Гришковец

Мама меня любит. Тут, собственно, причину какую-то анализировать, пытаться понять... Чё тут понимать-то? Она моя мама, я её сын, здесь всё в порядке. Она меня любит, я её люблю. Причём, любила раньше, любит сейчас и на перспективу. Причем любит меня такого, какой я есть: вот с такими руками, с таким лицом, с таким голосом. А тут, собственно, на кого пенять? Ну, допустим, она меня любит целиком, всего меня. Но, вот, я сижу дома и подстригаю ногти. Состриг ногти, потом собрал, и понёс их выбрасывать. Но не заметил, как один упал и остался лежать на полу. И он маме уже не нравится. Хотя что здесь случилось? Ещё минуту назад это был я, который целиком нравился. И самое удивительное, что он мне тоже не нравится, если я сомневаюсь, что это мой. А чей это, собственно, может быть ноготь? Только какого-то любимого родного человека, с которым я вместе живу в доме, которого целиком люблю. Трудно же себе представить, что пришёл какой-то плохой гадкий человек и подбросил ноготь у нас дома. Но он мне не нравится, и неприятно брать в руки...