Она.....
... Монастырь стоял на краю скалы, которую окружало синее бездонное море. Ему было около четырёх веков. Построение возвышалось на самой верхушке каменной громадины, словно он когда-то давно выплыл из морских глубин, потянувшись к небу венчающим его золотым крестом. Покой. Благоговение. Чистое голубое небо над головой. Тихий шелест листьев сирени, каштанов, кустарников роз... Монастырь этот носил название "Эрато".
К Приходу было не подступиться. Вокруг одна лишь вода, а сверху его укрывали своей листвой высокие ветвистые деревья. Поэтому послушниц сюда привозили исключительно на корабле. Кроме капитана этого судна дороги в монастырь никто не знал. Обычно в ночь его прибытия Мать настоятельница спускалась на небольшой островок у подножия скалы, и, о чём-то договорившись с капитаном, уводила привезённых им девушек неизвестной тропинкой в святое убежище...
Монахини, коими становились девушки в Приходе, жили здесь до наступления своего двадцатилетия. Некоторым прибывшим девушкам не было ещё и десяти лет. Их обучали богослужению, молитвам, послушанию, церковным обрядам, а по истечению срока пребывания отправляли в Ватикан. Здесь готовили профессиональных служительниц церкви по просьбе самого Папы. Тайно...
Молодая Послушница сидела в своей келье на кровати в позе лотоса, оперевшись руками на подоконник. Из окна открывался прекрасный вид на монастырский сад. Май. Всё в цвету. Ясное небо. Запах сирени ударяет в голову. Пение птиц, изредка пронзающее тишину. Но на душе Её было неспокойно...
Через месяц Ей исполнится двадцать лет, и она должна будет покинуть это райское место. Послушница появилась в монастыре ровно девятнадцать лет назад. Тайну Её появления здесь знала только Мать настоятельница. Как-то одной дождливой ночью к подножию скалы причалил корабль, и капитан вместе с остальными доставленными в монастырь будущими монахинями отдал Настоятельнице маленькую девочку двух месяцев отроду, шепнув ей что-то на ухо. Так Послушница и оказалась в "Эрато". Она ничего не знала о своём происхождении. Лишь татуировка в виде креста, оплетённого розами, красовавшаяся сзади на Её пояснице, напоминала Ей о загадке своего рождения...
Девушка была прекрасна: длинные чёрные как смола волосы, зелёные глаза, пухлые чувственные губы, загорелое тело, высокая упругая грудь, стройные ноги, гладкая, "атласная" кожа...
Лет в одиннадцать Послушница начала осознавать, что к Ней здесь относятся как-то по-особому. Её посвящали в такие церковные таинства, которые напрочь были скрыты от остальных девушек. Она знала больше других монахинь, Она умела больше, чем они, но Она не понимала, почему именно Она...
Послушница постоянно ощущала, что стены монастыря скрывают от Неё что-то очень важное. Иногда Она чувствовала что-то странное, необъяснимое в своём теле. Она не знала, как бороться с этими ощущениями: подавить их было невозможно; а как проявить их до конца, Она не имела понятия. Но Ей казалось, что где-то там, за пределами Прихода есть ответы на все Её вопросы...
Самым основным законом "Эрато" было молчание. Переговариваться друг с другом строго запрещалось. Поэтому сразу после богослужений, обрядов и других церковных ритуалов все монахини становились "немыми", и отправлялись в свои кельи...
В Её комнатку постучали. Послушница быстро накинула на себя длинное коричневое платье, накрыв голову капюшоном. Стук в дверь означал "На выход!". Она вышла в узкий коридор, и направилась вслед за остальными монахинями в алтарный зал...
Всех девушек выстроили с двух сторон красной дорожки, проложенной от входа к алтарю. По правилам монастыря монахини стояли с немного опущенными головами, чтобы лица их оставались в тени. Все знали, к чему этот общий сбор. Каждую весну из Рима в монастырь присылали святого отца, дабы пополнить знания монахинь и проверить их подготовку к службе Богу. Каждый раз прибывал новый святой отец. Обычно он представлял собой умудрённого опытом толстого старичка, который, в силу своего возраста, иногда засыпал во время длинной службы, путал стихиры и авторов Ветхого и Нового Заветов...
Ворота "Эрато" распахнулись, и на дорожке показалась свита из шести человек, сопровождающая шагающего впереди них Святого отца. Все они были одеты в длинные чёрные рясы, головы их были наклонены так же, как у монахинь, и покрыты широкими капюшонами...
Краем глаза девушки заметили, что походка Святого отца совсем не напоминает старческую, да и облик Его шёл вразрез с тем, что они видели до этого: стройная осанка, подтянутый торс, на руках ни единой морщинки...
Сердце Послушницы застучало быстрее, когда Святой отец был в метре от Неё. Этот миг Она не забудет никогда. По зову внутреннего голоса девушка на долю секунды подняла на Него глаза. Она и сама не поняла, зачем это сделала: то ли простое любопытство, то ли приказ свыше.... Только в этот момент, не замедляя шага, Святой отец поймал Её взгляд, и Его глаза таинственно блеснули. Послушница тут же опустила удивлённые очи: Ему было от силы года двадцать два!...
От Его взгляда по Её телу проскользнула приятная дрожь. Как будто кто-то провёл рукой по Её обнажённому стану.... К счастью, этого обмена взорами никто не заметил, потому как все чётко смотрели в пол...
И вот, наконец, свита остановилась у алтаря. Мать настоятельница поцеловала перстень на руке Святого отца. Он перекрестил её и повернулся к монахиням. По команде Настоятельницы девушки подняли головы и устремили глаза на Святого отца. Он же выжидал, пока на Него взглянет Она. Послушница собралась с духом, и посмотрела в Его сторону. Святой отец удовлетворённо улыбнулся, и... снял капюшон. На лицах монахинь был написан нескрываемый ужас. Он был слишком молод для такого сана. И слишком привлекателен...
Пока Мать настоятельница представляла Молодого человека обитательницам монастыря, и объясняла, зачем Он прибыл к ним, Святой отец незаметно ото всех пристально взглянул на Послушницу. Его глаза настойчиво ловили Её взгляд, и когда Она, наконец, переборола непонятный страх и посмотрела на Него, то внезапно почувствовала, что Её жжёт изнутри какой-то дикий огонь. Святой отец медленно перевёл взгляд на Её приоткрытые губы. Послушница не знала, что с Ней происходит, но воздуха стало не хватать. Чтобы прервать эту пытку, Она решительно опустила глаза. Он еле заметно усмехнулся...
Это была бессонная ночь. Послушница никак не могла уснуть. Его томный взгляд преследовал Её везде. Всё тело ныло от какого-то напряжения. Ей почему-то казалось, что Ему известно, как его снять. Святой отец являлся для Неё спасением и опасностью одновременно. Чем больше Она ещё не разобралась...
Утром следующего дня, после молитвы и скудного завтрака, девушкам предстояло заняться работой в саду. Послушнице было поручено подстригать высокие кустарники чайных роз.
Солнце начинало припекать. Она стояла на самой верхней ступеньке стремянки с садовыми ножницами. Становилось жарко, но по правилам "Эрато" капюшон вне своей кельи снимать не разрешалось. Послушница решила немного передохнуть. Становилось всё жарче. Она огляделась: в радиусе метров десяти не было никого вокруг. Тихий шёпот ветра. Трели пташек. Послушница поймала одной рукой подол своего платья и начала подворачивать его вверх. Ветерок коснулся Её открывшихся взору симпатичных ножек. Закрепив подол булавкой в районе пояса, Она решила убедиться, что никто Её не видит, и огляделась. Её взгляд моментально замер, и глаза стали испуганно расширяться, когда под одним из близрастущих каштанов Она увидела разглядывающего Её в упор Святого отца. Он был поглощён зрелищем. Но через секунду, осознав, что движение попавшей под наблюдение прекратилось, Он резко поднял на Неё глаза. Послушница пришла в замешательство, и, уронив садовые ножницы на землю, стала откалывать булавку. Увидев, что стремянка от излишнего покачивания, начинает набирать скорость, приближаясь к почве, Святой отец вовремя оказался рядом, и Она упала прямо в Его крепкие объятия. Рядом рухнула лестница...
Он лежал спиной на земле и тесно прижимал Её к себе. Она смотрела Ему прямо в глаза, но боялась что-либо произнести. Святой отец ловко перекатился по земле, и теперь уже Послушница оказалась под ним. В процессе этого кувырка с Неё слетел капюшон, и длинные чёрные локоны рассыпались водопадом по земле. В глазах Молодого человека стали плясать загадочные искорки. Он приблизил своё лицо к Её настолько, что при произнесении каждого слова Его губы легонько касались Её губ. "Не ушиблась?", - хрипло спросил Он. "Кажется, нет", - тихо пробормотала Она. "Будь осторожнее, дочь моя", - произнёс Он. И тут произошло нечто. Его рука, лежащая под Её спиной, неспеша выползла на свет Божий, и, улёгшись чуть ниже Её живота, большим пальцем провела вниз, туда, где намечался треугольный спуск.... Из уст Послушницы вырвался вздох. Сам собой. Святой отец улыбнулся, но, решив, что на сей раз этого пока достаточно, поднялся с земли, и помог встать Ей. Она быстро надела капюшон, и, стыдливо отвернувшись, сказала: "Спасибо". "Храни Тебя Господь, дочь моя", - приглушённо произнёс Святой отец, и протянул Ей бутон прекрасной розовой розы. Послушница взглянула на Него, и приняла дар, только что варварски сорванный им с ближайшего кустарника, под Его магнетическим взором. Вскоре Его фигура скрылась из виду...
Заснуть сегодня Послушнице было не так легко. Она целый день прокручивала в голове то, что произошло между Ней и Святым отцом в саду. Это казалось каким-то безумием: Она боялась Его прикосновений, Его жадного, пугающего взгляда, Его манящего, гипнотического тенора. Но в то же время Его близость вызывала в Ней бурю новых, неизведанных эмоций. Она боялась себе признаться, но Ей хотелось чего-то большего. Послушница чувствовала, что стоит Ему только продвинуться в своих действиях немного глубже, как Она сразу поймёт, ЧЕГО Он ждёт от Неё. Она не была уверена, грешно это, или нет. Но если Святой отец из самогО Ватикана поступает так, значит вряд ли. С этими мыслями Она и заснула...
Посреди ночи дверь кельи Послушницы тихо отворилась, и так же тихо захлопнулась. Она не просыпалась. Человек в капюшоне медленно и бесшумно приблизился к Её постели.
Убедившись, что Послушница спит, человек снял капюшон. Его глаза скользнули по Её лицу, на несколько секунд замерев на длинных пушистых ресницах и на неплотно прикрытых губах. Она была скрыта от Него лишь тонкой простынёй. Поднятые вверх руки покоились на подушке. Его взгляд устремился на Её шею, ключицы, и, наконец, приблизился к груди. В этот момент Девушка глубоко вздохнула, отчего Её тело на миг выгнулось вперёд, и Он заметил очертившиеся сквозь ткань простыни две маленьких бусинки... Человек тяжело задышал. Рукам захотелось ощутить тяжесть этих округлостей, провести пальцами по Её губам, вдоль шеи, вдоль ложбинки между грудей, и спускаться всё ниже, пока... Но Он не мог. Хотел, но не мог. Он повязан по рукам и ногам...
Человек взял с Её столика розу, подаренную Ей днём, и, обмокнув верх бутона в стакане с водой, дотронулся влажными лепестками до Её губ. Почувствовав влагу, губы Её приоткрылись.
Его выражение лица оставалось наблюдательно-пожирающим. Бутон зашелестел вниз по Её шее, остановившись перед преградой в виде тоненькой ткани. Рука Его предательски дрогнула, но всё же направила стебель по продолжению маршрута розы. Простыня, неспеша скользнув волной, повторяющей контуры идеальной формы бугорков, сползла на живот Послушницы. У Него перехватило дыхание. Сердце бешено заколотилось. Бутон остановился. Затем осторожно взобрался на один из холмиков, и начал медленно вращаться вокруг тёмного, затвердевшего в тот же миг шарика. Касания лепестков были лёгкими, трепетными. То же было проделано Им и со вторым холмиком. Всё ещё находясь в сладкой дрёме, Послушница повернула голову набок, и из Её влажных от капель, оставленных бутоном, уст вырвался тихий стон. Человек попытался заставить свою руку остановиться. Но она не слушалась, и цветок двигался вниз по Её телу. Простыня необратимо сползала всё ниже. Пока Его взгляду не открылось
самое сокровенное. Человек сглотнул. Глаза пожирали вожделенный треугольник. Он отчаянно желал сейчас реализовать все свои самые смелые фантазии. Но они были под запретом. И Ему больше ничего не оставалось, кроме как и дальше олицетворять бутон с пальцами своей руки. Мокрые лепестки заскользили по податливой плоти. Её тело вздрогнуло. Ноги инстинктивно подались в стороны. Его начинало сладострастно лихорадить. Он пытал сам себя. Проверял нервы на прочность. Но если голова Его ещё могла слышать разум, то отдельные части тела уже вовсю реагировали на происходящее, вопреки Его воле. Краешек бутона нырнул вдоль Её клитора. Прохлада, оставленная влажным лепестком, тут же возымела действие: ноги Её согнулись в коленях и разошлись ещё дальше друг от друга, по телу пробежала мелкая дрожь, Она шумно втянула ртом воздух, грудь напряглась. Человек на мгновение застыл. Поняв, что Послушница не проснулась, он продолжил опасное мероприятие. Бутон скользил вверх и вниз по набухающей тропинке, пока дыхание Девушки не стало прерывистым. Сообразив, что остался последний взмах, и Её сердце, взлетев до предела, снова начнёт успокаиваться, приходя постепенно в обычный ритм, Он решил оттянуть долгожданный финал. Лепестки, освобождая себе путь от мешающей ткани, пробежались по стройным ногам: спустились по одной, и, переметнувшись на другую, начали подниматься к точке кипения. Дразня, обогнув последний рубеж своего путешествия, бутон, сначала замерев в воздухе, наконец, едва касаясь пульсирующей выпуклости, спустился вниз. Её тело выгнулось в дугу, и Он услышал глубокий стон, сорвавшийся с Её губ. Это было мучительно непросто вынести, находясь рядом, но не быть сейчас в Ней. Этот проклятый запрет...
Послушница проснулась. Ей показалось, что хлопнула дверь. Но та была плотно закрыта. "Наверно приснилось.... Или?..."... Она не верила глазам: простыня висела в самом низу кровати, Она была полностью обнажена, а между ног лежала роза без шипов... Сердце стучало как сумасшедшее. Пальцы Её руки коснулись того места, где закончил свой путь намокший от воды и Её влаги бутон, и... "Это был не сон... Он был здесь...", - взволнованно прошептала Она, и, надёрнув на себя простыню, прижала бутон розы к губам...
Святой отец стоял спиной к Существу. Он не боялся удара в спину. Он знал, что Оно пришло не за тем, чтобы Его убивать. Голос Существа был жуток. От Него сводило внутренности. Но Святому отцу было не привыкать... "Ты помнишь уговор?". "Помню", - сдержанно ответил Святой отец. "Но Ты же не собираешься его нарушать, так ведь?". "Нет, не собираюсь. Я выдержу", - твёрдо ответил Он. "Хозяин обеспокоен". "Чем?". "Ты ходишь по острию ножа. Я слежу за Тобой. Ты крайне неосторожен. Она опасна. Помни об этом". "Я всегда был любопытен. Но Я знаю, когда стоит остановиться. Мне не нужны советчики". "Но Хозяин...". "Хозяин слишком во мне сомневается. А Я не люблю, когда забывают, кем Я являюсь". "Он просто беспокоится. Ты ведь единственный, чьи мысли Он не может прочесть, и чью судьбу не может предсказать и изменить. Ты Его единственное оружие". "Я это отлично знаю и без тебя. Передай, что Он может не переживать. Хотя, сомневаюсь, что Он это умеет. И ещё. Я запрещаю тебе следить за Мной. Иначе тебя не досчитаются. Понял?". "Но Хозяин...". "Передай Хозяину, что Я могу и разозлиться. Я думаю, Он поймёт намёк". "Хорошо. Будь осторожен. От Тебя зависит наше превосходство". "Убирайся"...
Когда Существо исчезло, лицо Святого отца напряглось, в, казалось бы, спокойных глазах мелькали молнии. Потому что Ему становилось всё тяжелее. Потому что опасность, о которой Его предупреждали, действительно могла всё уничтожить. Потому что она уже начала уничтожать Его...
Утром в церкви проходил обряд "поминания всех святых". Монахини, в строгом порядке, обходили огромную залу, и зажигали стоящие перед иконами свечи.
Послушница винила себя за то, что сейчас вместо того, чтобы осмысливать молитвы, которые Она произносит, Она думает о Святом отце. Его же пока не наблюдалось. По традиции Святой отец должен был обходить залу последним. И вот, наконец, запели последний псалом. Монахини остановились у высоких подсвечников. Через несколько минут Она смогла разглядеть одиноко бродящую фигуру, приближающуюся к каждому подсвечнику, и зажигающую самые большие свечи, стоящие в центре. Послушница не видела Его глаз, но этого и не нужно было. Она ощущала Его взгляд физически. Каждой клеточкой. Чем ближе Он становился, тем чаще билось Её сердце. Святому отцу, как Он не пытался держать себя в руках, было не слаще.
Приближаясь к своей погибели, Он словно танцевал на краю обрыва, внизу которого в случае того, если Он оступится, Его ждали острые камни. Он понимал, Кем Он является, и понимал силу Своих возможностей. Но только здесь Он смог осознать, насколько Он ещё слаб и не готов к своему предназначению...
Послушница почувствовала за спиной Его горячее дыхание, которое обжигало Её затылок. Её руки задрожали. Он как бы невзначай прислонился к Её спине вплотную, и таким образом стал подозрительно медленно зажигать свечу. "Всего один взмах рукой и всё замерло бы. Только Я и Она. Только осязание. Только зов плоти. Время остановилось бы", - думал про себя Святой отец, но ничего не мог предпринять. Он был всем и ничем. Всем Там, и ничем Здесь...
Послушница чувствовала жар, исходящий от Его тела, Её повело назад. Она тесно прислонилась к Нему. Сквозь тело Святого отца прошёл разряд. Омут засасывал Его всё глубже. Прошло совсем немного времени, но Им показалось, что целая вечность. Послушница нехотя отпрянула от Него. Его сознание прояснилось, и Он тут же, легонько проведя пальцами по Её спине, двинулся завершать ритуал...
Вечер. Послушница стояла на коленях в своей келье, и усердно молилась. Она хотела только одного спасения. Спасения Её от того, ЧТО сжигало Её изнутри...
Внезапно, окно Её комнаты распахнулось настежь, и яркий, чистый свет проник в келью. Когда зрение Её привыкло к этой вспышке, Она разглядела человеческие очертания. От испуга хотелось закричать, но звуки застревали в гортани. "Пришло время узнать тайну, Послушница", - мелодично прозвучал голос Духа...
Святой отец сидел в своей келье с закрытыми глазами на кровати спиной к двери. Он думал. Обмозговывал каждый свой дальнейший шаг. От Него зависело сейчас очень многое. И даже больше. Людям не понять...
Его глаза открылись, как только Он услышал звук захлопнувшейся двери. "Зачем Ты сюда пришла, дочь моя? Это опасно", - не поворачиваясь, спросил Он. "Я всё знаю. Я знаю, кто Ты, и знаю, кто Я", - тихо ответила Она. "Я тоже знаю. Я Святой отец. Ты Послушница", - немного занервничав, но не выдав этого, ответил Он. "Ты Сын...". "Не произноси. Нельзя", - резко оборвал Её Святой отец. "Вот почему Ты не мог долго находиться возле изображения Распятого Иисуса". "Да". "А как же крест на Твоей шее?". Святой отец обернулся, посмотрел на Неё, встал с кровати, подошёл ближе, спустил один рукав, и сказал: "Это защита". На Его левом предплечье красовались выжженные три шестёрки. Послушница вздрогнула. Но не от страха. От возбуждения. Он почувствовал это, и быстро оделся. Компрометировать себя с помощью Её было безумно глупо в Его ситуации. "Почему Я?", - с мукой в голосе спросила Она. "Спроси у своего Создателя. Мне это неизвестно". "Значит, Тебе всё равно? Ты только выполняешь требования Их уговора? Ценой Своего существования?". "Я не умею чувствовать. Мне действительно всё равно". "А Я?". "Что ТЫ?". "Ты чувствуешь Меня?". "Да. Но это ничего не меняет. Я ведь в человеческой сущности. Это естественно, что Меня тянет к Твоей человеческой сущности", - совершенно искренне пояснил Он. "То есть?". "То есть я Тебя хочу. Но это лишь природа Моего обличия, а не Я Сам". "Ты врёшь". "Если Ты пришла сюда, чтобы попытаться соблазнить Меня, то не теряй даром времени. Я не поддамся". "Объясни Мне только одну вещь: если Ты не врёшь, и то, что зародилось в Тебе ко Мне это всего лишь природа обличия, тогда почему Ты ни разу не прикоснулся ко Мне по-настоящему? Чего Ты боишься?". "Я ничего не боюсь. Поскольку не знаю, что такое страх. Мой ответ прост: Мне не хочется заходить дальше. Для Меня это всего лишь игра". Святой отец врал. Причём словами Своего Отца. "И Тебе не интересно, что чувствую Я?". "Боюсь, Я не пойму". "Я тоже хочу Тебя. Только осознанно. Это не просто физическое желание. Это больше. Мы с Тобой просто пешки в Их игре. Но Они не могут управлять Нами. Они могут только ждать. Исхода не знает ни Твой Отец, ни Мой Создатель". "И что Ты собираешься делать после того, как всё узнала?". "Ничего. Я ни на чьей стороне. Мне важно было узнать всего лишь одну единственную вещь. Ты отказался от Меня. Ты победил". "Что это значит? Я не говорил, что отказываюсь", - попытался протестовать Святой отец, и поймал себя на мысли, что Ему ВАЖНО Её отношение к Нему. "Ты сказал, что для Тебя это просто игра. Тебя не волнует ни Моя участь, ни Своя в случае чьего-то выигрыша". "А что Ты хочешь услышать? Что когда Я увидел Тебя, то во Мне что-то перевернулось? Что Ты не просто Моя очередная игрушка, а что-то намного важнее? Что с каждым днём Меня тянет к Тебе всё сильнее? Что Я должен поступать так, как захочу Я, а не Отец? Что Я должен перестать Ему подчиняться и существовать своим умом? Послушай Меня: Избранная не может быть вместе со Мной. Мы из разных лагерей. Мы разные по своей сути. Я Разум. Ты Чувства. Возможно, Ты путаешь сверхжелание с простым любопытством. К тому же, у меня есть Наречённая. Ты бы в любом случае была лишь Одной из". Послушница внимательно посмотрела в Его глаза, и, поняв всё, скинула капюшон. "Я не буду соблазнять Тебя, Святой отец. Я знаю, что Тебе осталось продержаться всего лишь завтрашний день. Я не буду попадаться Тебе на глаза. Если только Ты сам не будешь искать встречи со Мной. И напоследок посмотри, от чего Ты отказался". С этими словами Она скинула с себя платье. Святой отец внешне спокойно разглядывал стоящее перед Ним обнажённое создание. Она поступала с Ним жестоко. Потому что внутри Его бушевал ураган. Он молил весь Ад только об одном: лишь бы не сорваться. Послушница снова оделась, и, ещё раз бросив на Него понятный только Им одним взгляд, вышла из Его кельи.
Святой отец расслабил мышцы во всём теле. Затем, не оборачиваясь, произнёс: "Подслушивать нехорошо. А подглядывать тем более". От стены отделились две тени. "Я пришла помочь Тебе победить", - лукаво ответила Наречённая. "Сначала убери своего прихвостня. Потом поговорим", - откликнулся Он, имея ввиду охрану Наречённой Вурдалака. Она ухмыльнулась, и обратилась к слуге: "Исчезни!". Тот послушно сложился в летучую мышь, и покинул Монастырь. Наречённая медленной походкой приблизилась к Нему, обняла за пояс руками, прижавшись к Его сильной спине, и замурлыкала: "Ты не рад Меня видеть, Повелитель?". "Я приказывал Тебе не вмешиваться. Ты ослушалась. Ты будешь наказана". "Но я хочу помочь". "Говори. Но от наказания Тебе не уйти в любом случае". "Повелитель, Избранная сильна. Ты едва держал оборону". "Я не спрашивал Твоё мнение". "Не сердись. Я пришла, чтобы освободить Твой разум от мыслей о Ней, Повелитель". "Дай угадаю: хочешь одарить Меня своим телом?". "Да, Повелитель". "И где же сюрприз? Где оригинальность? Снова сделаешь всё, что не прикажу?". "Да, мой Повелитель!". "Как же Ты предсказуема. Хорошо. Я не откажусь от Твоего дара. Но наказание будет суровым". "Я вся Твоя, Повелитель. Только умоляю, не подвергай Меня самой страшной пытке!". "Именно так Я и собираюсь поступить. Твоё наказание сегодня, сейчас то же, что и там, откуда Я вытащил Тебя: девятый круг Ада, неудовлетворённость!". Крики Наречённой были заглушены страстным, томящим поцелуем. Она отдалась Его ласкам полностью. Его губы истязали Её лицо, плечи, нежно покусывая янтарную кожу. Пока Его язык, сплетясь с Её, распалял Её желание, Его руки настойчиво шарили по Её телу, яростно прижимая Наречённую к Себе.
Вскоре корсет был сорван, и Его язык двинулся к открывшейся взору груди. Она выгнула спину, подставляя Его бушующим ласкам затвердевшие соски. Начиналось самое мучительное для Неё. Когда Она почти готова была застонать от наслаждения, выкрикнуть в порыве страсти Его Имя, Он замирал, пока возбуждение не спадёт. А для Него всё происходящее было только лишь выбросом накопившегося напряжения, злости, невыплеснувшегося желания. Он готов был разорвать Наречённую на части. Он был неумолим. Потому что Она для Него была пустым местом. Потому что Она - не Послушница...
Бросающими в жар засосами Он покрывал Её живот. Она срывала с Него одежду. Она жаждала Его. Он знал, что Она ещё не готова, поэтому сорвал с Неё юбку, подтащил к столу, и грубо вошёл в Неё сзади. Она кричала. От боли. Но Он не замечал этого, и продолжал толчками вторгаться в Неё. Наконец, боль постепенно начала покидать Её тело, превращаясь в необузданную истому. Под напором Его желания Она извивалась по столу, как кобра. Скорость движений становилась запредельной. Волна, подобная цунами, неминуемо стала приближаться. Он это знал. В самый кульминационный момент Он просто вышел из Неё, и пошёл одеваться. Наречённой было паршиво. Погано. Исключительно как в Аду. Он дал Ей отдышаться, и взмахом руки приказал Ей покинуть комнату...
"Спасибо, что всё поняла", - сказал Святой отец сидящей на берегу моря Послушнице. "Она не заподозрила?", - откликнулась Избранная. "Нет. Ты вовремя сообразила. Тебе было больно?", - спросил Он, присаживаясь рядом. "Да. Но Я знала, что Ты уже принял решение и не изменишь его". "Прости. Я пока не до конца научился понимать всё, что со мной происходит. Мне непонятны некоторые эмоции. Для Меня это сложно. Я только знаю, что Мне наплевать на Их войну. Я хочу справедливости. Равенства Света и Тьмы. Искушения только для того, чтобы направить на Путь, а не сбивать с него. Я несчётное количество раз перевоплощался в Человека. Но именно в этот раз понял, ЧТО значит "противостоять соблазну". Это бессмысленно, с помощью уловок перетягивать канат то в одну, то в другую сторону". Святой отец погладил Её по щеке и улыбнулся: "Зачем Ты ТАК закончила Своё блистательное выступление? Я ведь мог и не выдержать". Послушница взяла Его руку в Свою, и, поцеловав тыльную сторону Его ладони, провела по ней языком. Он вздрогнул. "Это был ответ на Твой немой вопрос. Я должна извиниться за то, что не понимала Твоих предостережений с самого начала. Ты пытался Меня предупредить...". "Ты не виновата. Ты тогда ещё не знала, что Ты Избранная". "Ты знаешь, ЧТО с Нами будет, если Мы станем близки? Ты готов?". "Стать Человеком? Смертным? Отказаться от Престола Тьмы? Ну... Мне Моя внешность нравится. Дьявольски привлекательная. Ты так не считаешь?", - подмигнул Ей Он. "Ты же знаешь, что Я не об этом", - серебристо засмеялась Избранная. "Ты готов променять Власть на Счастье? Разум на Чувства?". "Готов. Если Ты согласна быть со Мной. Ты недостающий элемент Моего существа. Ты нужна Мне как пламя". "Люди говорят, "как воздух", Святой отец, привыкайте", - улыбнулась Она. А потом серьёзно ответила: "Я готова. С самого рождения Я была предназначена для Тебя". "Знаю. И теперь отчётливо себе представляю, ЧТО вынес Адам, когда хорошенько разглядел Еву", - пошутил Он. Она смущённо потупила взор. Он приподнял Её подбородок, и повернул Её лицо к Себе. Их взгляды встретились. Он наклонился к Ней. Замер. Она закрыла глаза и подалась вперёд. Их губы встретились. Поверхностно касаясь то нижней, то верхней Её губы, Он постепенно проник внутрь. Когда Его язык прикоснулся к Её языку, и Их закружил водоворот страсти, Их отбросило в стороны. Нарушен запрет. Раньше срока. Предстояло испытание для обоих. Они ослушались. Они предали. Они оба перевернули историю. Теперь Они должны увидеть настоящие обличия друг друга. Если после этого Они не отвернутся друг от друга, то Стороны бессильны что-либо изменить. Им придётся заключать мир навсегда. Если Сын Дьявола возжелает Избранную...
"Дочь моя?... Дочь моя, ответь Святому отцу!... Не пугай Его пожалуйста!...", - услышала сквозь туман в голове Послушница. Она открыла глаза. Над Ней склонился Святой отец. Рядом лежала лестница. "Слава Тебе, Господи!", - облегчённо выдохнул Он. "Дочь моя, как Ты? Что болит?". Послушница испуганно дёрнулась от Него в сторону, и пробормотала: "Хорошо. Спасибо. Всё хорошо, Святой отец". Он улыбнулся и помог Ей подняться. "Дочь моя, прости, если напугал. Я честное слово не хотел этого". "Ничего, Святой отец, всё в порядке. Я Сама виновата", - быстро ответила Она, накрывая голову капюшоном. Он приблизился к Ней, присел так, что Она почувствовала между ног Его горячее дыхание через ткань платья. Медленно поднявшись, Он устремил на Неё глубоко проникающий взгляд, и вложил в Её руку садовые ножницы. Затем Он поставил на место упавшую лестницу. Послушница отряхивала платье от пыли и травы, пока не поняла, что Святой отец уже стоит перед Ней. Она посмотрела на Него. Он наклонился к Её уху и, прошептав "Будь осторожна, дочь моя", протянул Ей только что сорванную розовую розу. Что-то кольнуло в Её груди. Непонятное ощущение. Жуткое, и в то же время потрясающее. Как будто Она это уже проходила. Не в этой жизни... Послушница приняла цветок, тихо произнеся "Да, Святой отец". Это было ответом на все Его вопросы. Он улыбнулся и вскоре исчез за поворотом тропинки...
День прошёл для обоих в муках. Обмен мимолётными взглядами не дал ничего кроме усиления душевного пожара. Святой отец неустанно произносил про себя молитвы, умоляя Всевышнего прекратить пытку, и приказать Его телу не отвечать столь бурной реакцией на сексуальность одной из монахинь. Которая и не подозревала, что, не прилагая никаких усилий, заставляет мысленно грешить молодого Святого отца. С Ней тоже творилось подобное. Его глаза гипнотизировали, сводили с ума, пробуждали что-то необузданное. Их тянуло друг к другу. Оба понимали, что это искушение. Оба поклялись себе, что выдержат оставшиеся два дня, до отъезда Святого отца обратно в Ватикан...
Когда все монахини скрылись в своих кельях, и после вечерней молитвы легли спать, Молодой человек отправился к морю. Стояла жара, и Ему захотелось окунуться. Это был один из способов снять возбуждение, забыться...
Святой отец спустился к подножию скалы, где находился небольшой островок, представляющий собой покатый спуск, переходящий постепенно в торчащие близко друг к другу из морской пучины прибрежные камни...
Он разделся догола. Морской бриз обволакивал Его кожу. Чистый воздух был мелодией для Его лёгких. Святой отец неспешно зашёл в воду. Когда вода скрыла Его по пояс, Он оттолкнулся от дна, и восторженно нырнул в морские глубины...
Прошло много времени, пока, наконец, Молодой человек не вынырнул из морской пены. Всё ещё стоя по пояс в воде, Он тряхнул головой, и капли брызгами посыпались с Его мокрых волос. Затем Он провёл ладонями по лицу, чтобы убрать влагу, и можно было открыть глаза. Вдруг, внезапно услыхав за спиной шумный плеск, Он резко обернулся, и тут же в Его объятия вихрем влетела вынырнувшая из морской пелены Девушка. Обнажённое женское тело с силой плюхнулось в Него. Инстинктивно, чтобы не свалиться обратно в воду, и уберечь от падения Создание, которое без предупреждения на Него обрушилось, Он крепко обхватил руками Её спину. Их глаза встретились. Он не хотел верить. В Его руках, испуганно хлопая ресницами и задыхаясь от волнения, притаилась Послушница. Она ухватилась за Его широкие плечи, не в силах пошевелиться. У Святого отца в этот момент близился разрыв сердца. Внутренний голос надрывал глотку, крича, чтобы Он отпустил Её, немедленно освободил Её от своей железной хватки! Но Её частое дыхание, тело, источающее тепло, мягкая, упругая грудь, упирающаяся в Него, Её руки, уцепившиеся нежными пальчиками в Его плечи, Её треугольник внизу живота, касающийся Его, кажется, уже раздающейся в размерах плоти...
Святой отец, не помня себя от нахлынувшего желания обладать Ею, впился в Её губы страстным, животным поцелуем. Его язык бесновался у Неё во рту, лихорадочно обшаривая все уголки, точно не имея возможности вдоволь насытиться Ею. Он покусывал Её губы, словно они были из ванили, и уже не мог остановиться...
Послушница обезумела от Его страсти, и голоса разума Она уже не слышала. Её ладони обхватили Его голову, и с силой притянули к себе. С каждым новым поцелуем Её целомудренная крепость рушилась, Он становился хозяином Её тела. Наваждение. Не было сил оттолкнуть Его. Потому что Она хотела Его. Она не понимала значения этой фразы, но именно эти слова сейчас вихрем сновали в Её голове...
Когда Он понял, что Она не собирается Его останавливать, и даже наоборот, поощряет Его ласки, Он мысленно начал причитать: "Господи! Детка, что же Ты со Мной делаешь? Не позволяй Мне желать Тебя! Я не должен!...". В это время Его руки, скользящие по Её мокрой спине, плавно опустились Ей на ягодицы, и прижали их к себе. Она ощутила силу обуревавшего Его желания. Бешеная страсть уступила место спокойному вожделению. Послушница понятия не имела, ЧТО от Неё требуется в этой ситуации. Но по Его хриплым стонам Она поняла, что пока Её интуиция Её не подводит...
На мгновение Он приостановился и взглянул в Её глаза. Он пытался разглядеть в них страх, стыд, что угодно, но только не то, что Он там увидел на самом деле. Похоть. Святой отец разбудил в Монахине древние инстинкты. Вина вскоре сменилась прилившим вновь с ещё большей мощью желанием. Не почувствовав сопротивления, Молодой человек подхватил Девушку таким образом, что Она обвила Его бёдра Своими ногами, и, пронеся Её несколько шагов, ступая по воде, в конечном итоге прижал Послушницу спиной к одному из выступающих морских камней...
Она лежала на прохладной поверхности валуна, не убирая ног с Его бёдер. Он медленно наклонялся к Ней, заводя Её руки наверх. Мягким, пленяющим страстью поцелуем, Он припал к Её припухшим губам. Затем выпрямился, и начал жадно исследовать Её тело глазами. Возбуждение от этого в Девушке только возрастало. Та точка, куда Он устремлял Свой голодный взгляд, тут же напрягалась и в ней начиналось лёгкое приятное покалывание. Послушница тоже смогла, наконец, тщательно рассмотреть Его: стройный, гибкий, мускулистый, идеально сложенный смуглый Демон. Её взгляд опустился на низ Его живота, где шелковистые волоски узкой полоской уходили вниз, скрываясь под гладью воды... Их взгляды встретились. Он прислонился к Ней, и Она застонала под желанной тяжестью Его разгорячённого тела. Раскрытыми губами Он провёл по Её шее, словно поглощая мороженое. Его руки начали неспеша подниматься от ягодиц к Её налившейся от ласк груди, а потом снова поползли обратно. Он по очереди приникал губами и языком то к одной, то к другой Её груди, легонько покусывая нежные пуговки Её сосков. Послушница застонала, вскрикнула и выгнула спину. Он снова припал к Её губам долгим томным поцелуем. Прошло несколько секунд, прежде чем Она вдруг осознала, что Его рука уже не водит по Её гладкому бедру, а настойчиво гладит Её между ног. Девушка в панике внутренне сжалась. Святой отец приподнялся над Ней и, словно умоляя довериться Ему, не закрываться от Него, продолжил поглаживание. Она подчинилась. Прерывисто задышала. Её руки вцепились в край камня и тело натянулось как тетива. Его палец проскользнул глубже в Её влажное тепло. Стоны нарушили вечернюю тишину. Когда возбуждение достигло опасной высоты, Девушка дёрнулась вперёд, и прижалась всем телом к Святому отцу. Он обнял Её. Она запрокинула голову. Он начал осыпать парящими, короткими поцелуями Её закрытые веки. Послушнице безумно захотелось потрогать Его, подарить Ему такое же удовольствие, какое Он дарил Ей. Она не знала, как это сделать, и сначала просто положила руку Ему на грудь. Он накрыл Её руку своей, и повёл ту в путешествие по Своему телу. Вскоре Она освоилась, и уже Сама продолжала путь по Его торсу. Он стоял, закрыв глаза от наслаждения. Она наклонилась к Нему, и, не переставая водить пальцами вдоль Его тела, начала целовать Его шею, постепенно спускаясь к груди. Он тяжело дышал, а Его руки, немного надавливая пальцами на кожу, гладили Её ноги, обхватившие Его. Через мгновение Его глаза распахнулись, и дыхание прервалось: Её рука скрылась под водой, и Он почувствовал прикосновение Её пальчиков там, где сосредоточились в эту минуту все Его желания, где пульсировала Его ненасытная, неутолённая страсть. Совершая плавные, осторожные движения, меняя ритм прикосновений, Она довела Его до того состояния, когда Он понял, что больше не может сдерживаться...
Снова прижав Её спиной к поверхности камня, Святой отец начал медленно, словно якорь, погружаться в Неё. К счастью, длительные ласки настолько разгорячили Её кровь, что Она была готова принять Его, и почти не почувствовала боли. Его поцелуй заглушил Её тихий стон. Он вошёл в Неё глубже. Поддавшись Его жару, Она стала невольно подстраиваться под Его движения, двигая бёдрами Ему в такт. Юная искусительница инстинктивно распаляла в Нём желание, ритмично сжимаясь вокруг Него своей тёплой влажностью.
Хоть это давалось Ему и нелегко, но, чтобы дождаться Её пика, Он входил в Неё снова и снова лишь на четверть, словно дразня. Когда же момент взрыва приблизился, Он накрыл Её ладони Своими, и резко подался вперёд, войдя в Неё целиком. Что-то дикое и примитивное поднялось в Них, разбегаясь по венам, пронизывая тела. Спазмы. Телесные судороги. Тяжёлое, частое дыхание. Сумасшедшее биение сердец.....
Послушница открыла глаза. Он уже не был в Ней. Он стоял рядом, оперевшись руками о камень так, что Она оказалась лежащей между ними, и смотрел на Неё, пока дыхание приходило в норму. Всё произошедшее, наконец, начало проясняться в Её голове. Святой отец не ожидал от Неё поступка, который последовал буквально спустя пару секунд, поэтому Он еле удержался на ногах, когда Она вырвалась из плена Его рук, и опрометью кинулась на берег, исчезая в зелёной густой листве деревьев. Он схватился руками за голову. Он согрешил. Он недостоин сана. Он не выдержал испытания, посланного Ему свыше в облике прекрасной молодой невинной Монахини. Он не просто нарушил законы церкви. Он соблазнил Девушку. Она пострадала ещё больше. Она возненавидит Его. Она расскажет обо всём Матери настоятельнице. Она имеет на это право. Он виноват. Святой отец зашёл глубже в воду, и окунулся, словно смывая с Себя грех, приводя мысли в порядок...
С яростью в душе сидел Он в Своей келье. Он злился на Самого Себя. Ему бы стоило сейчас подумать о том, что же теперь делать. А Он снова думал о Ней. Он всё ещё хотел Послушницу...
Ему не спалось. Он лежал с закрытыми глазами, и вспоминал Её. Его руки всё ещё хранили аромат Её тела. В ушах стоял Её кульминационный стон. Губы помнили вкус поцелуев... Дверь тихонько скрипнула. В комнату на секунду ворвалась струя свежего воздуха. Он открыл глаза и перевёл взгляд на дверь. Послушница опустила капюшон на плечи. Её всё ещё мокрые волосы заструились по плечам. Святой отец приподнялся на кровати. "Прости, что убежала", - стыдливо опустив глаза, тихо сказала Она. "Это Ты Меня прости. Я должен был сдержать Себя. Я очень виноват перед Тобой. И Ты будешь абсолютно права, если завтра все всё узнают. Но для Меня это уже неважно. Для Меня важно, чтобы Ты простила Меня". "Я не прощу. Только потому, что Мне не за что Тебя прощать. Я хотела этого так же сильно, как и Ты. Я не жалею ни о чём". Послушница неторопливо подошла к Его постели, и очень тихо произнесла: "Ты уплываешь завтра. Согласишься ли Ты исполнить Мою просьбу? Мы ведь больше не увидимся". Святой отец не знал, за какие такие благие дела Ему досталось это сокровище. Когда Она напомнила Ему о завтрашнем дне, Его сердце больно сжалось. Он не хотел терять Её. Не видеть Её зелёных с поволокой глаз, не ощущать вкуса Её губ, не чувствовать под ладонями контуры Её тела это было подобно смерти. Он знал, что уже никогда не будет Таким, как раньше. Всё изменилось, когда Он впервые увидел Её. Но Они никогда больше не увидятся. Он вернётся в Ватикан. Её отправят в какой-нибудь неприметный монастырь, как и остальных Девушек... "Я исполню всё, что Ты пожелаешь. Чего Ты хочешь?", - спросил Святой отец. Она развязала пояс, и платье скользнуло вниз. Аккуратно переступив Его, Послушница приблизилась к Нему и прошептала: "Подари Мне эту ночь. Это всё, чего Я прошу". Он был ошеломлён. В висках гулко отдавались удары пульса. Он и не предполагал, что Их желания совпадут. С того самого момента, как Она появилась в Его келье, Он ничего не мог поделать с Собой Он хотел Её. Безумие. Но это не сон. Она действительно здесь. Она стоит совсем рядом. И Она хочет, чтобы Он взял Её...
Святой отец сдёрнул с Себя покрывало, и привлёк Послушницу к Себе...
Она стояла на берегу в сопровождении Настоятельницы и нескольких монахинь. Сегодня Её отправляют в другой монастырь. Ей будет тяжело прощаться с "Эрато". Слишком много воспоминаний связано с ним. Его стены навсегда сохранят Её тайну, тайну Её страсти, тайну Её греха...
Вдали показался знакомый корабль.
Когда он наконец причалил к берегу, Мать настоятельница забрала прибывших в "Эрато" девочек, а потом, благословив Послушницу, проводила Её на борт. Постепенно Монастырь стал удаляться. А через некоторое время превратился в малюсенькую точку на горизонте...
Новая церковь была шикарной. Огромной, красивой, богато отделанной золотом, с захватывающим дух фасадом, усаженным прекрасными диковинными кустарниками и цветами.
Послушница замечательно справлялась со Своими обязанностями. Её здесь уважали, считались с Её мнением, советовались, хотя Монахине было всего двадцать лет. Но грусть никогда не сходила с Её лика. Судьба отняла у Неё Его. А значит отняла Часть Её...
Через месяц после Её приезда сюда скончался Папа. В церкви начался переполох. Да что там в церкви во всём Ватикане! Прошли слухи, что Нового Папу уже давно выбрали. Это ближайший друг покойного. Но весь мир узреет Его только через неделю после похорон Старого Папы...
Настал день представления общественности Нового Папы. Лучших монахинь со всех монастырей Ватикана собрали в главном Храме. Неисчислимая толпа народа, словно стадо муравьёв, копошилась на площади перед Храмом. На пьедестале был воздвигнут трон. К нему вела длиннейшая парадная красная дорожка, застилающая около ста ступенек, спускающихся от трона, и тянущаяся через всю площадь к воротам в Храм...
Послушница стояла в переднем ряду монахинь на одной из сторон дорожки. Нахлынули горькие, мучительные воспоминания. В глазах застыли слёзы...
Ворота распахнулись, и из подъехавшей к ним роскошной кареты вышли монахи. За ними в золотой рясе с накинутым на голову капюшоном вышел Папа. Процессия, возглавляемая Им, начала свой путь к трону...
Люди приветствовали Нового Патриарха. Толпа радостно ревела. Монахини стояли неподвижно. Прошло полчаса, прежде чем Новый Папа достиг высокой лестницы Храма. Послушница незаметно приподняла голову, и посмотрела в сторону приближающегося Папы... "Не может быть!", - ахнула Она про себя. Та же походка. То же телосложение. Та же осанка. Его руки... Разряд. Сердце забилось, как мотылёк за стеклом. Шаг. Ещё шаг. Вот Он проходит мимо Неё. Она поднимает глаза. Он ловит Её взгляд. Загадочно улыбается. Это не сон. Это Он. Её Святой отец. Слёзы покатились по щекам. Она знала. Знала, что рождена, чтобы принадлежать Ему. Она Избранная. А Он Дитя Ада. Ставший Ничем, чтобы быть с Ней...
К Приходу было не подступиться. Вокруг одна лишь вода, а сверху его укрывали своей листвой высокие ветвистые деревья. Поэтому послушниц сюда привозили исключительно на корабле. Кроме капитана этого судна дороги в монастырь никто не знал. Обычно в ночь его прибытия Мать настоятельница спускалась на небольшой островок у подножия скалы, и, о чём-то договорившись с капитаном, уводила привезённых им девушек неизвестной тропинкой в святое убежище...
Монахини, коими становились девушки в Приходе, жили здесь до наступления своего двадцатилетия. Некоторым прибывшим девушкам не было ещё и десяти лет. Их обучали богослужению, молитвам, послушанию, церковным обрядам, а по истечению срока пребывания отправляли в Ватикан. Здесь готовили профессиональных служительниц церкви по просьбе самого Папы. Тайно...
Молодая Послушница сидела в своей келье на кровати в позе лотоса, оперевшись руками на подоконник. Из окна открывался прекрасный вид на монастырский сад. Май. Всё в цвету. Ясное небо. Запах сирени ударяет в голову. Пение птиц, изредка пронзающее тишину. Но на душе Её было неспокойно...
Через месяц Ей исполнится двадцать лет, и она должна будет покинуть это райское место. Послушница появилась в монастыре ровно девятнадцать лет назад. Тайну Её появления здесь знала только Мать настоятельница. Как-то одной дождливой ночью к подножию скалы причалил корабль, и капитан вместе с остальными доставленными в монастырь будущими монахинями отдал Настоятельнице маленькую девочку двух месяцев отроду, шепнув ей что-то на ухо. Так Послушница и оказалась в "Эрато". Она ничего не знала о своём происхождении. Лишь татуировка в виде креста, оплетённого розами, красовавшаяся сзади на Её пояснице, напоминала Ей о загадке своего рождения...
Девушка была прекрасна: длинные чёрные как смола волосы, зелёные глаза, пухлые чувственные губы, загорелое тело, высокая упругая грудь, стройные ноги, гладкая, "атласная" кожа...
Лет в одиннадцать Послушница начала осознавать, что к Ней здесь относятся как-то по-особому. Её посвящали в такие церковные таинства, которые напрочь были скрыты от остальных девушек. Она знала больше других монахинь, Она умела больше, чем они, но Она не понимала, почему именно Она...
Послушница постоянно ощущала, что стены монастыря скрывают от Неё что-то очень важное. Иногда Она чувствовала что-то странное, необъяснимое в своём теле. Она не знала, как бороться с этими ощущениями: подавить их было невозможно; а как проявить их до конца, Она не имела понятия. Но Ей казалось, что где-то там, за пределами Прихода есть ответы на все Её вопросы...
Самым основным законом "Эрато" было молчание. Переговариваться друг с другом строго запрещалось. Поэтому сразу после богослужений, обрядов и других церковных ритуалов все монахини становились "немыми", и отправлялись в свои кельи...
В Её комнатку постучали. Послушница быстро накинула на себя длинное коричневое платье, накрыв голову капюшоном. Стук в дверь означал "На выход!". Она вышла в узкий коридор, и направилась вслед за остальными монахинями в алтарный зал...
Всех девушек выстроили с двух сторон красной дорожки, проложенной от входа к алтарю. По правилам монастыря монахини стояли с немного опущенными головами, чтобы лица их оставались в тени. Все знали, к чему этот общий сбор. Каждую весну из Рима в монастырь присылали святого отца, дабы пополнить знания монахинь и проверить их подготовку к службе Богу. Каждый раз прибывал новый святой отец. Обычно он представлял собой умудрённого опытом толстого старичка, который, в силу своего возраста, иногда засыпал во время длинной службы, путал стихиры и авторов Ветхого и Нового Заветов...
Ворота "Эрато" распахнулись, и на дорожке показалась свита из шести человек, сопровождающая шагающего впереди них Святого отца. Все они были одеты в длинные чёрные рясы, головы их были наклонены так же, как у монахинь, и покрыты широкими капюшонами...
Краем глаза девушки заметили, что походка Святого отца совсем не напоминает старческую, да и облик Его шёл вразрез с тем, что они видели до этого: стройная осанка, подтянутый торс, на руках ни единой морщинки...
Сердце Послушницы застучало быстрее, когда Святой отец был в метре от Неё. Этот миг Она не забудет никогда. По зову внутреннего голоса девушка на долю секунды подняла на Него глаза. Она и сама не поняла, зачем это сделала: то ли простое любопытство, то ли приказ свыше.... Только в этот момент, не замедляя шага, Святой отец поймал Её взгляд, и Его глаза таинственно блеснули. Послушница тут же опустила удивлённые очи: Ему было от силы года двадцать два!...
От Его взгляда по Её телу проскользнула приятная дрожь. Как будто кто-то провёл рукой по Её обнажённому стану.... К счастью, этого обмена взорами никто не заметил, потому как все чётко смотрели в пол...
И вот, наконец, свита остановилась у алтаря. Мать настоятельница поцеловала перстень на руке Святого отца. Он перекрестил её и повернулся к монахиням. По команде Настоятельницы девушки подняли головы и устремили глаза на Святого отца. Он же выжидал, пока на Него взглянет Она. Послушница собралась с духом, и посмотрела в Его сторону. Святой отец удовлетворённо улыбнулся, и... снял капюшон. На лицах монахинь был написан нескрываемый ужас. Он был слишком молод для такого сана. И слишком привлекателен...
Пока Мать настоятельница представляла Молодого человека обитательницам монастыря, и объясняла, зачем Он прибыл к ним, Святой отец незаметно ото всех пристально взглянул на Послушницу. Его глаза настойчиво ловили Её взгляд, и когда Она, наконец, переборола непонятный страх и посмотрела на Него, то внезапно почувствовала, что Её жжёт изнутри какой-то дикий огонь. Святой отец медленно перевёл взгляд на Её приоткрытые губы. Послушница не знала, что с Ней происходит, но воздуха стало не хватать. Чтобы прервать эту пытку, Она решительно опустила глаза. Он еле заметно усмехнулся...
Это была бессонная ночь. Послушница никак не могла уснуть. Его томный взгляд преследовал Её везде. Всё тело ныло от какого-то напряжения. Ей почему-то казалось, что Ему известно, как его снять. Святой отец являлся для Неё спасением и опасностью одновременно. Чем больше Она ещё не разобралась...
Утром следующего дня, после молитвы и скудного завтрака, девушкам предстояло заняться работой в саду. Послушнице было поручено подстригать высокие кустарники чайных роз.
Солнце начинало припекать. Она стояла на самой верхней ступеньке стремянки с садовыми ножницами. Становилось жарко, но по правилам "Эрато" капюшон вне своей кельи снимать не разрешалось. Послушница решила немного передохнуть. Становилось всё жарче. Она огляделась: в радиусе метров десяти не было никого вокруг. Тихий шёпот ветра. Трели пташек. Послушница поймала одной рукой подол своего платья и начала подворачивать его вверх. Ветерок коснулся Её открывшихся взору симпатичных ножек. Закрепив подол булавкой в районе пояса, Она решила убедиться, что никто Её не видит, и огляделась. Её взгляд моментально замер, и глаза стали испуганно расширяться, когда под одним из близрастущих каштанов Она увидела разглядывающего Её в упор Святого отца. Он был поглощён зрелищем. Но через секунду, осознав, что движение попавшей под наблюдение прекратилось, Он резко поднял на Неё глаза. Послушница пришла в замешательство, и, уронив садовые ножницы на землю, стала откалывать булавку. Увидев, что стремянка от излишнего покачивания, начинает набирать скорость, приближаясь к почве, Святой отец вовремя оказался рядом, и Она упала прямо в Его крепкие объятия. Рядом рухнула лестница...
Он лежал спиной на земле и тесно прижимал Её к себе. Она смотрела Ему прямо в глаза, но боялась что-либо произнести. Святой отец ловко перекатился по земле, и теперь уже Послушница оказалась под ним. В процессе этого кувырка с Неё слетел капюшон, и длинные чёрные локоны рассыпались водопадом по земле. В глазах Молодого человека стали плясать загадочные искорки. Он приблизил своё лицо к Её настолько, что при произнесении каждого слова Его губы легонько касались Её губ. "Не ушиблась?", - хрипло спросил Он. "Кажется, нет", - тихо пробормотала Она. "Будь осторожнее, дочь моя", - произнёс Он. И тут произошло нечто. Его рука, лежащая под Её спиной, неспеша выползла на свет Божий, и, улёгшись чуть ниже Её живота, большим пальцем провела вниз, туда, где намечался треугольный спуск.... Из уст Послушницы вырвался вздох. Сам собой. Святой отец улыбнулся, но, решив, что на сей раз этого пока достаточно, поднялся с земли, и помог встать Ей. Она быстро надела капюшон, и, стыдливо отвернувшись, сказала: "Спасибо". "Храни Тебя Господь, дочь моя", - приглушённо произнёс Святой отец, и протянул Ей бутон прекрасной розовой розы. Послушница взглянула на Него, и приняла дар, только что варварски сорванный им с ближайшего кустарника, под Его магнетическим взором. Вскоре Его фигура скрылась из виду...
Заснуть сегодня Послушнице было не так легко. Она целый день прокручивала в голове то, что произошло между Ней и Святым отцом в саду. Это казалось каким-то безумием: Она боялась Его прикосновений, Его жадного, пугающего взгляда, Его манящего, гипнотического тенора. Но в то же время Его близость вызывала в Ней бурю новых, неизведанных эмоций. Она боялась себе признаться, но Ей хотелось чего-то большего. Послушница чувствовала, что стоит Ему только продвинуться в своих действиях немного глубже, как Она сразу поймёт, ЧЕГО Он ждёт от Неё. Она не была уверена, грешно это, или нет. Но если Святой отец из самогО Ватикана поступает так, значит вряд ли. С этими мыслями Она и заснула...
Посреди ночи дверь кельи Послушницы тихо отворилась, и так же тихо захлопнулась. Она не просыпалась. Человек в капюшоне медленно и бесшумно приблизился к Её постели.
Убедившись, что Послушница спит, человек снял капюшон. Его глаза скользнули по Её лицу, на несколько секунд замерев на длинных пушистых ресницах и на неплотно прикрытых губах. Она была скрыта от Него лишь тонкой простынёй. Поднятые вверх руки покоились на подушке. Его взгляд устремился на Её шею, ключицы, и, наконец, приблизился к груди. В этот момент Девушка глубоко вздохнула, отчего Её тело на миг выгнулось вперёд, и Он заметил очертившиеся сквозь ткань простыни две маленьких бусинки... Человек тяжело задышал. Рукам захотелось ощутить тяжесть этих округлостей, провести пальцами по Её губам, вдоль шеи, вдоль ложбинки между грудей, и спускаться всё ниже, пока... Но Он не мог. Хотел, но не мог. Он повязан по рукам и ногам...
Человек взял с Её столика розу, подаренную Ей днём, и, обмокнув верх бутона в стакане с водой, дотронулся влажными лепестками до Её губ. Почувствовав влагу, губы Её приоткрылись.
Его выражение лица оставалось наблюдательно-пожирающим. Бутон зашелестел вниз по Её шее, остановившись перед преградой в виде тоненькой ткани. Рука Его предательски дрогнула, но всё же направила стебель по продолжению маршрута розы. Простыня, неспеша скользнув волной, повторяющей контуры идеальной формы бугорков, сползла на живот Послушницы. У Него перехватило дыхание. Сердце бешено заколотилось. Бутон остановился. Затем осторожно взобрался на один из холмиков, и начал медленно вращаться вокруг тёмного, затвердевшего в тот же миг шарика. Касания лепестков были лёгкими, трепетными. То же было проделано Им и со вторым холмиком. Всё ещё находясь в сладкой дрёме, Послушница повернула голову набок, и из Её влажных от капель, оставленных бутоном, уст вырвался тихий стон. Человек попытался заставить свою руку остановиться. Но она не слушалась, и цветок двигался вниз по Её телу. Простыня необратимо сползала всё ниже. Пока Его взгляду не открылось
самое сокровенное. Человек сглотнул. Глаза пожирали вожделенный треугольник. Он отчаянно желал сейчас реализовать все свои самые смелые фантазии. Но они были под запретом. И Ему больше ничего не оставалось, кроме как и дальше олицетворять бутон с пальцами своей руки. Мокрые лепестки заскользили по податливой плоти. Её тело вздрогнуло. Ноги инстинктивно подались в стороны. Его начинало сладострастно лихорадить. Он пытал сам себя. Проверял нервы на прочность. Но если голова Его ещё могла слышать разум, то отдельные части тела уже вовсю реагировали на происходящее, вопреки Его воле. Краешек бутона нырнул вдоль Её клитора. Прохлада, оставленная влажным лепестком, тут же возымела действие: ноги Её согнулись в коленях и разошлись ещё дальше друг от друга, по телу пробежала мелкая дрожь, Она шумно втянула ртом воздух, грудь напряглась. Человек на мгновение застыл. Поняв, что Послушница не проснулась, он продолжил опасное мероприятие. Бутон скользил вверх и вниз по набухающей тропинке, пока дыхание Девушки не стало прерывистым. Сообразив, что остался последний взмах, и Её сердце, взлетев до предела, снова начнёт успокаиваться, приходя постепенно в обычный ритм, Он решил оттянуть долгожданный финал. Лепестки, освобождая себе путь от мешающей ткани, пробежались по стройным ногам: спустились по одной, и, переметнувшись на другую, начали подниматься к точке кипения. Дразня, обогнув последний рубеж своего путешествия, бутон, сначала замерев в воздухе, наконец, едва касаясь пульсирующей выпуклости, спустился вниз. Её тело выгнулось в дугу, и Он услышал глубокий стон, сорвавшийся с Её губ. Это было мучительно непросто вынести, находясь рядом, но не быть сейчас в Ней. Этот проклятый запрет...
Послушница проснулась. Ей показалось, что хлопнула дверь. Но та была плотно закрыта. "Наверно приснилось.... Или?..."... Она не верила глазам: простыня висела в самом низу кровати, Она была полностью обнажена, а между ног лежала роза без шипов... Сердце стучало как сумасшедшее. Пальцы Её руки коснулись того места, где закончил свой путь намокший от воды и Её влаги бутон, и... "Это был не сон... Он был здесь...", - взволнованно прошептала Она, и, надёрнув на себя простыню, прижала бутон розы к губам...
Святой отец стоял спиной к Существу. Он не боялся удара в спину. Он знал, что Оно пришло не за тем, чтобы Его убивать. Голос Существа был жуток. От Него сводило внутренности. Но Святому отцу было не привыкать... "Ты помнишь уговор?". "Помню", - сдержанно ответил Святой отец. "Но Ты же не собираешься его нарушать, так ведь?". "Нет, не собираюсь. Я выдержу", - твёрдо ответил Он. "Хозяин обеспокоен". "Чем?". "Ты ходишь по острию ножа. Я слежу за Тобой. Ты крайне неосторожен. Она опасна. Помни об этом". "Я всегда был любопытен. Но Я знаю, когда стоит остановиться. Мне не нужны советчики". "Но Хозяин...". "Хозяин слишком во мне сомневается. А Я не люблю, когда забывают, кем Я являюсь". "Он просто беспокоится. Ты ведь единственный, чьи мысли Он не может прочесть, и чью судьбу не может предсказать и изменить. Ты Его единственное оружие". "Я это отлично знаю и без тебя. Передай, что Он может не переживать. Хотя, сомневаюсь, что Он это умеет. И ещё. Я запрещаю тебе следить за Мной. Иначе тебя не досчитаются. Понял?". "Но Хозяин...". "Передай Хозяину, что Я могу и разозлиться. Я думаю, Он поймёт намёк". "Хорошо. Будь осторожен. От Тебя зависит наше превосходство". "Убирайся"...
Когда Существо исчезло, лицо Святого отца напряглось, в, казалось бы, спокойных глазах мелькали молнии. Потому что Ему становилось всё тяжелее. Потому что опасность, о которой Его предупреждали, действительно могла всё уничтожить. Потому что она уже начала уничтожать Его...
Утром в церкви проходил обряд "поминания всех святых". Монахини, в строгом порядке, обходили огромную залу, и зажигали стоящие перед иконами свечи.
Послушница винила себя за то, что сейчас вместо того, чтобы осмысливать молитвы, которые Она произносит, Она думает о Святом отце. Его же пока не наблюдалось. По традиции Святой отец должен был обходить залу последним. И вот, наконец, запели последний псалом. Монахини остановились у высоких подсвечников. Через несколько минут Она смогла разглядеть одиноко бродящую фигуру, приближающуюся к каждому подсвечнику, и зажигающую самые большие свечи, стоящие в центре. Послушница не видела Его глаз, но этого и не нужно было. Она ощущала Его взгляд физически. Каждой клеточкой. Чем ближе Он становился, тем чаще билось Её сердце. Святому отцу, как Он не пытался держать себя в руках, было не слаще.
Приближаясь к своей погибели, Он словно танцевал на краю обрыва, внизу которого в случае того, если Он оступится, Его ждали острые камни. Он понимал, Кем Он является, и понимал силу Своих возможностей. Но только здесь Он смог осознать, насколько Он ещё слаб и не готов к своему предназначению...
Послушница почувствовала за спиной Его горячее дыхание, которое обжигало Её затылок. Её руки задрожали. Он как бы невзначай прислонился к Её спине вплотную, и таким образом стал подозрительно медленно зажигать свечу. "Всего один взмах рукой и всё замерло бы. Только Я и Она. Только осязание. Только зов плоти. Время остановилось бы", - думал про себя Святой отец, но ничего не мог предпринять. Он был всем и ничем. Всем Там, и ничем Здесь...
Послушница чувствовала жар, исходящий от Его тела, Её повело назад. Она тесно прислонилась к Нему. Сквозь тело Святого отца прошёл разряд. Омут засасывал Его всё глубже. Прошло совсем немного времени, но Им показалось, что целая вечность. Послушница нехотя отпрянула от Него. Его сознание прояснилось, и Он тут же, легонько проведя пальцами по Её спине, двинулся завершать ритуал...
Вечер. Послушница стояла на коленях в своей келье, и усердно молилась. Она хотела только одного спасения. Спасения Её от того, ЧТО сжигало Её изнутри...
Внезапно, окно Её комнаты распахнулось настежь, и яркий, чистый свет проник в келью. Когда зрение Её привыкло к этой вспышке, Она разглядела человеческие очертания. От испуга хотелось закричать, но звуки застревали в гортани. "Пришло время узнать тайну, Послушница", - мелодично прозвучал голос Духа...
Святой отец сидел в своей келье с закрытыми глазами на кровати спиной к двери. Он думал. Обмозговывал каждый свой дальнейший шаг. От Него зависело сейчас очень многое. И даже больше. Людям не понять...
Его глаза открылись, как только Он услышал звук захлопнувшейся двери. "Зачем Ты сюда пришла, дочь моя? Это опасно", - не поворачиваясь, спросил Он. "Я всё знаю. Я знаю, кто Ты, и знаю, кто Я", - тихо ответила Она. "Я тоже знаю. Я Святой отец. Ты Послушница", - немного занервничав, но не выдав этого, ответил Он. "Ты Сын...". "Не произноси. Нельзя", - резко оборвал Её Святой отец. "Вот почему Ты не мог долго находиться возле изображения Распятого Иисуса". "Да". "А как же крест на Твоей шее?". Святой отец обернулся, посмотрел на Неё, встал с кровати, подошёл ближе, спустил один рукав, и сказал: "Это защита". На Его левом предплечье красовались выжженные три шестёрки. Послушница вздрогнула. Но не от страха. От возбуждения. Он почувствовал это, и быстро оделся. Компрометировать себя с помощью Её было безумно глупо в Его ситуации. "Почему Я?", - с мукой в голосе спросила Она. "Спроси у своего Создателя. Мне это неизвестно". "Значит, Тебе всё равно? Ты только выполняешь требования Их уговора? Ценой Своего существования?". "Я не умею чувствовать. Мне действительно всё равно". "А Я?". "Что ТЫ?". "Ты чувствуешь Меня?". "Да. Но это ничего не меняет. Я ведь в человеческой сущности. Это естественно, что Меня тянет к Твоей человеческой сущности", - совершенно искренне пояснил Он. "То есть?". "То есть я Тебя хочу. Но это лишь природа Моего обличия, а не Я Сам". "Ты врёшь". "Если Ты пришла сюда, чтобы попытаться соблазнить Меня, то не теряй даром времени. Я не поддамся". "Объясни Мне только одну вещь: если Ты не врёшь, и то, что зародилось в Тебе ко Мне это всего лишь природа обличия, тогда почему Ты ни разу не прикоснулся ко Мне по-настоящему? Чего Ты боишься?". "Я ничего не боюсь. Поскольку не знаю, что такое страх. Мой ответ прост: Мне не хочется заходить дальше. Для Меня это всего лишь игра". Святой отец врал. Причём словами Своего Отца. "И Тебе не интересно, что чувствую Я?". "Боюсь, Я не пойму". "Я тоже хочу Тебя. Только осознанно. Это не просто физическое желание. Это больше. Мы с Тобой просто пешки в Их игре. Но Они не могут управлять Нами. Они могут только ждать. Исхода не знает ни Твой Отец, ни Мой Создатель". "И что Ты собираешься делать после того, как всё узнала?". "Ничего. Я ни на чьей стороне. Мне важно было узнать всего лишь одну единственную вещь. Ты отказался от Меня. Ты победил". "Что это значит? Я не говорил, что отказываюсь", - попытался протестовать Святой отец, и поймал себя на мысли, что Ему ВАЖНО Её отношение к Нему. "Ты сказал, что для Тебя это просто игра. Тебя не волнует ни Моя участь, ни Своя в случае чьего-то выигрыша". "А что Ты хочешь услышать? Что когда Я увидел Тебя, то во Мне что-то перевернулось? Что Ты не просто Моя очередная игрушка, а что-то намного важнее? Что с каждым днём Меня тянет к Тебе всё сильнее? Что Я должен поступать так, как захочу Я, а не Отец? Что Я должен перестать Ему подчиняться и существовать своим умом? Послушай Меня: Избранная не может быть вместе со Мной. Мы из разных лагерей. Мы разные по своей сути. Я Разум. Ты Чувства. Возможно, Ты путаешь сверхжелание с простым любопытством. К тому же, у меня есть Наречённая. Ты бы в любом случае была лишь Одной из". Послушница внимательно посмотрела в Его глаза, и, поняв всё, скинула капюшон. "Я не буду соблазнять Тебя, Святой отец. Я знаю, что Тебе осталось продержаться всего лишь завтрашний день. Я не буду попадаться Тебе на глаза. Если только Ты сам не будешь искать встречи со Мной. И напоследок посмотри, от чего Ты отказался". С этими словами Она скинула с себя платье. Святой отец внешне спокойно разглядывал стоящее перед Ним обнажённое создание. Она поступала с Ним жестоко. Потому что внутри Его бушевал ураган. Он молил весь Ад только об одном: лишь бы не сорваться. Послушница снова оделась, и, ещё раз бросив на Него понятный только Им одним взгляд, вышла из Его кельи.
Святой отец расслабил мышцы во всём теле. Затем, не оборачиваясь, произнёс: "Подслушивать нехорошо. А подглядывать тем более". От стены отделились две тени. "Я пришла помочь Тебе победить", - лукаво ответила Наречённая. "Сначала убери своего прихвостня. Потом поговорим", - откликнулся Он, имея ввиду охрану Наречённой Вурдалака. Она ухмыльнулась, и обратилась к слуге: "Исчезни!". Тот послушно сложился в летучую мышь, и покинул Монастырь. Наречённая медленной походкой приблизилась к Нему, обняла за пояс руками, прижавшись к Его сильной спине, и замурлыкала: "Ты не рад Меня видеть, Повелитель?". "Я приказывал Тебе не вмешиваться. Ты ослушалась. Ты будешь наказана". "Но я хочу помочь". "Говори. Но от наказания Тебе не уйти в любом случае". "Повелитель, Избранная сильна. Ты едва держал оборону". "Я не спрашивал Твоё мнение". "Не сердись. Я пришла, чтобы освободить Твой разум от мыслей о Ней, Повелитель". "Дай угадаю: хочешь одарить Меня своим телом?". "Да, Повелитель". "И где же сюрприз? Где оригинальность? Снова сделаешь всё, что не прикажу?". "Да, мой Повелитель!". "Как же Ты предсказуема. Хорошо. Я не откажусь от Твоего дара. Но наказание будет суровым". "Я вся Твоя, Повелитель. Только умоляю, не подвергай Меня самой страшной пытке!". "Именно так Я и собираюсь поступить. Твоё наказание сегодня, сейчас то же, что и там, откуда Я вытащил Тебя: девятый круг Ада, неудовлетворённость!". Крики Наречённой были заглушены страстным, томящим поцелуем. Она отдалась Его ласкам полностью. Его губы истязали Её лицо, плечи, нежно покусывая янтарную кожу. Пока Его язык, сплетясь с Её, распалял Её желание, Его руки настойчиво шарили по Её телу, яростно прижимая Наречённую к Себе.
Вскоре корсет был сорван, и Его язык двинулся к открывшейся взору груди. Она выгнула спину, подставляя Его бушующим ласкам затвердевшие соски. Начиналось самое мучительное для Неё. Когда Она почти готова была застонать от наслаждения, выкрикнуть в порыве страсти Его Имя, Он замирал, пока возбуждение не спадёт. А для Него всё происходящее было только лишь выбросом накопившегося напряжения, злости, невыплеснувшегося желания. Он готов был разорвать Наречённую на части. Он был неумолим. Потому что Она для Него была пустым местом. Потому что Она - не Послушница...
Бросающими в жар засосами Он покрывал Её живот. Она срывала с Него одежду. Она жаждала Его. Он знал, что Она ещё не готова, поэтому сорвал с Неё юбку, подтащил к столу, и грубо вошёл в Неё сзади. Она кричала. От боли. Но Он не замечал этого, и продолжал толчками вторгаться в Неё. Наконец, боль постепенно начала покидать Её тело, превращаясь в необузданную истому. Под напором Его желания Она извивалась по столу, как кобра. Скорость движений становилась запредельной. Волна, подобная цунами, неминуемо стала приближаться. Он это знал. В самый кульминационный момент Он просто вышел из Неё, и пошёл одеваться. Наречённой было паршиво. Погано. Исключительно как в Аду. Он дал Ей отдышаться, и взмахом руки приказал Ей покинуть комнату...
"Спасибо, что всё поняла", - сказал Святой отец сидящей на берегу моря Послушнице. "Она не заподозрила?", - откликнулась Избранная. "Нет. Ты вовремя сообразила. Тебе было больно?", - спросил Он, присаживаясь рядом. "Да. Но Я знала, что Ты уже принял решение и не изменишь его". "Прости. Я пока не до конца научился понимать всё, что со мной происходит. Мне непонятны некоторые эмоции. Для Меня это сложно. Я только знаю, что Мне наплевать на Их войну. Я хочу справедливости. Равенства Света и Тьмы. Искушения только для того, чтобы направить на Путь, а не сбивать с него. Я несчётное количество раз перевоплощался в Человека. Но именно в этот раз понял, ЧТО значит "противостоять соблазну". Это бессмысленно, с помощью уловок перетягивать канат то в одну, то в другую сторону". Святой отец погладил Её по щеке и улыбнулся: "Зачем Ты ТАК закончила Своё блистательное выступление? Я ведь мог и не выдержать". Послушница взяла Его руку в Свою, и, поцеловав тыльную сторону Его ладони, провела по ней языком. Он вздрогнул. "Это был ответ на Твой немой вопрос. Я должна извиниться за то, что не понимала Твоих предостережений с самого начала. Ты пытался Меня предупредить...". "Ты не виновата. Ты тогда ещё не знала, что Ты Избранная". "Ты знаешь, ЧТО с Нами будет, если Мы станем близки? Ты готов?". "Стать Человеком? Смертным? Отказаться от Престола Тьмы? Ну... Мне Моя внешность нравится. Дьявольски привлекательная. Ты так не считаешь?", - подмигнул Ей Он. "Ты же знаешь, что Я не об этом", - серебристо засмеялась Избранная. "Ты готов променять Власть на Счастье? Разум на Чувства?". "Готов. Если Ты согласна быть со Мной. Ты недостающий элемент Моего существа. Ты нужна Мне как пламя". "Люди говорят, "как воздух", Святой отец, привыкайте", - улыбнулась Она. А потом серьёзно ответила: "Я готова. С самого рождения Я была предназначена для Тебя". "Знаю. И теперь отчётливо себе представляю, ЧТО вынес Адам, когда хорошенько разглядел Еву", - пошутил Он. Она смущённо потупила взор. Он приподнял Её подбородок, и повернул Её лицо к Себе. Их взгляды встретились. Он наклонился к Ней. Замер. Она закрыла глаза и подалась вперёд. Их губы встретились. Поверхностно касаясь то нижней, то верхней Её губы, Он постепенно проник внутрь. Когда Его язык прикоснулся к Её языку, и Их закружил водоворот страсти, Их отбросило в стороны. Нарушен запрет. Раньше срока. Предстояло испытание для обоих. Они ослушались. Они предали. Они оба перевернули историю. Теперь Они должны увидеть настоящие обличия друг друга. Если после этого Они не отвернутся друг от друга, то Стороны бессильны что-либо изменить. Им придётся заключать мир навсегда. Если Сын Дьявола возжелает Избранную...
"Дочь моя?... Дочь моя, ответь Святому отцу!... Не пугай Его пожалуйста!...", - услышала сквозь туман в голове Послушница. Она открыла глаза. Над Ней склонился Святой отец. Рядом лежала лестница. "Слава Тебе, Господи!", - облегчённо выдохнул Он. "Дочь моя, как Ты? Что болит?". Послушница испуганно дёрнулась от Него в сторону, и пробормотала: "Хорошо. Спасибо. Всё хорошо, Святой отец". Он улыбнулся и помог Ей подняться. "Дочь моя, прости, если напугал. Я честное слово не хотел этого". "Ничего, Святой отец, всё в порядке. Я Сама виновата", - быстро ответила Она, накрывая голову капюшоном. Он приблизился к Ней, присел так, что Она почувствовала между ног Его горячее дыхание через ткань платья. Медленно поднявшись, Он устремил на Неё глубоко проникающий взгляд, и вложил в Её руку садовые ножницы. Затем Он поставил на место упавшую лестницу. Послушница отряхивала платье от пыли и травы, пока не поняла, что Святой отец уже стоит перед Ней. Она посмотрела на Него. Он наклонился к Её уху и, прошептав "Будь осторожна, дочь моя", протянул Ей только что сорванную розовую розу. Что-то кольнуло в Её груди. Непонятное ощущение. Жуткое, и в то же время потрясающее. Как будто Она это уже проходила. Не в этой жизни... Послушница приняла цветок, тихо произнеся "Да, Святой отец". Это было ответом на все Его вопросы. Он улыбнулся и вскоре исчез за поворотом тропинки...
День прошёл для обоих в муках. Обмен мимолётными взглядами не дал ничего кроме усиления душевного пожара. Святой отец неустанно произносил про себя молитвы, умоляя Всевышнего прекратить пытку, и приказать Его телу не отвечать столь бурной реакцией на сексуальность одной из монахинь. Которая и не подозревала, что, не прилагая никаких усилий, заставляет мысленно грешить молодого Святого отца. С Ней тоже творилось подобное. Его глаза гипнотизировали, сводили с ума, пробуждали что-то необузданное. Их тянуло друг к другу. Оба понимали, что это искушение. Оба поклялись себе, что выдержат оставшиеся два дня, до отъезда Святого отца обратно в Ватикан...
Когда все монахини скрылись в своих кельях, и после вечерней молитвы легли спать, Молодой человек отправился к морю. Стояла жара, и Ему захотелось окунуться. Это был один из способов снять возбуждение, забыться...
Святой отец спустился к подножию скалы, где находился небольшой островок, представляющий собой покатый спуск, переходящий постепенно в торчащие близко друг к другу из морской пучины прибрежные камни...
Он разделся догола. Морской бриз обволакивал Его кожу. Чистый воздух был мелодией для Его лёгких. Святой отец неспешно зашёл в воду. Когда вода скрыла Его по пояс, Он оттолкнулся от дна, и восторженно нырнул в морские глубины...
Прошло много времени, пока, наконец, Молодой человек не вынырнул из морской пены. Всё ещё стоя по пояс в воде, Он тряхнул головой, и капли брызгами посыпались с Его мокрых волос. Затем Он провёл ладонями по лицу, чтобы убрать влагу, и можно было открыть глаза. Вдруг, внезапно услыхав за спиной шумный плеск, Он резко обернулся, и тут же в Его объятия вихрем влетела вынырнувшая из морской пелены Девушка. Обнажённое женское тело с силой плюхнулось в Него. Инстинктивно, чтобы не свалиться обратно в воду, и уберечь от падения Создание, которое без предупреждения на Него обрушилось, Он крепко обхватил руками Её спину. Их глаза встретились. Он не хотел верить. В Его руках, испуганно хлопая ресницами и задыхаясь от волнения, притаилась Послушница. Она ухватилась за Его широкие плечи, не в силах пошевелиться. У Святого отца в этот момент близился разрыв сердца. Внутренний голос надрывал глотку, крича, чтобы Он отпустил Её, немедленно освободил Её от своей железной хватки! Но Её частое дыхание, тело, источающее тепло, мягкая, упругая грудь, упирающаяся в Него, Её руки, уцепившиеся нежными пальчиками в Его плечи, Её треугольник внизу живота, касающийся Его, кажется, уже раздающейся в размерах плоти...
Святой отец, не помня себя от нахлынувшего желания обладать Ею, впился в Её губы страстным, животным поцелуем. Его язык бесновался у Неё во рту, лихорадочно обшаривая все уголки, точно не имея возможности вдоволь насытиться Ею. Он покусывал Её губы, словно они были из ванили, и уже не мог остановиться...
Послушница обезумела от Его страсти, и голоса разума Она уже не слышала. Её ладони обхватили Его голову, и с силой притянули к себе. С каждым новым поцелуем Её целомудренная крепость рушилась, Он становился хозяином Её тела. Наваждение. Не было сил оттолкнуть Его. Потому что Она хотела Его. Она не понимала значения этой фразы, но именно эти слова сейчас вихрем сновали в Её голове...
Когда Он понял, что Она не собирается Его останавливать, и даже наоборот, поощряет Его ласки, Он мысленно начал причитать: "Господи! Детка, что же Ты со Мной делаешь? Не позволяй Мне желать Тебя! Я не должен!...". В это время Его руки, скользящие по Её мокрой спине, плавно опустились Ей на ягодицы, и прижали их к себе. Она ощутила силу обуревавшего Его желания. Бешеная страсть уступила место спокойному вожделению. Послушница понятия не имела, ЧТО от Неё требуется в этой ситуации. Но по Его хриплым стонам Она поняла, что пока Её интуиция Её не подводит...
На мгновение Он приостановился и взглянул в Её глаза. Он пытался разглядеть в них страх, стыд, что угодно, но только не то, что Он там увидел на самом деле. Похоть. Святой отец разбудил в Монахине древние инстинкты. Вина вскоре сменилась прилившим вновь с ещё большей мощью желанием. Не почувствовав сопротивления, Молодой человек подхватил Девушку таким образом, что Она обвила Его бёдра Своими ногами, и, пронеся Её несколько шагов, ступая по воде, в конечном итоге прижал Послушницу спиной к одному из выступающих морских камней...
Она лежала на прохладной поверхности валуна, не убирая ног с Его бёдер. Он медленно наклонялся к Ней, заводя Её руки наверх. Мягким, пленяющим страстью поцелуем, Он припал к Её припухшим губам. Затем выпрямился, и начал жадно исследовать Её тело глазами. Возбуждение от этого в Девушке только возрастало. Та точка, куда Он устремлял Свой голодный взгляд, тут же напрягалась и в ней начиналось лёгкое приятное покалывание. Послушница тоже смогла, наконец, тщательно рассмотреть Его: стройный, гибкий, мускулистый, идеально сложенный смуглый Демон. Её взгляд опустился на низ Его живота, где шелковистые волоски узкой полоской уходили вниз, скрываясь под гладью воды... Их взгляды встретились. Он прислонился к Ней, и Она застонала под желанной тяжестью Его разгорячённого тела. Раскрытыми губами Он провёл по Её шее, словно поглощая мороженое. Его руки начали неспеша подниматься от ягодиц к Её налившейся от ласк груди, а потом снова поползли обратно. Он по очереди приникал губами и языком то к одной, то к другой Её груди, легонько покусывая нежные пуговки Её сосков. Послушница застонала, вскрикнула и выгнула спину. Он снова припал к Её губам долгим томным поцелуем. Прошло несколько секунд, прежде чем Она вдруг осознала, что Его рука уже не водит по Её гладкому бедру, а настойчиво гладит Её между ног. Девушка в панике внутренне сжалась. Святой отец приподнялся над Ней и, словно умоляя довериться Ему, не закрываться от Него, продолжил поглаживание. Она подчинилась. Прерывисто задышала. Её руки вцепились в край камня и тело натянулось как тетива. Его палец проскользнул глубже в Её влажное тепло. Стоны нарушили вечернюю тишину. Когда возбуждение достигло опасной высоты, Девушка дёрнулась вперёд, и прижалась всем телом к Святому отцу. Он обнял Её. Она запрокинула голову. Он начал осыпать парящими, короткими поцелуями Её закрытые веки. Послушнице безумно захотелось потрогать Его, подарить Ему такое же удовольствие, какое Он дарил Ей. Она не знала, как это сделать, и сначала просто положила руку Ему на грудь. Он накрыл Её руку своей, и повёл ту в путешествие по Своему телу. Вскоре Она освоилась, и уже Сама продолжала путь по Его торсу. Он стоял, закрыв глаза от наслаждения. Она наклонилась к Нему, и, не переставая водить пальцами вдоль Его тела, начала целовать Его шею, постепенно спускаясь к груди. Он тяжело дышал, а Его руки, немного надавливая пальцами на кожу, гладили Её ноги, обхватившие Его. Через мгновение Его глаза распахнулись, и дыхание прервалось: Её рука скрылась под водой, и Он почувствовал прикосновение Её пальчиков там, где сосредоточились в эту минуту все Его желания, где пульсировала Его ненасытная, неутолённая страсть. Совершая плавные, осторожные движения, меняя ритм прикосновений, Она довела Его до того состояния, когда Он понял, что больше не может сдерживаться...
Снова прижав Её спиной к поверхности камня, Святой отец начал медленно, словно якорь, погружаться в Неё. К счастью, длительные ласки настолько разгорячили Её кровь, что Она была готова принять Его, и почти не почувствовала боли. Его поцелуй заглушил Её тихий стон. Он вошёл в Неё глубже. Поддавшись Его жару, Она стала невольно подстраиваться под Его движения, двигая бёдрами Ему в такт. Юная искусительница инстинктивно распаляла в Нём желание, ритмично сжимаясь вокруг Него своей тёплой влажностью.
Хоть это давалось Ему и нелегко, но, чтобы дождаться Её пика, Он входил в Неё снова и снова лишь на четверть, словно дразня. Когда же момент взрыва приблизился, Он накрыл Её ладони Своими, и резко подался вперёд, войдя в Неё целиком. Что-то дикое и примитивное поднялось в Них, разбегаясь по венам, пронизывая тела. Спазмы. Телесные судороги. Тяжёлое, частое дыхание. Сумасшедшее биение сердец.....
Послушница открыла глаза. Он уже не был в Ней. Он стоял рядом, оперевшись руками о камень так, что Она оказалась лежащей между ними, и смотрел на Неё, пока дыхание приходило в норму. Всё произошедшее, наконец, начало проясняться в Её голове. Святой отец не ожидал от Неё поступка, который последовал буквально спустя пару секунд, поэтому Он еле удержался на ногах, когда Она вырвалась из плена Его рук, и опрометью кинулась на берег, исчезая в зелёной густой листве деревьев. Он схватился руками за голову. Он согрешил. Он недостоин сана. Он не выдержал испытания, посланного Ему свыше в облике прекрасной молодой невинной Монахини. Он не просто нарушил законы церкви. Он соблазнил Девушку. Она пострадала ещё больше. Она возненавидит Его. Она расскажет обо всём Матери настоятельнице. Она имеет на это право. Он виноват. Святой отец зашёл глубже в воду, и окунулся, словно смывая с Себя грех, приводя мысли в порядок...
С яростью в душе сидел Он в Своей келье. Он злился на Самого Себя. Ему бы стоило сейчас подумать о том, что же теперь делать. А Он снова думал о Ней. Он всё ещё хотел Послушницу...
Ему не спалось. Он лежал с закрытыми глазами, и вспоминал Её. Его руки всё ещё хранили аромат Её тела. В ушах стоял Её кульминационный стон. Губы помнили вкус поцелуев... Дверь тихонько скрипнула. В комнату на секунду ворвалась струя свежего воздуха. Он открыл глаза и перевёл взгляд на дверь. Послушница опустила капюшон на плечи. Её всё ещё мокрые волосы заструились по плечам. Святой отец приподнялся на кровати. "Прости, что убежала", - стыдливо опустив глаза, тихо сказала Она. "Это Ты Меня прости. Я должен был сдержать Себя. Я очень виноват перед Тобой. И Ты будешь абсолютно права, если завтра все всё узнают. Но для Меня это уже неважно. Для Меня важно, чтобы Ты простила Меня". "Я не прощу. Только потому, что Мне не за что Тебя прощать. Я хотела этого так же сильно, как и Ты. Я не жалею ни о чём". Послушница неторопливо подошла к Его постели, и очень тихо произнесла: "Ты уплываешь завтра. Согласишься ли Ты исполнить Мою просьбу? Мы ведь больше не увидимся". Святой отец не знал, за какие такие благие дела Ему досталось это сокровище. Когда Она напомнила Ему о завтрашнем дне, Его сердце больно сжалось. Он не хотел терять Её. Не видеть Её зелёных с поволокой глаз, не ощущать вкуса Её губ, не чувствовать под ладонями контуры Её тела это было подобно смерти. Он знал, что уже никогда не будет Таким, как раньше. Всё изменилось, когда Он впервые увидел Её. Но Они никогда больше не увидятся. Он вернётся в Ватикан. Её отправят в какой-нибудь неприметный монастырь, как и остальных Девушек... "Я исполню всё, что Ты пожелаешь. Чего Ты хочешь?", - спросил Святой отец. Она развязала пояс, и платье скользнуло вниз. Аккуратно переступив Его, Послушница приблизилась к Нему и прошептала: "Подари Мне эту ночь. Это всё, чего Я прошу". Он был ошеломлён. В висках гулко отдавались удары пульса. Он и не предполагал, что Их желания совпадут. С того самого момента, как Она появилась в Его келье, Он ничего не мог поделать с Собой Он хотел Её. Безумие. Но это не сон. Она действительно здесь. Она стоит совсем рядом. И Она хочет, чтобы Он взял Её...
Святой отец сдёрнул с Себя покрывало, и привлёк Послушницу к Себе...
Она стояла на берегу в сопровождении Настоятельницы и нескольких монахинь. Сегодня Её отправляют в другой монастырь. Ей будет тяжело прощаться с "Эрато". Слишком много воспоминаний связано с ним. Его стены навсегда сохранят Её тайну, тайну Её страсти, тайну Её греха...
Вдали показался знакомый корабль.
Когда он наконец причалил к берегу, Мать настоятельница забрала прибывших в "Эрато" девочек, а потом, благословив Послушницу, проводила Её на борт. Постепенно Монастырь стал удаляться. А через некоторое время превратился в малюсенькую точку на горизонте...
Новая церковь была шикарной. Огромной, красивой, богато отделанной золотом, с захватывающим дух фасадом, усаженным прекрасными диковинными кустарниками и цветами.
Послушница замечательно справлялась со Своими обязанностями. Её здесь уважали, считались с Её мнением, советовались, хотя Монахине было всего двадцать лет. Но грусть никогда не сходила с Её лика. Судьба отняла у Неё Его. А значит отняла Часть Её...
Через месяц после Её приезда сюда скончался Папа. В церкви начался переполох. Да что там в церкви во всём Ватикане! Прошли слухи, что Нового Папу уже давно выбрали. Это ближайший друг покойного. Но весь мир узреет Его только через неделю после похорон Старого Папы...
Настал день представления общественности Нового Папы. Лучших монахинь со всех монастырей Ватикана собрали в главном Храме. Неисчислимая толпа народа, словно стадо муравьёв, копошилась на площади перед Храмом. На пьедестале был воздвигнут трон. К нему вела длиннейшая парадная красная дорожка, застилающая около ста ступенек, спускающихся от трона, и тянущаяся через всю площадь к воротам в Храм...
Послушница стояла в переднем ряду монахинь на одной из сторон дорожки. Нахлынули горькие, мучительные воспоминания. В глазах застыли слёзы...
Ворота распахнулись, и из подъехавшей к ним роскошной кареты вышли монахи. За ними в золотой рясе с накинутым на голову капюшоном вышел Папа. Процессия, возглавляемая Им, начала свой путь к трону...
Люди приветствовали Нового Патриарха. Толпа радостно ревела. Монахини стояли неподвижно. Прошло полчаса, прежде чем Новый Папа достиг высокой лестницы Храма. Послушница незаметно приподняла голову, и посмотрела в сторону приближающегося Папы... "Не может быть!", - ахнула Она про себя. Та же походка. То же телосложение. Та же осанка. Его руки... Разряд. Сердце забилось, как мотылёк за стеклом. Шаг. Ещё шаг. Вот Он проходит мимо Неё. Она поднимает глаза. Он ловит Её взгляд. Загадочно улыбается. Это не сон. Это Он. Её Святой отец. Слёзы покатились по щекам. Она знала. Знала, что рождена, чтобы принадлежать Ему. Она Избранная. А Он Дитя Ада. Ставший Ничем, чтобы быть с Ней...
