Конкурс "Еще раз про любовь" Креатив 6
Ирку бросил муж.
Ушёл к экспедиторше, вместе с которой ездил в командировки. Труд на благо родного предприятия сблизил и уложил их в одну койку.
Ирка и сама была не промах по части внесемейного блебурдэ и любовника имела, но тот накрылся медным тазом вслед за законным мужем. Потому что баба при муже в любовницах — это что-то одно, а та же баба в любовницах без мужа — это что-то совсем другое. И если в первом случае расходы ограничиваются банкой красной икры и свежими огурцами (сезонно), то во втором расходы могут быть совершенно непредсказуемы. Мало ль что может прийти в голову женщине, не подкрепленной материально? То ли ей завтра захочется фисташек, то ли на рынок за дублёнкой.
Поэтому Ирка бедовала на пару с котом и изредка, сердечно-сосудисто, с подругами.
Разброс в возрасте у подруг был десять лет в обе стороны, если считать нулём Ирку.
Ирке было 50, подругам — 60 и 40.
Весёлый коллектив - пенсионерка-вдова, разведёнка и старая дева — сидели на кухне у Ирки, лакали коньяк и закусывали яишней. Отмечали Иркин день рождения.
Ирка посматривала на часы и заметно нервничала.
Наконец страстно вздохнула, шумно выдохнула и сказала:
— Девки! Я познакомилась с мужчиной. Зовут его Иван и он придёт с минуты на минуту.
Неликвид оживился, взбил грудь и обтёр на губах поползшую от колбасы помаду. Не так часто на посиделки местных Настенек заглядывали залётные Иванушки.
О ту пору стоял в городе, нет, не полк гусар. Некая коммуникационная переезжающая с места на место контора.
Мужики работали споро и скоро. Могли копать, могли не копать. Брали больше, кидали дальше. Квартировали в гостинице. Самые бережливые подселялись к одиноким тётенькам, расплачивались бартером — с тётеньки борщ и секс, с квартиранта — секс и… ну и всё, и будь рада. Ну хочешь, после работы зайду в магазин хлеба куплю? Впрочем, кто как договаривался. Бытовая проституция дело такое...
Закопав очередной кусок трубы перемещались дальше по географической карте.
Иркин Иванушка проистекал из той конторы.
Полуинтеллигентного вида худенький сутулый дяденька в очочках оказался романтиком.
Жил в гостинице, секса у Ирки не просил, напирал на то, что Ирка женщина не для этого, а для души. Ирка млела и тупила глаза.
Кормить, правда, кормила. Ваня ел.
С собой продуктовых наборов не приносил, считая, видимо, себя подарком. Ирка, сидевшая с двумя дитями на невеликом окладе, поджималась и продолжала Ваню привечать, очевидно закладывая основы на будущее. Чего-то такое питала, строила замки.
На звонок в дверь полетела аки по воздусьям. Зашуршала упаковочной подарочной бумагой. Поспасибила. Воспитанно подарок смотреть не стала — отложила на потом. Провела на кухню, усадила меж подруг, протянула бутылку — наливай!
Выпили. Закусили. Разговор не клеился. Выпили ещё. Потом ещё. Поговорили про внуков. Ваня поелозил среди незнакомых баб, пошёл курить.
Ирка, снедаемая любопытством и пользуясь минутой, побежала распатронивать дары.
Среди слюды в плетёной корзинке сидел домовой. С белой бородищей, в красной рубахе и лаптях.
Ирка поворошила содержимое, ища чего-нибудь ценного — коробочку с золотыми серёжками, цепочку, денег...
Деньги были. Несколько красных купюр веером.
Ирка, щурясь в вечернем сумраке подслеповатой люстры, не могла понять — рили бабло или обман зрения?
Позвала подруг. Пенсионерка-вдовица нихрена не видела в силу своей дальнозоркости, старая дева — в силу своей близорукости.
На балконе зашуршал накурившийся Ваня. Козьими прыжками, чтобы не быть спалёными дарителем, нумизматички вернулись за стол и притихли. Под толстыми лбами всех троих ворочалась мысль — купюры настоящие или нет? Уж больно пачечка в натуральный размер была хороша.
Вечер прошёл в сомнениях и зависти.
Ирка на всякий случай была очень любезна и всё подкладывала и подкладывала Ване кусочки повкуснее, то и дело невзначай касаясь его куриного плечика грудью.
На следующий день Ирка обзвонила по очереди подруг, сказала что Ваня жлоб и пятитысячные оказались нарисованные.
А ещё через неделю контора съехала в неизвестном направлении дальше по географической карте.
Отредактировано: 15 Дек 2024, 14:14.
Ушёл к экспедиторше, вместе с которой ездил в командировки. Труд на благо родного предприятия сблизил и уложил их в одну койку.
Ирка и сама была не промах по части внесемейного блебурдэ и любовника имела, но тот накрылся медным тазом вслед за законным мужем. Потому что баба при муже в любовницах — это что-то одно, а та же баба в любовницах без мужа — это что-то совсем другое. И если в первом случае расходы ограничиваются банкой красной икры и свежими огурцами (сезонно), то во втором расходы могут быть совершенно непредсказуемы. Мало ль что может прийти в голову женщине, не подкрепленной материально? То ли ей завтра захочется фисташек, то ли на рынок за дублёнкой.
Поэтому Ирка бедовала на пару с котом и изредка, сердечно-сосудисто, с подругами.
Разброс в возрасте у подруг был десять лет в обе стороны, если считать нулём Ирку.
Ирке было 50, подругам — 60 и 40.
Весёлый коллектив - пенсионерка-вдова, разведёнка и старая дева — сидели на кухне у Ирки, лакали коньяк и закусывали яишней. Отмечали Иркин день рождения.
Ирка посматривала на часы и заметно нервничала.
Наконец страстно вздохнула, шумно выдохнула и сказала:
— Девки! Я познакомилась с мужчиной. Зовут его Иван и он придёт с минуты на минуту.
Неликвид оживился, взбил грудь и обтёр на губах поползшую от колбасы помаду. Не так часто на посиделки местных Настенек заглядывали залётные Иванушки.
О ту пору стоял в городе, нет, не полк гусар. Некая коммуникационная переезжающая с места на место контора.
Мужики работали споро и скоро. Могли копать, могли не копать. Брали больше, кидали дальше. Квартировали в гостинице. Самые бережливые подселялись к одиноким тётенькам, расплачивались бартером — с тётеньки борщ и секс, с квартиранта — секс и… ну и всё, и будь рада. Ну хочешь, после работы зайду в магазин хлеба куплю? Впрочем, кто как договаривался. Бытовая проституция дело такое...
Закопав очередной кусок трубы перемещались дальше по географической карте.
Иркин Иванушка проистекал из той конторы.
Полуинтеллигентного вида худенький сутулый дяденька в очочках оказался романтиком.
Жил в гостинице, секса у Ирки не просил, напирал на то, что Ирка женщина не для этого, а для души. Ирка млела и тупила глаза.
Кормить, правда, кормила. Ваня ел.
С собой продуктовых наборов не приносил, считая, видимо, себя подарком. Ирка, сидевшая с двумя дитями на невеликом окладе, поджималась и продолжала Ваню привечать, очевидно закладывая основы на будущее. Чего-то такое питала, строила замки.
На звонок в дверь полетела аки по воздусьям. Зашуршала упаковочной подарочной бумагой. Поспасибила. Воспитанно подарок смотреть не стала — отложила на потом. Провела на кухню, усадила меж подруг, протянула бутылку — наливай!
Выпили. Закусили. Разговор не клеился. Выпили ещё. Потом ещё. Поговорили про внуков. Ваня поелозил среди незнакомых баб, пошёл курить.
Ирка, снедаемая любопытством и пользуясь минутой, побежала распатронивать дары.
Среди слюды в плетёной корзинке сидел домовой. С белой бородищей, в красной рубахе и лаптях.
Ирка поворошила содержимое, ища чего-нибудь ценного — коробочку с золотыми серёжками, цепочку, денег...
Деньги были. Несколько красных купюр веером.
Ирка, щурясь в вечернем сумраке подслеповатой люстры, не могла понять — рили бабло или обман зрения?
Позвала подруг. Пенсионерка-вдовица нихрена не видела в силу своей дальнозоркости, старая дева — в силу своей близорукости.
На балконе зашуршал накурившийся Ваня. Козьими прыжками, чтобы не быть спалёными дарителем, нумизматички вернулись за стол и притихли. Под толстыми лбами всех троих ворочалась мысль — купюры настоящие или нет? Уж больно пачечка в натуральный размер была хороша.
Вечер прошёл в сомнениях и зависти.
Ирка на всякий случай была очень любезна и всё подкладывала и подкладывала Ване кусочки повкуснее, то и дело невзначай касаясь его куриного плечика грудью.
На следующий день Ирка обзвонила по очереди подруг, сказала что Ваня жлоб и пятитысячные оказались нарисованные.
А ещё через неделю контора съехала в неизвестном направлении дальше по географической карте.
Отредактировано: 15 Дек 2024, 14:14.
