Мудрозубья парадоксальность беса конечности.
А наш Субстанциональный Словесник, Папа Дили Тайголовой, потерял зуб!
Случилось это за завтраком. Перед Пассионарным Словесником стояла сковородочка с девятиглазой яишенкой, в одной ручке он держал букет из шести сосисок, в другой - ломоть серого хлеба. Макал сососки и хлеб в сковородку, потом широко открывал рот, располагал в нем размокшее, откусывал и жевал, зажмурившись от удовольствия.
Под столом мурлыкали мишеньки. Мы все сидели и любовались Аппетитным Словесником, подперев щеки кулачками.
И тут нашу яишенную идиллию прервала Скалка, выбежав с криком "Накося-выкуся, волк позорный!"
Мы сразу посмотрели на Скалку и впечатлились.
Это уже гораздо позже она объяснила, что захотела затмить нас всех красотой и роскошью. И для этого поймала крота, сняла с него шкуру и изобразила из шкуры шубу, которую решила носить на голое тело. Для большей роскошности и красотости.
И вот она стояла перед нами, накинув эту кротовью шубу на свою голость.
Разумеется, крот был крупный. А Скалка хоть и круглая, но довольно мелкая. Но все равно, знаете, было очень мало мехового крота и очень много голой Скалки. Крот занимал примерно две трети плеча. И передняя лапа у него игриво свешивалась на Скалкину грудь.
Но долго любоваться затмеванием нам не удалось, Альвеольный Словесник невнятно воскликнул "Я сламял зупь!" и мы приковали свое внимание к нему. Ненасытный Словесник порылся сосисками во рту и аккуратно достал сломанный зуб. Сполоснул его в Таиной чашке и обратился к нам со счастливой улыбкой: - Девочки мои любимые! Мы теперь богаты! Пойдемте, я покажу вам кое-что!
Разумеется, про Скалку мы забыли.
Кое что оказалось сундучком, хранящимся под Словесниковой кроватью. Когда его открыли, то я сразу подумала о пиратских сокровищах, хранящихся в подобных сундучиллах. Но потом разглядела, что сундучок доверху забит зубами.
Эмалированный Словесник водрузил свой сломанный зуб мудрости на самую верхушку и пояснил, что он собирает зубы всю свою жизнь, и свои и не свои. Вот, девочки, видите, это драконьи! А это зубы одного хулигана, остались после драки. А вот зубья из зубчатых механизмов!
И от вилок тоже есть. А вот молочные Дилины.
Настал тот знаменательный день, когда он отдаст накопленное и нажитое Зубной Фее. А та обменяет зубы по выгодному курсу на большие бабки!
Потом мы обматывали переполненный сундук скотчем и на всякий пожарный перевязали еще Скалкиными веревочками для рта.
Кусательный Словесник с сундуком погрузились в телегу и поехали к Зубной Фее.
Мы стояли на крылечке, махали. До нас из телеги доносились мечтательные выкрики: -Эх, девочки, заживем теперь! Тае купим кухонный комбайн! Валенсии купим абонемент в филармонию! Риорите приданое справим! Скалке трусы какие-нить!
Скалка же в новой шубе прижималась к окну в избенке голышманью, горестно махая своими и кротовьими лапками. Почему-то на улице ей было очень холодно, даже в шубе.
И когда мы вернулись в горницу, начали собирать со стола, тут-то Скалка и принялась реветь. О том, что мы ее не замечаем, не ценим, не любуемся.
Я захотела ее приободрить. Очень, говорю, у тебя замечательная шуба. Мех так переливается. И ты даже набедренную повязку из крота сшила, молодец! Только этот мех не такой красивый. Облезлый немножко. Плешивый. Ты крота лопатой, что ли, убивала?
Тут Скалка впала в неистовство, пришлось ее Валенсиевыми ленточками связывать, а то начала набрасываться и плеваться.
А Тая мне объяснила, что крот у Скалки только на плече. А все остальное - это истинная Скалкина голая телесность, природная красота. Ну и роскошь.
А у вы вступали в товарно-денежные отношения с Зубной Феей? По какому курсу?
Случилось это за завтраком. Перед Пассионарным Словесником стояла сковородочка с девятиглазой яишенкой, в одной ручке он держал букет из шести сосисок, в другой - ломоть серого хлеба. Макал сососки и хлеб в сковородку, потом широко открывал рот, располагал в нем размокшее, откусывал и жевал, зажмурившись от удовольствия.
Под столом мурлыкали мишеньки. Мы все сидели и любовались Аппетитным Словесником, подперев щеки кулачками.
И тут нашу яишенную идиллию прервала Скалка, выбежав с криком "Накося-выкуся, волк позорный!"
Мы сразу посмотрели на Скалку и впечатлились.
Это уже гораздо позже она объяснила, что захотела затмить нас всех красотой и роскошью. И для этого поймала крота, сняла с него шкуру и изобразила из шкуры шубу, которую решила носить на голое тело. Для большей роскошности и красотости.
И вот она стояла перед нами, накинув эту кротовью шубу на свою голость.
Разумеется, крот был крупный. А Скалка хоть и круглая, но довольно мелкая. Но все равно, знаете, было очень мало мехового крота и очень много голой Скалки. Крот занимал примерно две трети плеча. И передняя лапа у него игриво свешивалась на Скалкину грудь.
Но долго любоваться затмеванием нам не удалось, Альвеольный Словесник невнятно воскликнул "Я сламял зупь!" и мы приковали свое внимание к нему. Ненасытный Словесник порылся сосисками во рту и аккуратно достал сломанный зуб. Сполоснул его в Таиной чашке и обратился к нам со счастливой улыбкой: - Девочки мои любимые! Мы теперь богаты! Пойдемте, я покажу вам кое-что!
Разумеется, про Скалку мы забыли.
Кое что оказалось сундучком, хранящимся под Словесниковой кроватью. Когда его открыли, то я сразу подумала о пиратских сокровищах, хранящихся в подобных сундучиллах. Но потом разглядела, что сундучок доверху забит зубами.
Эмалированный Словесник водрузил свой сломанный зуб мудрости на самую верхушку и пояснил, что он собирает зубы всю свою жизнь, и свои и не свои. Вот, девочки, видите, это драконьи! А это зубы одного хулигана, остались после драки. А вот зубья из зубчатых механизмов!
И от вилок тоже есть. А вот молочные Дилины.
Настал тот знаменательный день, когда он отдаст накопленное и нажитое Зубной Фее. А та обменяет зубы по выгодному курсу на большие бабки!
Потом мы обматывали переполненный сундук скотчем и на всякий пожарный перевязали еще Скалкиными веревочками для рта.
Кусательный Словесник с сундуком погрузились в телегу и поехали к Зубной Фее.
Мы стояли на крылечке, махали. До нас из телеги доносились мечтательные выкрики: -Эх, девочки, заживем теперь! Тае купим кухонный комбайн! Валенсии купим абонемент в филармонию! Риорите приданое справим! Скалке трусы какие-нить!
Скалка же в новой шубе прижималась к окну в избенке голышманью, горестно махая своими и кротовьими лапками. Почему-то на улице ей было очень холодно, даже в шубе.
И когда мы вернулись в горницу, начали собирать со стола, тут-то Скалка и принялась реветь. О том, что мы ее не замечаем, не ценим, не любуемся.
Я захотела ее приободрить. Очень, говорю, у тебя замечательная шуба. Мех так переливается. И ты даже набедренную повязку из крота сшила, молодец! Только этот мех не такой красивый. Облезлый немножко. Плешивый. Ты крота лопатой, что ли, убивала?
Тут Скалка впала в неистовство, пришлось ее Валенсиевыми ленточками связывать, а то начала набрасываться и плеваться.
А Тая мне объяснила, что крот у Скалки только на плече. А все остальное - это истинная Скалкина голая телесность, природная красота. Ну и роскошь.
А у вы вступали в товарно-денежные отношения с Зубной Феей? По какому курсу?
