Нет сказки про меня. Поэтому я - былЬ.
Можешь верить или не верить, может, правда, а может, небыль.
Просто шли по дороге звери, по дороге, ведущей в небо.
Котик, мишенька и зайчатка. Вдоль дороги росла просянка, и слова у них не кончались, и болтали о разном-всяком
звери плюшевые, живые, сны и ватное одеяло.
Даже волки на них не выли, даже солнце на них смеялось.
Бесконечно тянулись числа, города поднимались, страны.
Звери шли и добром лучились, и несли в мягких лапах странность.
Был зайчатка пушистым, белым, с носом розовым и цветочным. И навстречу беда болела в каждой клеточке, в каждой точке.
К ним беда — как старуха в чёрном, выжигая остатки счастья.
"Я же смелый", — сказал зайчонок.
"Я же справлюсь", — сказал ушастый.
Словно он не зверёк, а ветер. Окна хлопали как ладоши.
И не стало беды на свете, и нигде не болело больше.
Оставляли тираны троны, поджимали шпионы жала.
Просто шли по дороге трое, и усталость от них бежала. Падал с ветки созревший жёлудь.
Звери шли и сочились мёдом: котик, зайка и медвежонок, три довольных весёлых морды.
И любовь к ним спустилась плавно на серебряном парашюте.
Косолапый сказал: "Ну ладно",
"Я же сильный", — сказал мишутка.
И взвалил её на закорки, меж лопаток согрел ей норку. Холод треснул засохшей коркой, и любви сразу стало много.
Стало столько, что не измерить, не испить, не укрыть в застенках.
Просто шли по дороге звери: мишка, заинька и котейка. Понарошечные, смешные уши, души, хвосты и лапы.
Даже зубы у них не ныли, даже дождик на них не капал, деликатно вокруг мурашил.
Просто шли по дороге сказки. А потом повстречали в страшном, пустотелом и пустоглазом навьем царстве, в голодной бездне ту, что ходит бесцветной тенью. Ту, что в окна без спроса лезет.
И мурлыкнул друзьям котейка:
"Я ведь пуговка божьих судей. Оторвусь я — пришьют и вденут. У меня же их девять, судеб. А у вас вроде как не девять".
Стала шерсть у него из меди, стал он хтонью железной сборки. И не стало на свете смерти.
Просто шли по дороге боги.
А потом ты открыл им двери. Лунный луч был дрожащ и тонок. И вошли в нашу спальню звери, и сказали, что ты — ребёнок. Очень маленький, робкий, дивный.
Вот поэтому этой ночью они смерть твою победили,
и беду твою победили,
всех-превсех они победили.
И любви теперь сколько хочешь.
(СвирелЬ...)
Отредактировано: 8 Янв 2024, 01:55.
Просто шли по дороге звери, по дороге, ведущей в небо.
Котик, мишенька и зайчатка. Вдоль дороги росла просянка, и слова у них не кончались, и болтали о разном-всяком
звери плюшевые, живые, сны и ватное одеяло.
Даже волки на них не выли, даже солнце на них смеялось.
Бесконечно тянулись числа, города поднимались, страны.
Звери шли и добром лучились, и несли в мягких лапах странность.
Был зайчатка пушистым, белым, с носом розовым и цветочным. И навстречу беда болела в каждой клеточке, в каждой точке.
К ним беда — как старуха в чёрном, выжигая остатки счастья.
"Я же смелый", — сказал зайчонок.
"Я же справлюсь", — сказал ушастый.
Словно он не зверёк, а ветер. Окна хлопали как ладоши.
И не стало беды на свете, и нигде не болело больше.
Оставляли тираны троны, поджимали шпионы жала.
Просто шли по дороге трое, и усталость от них бежала. Падал с ветки созревший жёлудь.
Звери шли и сочились мёдом: котик, зайка и медвежонок, три довольных весёлых морды.
И любовь к ним спустилась плавно на серебряном парашюте.
Косолапый сказал: "Ну ладно",
"Я же сильный", — сказал мишутка.
И взвалил её на закорки, меж лопаток согрел ей норку. Холод треснул засохшей коркой, и любви сразу стало много.
Стало столько, что не измерить, не испить, не укрыть в застенках.
Просто шли по дороге звери: мишка, заинька и котейка. Понарошечные, смешные уши, души, хвосты и лапы.
Даже зубы у них не ныли, даже дождик на них не капал, деликатно вокруг мурашил.
Просто шли по дороге сказки. А потом повстречали в страшном, пустотелом и пустоглазом навьем царстве, в голодной бездне ту, что ходит бесцветной тенью. Ту, что в окна без спроса лезет.
И мурлыкнул друзьям котейка:
"Я ведь пуговка божьих судей. Оторвусь я — пришьют и вденут. У меня же их девять, судеб. А у вас вроде как не девять".
Стала шерсть у него из меди, стал он хтонью железной сборки. И не стало на свете смерти.
Просто шли по дороге боги.
А потом ты открыл им двери. Лунный луч был дрожащ и тонок. И вошли в нашу спальню звери, и сказали, что ты — ребёнок. Очень маленький, робкий, дивный.
Вот поэтому этой ночью они смерть твою победили,
и беду твою победили,
всех-превсех они победили.
И любви теперь сколько хочешь.
(СвирелЬ...)
Отредактировано: 8 Янв 2024, 01:55.
