Репатриантские байки
Знакомый рассказал:
Дело было на закате Нерушимого.
Работал у них в НИИ инженер с еврейской фамилией, типа, Херзон.
Тихо делал свою работу, и голоса его никто никогда не слышал.
И вдруг задумал уезжать в Израиль.
Событие!
Срочно собирается профсоюзное собрание. Выступают разные лидеры, типa, предатель Родины, страна тебя взрастила, идеологически воспитала.
А бедный Херзон сидит, голову повесил, и видно всем, что мучается парень, не в себе. Еще бы, ведь ему объясняют, что с его отъездом все у него покатится под откос к чертовой матери, весь мир во всем мире будет долбать его гнилые кости.
Когда, согласно расчетам президиума, клиент дозрел, ему предоставили слово.
- Товарищи! - сказал он, и многие удивились тому, что он вообще может говорить. - В этот исторический момент меня обуревают сложные чувства.
Я счастлив!
Я очень счастлив!
Я так счастлив, что слышу всю эту х@йню в последний раз!
Зал аплодировал стоя. Договорить ему не дали.
Дело было на закате Нерушимого.
Работал у них в НИИ инженер с еврейской фамилией, типа, Херзон.
Тихо делал свою работу, и голоса его никто никогда не слышал.
И вдруг задумал уезжать в Израиль.
Событие!
Срочно собирается профсоюзное собрание. Выступают разные лидеры, типa, предатель Родины, страна тебя взрастила, идеологически воспитала.
А бедный Херзон сидит, голову повесил, и видно всем, что мучается парень, не в себе. Еще бы, ведь ему объясняют, что с его отъездом все у него покатится под откос к чертовой матери, весь мир во всем мире будет долбать его гнилые кости.
Когда, согласно расчетам президиума, клиент дозрел, ему предоставили слово.
- Товарищи! - сказал он, и многие удивились тому, что он вообще может говорить. - В этот исторический момент меня обуревают сложные чувства.
Я счастлив!
Я очень счастлив!
Я так счастлив, что слышу всю эту х@йню в последний раз!
Зал аплодировал стоя. Договорить ему не дали.
