Дочь человека
ЧеширКо
Рваные хлопья снега бесшумно падали на черепичную крышу старого домика. Некоторым не везло – они попадали в струю дыма, поднимавшегося из печной трубы и тут же бесследно изчезали, так и не достигнув конечной цели своего путешествия. Но хозяина дома не тревожили судьбы снежинок. Он сидел у камина, протянув ноги к огню и дремал. На вид ему было лет сорок-пятьдесят – неухоженная борода скрывала истинный возраст. Растянутый свитер с оленями, синие спортивные штаны с белыми полосками по бокам. Человек спал и ему снилось что-то хорошее – иногда он даже улыбался во сне.
Неуверенный стук в дверь заставил его вынырнуть из приятных сновидений. Недовольно крякнув, человек поднялся с кресла и зашаркал домашними тапочками по дощатому полу. Распахнув дверь, он увидел на пороге молодую девушку и недовольно поморщился.
– Приехала? – сжав зубы, процедил он.
– Привет, пап! – улыбнулась девушка. – Я зайду?
Человек нерешительно затоптался на месте, но потом все же впустил дочку в дом. Пробегая мимо отца, она успела поцеловать его в щеку и тут же заняла место на кресле, заставив отца снова поморщиться. Усевшись на жесткий стул, он посмотрел на девушку.
– Ты снова со своими...
– Пап, как у тебя дела? – перебила она его.
– Пойдет. Живу потихоньку. Я не договорил. Если ты опять...
– Зима а этом году холодная будет. Как у тебя с дровами? Запасся? А что с едой? Хочешь, я привезу тебе в следующий раз? Ты только скажи, чего не хватает.
– Всего хватает, – хмыкнул отец и уставился на огонь, – чего так долго не приезжала?
Было заметно, как он потихоньку стал расслабляться и мягчеть. Это не скрылось от глаз дочки.
– Да работы много было. Сам понимаешь...
– Ага, понимаю... – многозначительно произнес отец, бросив недовольный взгляд на дочь.
– Я к тебе следующим летом на пару недель приеду. Ты не против? За грибами пойдем, если хочешь – на рыбалку сходим. Или чем ты здесь любишь заниматься?
– Ну... Это можно, – впервые улыбнулся мужчина, – ты в конце июня приезжай. Белых здесь – хоть косой коси. Да и разных других тоже. Лисички, подберезовики... Одно удовольствие.
– Вот и договорились.
На несколько минут в комнате повисла неловкая пауза. В камине негромко потрескивали дрова, огонь отбрасывал на стены вихляющиеся тени, создавая уют и в то же время – какую-то нереальность происходящего, будто бы заставляя танцевать эти стены вместе с собой какой-то одному огню известный танец.
– Как соседи? Вопросов не задают? – спросила дочь без тени улыбки.
– Пока нет. Как начнут – перееду в другую деревню. В первый раз что ли?
Ещё немного помолчали.
– Пап... Новый год скоро...
Отец снова поморщился и чуть не плюнул на пол, но вовремя опомнился.
– Вот так и знал, что не просто так ты приехала.
– Ну пап...
– А ты не папкай! Снова он тебя в свои делишки втянуть хочет?
– Ну какие же это делишки? Это доброе дело. Кто-то же должен этим заниматься?
– Я это с детства слышу, дочь! С самых пеленок!
Он поднялся со стула и принялся расхаживать по комнате, заложив руки за спину.
– Пап...
– Вот видишь, доча, у тебя есть папа, есть кому сказать: «Ну пап». А у меня не было такой возможности, понимаешь? Мой папа всегда был занят, вечно у него какие-то дела, которыми кто-то должен заниматься. А я? Как же я? А я потом, когда-нибудь. Пусть идет к черту все это волшебство, если оно отбирает у меня отца – вот так я говорил сам себе, когда он снова куда-то уезжал. Нет, ну угораздило же мне родиться в семье волшебника? К черту! Это мое последнее слово.
Мужчина снова уселся на скрипнувший стул и скрестил руки на груди. Дочь молча наблюдала за ним. Это было обычное дело – он всегда так реагировал на ее просьбы, но потом оттаивал и соглашался. Главное, не упустить момент.
– Даже когда я решил жить жизнью обычного человека, он все равно умудрился мне навредить. Бессмертие! Вот уж спасибо, вот радость какая! Теперь мне приходится кочевать каждые тридцать лет по деревням, потому что люди начинают что-то подозревать!
– Пап, я тебе уже сколько раз говорила – переезжай в город, там соседи даже в лицо друг друга не знают.
– В город... – хмыкнул он, – а лошадки мои? А коровки? Хозяйство свое я тоже в город перевезу? Курочки, утки, картошка, в конце концов! Нетушки, меня в эти человейники не затащишь.
– Я как раз по этому поводу.
– Да знаю я по какому ты поводу, – отмахнулся мужчина, – тоже мне, секрет Полишинеля. Просто выговориться хочу. Может, ты меня послушаешь и перестанешь уже развешивать уши, когда он будет тебе задвигать свои сказки про белого бычка.
– Да никакие это не сказки! – вдруг взорвалась дочь. – Что плохого в том, что мы с ним помогаем людям?
Мужчина несколько минут молча смотрел в огонь, затем повернулся к дочери.
– Может, и нет в этом ничего плохого. Особенно, когда этим занимается кто-то другой, а не мой отец и моя дочь. Понимаешь? У тебя детство было? А у меня не было. Не было у меня папки, такие дела. Я на это насмотрелся и решил, что своим детям я все дам. Все на свете. И что в итоге? Моя дочка связалась с моим же папашей и продолжает его дело. Думаешь, об этом я мечтал?
Момент настал. Девушка поднялась с кресла и подошла к отцу со спины, обняв его за плечи.
– Пап.
– Не папкай.
– Папуль...
– Ну чего тебе?
– Ну ты же лучше других понимаешь – каково это. Все дети хотят волшебства в Новый год. А у кого-то тоже нет родителей, или они заняты, или еще что-нибудь. Ты же сам таким был. Разве тебе не хотелось чуда?
– Хотелось. Ты даже не представляешь как.
– Ну вот. Ты же все прекрасно понимаешь. Кто-то должен этим заниматься. Мы с дедушкой решили, что это будем делать мы. Он мне как-то тоже решил выговориться. Рассказывал, что всегда хотел, чтобы ты ему помогал, чтобы продолжал его работу, но ты не захотел. Нет, ты не подумай, он на тебя обиды не держит. Скорее даже сам вину какую-то чувствует. Но это смысл его жизни, понимаешь? И моей тоже. Волшебство нужно людям, без него никак. Мир должен верить в чудо, иначе он погибнет.
Мужчина шмыгнул носом и как бы невзначай протер глаза ладонью.
– Обещаешь, что летом в гости приедешь?
– Обещаю, пап.
– Ладно, что там вам нужно?
– Ты у меня самый лучший, пап! – улыбнулась девушка и поцеловала отца в колючую щеку.
Через полчаса они уже стояли в конюшне, расположенной на заднем дворе дома. Мужчина выпустил из стойла трех белоснежных коней и по очереди вывел их на улицу, затем сбросил кусок потертого брезента с длинных саней, стоявших у стены амбара и запряг в них коней.
– А бубенцы? – осматривая тройку, спросила дочь.
– А вы мне их в прошлый раз вернули? Вот как вернули, так и забирайте. Где посеяли, там и ищите.
– Ну пап... Где же мы их найдем? Без бубенцов никак нельзя.
– Нельзя... – недовольно буркнул отец, вынес из сарая новую связку и приладил их к дуге. – Значит, так. Коней кнутом не лупцевать, сани протирать, бубенцы вернуть в целости и сохранности, а то на вас не напасешься.
– Папуль, спасибо тебе большое!
Дочка обняла отца, положив голову ему на плечо, затем взобралась в сани и улыбнулась.
– В январе тогда увидимся, пап.
Она взяла в руки поводья и уже собралась дать ими команду коням, как отец махнул рукой и подошел к саням, опершись на них локтями.
– Ты это, Снежа... Скажи ему... Пусть что ли тоже заедет после праздников, ладно?
– А вы не будете ссориться как обычно?
– Ну... Поссоримся разок, потом помиримся, в первый раз что ли? Папка все же как никак.
– Ладно, пап, вместе сани завезем тогда.
– Ну, удачи. С наступающим!
Снегурочка махнула рукой, застоявшиеся кони рысцой потянули сани по снегу. Сын Деда Мороза стоял у своего домика и смотрел вслед своей дочери. Когда у самого леса сани вдруг взмыли вверх и исчезли в низких облаках, он боязливо обернулся по сторонам и, убедившись, что никто из соседей этого не видел, побрел в дом.
Этот Новый год он снова будет встречать в одиночестве, но, наверное, все имеет свою цену и за счастье других приходиться расплачиваться своим. Но иногда это того стоит.
___
Евгений ЧеширКо
Рваные хлопья снега бесшумно падали на черепичную крышу старого домика. Некоторым не везло – они попадали в струю дыма, поднимавшегося из печной трубы и тут же бесследно изчезали, так и не достигнув конечной цели своего путешествия. Но хозяина дома не тревожили судьбы снежинок. Он сидел у камина, протянув ноги к огню и дремал. На вид ему было лет сорок-пятьдесят – неухоженная борода скрывала истинный возраст. Растянутый свитер с оленями, синие спортивные штаны с белыми полосками по бокам. Человек спал и ему снилось что-то хорошее – иногда он даже улыбался во сне.
Неуверенный стук в дверь заставил его вынырнуть из приятных сновидений. Недовольно крякнув, человек поднялся с кресла и зашаркал домашними тапочками по дощатому полу. Распахнув дверь, он увидел на пороге молодую девушку и недовольно поморщился.
– Приехала? – сжав зубы, процедил он.
– Привет, пап! – улыбнулась девушка. – Я зайду?
Человек нерешительно затоптался на месте, но потом все же впустил дочку в дом. Пробегая мимо отца, она успела поцеловать его в щеку и тут же заняла место на кресле, заставив отца снова поморщиться. Усевшись на жесткий стул, он посмотрел на девушку.
– Ты снова со своими...
– Пап, как у тебя дела? – перебила она его.
– Пойдет. Живу потихоньку. Я не договорил. Если ты опять...
– Зима а этом году холодная будет. Как у тебя с дровами? Запасся? А что с едой? Хочешь, я привезу тебе в следующий раз? Ты только скажи, чего не хватает.
– Всего хватает, – хмыкнул отец и уставился на огонь, – чего так долго не приезжала?
Было заметно, как он потихоньку стал расслабляться и мягчеть. Это не скрылось от глаз дочки.
– Да работы много было. Сам понимаешь...
– Ага, понимаю... – многозначительно произнес отец, бросив недовольный взгляд на дочь.
– Я к тебе следующим летом на пару недель приеду. Ты не против? За грибами пойдем, если хочешь – на рыбалку сходим. Или чем ты здесь любишь заниматься?
– Ну... Это можно, – впервые улыбнулся мужчина, – ты в конце июня приезжай. Белых здесь – хоть косой коси. Да и разных других тоже. Лисички, подберезовики... Одно удовольствие.
– Вот и договорились.
На несколько минут в комнате повисла неловкая пауза. В камине негромко потрескивали дрова, огонь отбрасывал на стены вихляющиеся тени, создавая уют и в то же время – какую-то нереальность происходящего, будто бы заставляя танцевать эти стены вместе с собой какой-то одному огню известный танец.
– Как соседи? Вопросов не задают? – спросила дочь без тени улыбки.
– Пока нет. Как начнут – перееду в другую деревню. В первый раз что ли?
Ещё немного помолчали.
– Пап... Новый год скоро...
Отец снова поморщился и чуть не плюнул на пол, но вовремя опомнился.
– Вот так и знал, что не просто так ты приехала.
– Ну пап...
– А ты не папкай! Снова он тебя в свои делишки втянуть хочет?
– Ну какие же это делишки? Это доброе дело. Кто-то же должен этим заниматься?
– Я это с детства слышу, дочь! С самых пеленок!
Он поднялся со стула и принялся расхаживать по комнате, заложив руки за спину.
– Пап...
– Вот видишь, доча, у тебя есть папа, есть кому сказать: «Ну пап». А у меня не было такой возможности, понимаешь? Мой папа всегда был занят, вечно у него какие-то дела, которыми кто-то должен заниматься. А я? Как же я? А я потом, когда-нибудь. Пусть идет к черту все это волшебство, если оно отбирает у меня отца – вот так я говорил сам себе, когда он снова куда-то уезжал. Нет, ну угораздило же мне родиться в семье волшебника? К черту! Это мое последнее слово.
Мужчина снова уселся на скрипнувший стул и скрестил руки на груди. Дочь молча наблюдала за ним. Это было обычное дело – он всегда так реагировал на ее просьбы, но потом оттаивал и соглашался. Главное, не упустить момент.
– Даже когда я решил жить жизнью обычного человека, он все равно умудрился мне навредить. Бессмертие! Вот уж спасибо, вот радость какая! Теперь мне приходится кочевать каждые тридцать лет по деревням, потому что люди начинают что-то подозревать!
– Пап, я тебе уже сколько раз говорила – переезжай в город, там соседи даже в лицо друг друга не знают.
– В город... – хмыкнул он, – а лошадки мои? А коровки? Хозяйство свое я тоже в город перевезу? Курочки, утки, картошка, в конце концов! Нетушки, меня в эти человейники не затащишь.
– Я как раз по этому поводу.
– Да знаю я по какому ты поводу, – отмахнулся мужчина, – тоже мне, секрет Полишинеля. Просто выговориться хочу. Может, ты меня послушаешь и перестанешь уже развешивать уши, когда он будет тебе задвигать свои сказки про белого бычка.
– Да никакие это не сказки! – вдруг взорвалась дочь. – Что плохого в том, что мы с ним помогаем людям?
Мужчина несколько минут молча смотрел в огонь, затем повернулся к дочери.
– Может, и нет в этом ничего плохого. Особенно, когда этим занимается кто-то другой, а не мой отец и моя дочь. Понимаешь? У тебя детство было? А у меня не было. Не было у меня папки, такие дела. Я на это насмотрелся и решил, что своим детям я все дам. Все на свете. И что в итоге? Моя дочка связалась с моим же папашей и продолжает его дело. Думаешь, об этом я мечтал?
Момент настал. Девушка поднялась с кресла и подошла к отцу со спины, обняв его за плечи.
– Пап.
– Не папкай.
– Папуль...
– Ну чего тебе?
– Ну ты же лучше других понимаешь – каково это. Все дети хотят волшебства в Новый год. А у кого-то тоже нет родителей, или они заняты, или еще что-нибудь. Ты же сам таким был. Разве тебе не хотелось чуда?
– Хотелось. Ты даже не представляешь как.
– Ну вот. Ты же все прекрасно понимаешь. Кто-то должен этим заниматься. Мы с дедушкой решили, что это будем делать мы. Он мне как-то тоже решил выговориться. Рассказывал, что всегда хотел, чтобы ты ему помогал, чтобы продолжал его работу, но ты не захотел. Нет, ты не подумай, он на тебя обиды не держит. Скорее даже сам вину какую-то чувствует. Но это смысл его жизни, понимаешь? И моей тоже. Волшебство нужно людям, без него никак. Мир должен верить в чудо, иначе он погибнет.
Мужчина шмыгнул носом и как бы невзначай протер глаза ладонью.
– Обещаешь, что летом в гости приедешь?
– Обещаю, пап.
– Ладно, что там вам нужно?
– Ты у меня самый лучший, пап! – улыбнулась девушка и поцеловала отца в колючую щеку.
Через полчаса они уже стояли в конюшне, расположенной на заднем дворе дома. Мужчина выпустил из стойла трех белоснежных коней и по очереди вывел их на улицу, затем сбросил кусок потертого брезента с длинных саней, стоявших у стены амбара и запряг в них коней.
– А бубенцы? – осматривая тройку, спросила дочь.
– А вы мне их в прошлый раз вернули? Вот как вернули, так и забирайте. Где посеяли, там и ищите.
– Ну пап... Где же мы их найдем? Без бубенцов никак нельзя.
– Нельзя... – недовольно буркнул отец, вынес из сарая новую связку и приладил их к дуге. – Значит, так. Коней кнутом не лупцевать, сани протирать, бубенцы вернуть в целости и сохранности, а то на вас не напасешься.
– Папуль, спасибо тебе большое!
Дочка обняла отца, положив голову ему на плечо, затем взобралась в сани и улыбнулась.
– В январе тогда увидимся, пап.
Она взяла в руки поводья и уже собралась дать ими команду коням, как отец махнул рукой и подошел к саням, опершись на них локтями.
– Ты это, Снежа... Скажи ему... Пусть что ли тоже заедет после праздников, ладно?
– А вы не будете ссориться как обычно?
– Ну... Поссоримся разок, потом помиримся, в первый раз что ли? Папка все же как никак.
– Ладно, пап, вместе сани завезем тогда.
– Ну, удачи. С наступающим!
Снегурочка махнула рукой, застоявшиеся кони рысцой потянули сани по снегу. Сын Деда Мороза стоял у своего домика и смотрел вслед своей дочери. Когда у самого леса сани вдруг взмыли вверх и исчезли в низких облаках, он боязливо обернулся по сторонам и, убедившись, что никто из соседей этого не видел, побрел в дом.
Этот Новый год он снова будет встречать в одиночестве, но, наверное, все имеет свою цену и за счастье других приходиться расплачиваться своим. Но иногда это того стоит.
___
Евгений ЧеширКо
