Хозяйка дневника: Клинически счастлива 
Дата создания поста: 30 января 2025, 23:51
Про Шефнера как такового (недавно узнала,
хотя его удивительную по светлой ноте повесть "Сестра печали" давно прочла и не забыла...
Плакать мне хотелось еще месяц после прочтения.
(цит)
... Любопытно, что именно двойничество было взято за основу Александром Ивановым в его пародии на Шефнера:
НА ПУТИ К СЕБЕ
Говорят, что плохая примета самого себя видеть во сне.Прошлой ночью за час до рассвета По дороге я встретился мне.(с)
(Вадим Шефнер)
АЛЕКСАНДР ИВАНОВ, пародист:Безусловно не веря приметам, чертовщиной мозги не губя,
тем не менее, перед рассветом по дороге я встретил себя.
Удивился, конечно, но всё же удивления не показал. э
Я представился: "Шефнер".
- Я тоже -поклонился и "Шефнер" сказал.
Мы друг другу понравились сразу. Элегантны и тот, и другой.
Я промолвил какую-то фразу, я ответил и шаркнул ногой.
Много в жизни мы оба видали, но свидание пользу сулит.
Я себе рассказал о Дедале, я поведал себе о Лилит.
Я и я очарованы были, расставались уже как друзья.
Долго шляпы по воздуху плыли, долго я улыбался, и я.
К чудесам мы приучены веком, но такое - не просто суметь!
С умным, знаете ли, человеком - удовольствие дело иметь!
Пародия)
Давайте всё-таки прочтём оригинальное стихотворение, послужившее отправной точкой для пародии.
ВСТРЕЧА
Говорят, что плохая примета -
Самого себя видеть во сне.
Прошлой ночью, за час до рассвета
На дороге я встретился мне.
Был загадочен и непонятен
Деловитый и строгий старик.
На вопрос мой: "Куда ты, приятель?"
-Промолчал одинокий двойник.
Он шагал к рубежу небосвода,
Где осенняя гасла звезда,
-И жалел я того пешехода,
Как никто не жалел никогда.
Чем-чем, а самодовольстом, да и "элегантностью", шляпоношением Шефнер, похоже, никогда не грешил.
Печаль же автора ускользнула от внимания пародиста.
К биографии Шефнера. Понятно, что если его первая книга вышла в 1940 г., то следующим этапом была война.
ПАМЯТЬ О СОРОК ПЕРВОМО, рассвет после ночи бессонной,
И трава в оловянной росе,
И шлагбаум, как нож, занесённый
Над шершавою шеей шоссе!..
Мы шагаем и головы клоним,
И знобит нас, и тянет ко сну.
В дачном поезде, в мирном вагоне
Лейтенант нас привёз на войну.
Нам исход этой битвы неведом,
Неприятель всё рвётся вперёд.
Мой товарищ не встретит победу,
Он за Родину завтра умрёт...
Я старею, живу в настоящем,
Я неспешно к закату иду,
-Так зачем же мне снится всё чаще,
Будто я - в сорок первом году?
Будто снова я молод, как прежде,
И друзья мои ходят в живых,
И ещё не венки, а надежды
Возлагает Отчизна на них.
1977
В автобиографии Шефнер пишет:
"Мой левый глаз был непоправимо повреждён в детстве, вижу я только правым. Поэтому до войны я был белобилетником, не военнообязанным, и на военную учёбу меня не призывали. Но когда в 41-м году началась война - тут и я пригодился, был призван и стал рядовым 46-го Батальона аэродромного обслуживания (БАО). Летом 42-го года из этого батальона я был передислоцирован в армейскую газету "Знамя победы". Работал там как поэт и как рядовой журналист. После Победы вернулся домой старшим лейтенантом с двумя военными орденами (Красной Звезды и Отечественной Войны II степени) и медалями, в том числе "За оборону Ленинграда"."
Корочки удостоверений для этих медалей были напечатаны в Ленинграде в 1943 г. - часть тиража со стихами Бориса Лихарёва, часть - со стихами Вадима Шефнера
В землянке - рисунок В. Вагина к стихам Вадима Шефнера
И спустя двадцать лет война для Шефнера оставалась и реальностью, и неотступным сном:
УДАЧА
Под Кирка-Муола ударил снаряд
В штабную землянку полка.
Отрыли нас. Мёртвыми трое лежат,
А я лишь контужен слегка. Удача.
С тех пор я живу и живу,
Здоровый и прочный на вид.
Но что если всё это - не наяву,
А именно я был убит?
Что если сейчас уцелевший сосед
Меня в волокуше везёт,
И снится мне сон мой, удачливый бред
Лет эдак на двадцать вперёд?
Запнётся товарищ на резком ветру,
Болотная чвякнет вода,
-И я от толчка вдруг очнусь - и умру,
И всё оборвётся тогда.
Из интервью Шефнера:
"А тут - борьба с космополитами. И меня один критик причислил к евреям, другие повторили. Как и прочих, стали ругать: упадочничество, неверие в советский строй... Печатать меня перестали. Года четыре это продолжалось. Занимался только переводами. Жили впроголодь. Подозреваю, что некоторые ругали, даже зная, что я не еврей... Потом началась проза, жить стало легче..."
В одной из современных статей о евреях в России вскользь брошена такая фраза: "Прекрасный человек, неплохой поэт и писатель Вадим Шефнер, которого все считают за еврея, - вовсе и не еврей, а швед. Но кого это волнует?!" Тогда, в 48-ом году, это тоже никого не волновало.
* * *Вглядитесь в свое отраженье,
В неведомых дней водоём,
-Фантастика - лишь продолженье
того, что мы явью зовём.
На сердце планеты - тревога,
Проносятся войны, трубя,
-И сложные функции бога
Фантасты берут на себя.
Из глины сегодняшней лепят
Адама грядущих денниц,
И мира безгрешного лепет
Доносится с вещих страниц.
Классикой стало стихотворение "Орфей", написанное Шефнером ещё в год полёта Гагарина. Впрочем, ни год, ни век, ни даже тысячелетие не имеют значения.
Лука Кранах Старший, Св. Георгий - гравюра, 1506 г.
ОРФЕЙ
Глядя в будущий век, так тревожно ты, сердце, не бейся:
Ты умрёшь, но любовь на Земле никогда неумрёт.
За своей Эвридикой, погибшей в космическом рейсе,
Огнекрылый Орфей отправляется в звёздный полет.
Он в пластмассы одет, он в сверхтвёрдые сплавы закован,
И на счётных машинах его программирован путь,
-Но любовь есть любовь, и подвластен он древним законам,
И от техники мудрой печаль не легчает ничуть.
И, сойдя на планете неведомой, страшной и дивной,
Неземным бездорожьем с мечтою земною своей
Он шагает в Аид, передатчик включив портативный,
И зовет Эвридику, и песню слагает о ней.
Вкруг него подчинённо нездешние звери толпятся,
Трехголовая тварь перепончатым машет крылом,
И со счетчиком Гейгера в ад неземных радиаций
Сквозь леса из кристаллов он держит свой путь напролом.
Два зелёные солнца, пылая, встают на рассвете,
Голубое ущелье безгрешной полно тишиной,
-И в тоске и в надежде идёт по далекой планете
Песнопевец Орфей, окрылённый любовью земной.
* * *
как известно, Шефнер писал фантастику.
я не читаю фантастику: мне отчего-то скучно и от полит-фантастики = даже тошно.
Вот такое (я бы сказала - АНТИ)_фантастическое мне крайне нравится:
Мы одни во Вселенной, быть может,
До сих пор нам никто не помог.
Из космической литерной ложи
Бородатый не щурится Бог.
И на сцене зелёного рая,
Средь бесчувственных солнц и планет,
Мы в нелёгком спектакле играем,
У которого зрителей нет.
Мы бесчисленны и одиноки,
А вкруг нас - только холод и снег,
И с галёрки галактик далёких
Нас никто не окликнет вовек.
Мы одни во Вселенной, быть может,
И собратьев по разуму нет,
И на всё, что томит и тревожит,
У себя лишь найдём мы ответ.
Было изменено: 0:04 31/01/2025.
Плакать мне хотелось еще месяц после прочтения.
(цит)
... Любопытно, что именно двойничество было взято за основу Александром Ивановым в его пародии на Шефнера:
НА ПУТИ К СЕБЕ
Говорят, что плохая примета самого себя видеть во сне.Прошлой ночью за час до рассвета По дороге я встретился мне.(с)
(Вадим Шефнер)
АЛЕКСАНДР ИВАНОВ, пародист:Безусловно не веря приметам, чертовщиной мозги не губя,
тем не менее, перед рассветом по дороге я встретил себя.
Удивился, конечно, но всё же удивления не показал. э
Я представился: "Шефнер".
- Я тоже -поклонился и "Шефнер" сказал.
Мы друг другу понравились сразу. Элегантны и тот, и другой.
Я промолвил какую-то фразу, я ответил и шаркнул ногой.
Много в жизни мы оба видали, но свидание пользу сулит.
Я себе рассказал о Дедале, я поведал себе о Лилит.
Я и я очарованы были, расставались уже как друзья.
Долго шляпы по воздуху плыли, долго я улыбался, и я.
К чудесам мы приучены веком, но такое - не просто суметь!
С умным, знаете ли, человеком - удовольствие дело иметь!
Пародия)
Давайте всё-таки прочтём оригинальное стихотворение, послужившее отправной точкой для пародии.
ВСТРЕЧА
Говорят, что плохая примета -
Самого себя видеть во сне.
Прошлой ночью, за час до рассвета
На дороге я встретился мне.
Был загадочен и непонятен
Деловитый и строгий старик.
На вопрос мой: "Куда ты, приятель?"
-Промолчал одинокий двойник.
Он шагал к рубежу небосвода,
Где осенняя гасла звезда,
-И жалел я того пешехода,
Как никто не жалел никогда.
Чем-чем, а самодовольстом, да и "элегантностью", шляпоношением Шефнер, похоже, никогда не грешил.
Печаль же автора ускользнула от внимания пародиста.
К биографии Шефнера. Понятно, что если его первая книга вышла в 1940 г., то следующим этапом была война.
ПАМЯТЬ О СОРОК ПЕРВОМО, рассвет после ночи бессонной,
И трава в оловянной росе,
И шлагбаум, как нож, занесённый
Над шершавою шеей шоссе!..
Мы шагаем и головы клоним,
И знобит нас, и тянет ко сну.
В дачном поезде, в мирном вагоне
Лейтенант нас привёз на войну.
Нам исход этой битвы неведом,
Неприятель всё рвётся вперёд.
Мой товарищ не встретит победу,
Он за Родину завтра умрёт...
Я старею, живу в настоящем,
Я неспешно к закату иду,
-Так зачем же мне снится всё чаще,
Будто я - в сорок первом году?
Будто снова я молод, как прежде,
И друзья мои ходят в живых,
И ещё не венки, а надежды
Возлагает Отчизна на них.
1977
В автобиографии Шефнер пишет:
"Мой левый глаз был непоправимо повреждён в детстве, вижу я только правым. Поэтому до войны я был белобилетником, не военнообязанным, и на военную учёбу меня не призывали. Но когда в 41-м году началась война - тут и я пригодился, был призван и стал рядовым 46-го Батальона аэродромного обслуживания (БАО). Летом 42-го года из этого батальона я был передислоцирован в армейскую газету "Знамя победы". Работал там как поэт и как рядовой журналист. После Победы вернулся домой старшим лейтенантом с двумя военными орденами (Красной Звезды и Отечественной Войны II степени) и медалями, в том числе "За оборону Ленинграда"."
Корочки удостоверений для этих медалей были напечатаны в Ленинграде в 1943 г. - часть тиража со стихами Бориса Лихарёва, часть - со стихами Вадима Шефнера
В землянке - рисунок В. Вагина к стихам Вадима Шефнера
И спустя двадцать лет война для Шефнера оставалась и реальностью, и неотступным сном:
УДАЧА
Под Кирка-Муола ударил снаряд
В штабную землянку полка.
Отрыли нас. Мёртвыми трое лежат,
А я лишь контужен слегка. Удача.
С тех пор я живу и живу,
Здоровый и прочный на вид.
Но что если всё это - не наяву,
А именно я был убит?
Что если сейчас уцелевший сосед
Меня в волокуше везёт,
И снится мне сон мой, удачливый бред
Лет эдак на двадцать вперёд?
Запнётся товарищ на резком ветру,
Болотная чвякнет вода,
-И я от толчка вдруг очнусь - и умру,
И всё оборвётся тогда.
Из интервью Шефнера:
"А тут - борьба с космополитами. И меня один критик причислил к евреям, другие повторили. Как и прочих, стали ругать: упадочничество, неверие в советский строй... Печатать меня перестали. Года четыре это продолжалось. Занимался только переводами. Жили впроголодь. Подозреваю, что некоторые ругали, даже зная, что я не еврей... Потом началась проза, жить стало легче..."
В одной из современных статей о евреях в России вскользь брошена такая фраза: "Прекрасный человек, неплохой поэт и писатель Вадим Шефнер, которого все считают за еврея, - вовсе и не еврей, а швед. Но кого это волнует?!" Тогда, в 48-ом году, это тоже никого не волновало.
* * *Вглядитесь в свое отраженье,
В неведомых дней водоём,
-Фантастика - лишь продолженье
того, что мы явью зовём.
На сердце планеты - тревога,
Проносятся войны, трубя,
-И сложные функции бога
Фантасты берут на себя.
Из глины сегодняшней лепят
Адама грядущих денниц,
И мира безгрешного лепет
Доносится с вещих страниц.
Классикой стало стихотворение "Орфей", написанное Шефнером ещё в год полёта Гагарина. Впрочем, ни год, ни век, ни даже тысячелетие не имеют значения.
Лука Кранах Старший, Св. Георгий - гравюра, 1506 г.
ОРФЕЙ
Глядя в будущий век, так тревожно ты, сердце, не бейся:
Ты умрёшь, но любовь на Земле никогда неумрёт.
За своей Эвридикой, погибшей в космическом рейсе,
Огнекрылый Орфей отправляется в звёздный полет.
Он в пластмассы одет, он в сверхтвёрдые сплавы закован,
И на счётных машинах его программирован путь,
-Но любовь есть любовь, и подвластен он древним законам,
И от техники мудрой печаль не легчает ничуть.
И, сойдя на планете неведомой, страшной и дивной,
Неземным бездорожьем с мечтою земною своей
Он шагает в Аид, передатчик включив портативный,
И зовет Эвридику, и песню слагает о ней.
Вкруг него подчинённо нездешние звери толпятся,
Трехголовая тварь перепончатым машет крылом,
И со счетчиком Гейгера в ад неземных радиаций
Сквозь леса из кристаллов он держит свой путь напролом.
Два зелёные солнца, пылая, встают на рассвете,
Голубое ущелье безгрешной полно тишиной,
-И в тоске и в надежде идёт по далекой планете
Песнопевец Орфей, окрылённый любовью земной.
* * *
как известно, Шефнер писал фантастику.
я не читаю фантастику: мне отчего-то скучно и от полит-фантастики = даже тошно.
Вот такое (я бы сказала - АНТИ)_фантастическое мне крайне нравится:
Мы одни во Вселенной, быть может,
До сих пор нам никто не помог.
Из космической литерной ложи
Бородатый не щурится Бог.
И на сцене зелёного рая,
Средь бесчувственных солнц и планет,
Мы в нелёгком спектакле играем,
У которого зрителей нет.
Мы бесчисленны и одиноки,
А вкруг нас - только холод и снег,
И с галёрки галактик далёких
Нас никто не окликнет вовек.
Мы одни во Вселенной, быть может,
И собратьев по разуму нет,
И на всё, что томит и тревожит,
У себя лишь найдём мы ответ.
Было изменено: 0:04 31/01/2025.
