвале и что-то хлебали жидкое из алюминиевых чашек. Я отдал ему накопленные продукты и обнял на прощанье. Он не сопротивлялся.
- Вася, как бы я хотел, чтобы у меня был такой сын, - сказал я ему.
- Дядя Курт, а вы приезжайте к нам в гости, когда кончится война и мы победим, - сказал он.
Если бы Гитлер был знаком хотя бы с одним таким парнишкой, как Вася, он бы никогда не пошел воевать против России. Народ, у которого такие дети, победить нельзя.
Русский народ - особый народ. Это душа мира, это совесть мира, это дух мира. Уничтожь Россию и мир рухнет.
Лошаков В.И. Записки горного отшельника. ч.2.
