Посмотри на меня, Господи, и ни взгляда не отводи.
Я твое чадо блудное, с крестиком на груди.
Я твое чудо чадное, очарованный скоморох.
Я еще буду в криках зябликов и сорок.
Как таскало мя, Господи, по квартирам да по флэтам.
Как будила мя, Господи, межеумная маята.
И рвало до утра песнями, и давился шальным словцом.
Казематы души треснули, зверь отправился за ловцом.
Напекло купола ангелу, беса смыло ночным дождем.
Посмотри, я живу набело, я святым простаком рожден.
Я вприсядку пляшу с гордыми, босиком по стерне жнивья.
И беру города аккордами, и не ведаю, жив ли я...
Искры песен застыли каплями обгорелого янтаря.
Был бы весел, по мне б не плакали, обнимали б меня моря.
Жил бы славно, писал пластиночки, ездил с чесом в Караганду,
Рисовал дочерям картиночки, красный шарик, смеясь, надул.
Заседал бы в жюри и в партии, улыбался в телеэкран.
Но послал всех к такой-то матери и сорвал у судьбы стоп-кран...
Вот роса на щеках, Господи, вот колодцы глухой тоски.
Увенчали меня пшеницею, осыпаются колоски.