Хозяйка дневника: Клинически счастлива 
Дата создания поста: 1 декабря 2024, 00:29
Ничего не поняла
О КРЕЙЦЕРОВОЙ СОНАТЕ
В этом тексте тоже (КАК и в Дьяволе, как и в Анне Карениной) есть жестоко убитая женщина, но ее не то чтобы жалко: Толстой здесь делает больно не кому-либо из персонажей, а непосредственно читателю.
Православные иерархи и публицисты из числа современников Толстого после выхода "Крейцеровой" называли его безумцем, который хочет растоптать таинство брака.
Чехов, признавая художественную убедительность повести, все же писал с раздражением - мол, Толстой вообще не понимает, о чем говорит, почитал бы для начала специалистов.
В современной оптике "Крейцерова" - манифест мужской токсичности: на российских подкаст-платформах задаются вопросом, зачем Толстой оправдывает убийцу, заголовки соответствующих выпусков - "Абьюз в помещичьей семье" и "Мужской взгляд на брак".
Так или иначе, в "Крейцеровой" говорится что-то очень неприятное для каждого, открывшего эту книгу: то ли читатель (-ница) - часть мирового зла, которое пожирает невинные души, то ли это зло вот-вот его (ее) съест, то ли он (она) уже давно внутри кита, но этого не замечает
Выражение "ученая женщина" для Толстого было своего рода ругательством. Предназначение женщины по Толстому вполне себе четко показано в его книгах: рожать детей и быть с мужем "на одной волне".
Женщинам, которые не вышли замуж, Лев Николаевич предлагал пойти в повивальные бабки, няньки, экономки или же в дамы с низкой социальной ответственностью.
Эти высказывания Толстого чрезвычайно возмущали его жену, Софью Андреевну.
Про Толстого. Факт второй. Опрощенец без опрощения
Лев Толстой, проповедуя опрощение, вовсе не опростился сам до такой степени, как принято думать.
Илья Репин "Лев Николаевич Толстой". На самом же деле, Толстой достаточно редко носил крестьянскую рубаху - лишь когда выходил косить или заниматься каким-то другим физическим трудом.
..., сам факт того, что граф надевал такую одежду да еще и работал наравне с крестьянами, в те годы невероятно поражал общество.
Обычно граф одевался в дорогую и модную одежду с иголочки, вполне соответствующую его аристократическому происхождению. Дома в Ясной Поляне Лев Николаевич чаще всего щеголял в сапогах-ичигах из дорогой кожи тончайшей выделки.
Портрет Репина раздражал Толстого. Он жаловался на произведение художника: "Недостает только, чтобы меня изобразили без панталон".
Про Толстого.
Факт третий. Потребительски относился к женщинам
Изнурительная борьба Льва Николаевича со сладострастием - важнейшая часть его жизни чуть ли не до последнего вздоха.
Рассказы "Дьявол" и "Отец Сергий" - отличные "документы" этой поразительной борьбы человека с искушением плоти.
В "Отце Сергии" есть потрясающий эпизод. К одинокому старцу-бывшему графу в скит приходит очаровательная женщина чтобы получить благословение.
Старик, внезапно ощутивший сладострастный позыв, начинает жарить свою ладонь над свечой. Только сильная боль помогла ему преодолеть искушение.
Нет сомнений, что образ отца Сергия Лев Николаевич написал с себя.
Как и Чехов, Толстой впервые познал женщину в публичном доме. Туда его привели братья, когда графу было около 15 лет.
... я потом стоял у кровати этой женщины и плакал". Дневники Л. Н. Толстого.
Позднее "свободное поведение" с женщинами вошло у Льва Николаевича в привычку, в чем он сам с тоской сознавался в своих дневниках:
"Это уже не темперамент, а привычка разврата. Шлялся по саду со смутной, сладострастной надеждой поймать кого-то в кусту". Дневники Л. Н. Толстого.
В жизни графа было огромное количество связей, в том числе, с крестьянками. Одна из наиболее сильных и тягостных привязанностей Толстого - связь с крестьянкой Аксиньей Аникановой (Базыкиной), с которой он встречался в лесной хижине в Ясной Поляне.
Аксинья родила Толстому внебрачного сына Тимофея. Этому эпизоду в жизни писателя посвящен пронзительный рассказ "Дьявол", главный герой которого был готов убить свою жену из-за сводящей с ума страсти к крестьянке.
Еще один известный факт - связь с малолетней "девкой" из дворовых, Гашей (вероятно, Агафьей).
Как известно, соблазненная им Гаша - "погибла".
"Погибла" - это не значит, что Гаша умерла. Просто она стала "порочной" женщиной. И подобных "преступлений" в жизни Льва Николаевича было, к сожалению, немало.
Про Толстого. Факт четвертый. Ненавидел свои произведения и стыдился их
Этот факт толстоведы почему-то не любят. Лев Толстой крайне низко оценивал качество и значение своих произведений, а некоторые, например, "Анну Каренину", и вовсе, ненавидел.
Даже о главном труде своей жизни, грандиозной эпопее "Война и мир", Толстой отзывался пренебрежительно.
"Как я счастлив, что писать дребедени многословной, вроде "Войны и мира", я больше никогда не стану". Л. Н. Толстой. Письма. Через 40 лет в дневниках Лев Николаевич снова обрушится на "Войну и мир", назвав роман пустяком.
Своими главными работами Толстой называл такие трактаты, как "О жизни", "В чем моя вера", "Одумайтесь!" и т. д.
НУ И ПРО ЖЕНЩИН И БРАК
Факт пятый. Не то! Сама суть трагедии брака Толстого
Суть брака отчасти объясняется цитатой из дневника Софьи Андреевны.
(Ц) У него играет большую роль физическая сторона любви.
Это ужасно - у меня никакой, напротив.
Для Софьи Андреевны физическая сторона любви не играла никакой роли, для Толстого же это была важнейшая часть
Брак Льва Николаевича и Софьи Андреевны вообще был довольно странным и начался он со странного поступка Толстого. Граф дал 18-летней невесте накануне свадьбы свои дневники. Дневники порочного 34-летнего мужчины. Можно представить, что испытала, по сути дела, девочка, читая их.
(цит _
*
ОТ меня
Удивительно разным может оказаться отношение к женщине у мужчины.
В зависимости от того, что именно он положит себе в голову, какие фантазии в отношении той или и ной женщины...
Мужчина может казаться мягким, но позже он выдает свою жестокую сущностью, о которой даже он сам мог не догадываться.
(ц) Некоторыми из этих людей может двигать бессознательное стремление к власти, или желание контролировать, испорченность или жестокость.
Люди обычно слабо представляют, как эти бессознательные силы влияют на их поведение. Зачастую это негативные элементы, которые отрицаются или рационализируются.
Психологи называют это "тенью" или "темной стороной личности" (ц)
*
И еще:
Это еще один характерный для Толстого прием - сообщить со всей возможной убедительностью, что вы, читатели, живете внутри коллективной галлюцинации, но я сейчас вам все объясню.
Сам он - как Нео, который съел правильную таблетку и увидел, как все устроено на самом деле: в "Крейцеровой" объясняется тайная подноготная того, что на языке современности принято называть "отношениями".
по Толстому, Брак - лишь прикрытие для звериного полового инстинкта, попытка ввести его в социально приемлемые формы и (чаще всего тщетно) загнать в моногамные рамки.
Любовь - на субъективном уровне что-то вроде опьянения, сиреневый туман, прикрывающий все ту же плотскую подоплеку, СЕЙЧАС - на уровне общественно-культурном - аналог украшений из цветов и воздушных шариков на лимузине, который везет в ЗАГС, брачные танцы, финальным актом в которых все равно становится - ну вы поняли.
Если в итоге все сводится к плоти и силе, то представление о любви - буквально "романтизация насилия".
Что до собственно плотских отношений, тут все совсем безысходно: это слепая, хтоническая, дьявольская сила, которая вертит человеком как хочет и в пределе (о чем Толстой догадывается задолго до Фрейда) увлекает его к смерти.
И в "Крейцеровой", и в написанной одновременно и на ту же тему повести "Дьявол" герои приходят к одному и тому же выводу: если до конца быть честным с собой, то, оказавшись в плену плотской страсти, нужно либо убить себя, либо уничтожить объект этой страсти (у "Дьявола" Толстой даже оставил два варианта финала - в одном герой стреляет в себя, в другом - в нее).
Всего два выхода для честных ребят, и, по Толстому, любой брак, роман, увлечение и т. д. с неизбежностью приводят к той же финальной развилке. А если вам кажется, что это перебор и все не так однозначно, вы просто не выпили нужную таблетку.
Безжалостность Толстого проявляется в тексте на нескольких уровнях.
Он безапелляционно обобщает и гребет всех под одну гребенку: так живут все, это касается всех, людям просто свойственно "себя затуманивать, чтобы не видать бедственности своего положения".
Такие обобщения всегда риторически эффектны, но легко опровергаемы - у каждого найдется счастливо женатый знакомый,- но Толстому зачем-то нужно настоять, что случай "Крейцеровой" не особенный и не частный.
Он касается не какого-то вымышленного сумасшедшего Позднышева, а тебя, читатель. И тебя, и тебя. А что до сумасшествия, то, как говорится в финале повести "Дьявол", "если он был душевнобольной, когда совершил свое преступление, то все люди такие же душевнобольные".
Толстой не щадит и себя: вообще-то отдать свои сокровенные мысли маньяку-убийце, намеренно размыв грань между маньяком и автором,- это сильный ход, практически явка с повинной.
И все черты героев этих повестей, из которых сейчас делаются выводы об устройстве "мужского взгляда",- то, как Позднышев обвиняет жену, что она "специально прикидывается беспокоящейся о детях", чтобы больнее его уколоть, или как Евгений из "Дьявола" радуется тому, что жена наконец стала тихой и совсем незаметной, вот теперь можно пожить,- это же Толстой не учит, как надо, а говорит, как это ужасно, и говорит в том числе о себе, он в себе это видит.
Толстой бросает обвинения тому классу, к которому принадлежит: весь этот разврат - не от того, что люди с ним родились, он не часть их природы.
Причина всех бед в том, что высшее общество признало разврат за норму и приложило массу усилий, чтоб сделать его легальным и безопасным, и к моменту вступления в брак его представители безнадежно им заражены.
У трудящихся, лишенных излишеств и праздности, работающих круглые сутки, чтоб хоть как-то себя прокормить, с этим делом здоровее и проще.
Может быть, более всего Толстой беспощаден к Софье Андреевне: разбрасывая по тексту известные только им приметы общей биографии (вроде дневника, который Позднышев дает почитать невесте перед свадьбой, или многолетнего увлечения крестьянкой, которое мучит героя "Дьявола"), он буквально хлещет ее по щекам: смотри, что я о тебе на самом деле думаю.
С. А. Толстая потом будет добиваться аудиенции у Александра III, чтоб протолкнуть "Крейцерову" через цензуру, а после - неслыханное дело! - напишет повесть "Чья вина?",
ремейк "Крейцеровой" с точки зрения женщины.
Реакция более широкой общественности строилась по схожей модели: признавая толстовское величие и запойно читая повесть в списках еще до официальной публикации, публика спорила, возмущалась и опровергала.
Впрочем, наиболее часто встречавшийся контраргумент "если все, связанное с полом,- это проклятие и от этого нужно отказаться, как же люди будут продолжать свой род" Толстого нисколько не смутил: ну да, писал он, "уничтожение рода человеческого не есть понятие новое для людей нашего мира, а есть для религиозных людей догмат веры, для научных же людей неизбежный вывод наблюдений об охлаждении солнца" - дескать, чего вы так распереживались? И так все умрем, хоть душу спасем.
При известной восприимчивости "Крейцерова" до сих пор воспринимается как пощечина. Но даже если вы готовы принять выводы Толстого за окончательную истину - а убедительная сила его слов прямо-таки настаивает на этом,- возникает вопрос: а делать-то что?
Видимо, первые читатели не гнушались обращаться с вопросом непосредственно к автору: известно, что Толстой вынужден был написать послесловие к "Крейцеровой", где изложил план практических шагов, как нам поступать с семейно-половой сферой.
Герои "Дьявола" и написанного немного позже "Отца Сергия" в момент, когда на них нападает соблазн, клали руку в огонь, отец Сергий потом еще и отрубил палец.
Как известно читателям толстовских повестей, это не помогло - судя по состоянию современного общества, толстовские лайфхаки также не возымели действия.
Впрочем, в каком-то виде его подход спустя столетие с лишним дал свои всходы: новоэтические стандарты, с точки зрения которых Толстой рисуется абьюзером и носителем "мужского взгляда", во многом исходят из того же пафоса, что горит в "Крейцеровой",- нельзя превращать человека в вещь, в объект, в секс-гаджет.
"Не может быть того, чтобы для здоровья одних людей можно бы было губить тела и души других людей".
Герой "Крейцеровой" погубил жену, но сам себя он убивает еще прежде - как говорит он в своей исповеди, "в городе можно прожить сто лет и не хватиться того, что ты умер и сгнил",- он становится мертв в тот момент, когда начинает относиться к другому как к вещи, ко всему на свете как к способу достичь удовольствия.
План Толстого никому не помог, и это заставляет нас задуматься уже не о природе сексуальности, но о том, насколько оправдан моральный радикализм.
Вот ходят такие - пророки в своем отечестве, кликуши, белые пальто. Чего-то от всех требуют, лучше всех знают, как жить. И толку-то?
бы одна "Крейцерова", но сколько на свете таких объяснений и инвектив, у одного Толстого 90 томов,- не помогло.
Толстой в послесловии к "Крейцеровой" заранее объясняет, почему моральные вопросы просто-таки необходимо ставить именно с такой степенью радикальности.
(статья их Коммерсанта)
___
Итого
Так и хочется вопросить цитатой из... Гоголя, кажется:
"Александр Македонский, конечно, герой - но зачем же стулья-то ломать??!"
Было изменено: 0:47 01/12/2024.
Было изменено: 0:35 02/12/2024.
Было изменено: 0:36 02/12/2024.
Было изменено: 11:59 02/12/2024.
Было изменено: 13:25 02/12/2024.
В этом тексте тоже (КАК и в Дьяволе, как и в Анне Карениной) есть жестоко убитая женщина, но ее не то чтобы жалко: Толстой здесь делает больно не кому-либо из персонажей, а непосредственно читателю.
Православные иерархи и публицисты из числа современников Толстого после выхода "Крейцеровой" называли его безумцем, который хочет растоптать таинство брака.
Чехов, признавая художественную убедительность повести, все же писал с раздражением - мол, Толстой вообще не понимает, о чем говорит, почитал бы для начала специалистов.
В современной оптике "Крейцерова" - манифест мужской токсичности: на российских подкаст-платформах задаются вопросом, зачем Толстой оправдывает убийцу, заголовки соответствующих выпусков - "Абьюз в помещичьей семье" и "Мужской взгляд на брак".
Так или иначе, в "Крейцеровой" говорится что-то очень неприятное для каждого, открывшего эту книгу: то ли читатель (-ница) - часть мирового зла, которое пожирает невинные души, то ли это зло вот-вот его (ее) съест, то ли он (она) уже давно внутри кита, но этого не замечает
Выражение "ученая женщина" для Толстого было своего рода ругательством. Предназначение женщины по Толстому вполне себе четко показано в его книгах: рожать детей и быть с мужем "на одной волне".
Женщинам, которые не вышли замуж, Лев Николаевич предлагал пойти в повивальные бабки, няньки, экономки или же в дамы с низкой социальной ответственностью.
Эти высказывания Толстого чрезвычайно возмущали его жену, Софью Андреевну.
Про Толстого. Факт второй. Опрощенец без опрощения
Лев Толстой, проповедуя опрощение, вовсе не опростился сам до такой степени, как принято думать.
Илья Репин "Лев Николаевич Толстой". На самом же деле, Толстой достаточно редко носил крестьянскую рубаху - лишь когда выходил косить или заниматься каким-то другим физическим трудом.
..., сам факт того, что граф надевал такую одежду да еще и работал наравне с крестьянами, в те годы невероятно поражал общество.
Обычно граф одевался в дорогую и модную одежду с иголочки, вполне соответствующую его аристократическому происхождению. Дома в Ясной Поляне Лев Николаевич чаще всего щеголял в сапогах-ичигах из дорогой кожи тончайшей выделки.
Портрет Репина раздражал Толстого. Он жаловался на произведение художника: "Недостает только, чтобы меня изобразили без панталон".
Про Толстого.
Факт третий. Потребительски относился к женщинам
Изнурительная борьба Льва Николаевича со сладострастием - важнейшая часть его жизни чуть ли не до последнего вздоха.
Рассказы "Дьявол" и "Отец Сергий" - отличные "документы" этой поразительной борьбы человека с искушением плоти.
В "Отце Сергии" есть потрясающий эпизод. К одинокому старцу-бывшему графу в скит приходит очаровательная женщина чтобы получить благословение.
Старик, внезапно ощутивший сладострастный позыв, начинает жарить свою ладонь над свечой. Только сильная боль помогла ему преодолеть искушение.
Нет сомнений, что образ отца Сергия Лев Николаевич написал с себя.
Как и Чехов, Толстой впервые познал женщину в публичном доме. Туда его привели братья, когда графу было около 15 лет.
... я потом стоял у кровати этой женщины и плакал". Дневники Л. Н. Толстого.
Позднее "свободное поведение" с женщинами вошло у Льва Николаевича в привычку, в чем он сам с тоской сознавался в своих дневниках:
"Это уже не темперамент, а привычка разврата. Шлялся по саду со смутной, сладострастной надеждой поймать кого-то в кусту". Дневники Л. Н. Толстого.
В жизни графа было огромное количество связей, в том числе, с крестьянками. Одна из наиболее сильных и тягостных привязанностей Толстого - связь с крестьянкой Аксиньей Аникановой (Базыкиной), с которой он встречался в лесной хижине в Ясной Поляне.
Аксинья родила Толстому внебрачного сына Тимофея. Этому эпизоду в жизни писателя посвящен пронзительный рассказ "Дьявол", главный герой которого был готов убить свою жену из-за сводящей с ума страсти к крестьянке.
Еще один известный факт - связь с малолетней "девкой" из дворовых, Гашей (вероятно, Агафьей).
Как известно, соблазненная им Гаша - "погибла".
"Погибла" - это не значит, что Гаша умерла. Просто она стала "порочной" женщиной. И подобных "преступлений" в жизни Льва Николаевича было, к сожалению, немало.
Про Толстого. Факт четвертый. Ненавидел свои произведения и стыдился их
Этот факт толстоведы почему-то не любят. Лев Толстой крайне низко оценивал качество и значение своих произведений, а некоторые, например, "Анну Каренину", и вовсе, ненавидел.
Даже о главном труде своей жизни, грандиозной эпопее "Война и мир", Толстой отзывался пренебрежительно.
"Как я счастлив, что писать дребедени многословной, вроде "Войны и мира", я больше никогда не стану". Л. Н. Толстой. Письма. Через 40 лет в дневниках Лев Николаевич снова обрушится на "Войну и мир", назвав роман пустяком.
Своими главными работами Толстой называл такие трактаты, как "О жизни", "В чем моя вера", "Одумайтесь!" и т. д.
НУ И ПРО ЖЕНЩИН И БРАК
Факт пятый. Не то! Сама суть трагедии брака Толстого
Суть брака отчасти объясняется цитатой из дневника Софьи Андреевны.
(Ц) У него играет большую роль физическая сторона любви.
Это ужасно - у меня никакой, напротив.
Для Софьи Андреевны физическая сторона любви не играла никакой роли, для Толстого же это была важнейшая часть
Брак Льва Николаевича и Софьи Андреевны вообще был довольно странным и начался он со странного поступка Толстого. Граф дал 18-летней невесте накануне свадьбы свои дневники. Дневники порочного 34-летнего мужчины. Можно представить, что испытала, по сути дела, девочка, читая их.
(цит _
*
ОТ меня
Удивительно разным может оказаться отношение к женщине у мужчины.
В зависимости от того, что именно он положит себе в голову, какие фантазии в отношении той или и ной женщины...
Мужчина может казаться мягким, но позже он выдает свою жестокую сущностью, о которой даже он сам мог не догадываться.
(ц) Некоторыми из этих людей может двигать бессознательное стремление к власти, или желание контролировать, испорченность или жестокость.
Люди обычно слабо представляют, как эти бессознательные силы влияют на их поведение. Зачастую это негативные элементы, которые отрицаются или рационализируются.
Психологи называют это "тенью" или "темной стороной личности" (ц)
*
И еще:
Это еще один характерный для Толстого прием - сообщить со всей возможной убедительностью, что вы, читатели, живете внутри коллективной галлюцинации, но я сейчас вам все объясню.
Сам он - как Нео, который съел правильную таблетку и увидел, как все устроено на самом деле: в "Крейцеровой" объясняется тайная подноготная того, что на языке современности принято называть "отношениями".
по Толстому, Брак - лишь прикрытие для звериного полового инстинкта, попытка ввести его в социально приемлемые формы и (чаще всего тщетно) загнать в моногамные рамки.
Любовь - на субъективном уровне что-то вроде опьянения, сиреневый туман, прикрывающий все ту же плотскую подоплеку, СЕЙЧАС - на уровне общественно-культурном - аналог украшений из цветов и воздушных шариков на лимузине, который везет в ЗАГС, брачные танцы, финальным актом в которых все равно становится - ну вы поняли.
Если в итоге все сводится к плоти и силе, то представление о любви - буквально "романтизация насилия".
Что до собственно плотских отношений, тут все совсем безысходно: это слепая, хтоническая, дьявольская сила, которая вертит человеком как хочет и в пределе (о чем Толстой догадывается задолго до Фрейда) увлекает его к смерти.
И в "Крейцеровой", и в написанной одновременно и на ту же тему повести "Дьявол" герои приходят к одному и тому же выводу: если до конца быть честным с собой, то, оказавшись в плену плотской страсти, нужно либо убить себя, либо уничтожить объект этой страсти (у "Дьявола" Толстой даже оставил два варианта финала - в одном герой стреляет в себя, в другом - в нее).
Всего два выхода для честных ребят, и, по Толстому, любой брак, роман, увлечение и т. д. с неизбежностью приводят к той же финальной развилке. А если вам кажется, что это перебор и все не так однозначно, вы просто не выпили нужную таблетку.
Безжалостность Толстого проявляется в тексте на нескольких уровнях.
Он безапелляционно обобщает и гребет всех под одну гребенку: так живут все, это касается всех, людям просто свойственно "себя затуманивать, чтобы не видать бедственности своего положения".
Такие обобщения всегда риторически эффектны, но легко опровергаемы - у каждого найдется счастливо женатый знакомый,- но Толстому зачем-то нужно настоять, что случай "Крейцеровой" не особенный и не частный.
Он касается не какого-то вымышленного сумасшедшего Позднышева, а тебя, читатель. И тебя, и тебя. А что до сумасшествия, то, как говорится в финале повести "Дьявол", "если он был душевнобольной, когда совершил свое преступление, то все люди такие же душевнобольные".
Толстой не щадит и себя: вообще-то отдать свои сокровенные мысли маньяку-убийце, намеренно размыв грань между маньяком и автором,- это сильный ход, практически явка с повинной.
И все черты героев этих повестей, из которых сейчас делаются выводы об устройстве "мужского взгляда",- то, как Позднышев обвиняет жену, что она "специально прикидывается беспокоящейся о детях", чтобы больнее его уколоть, или как Евгений из "Дьявола" радуется тому, что жена наконец стала тихой и совсем незаметной, вот теперь можно пожить,- это же Толстой не учит, как надо, а говорит, как это ужасно, и говорит в том числе о себе, он в себе это видит.
Толстой бросает обвинения тому классу, к которому принадлежит: весь этот разврат - не от того, что люди с ним родились, он не часть их природы.
Причина всех бед в том, что высшее общество признало разврат за норму и приложило массу усилий, чтоб сделать его легальным и безопасным, и к моменту вступления в брак его представители безнадежно им заражены.
У трудящихся, лишенных излишеств и праздности, работающих круглые сутки, чтоб хоть как-то себя прокормить, с этим делом здоровее и проще.
Может быть, более всего Толстой беспощаден к Софье Андреевне: разбрасывая по тексту известные только им приметы общей биографии (вроде дневника, который Позднышев дает почитать невесте перед свадьбой, или многолетнего увлечения крестьянкой, которое мучит героя "Дьявола"), он буквально хлещет ее по щекам: смотри, что я о тебе на самом деле думаю.
С. А. Толстая потом будет добиваться аудиенции у Александра III, чтоб протолкнуть "Крейцерову" через цензуру, а после - неслыханное дело! - напишет повесть "Чья вина?",
ремейк "Крейцеровой" с точки зрения женщины.
Реакция более широкой общественности строилась по схожей модели: признавая толстовское величие и запойно читая повесть в списках еще до официальной публикации, публика спорила, возмущалась и опровергала.
Впрочем, наиболее часто встречавшийся контраргумент "если все, связанное с полом,- это проклятие и от этого нужно отказаться, как же люди будут продолжать свой род" Толстого нисколько не смутил: ну да, писал он, "уничтожение рода человеческого не есть понятие новое для людей нашего мира, а есть для религиозных людей догмат веры, для научных же людей неизбежный вывод наблюдений об охлаждении солнца" - дескать, чего вы так распереживались? И так все умрем, хоть душу спасем.
При известной восприимчивости "Крейцерова" до сих пор воспринимается как пощечина. Но даже если вы готовы принять выводы Толстого за окончательную истину - а убедительная сила его слов прямо-таки настаивает на этом,- возникает вопрос: а делать-то что?
Видимо, первые читатели не гнушались обращаться с вопросом непосредственно к автору: известно, что Толстой вынужден был написать послесловие к "Крейцеровой", где изложил план практических шагов, как нам поступать с семейно-половой сферой.
Герои "Дьявола" и написанного немного позже "Отца Сергия" в момент, когда на них нападает соблазн, клали руку в огонь, отец Сергий потом еще и отрубил палец.
Как известно читателям толстовских повестей, это не помогло - судя по состоянию современного общества, толстовские лайфхаки также не возымели действия.
Впрочем, в каком-то виде его подход спустя столетие с лишним дал свои всходы: новоэтические стандарты, с точки зрения которых Толстой рисуется абьюзером и носителем "мужского взгляда", во многом исходят из того же пафоса, что горит в "Крейцеровой",- нельзя превращать человека в вещь, в объект, в секс-гаджет.
"Не может быть того, чтобы для здоровья одних людей можно бы было губить тела и души других людей".
Герой "Крейцеровой" погубил жену, но сам себя он убивает еще прежде - как говорит он в своей исповеди, "в городе можно прожить сто лет и не хватиться того, что ты умер и сгнил",- он становится мертв в тот момент, когда начинает относиться к другому как к вещи, ко всему на свете как к способу достичь удовольствия.
План Толстого никому не помог, и это заставляет нас задуматься уже не о природе сексуальности, но о том, насколько оправдан моральный радикализм.
Вот ходят такие - пророки в своем отечестве, кликуши, белые пальто. Чего-то от всех требуют, лучше всех знают, как жить. И толку-то?
бы одна "Крейцерова", но сколько на свете таких объяснений и инвектив, у одного Толстого 90 томов,- не помогло.
Толстой в послесловии к "Крейцеровой" заранее объясняет, почему моральные вопросы просто-таки необходимо ставить именно с такой степенью радикальности.
(статья их Коммерсанта)
___
Итого
Так и хочется вопросить цитатой из... Гоголя, кажется:
"Александр Македонский, конечно, герой - но зачем же стулья-то ломать??!"
Было изменено: 0:47 01/12/2024.
Было изменено: 0:35 02/12/2024.
Было изменено: 0:36 02/12/2024.
Было изменено: 11:59 02/12/2024.
Было изменено: 13:25 02/12/2024.
