Джельсомина.
Павел Антонович Куликов имеет дочь, ученицу третьего класса. С раннего детства девочка обожает петь, что неудивительно, если учесть, что бабушка истца была профессиональной оперной певицей. В школе, где учится его дочь, есть хор. Девочка с радостью туда записалась. Однако, девочке почти всегда рекомендуют петь потише, не дают петь в микрофон. Целенаправленно ставят в последний ряд и советуют просто открывать рот, но не издавать звуков. Учительница музыки, таким образом, терроризирует ребенка. Неоднократно предлагала уйти из хора. Дочка у истца не отличается железной психикой. К тому же пение – ее слабое место. На почве конфликтов в школе у ребенка развился невроз. Истец вынужден был обращаться к платным специалистам. Помимо этого, в доме истца создалась нервозная обстановка. Не только его малолетняя дочь, но и жена тяжело переживают сложившуюся ситуацию. Обе представительницы слабого пола часто плачут. Дочь стала хуже учиться. Истец разговаривал с учительницей музыки, но та упорствует в своем нежелании предоставить ребенку право голоса в хоре. Истец настаивает на том, чтобы его дочь пела в хоре наравне с другими детьми. Кроме этого, он требует оплатить ему услуги детского психиатра и деньги, потраченные на лекарства всего 16000 рублей.
Елизавета Евгеньевна Толстых, учительница музыки в общеобразовательной школе записала в хор всех желающих, в том числе и дочь истца. Однако, с первого занятия учительница услышала, что если дочь истца будет петь в хоре во весь голос, как она любит, то других детей просто не будет слышно. Тем более, если девочку подпустить к микрофону. У девочки слишком громкий голос, она без микрофона перекрывает весь хор. Кроме этого, у девочки нет музыкального слуха, что в сочетании с громкостью голоса дает нежелательный эффект. Помимо этого, девочка слишком эмоциональная и от переизбытка чувств путает слова. Все бы ничего, если бы это происходило на другой громкости. Истец неоднократно обращался к ответчице со своими требованиями, но они невыполнимы по объективным причинам. Ответчица так поступает не из вредности. И советовала нанять частного педагога для девочки от души. А не из корыстных соображений, как предполагал истец. Ответчица считает, что ребенку надо было тактично объяснить ситуацию, и тогда у девочки не было бы проблем.
В ходе дела свидетель со стороны истца – третьеклассница Майя Павловна Куликова говорит, что очень любит петь в хоре. Она не понимает, почему громкий голос это помеха. Она с удовольствием споет где угодно, например, в суде.
Елизавета Евгеньевна Толстых, учительница музыки в общеобразовательной школе записала в хор всех желающих, в том числе и дочь истца. Однако, с первого занятия учительница услышала, что если дочь истца будет петь в хоре во весь голос, как она любит, то других детей просто не будет слышно. Тем более, если девочку подпустить к микрофону. У девочки слишком громкий голос, она без микрофона перекрывает весь хор. Кроме этого, у девочки нет музыкального слуха, что в сочетании с громкостью голоса дает нежелательный эффект. Помимо этого, девочка слишком эмоциональная и от переизбытка чувств путает слова. Все бы ничего, если бы это происходило на другой громкости. Истец неоднократно обращался к ответчице со своими требованиями, но они невыполнимы по объективным причинам. Ответчица так поступает не из вредности. И советовала нанять частного педагога для девочки от души. А не из корыстных соображений, как предполагал истец. Ответчица считает, что ребенку надо было тактично объяснить ситуацию, и тогда у девочки не было бы проблем.
В ходе дела свидетель со стороны истца – третьеклассница Майя Павловна Куликова говорит, что очень любит петь в хоре. Она не понимает, почему громкий голос это помеха. Она с удовольствием споет где угодно, например, в суде.
