Мысли и сердце
Посвящается врачам бригады кардиохирургов, людям, которые сделалиночью 13 декабря 2008практически невозможное. МЫСЛИ И СЕРДЦЕ
Два часа ночи. Отделение кардиохирургии. Ординаторская. За окнами в темноте видны кружева голых веток берез, тихо, звеняще тихо. Нас четверо. На столе кофе, сигареты. Как хорошо, что можно тут курить. Только что началась операция. Как хорошо,... что можно курить... Мы молчим.
Никаких идей, никаких мыслей, никаких желаний. Ощущение невесомости. Почти физическое осязание смерти, ощущение ее холодного, непроглядного и вязкого дыхания, густыми клубами, словно туман обволакивающего сознание, присутствие кратковременного чего-то, что пытается коснуться холодом своим того, что должно быть во всем живом делая его таковым. Отбирая, вытягивая это живое, по крохе по капле из каждого кто здесь.
Я закрываю глаза... Смотрю, уставившись в темноту век вовнутрь своих мыслей, которых нет, рисую картины прошлого..... Огромная долина, покрытая невысокой и уже высохшей травой, запорошенной, но еще не покрытой снегом, c остатками не развеянных по ветру семян. Стелящшйся над замлей дым от чего -то горящего.
Холодно. Долина и впереди и позади, но я не вижу гор,... почему- то знаю, что это долина. Мысль о том, что нужно куда-то идти постоянно напрягает, сверлит мозг, я иду. Зачем и куда не зная сам. Идти просто, чтобы не стоять, был ли я здесь раньше или нет, не имеет значения, значит только то, что необходимо куда-то идти. Серо-свинцовый свет пасмурного неба и светло-коричневый зеленоватый цвет высохшей растительности покрывшей все пространство вокруг до горизонта. Да еще что то горящее, вернее догарающее ндалеко от меня.
..... Это может прошлое, настоящее и возможно будущее. Может это я. Это пустынное место такое же голое и нелюдимое, каждая травинка, шепчущаяся сама с собой долгими, холодными ночами и тщетно тянущаяся к слабому и скудному на тепло свету днем.
Мне тяжело видеть это и вспоминать об этом. Видеть и вспоминать- это не одно и то же, это разное. Жить этим, как одной большой и навязчивой идеей нельзя, а без этого невозможно, это прошлое, скорее всего прошлое, из снов... из бессонницы....
Иллюзия из обрывков прошлой реальности, которой не существует в природе. Отпечаток того пути, того прошлого, которое я не выбирал, которое выбрало меня. Стало образом всплывшем в сознании, долиной, которую придумал сам, выбрав себе именно ту тропку, тот поток сознания из множества других.
Если бы я знал..... А если знал, то вернулся бы и выбрал другую?! Но возвращаться далеко, дальше, чем эта короткая жизнь, дальше, чем вечность моего сознания и еще немного.... А жизнь она рядом нужно только отступить в сторону, сделать шаг и сломать бесконечный барьер, вдоль которого я сейчас иду, упорно сопротивляясь любой мысли об этом. Этот барьер давно надо ломать.
А ведь можно нарисовать жизнь как форму...., любую жизнь, любого человека. Это так просто. Точка. Точка на белом листе... но ведь если есть точка, то можно обвести ее, взяв за центр, окружностью, окружностью любого радиуса- по сути- это и есть жизнь. Моя жизнь. И ведь меня окружают близкие и родные мне люди. И каждый из них, как сектор с определенной длинной дуги. Если близкий мне человек уйдет, значит, я закрашу черным этот сектор, от цента. Проведу две прямые, как два радиуса и закрашу..... Сколько этих темных секторов уже в моей жизни.... Наверно моя жизнь будет длиться еще какое-то отмерянное мне время, но эти сектора.... Они так и останутся черными. И этих частей уже не будет в моей жизни, уже никогда.....
Сотканный из многих историй образ. У меня так мало времени было вспомнить их раньше. Ведь у них нет начала и конца. Определенный, вечный шаблон. Рождение, жизнь, смерть, рождение- так должно быть но пусть, пусть это будет позже, не сейчас.
Я знаю это эгоистично. Я не умел любить, хотел но не знал как, не знал что это такое. Но я попытаюсь любить тебя. Я не могу обьяснить, но я теперь знаю, какой ценой дается это чувсво. Оно не стоит ничего и в то же время бесценно. Я никогда не говорил тебе об этом раньше, как- то не было случая..
Как я могу удержать тебя здесь, Молиться!? Молитва грешника, кто услышит ее? Плакать-не умею. я могу только держать тебя, держать на связке страховочной системы, как тогда, в горах.... Так тяжело бывало,.. ты сам знаешь, когда... Но каждый раз не становилось привычнее и легче..... Иногда у нас не хватало времени даже проститься... Может поэтому этот серый- свинцовый свет, мой свет, свет моей выдуманной реальности приходит редко. И его еле достаточно чтобы удержать тебя, хотя ты в конце коридора, ты сейчас далеко... Я попробую дотянуться до тебя. Это как никогда, дается мне тяжело. Я попытаюсь любить тебя. Если только это может тебя спасти. Спасти здесь и сейчас. Возьми мою руку. Так будет легче, наверх, по склону. Ведь когда- то ты так же тянул меня, за шкирку, матерясь, сдирая в кровь колени и локти о камни.
Кто то из ребят легонько толкает меня,, -Выпей, на. Я не чувствуя вкуса проглатываю жидкость из пластмассового стаканчика. Обжигает горло и легкие, на вдохе. .... Коньяк.... Запиваю глотком холодного кофе, закуриваю сигарету.. За окном идет мелкий-мелкий, словно тончайшие блестки снег. Он серебрится в свете фонаря. ... Хочется забыть о том, что раньше все было по-другому, и хочется, чтобы снег продолжал и продолжал падать..... Холл за окнами ординаторской огромен, прозрачен белизной и пуст.... Окна во всю стену, в которых снег продолжает идти, видят только свинцовое небо, и кажется, что этим вечером кончилась история прежней жизни. Снег отрезал вчера и все, брошенное там, . Похоже в се забыли о том, что я здесь и я остался один. Один на один с сейчас. И с самим собой. Все мы... сейчас, здесь, вместе и каждый один на один с самим собой и своей памятью, со своими мыслями. Со своими чувствами. .... Как тонка нить жизни, а мы живем не думая, что все может прекратиться в один миг. Что можно не успеть долюбить, не успеть открыть душу и сердце близким родным людям, можно просто не успеть сказать "Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ".... сказать это сердцем и душой. Не сотрясая воздух словами. Ведь сказать "Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ" это значит сказать "Ты будешь жить вечно"!
Нет, не один. Есть еще ночь, ожидание и можно смотреть в окно, в ночь и снег, продолжающий идти за окном. Еще не время подводить черту. Черту под прожитым и неосуществлённым... Я смотрю с надеждой в темноту, я не знаю кому я молюсь. Не знаю. Просто молюсь.
За нашу отчуждённость и страданье, которое мы порой не замечаем или не хотим замечать. Молюсь, чтобы простил и сохранил, нет, не меня - Его. Близость - не мера расстояния, в сантиметрах или метрах, может в годах, нет, близость - это состояние. Состояние души. Как его передать, как почувствовать?.
Всё случается в мире, нашем странном мире парадоксальной, странной, сказочной возможности невозможного. И нет, не должно быть ничего невозможного, оно просто ждёт своего мига, ждёт... Каждое ожидаемое невозможное. Ждёт своего просящего, того кто просит искренне- верящего в него! В невозможное! Никогда невозможное не случалось для меня.. да я никогда ни о чем и не просил, а сейчас прошу и готов отдать за это все, все что только смогу, все что принадлежит только мне. За тебя.
Страхи ведь всегда приходят тогда, когда их боишься. Одиночества я боялся больше всего. И вот, его, одиночество и время разделяет только ровный и блеклый свет проникающий сквозь шторы на окнах который, запутываясь в сплетении рисунка ветвей берез рисует нап шторах узор.
. Возможно, суть нашей жизни зависит от нашей оболочки, которая притягивает к себе факты биографии. Факты, из которых складывается, то, что мы привыкли называть жизнью. И которые в конечном итоге, так или иначе, оставляют след на нас же самих. Взаимосвязь всего этого является уникальным для каждого человека. И она и только она, эта уникальность, делает нас такими разными и в то же время настолько похожими друг на друга. Иногда посещаютдаже мысли о том, что все-таки вселенная в каждом из нас и во всех нас одновременно. Этой мысли для меня было достаточно, и поэтому я уже не стремился изменять что-то в своей жизни. Зачем это делать, не поняв самого себя. А зачем необходимо было понимать то, что не поддавалось осознанию? Эти и другие мысли роились в моей голове не давая, наконец, то уйти от всего этого и отдохнуть. Это словно смерть шамана, который не может просто так умереть, не передав свой опыт шаманства кому-то еще. Так и я, мучаясь от одиночества, но в то же время не желая его менять не мог наконец уйти от свего понимания, прошлого и настоящего.. Усыпляя свое воображение и нервы я погружался в теплую ванну пограничного со сном состояния, словно замерзшее на морозе тело. Коньяк давал себя знать. . С легким покалыванием, тысячи иголок и небольшим чувством онемения я тихо оттаивал, приходя в себя от того, что не мог никак понять, где реальность, а где нереальность и куда меня кинул шок пережитого. Не получилось... Я снова провалился на какой то уровень забытья.
Сколько ему еще оставалось - не знал по сути никто из нас. Да и знать, собственно говоря, уже и не должен был никто. Никого не осталось. Никого кроме нас. Четверых. Огромная долина, покрытая невысокой и уже высохшей травой, запорошенной, но еще не покрытой снегом c остатками не развеянных по ветру семян.
Серое, низкое, со свинцовыми тучами небо, да легкий ветерок, который уже не приносил никаких перемен. Он только приближал наступление зимы и первых холодов. Повторяя вечный круговорот всего насущего и уже такого далекого. Далекого прошлого.
Никаких желаний, никаких мыслей, только тоненькая пульсирующая линия, тихо и мерно растворявшаяся где-то за горизонтом...
Меня толкнули в бок. Я вскочил, не осознавая реальности и не понимая, что и где происходит. Куда делась долина. Её не было. Была ординаторская, В ординаторской стоял врач. В Операционном зеленоватом костюме, Ребята обступили врача и молча, ждали, что он скажет. Кто- то молча, не спрашивая, будет тот или нет, протянул ему стакан наполненный коньяком. Все молчали. Хирург взял коньяк, отпил немного и сказал-"Будет жить, Крепкий мужик. Все нормально."... Я посмотрел на часы, было 6 часов 13 минут 13 декабря 2008 года
Москва 14 декабря 2008 г.
Было изменено: 10:49 14/12/2008.
Два часа ночи. Отделение кардиохирургии. Ординаторская. За окнами в темноте видны кружева голых веток берез, тихо, звеняще тихо. Нас четверо. На столе кофе, сигареты. Как хорошо, что можно тут курить. Только что началась операция. Как хорошо,... что можно курить... Мы молчим.
Никаких идей, никаких мыслей, никаких желаний. Ощущение невесомости. Почти физическое осязание смерти, ощущение ее холодного, непроглядного и вязкого дыхания, густыми клубами, словно туман обволакивающего сознание, присутствие кратковременного чего-то, что пытается коснуться холодом своим того, что должно быть во всем живом делая его таковым. Отбирая, вытягивая это живое, по крохе по капле из каждого кто здесь.
Я закрываю глаза... Смотрю, уставившись в темноту век вовнутрь своих мыслей, которых нет, рисую картины прошлого..... Огромная долина, покрытая невысокой и уже высохшей травой, запорошенной, но еще не покрытой снегом, c остатками не развеянных по ветру семян. Стелящшйся над замлей дым от чего -то горящего.
Холодно. Долина и впереди и позади, но я не вижу гор,... почему- то знаю, что это долина. Мысль о том, что нужно куда-то идти постоянно напрягает, сверлит мозг, я иду. Зачем и куда не зная сам. Идти просто, чтобы не стоять, был ли я здесь раньше или нет, не имеет значения, значит только то, что необходимо куда-то идти. Серо-свинцовый свет пасмурного неба и светло-коричневый зеленоватый цвет высохшей растительности покрывшей все пространство вокруг до горизонта. Да еще что то горящее, вернее догарающее ндалеко от меня.
..... Это может прошлое, настоящее и возможно будущее. Может это я. Это пустынное место такое же голое и нелюдимое, каждая травинка, шепчущаяся сама с собой долгими, холодными ночами и тщетно тянущаяся к слабому и скудному на тепло свету днем.
Мне тяжело видеть это и вспоминать об этом. Видеть и вспоминать- это не одно и то же, это разное. Жить этим, как одной большой и навязчивой идеей нельзя, а без этого невозможно, это прошлое, скорее всего прошлое, из снов... из бессонницы....
Иллюзия из обрывков прошлой реальности, которой не существует в природе. Отпечаток того пути, того прошлого, которое я не выбирал, которое выбрало меня. Стало образом всплывшем в сознании, долиной, которую придумал сам, выбрав себе именно ту тропку, тот поток сознания из множества других.
Если бы я знал..... А если знал, то вернулся бы и выбрал другую?! Но возвращаться далеко, дальше, чем эта короткая жизнь, дальше, чем вечность моего сознания и еще немного.... А жизнь она рядом нужно только отступить в сторону, сделать шаг и сломать бесконечный барьер, вдоль которого я сейчас иду, упорно сопротивляясь любой мысли об этом. Этот барьер давно надо ломать.
А ведь можно нарисовать жизнь как форму...., любую жизнь, любого человека. Это так просто. Точка. Точка на белом листе... но ведь если есть точка, то можно обвести ее, взяв за центр, окружностью, окружностью любого радиуса- по сути- это и есть жизнь. Моя жизнь. И ведь меня окружают близкие и родные мне люди. И каждый из них, как сектор с определенной длинной дуги. Если близкий мне человек уйдет, значит, я закрашу черным этот сектор, от цента. Проведу две прямые, как два радиуса и закрашу..... Сколько этих темных секторов уже в моей жизни.... Наверно моя жизнь будет длиться еще какое-то отмерянное мне время, но эти сектора.... Они так и останутся черными. И этих частей уже не будет в моей жизни, уже никогда.....
Сотканный из многих историй образ. У меня так мало времени было вспомнить их раньше. Ведь у них нет начала и конца. Определенный, вечный шаблон. Рождение, жизнь, смерть, рождение- так должно быть но пусть, пусть это будет позже, не сейчас.
Я знаю это эгоистично. Я не умел любить, хотел но не знал как, не знал что это такое. Но я попытаюсь любить тебя. Я не могу обьяснить, но я теперь знаю, какой ценой дается это чувсво. Оно не стоит ничего и в то же время бесценно. Я никогда не говорил тебе об этом раньше, как- то не было случая..
Как я могу удержать тебя здесь, Молиться!? Молитва грешника, кто услышит ее? Плакать-не умею. я могу только держать тебя, держать на связке страховочной системы, как тогда, в горах.... Так тяжело бывало,.. ты сам знаешь, когда... Но каждый раз не становилось привычнее и легче..... Иногда у нас не хватало времени даже проститься... Может поэтому этот серый- свинцовый свет, мой свет, свет моей выдуманной реальности приходит редко. И его еле достаточно чтобы удержать тебя, хотя ты в конце коридора, ты сейчас далеко... Я попробую дотянуться до тебя. Это как никогда, дается мне тяжело. Я попытаюсь любить тебя. Если только это может тебя спасти. Спасти здесь и сейчас. Возьми мою руку. Так будет легче, наверх, по склону. Ведь когда- то ты так же тянул меня, за шкирку, матерясь, сдирая в кровь колени и локти о камни.
Кто то из ребят легонько толкает меня,, -Выпей, на. Я не чувствуя вкуса проглатываю жидкость из пластмассового стаканчика. Обжигает горло и легкие, на вдохе. .... Коньяк.... Запиваю глотком холодного кофе, закуриваю сигарету.. За окном идет мелкий-мелкий, словно тончайшие блестки снег. Он серебрится в свете фонаря. ... Хочется забыть о том, что раньше все было по-другому, и хочется, чтобы снег продолжал и продолжал падать..... Холл за окнами ординаторской огромен, прозрачен белизной и пуст.... Окна во всю стену, в которых снег продолжает идти, видят только свинцовое небо, и кажется, что этим вечером кончилась история прежней жизни. Снег отрезал вчера и все, брошенное там, . Похоже в се забыли о том, что я здесь и я остался один. Один на один с сейчас. И с самим собой. Все мы... сейчас, здесь, вместе и каждый один на один с самим собой и своей памятью, со своими мыслями. Со своими чувствами. .... Как тонка нить жизни, а мы живем не думая, что все может прекратиться в один миг. Что можно не успеть долюбить, не успеть открыть душу и сердце близким родным людям, можно просто не успеть сказать "Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ".... сказать это сердцем и душой. Не сотрясая воздух словами. Ведь сказать "Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ" это значит сказать "Ты будешь жить вечно"!
Нет, не один. Есть еще ночь, ожидание и можно смотреть в окно, в ночь и снег, продолжающий идти за окном. Еще не время подводить черту. Черту под прожитым и неосуществлённым... Я смотрю с надеждой в темноту, я не знаю кому я молюсь. Не знаю. Просто молюсь.
За нашу отчуждённость и страданье, которое мы порой не замечаем или не хотим замечать. Молюсь, чтобы простил и сохранил, нет, не меня - Его. Близость - не мера расстояния, в сантиметрах или метрах, может в годах, нет, близость - это состояние. Состояние души. Как его передать, как почувствовать?.
Всё случается в мире, нашем странном мире парадоксальной, странной, сказочной возможности невозможного. И нет, не должно быть ничего невозможного, оно просто ждёт своего мига, ждёт... Каждое ожидаемое невозможное. Ждёт своего просящего, того кто просит искренне- верящего в него! В невозможное! Никогда невозможное не случалось для меня.. да я никогда ни о чем и не просил, а сейчас прошу и готов отдать за это все, все что только смогу, все что принадлежит только мне. За тебя.
Страхи ведь всегда приходят тогда, когда их боишься. Одиночества я боялся больше всего. И вот, его, одиночество и время разделяет только ровный и блеклый свет проникающий сквозь шторы на окнах который, запутываясь в сплетении рисунка ветвей берез рисует нап шторах узор.
. Возможно, суть нашей жизни зависит от нашей оболочки, которая притягивает к себе факты биографии. Факты, из которых складывается, то, что мы привыкли называть жизнью. И которые в конечном итоге, так или иначе, оставляют след на нас же самих. Взаимосвязь всего этого является уникальным для каждого человека. И она и только она, эта уникальность, делает нас такими разными и в то же время настолько похожими друг на друга. Иногда посещаютдаже мысли о том, что все-таки вселенная в каждом из нас и во всех нас одновременно. Этой мысли для меня было достаточно, и поэтому я уже не стремился изменять что-то в своей жизни. Зачем это делать, не поняв самого себя. А зачем необходимо было понимать то, что не поддавалось осознанию? Эти и другие мысли роились в моей голове не давая, наконец, то уйти от всего этого и отдохнуть. Это словно смерть шамана, который не может просто так умереть, не передав свой опыт шаманства кому-то еще. Так и я, мучаясь от одиночества, но в то же время не желая его менять не мог наконец уйти от свего понимания, прошлого и настоящего.. Усыпляя свое воображение и нервы я погружался в теплую ванну пограничного со сном состояния, словно замерзшее на морозе тело. Коньяк давал себя знать. . С легким покалыванием, тысячи иголок и небольшим чувством онемения я тихо оттаивал, приходя в себя от того, что не мог никак понять, где реальность, а где нереальность и куда меня кинул шок пережитого. Не получилось... Я снова провалился на какой то уровень забытья.
Сколько ему еще оставалось - не знал по сути никто из нас. Да и знать, собственно говоря, уже и не должен был никто. Никого не осталось. Никого кроме нас. Четверых. Огромная долина, покрытая невысокой и уже высохшей травой, запорошенной, но еще не покрытой снегом c остатками не развеянных по ветру семян.
Серое, низкое, со свинцовыми тучами небо, да легкий ветерок, который уже не приносил никаких перемен. Он только приближал наступление зимы и первых холодов. Повторяя вечный круговорот всего насущего и уже такого далекого. Далекого прошлого.
Никаких желаний, никаких мыслей, только тоненькая пульсирующая линия, тихо и мерно растворявшаяся где-то за горизонтом...
Меня толкнули в бок. Я вскочил, не осознавая реальности и не понимая, что и где происходит. Куда делась долина. Её не было. Была ординаторская, В ординаторской стоял врач. В Операционном зеленоватом костюме, Ребята обступили врача и молча, ждали, что он скажет. Кто- то молча, не спрашивая, будет тот или нет, протянул ему стакан наполненный коньяком. Все молчали. Хирург взял коньяк, отпил немного и сказал-"Будет жить, Крепкий мужик. Все нормально."... Я посмотрел на часы, было 6 часов 13 минут 13 декабря 2008 года
Москва 14 декабря 2008 г.
Было изменено: 10:49 14/12/2008.
