O Deirdre! of ruin great cause thou art;
Though famous, and fair, and pale:
Ere that Fйlim's hid daughter from life shall part,
All Ulster her deeds shall wail.
Aye, mischief shall come, in the after-time,
Thou fair shining maid, for thee;
Hear ye this: Usna's sons, the three chiefs sublime,
To banishment forced shall be.
While thou art in life, shall a fierce wild deed
In Emain, though late, be done:
Later yet, it shall mourn it refused to heed
The guard of Rуg's powerful son.
O lady of worth! It is to thee we owe
That Fergus to exile flies;
That a son of king Conor we hail in woe,
When Fiachna is hurt, and dies.
O lady of worth! It is all thine the guilt!
Gerrc, Illadan's son, is slain;
And when Eogan mac Doorha's great life is spilt,
Not less shall be found our pain.
Grim deed shalt thou do, and in wrath shalt rave
Against glorious Ulster's king:
In that spot shall men dig thee thy tiny grave;
Of Deirdre they long shall sing.
O, Дейрдре, Дейрдре, дочь Фидлима!
Краса твоя угодна Року;
Мерцать ей суждено звездою.
И от сует земных укрыта,
Ты славой Ольстера грядущей,
Мечтою Конахбара станешь...
Но зло с тобой пришло на землю,
Когда сверкнешь своей красой ты,
На горе Конахбару, Дейрдре -
Тебя возлюбит сын Узнеха,
И вам начертано изгнанье...
О Трепетная, помни это...
Дела кровавые в Эмайне
Предречены и неизбежны.
Великий Фергус, отпрыск Ройга,
Порукой станет вам в возврате,
Но предадут тебя уллады.
Рок Нойза - смерть. Запомни, Дейрдре...
Твоя краса тому виною,
Что сгинет смертью Илланн гордый,
Что поразит копье Фиахху,
Что брызнет кровь Эгана Дурхта,
И что восстанет гордый Фергус...
Вот - боль грядущего, о Дейрдре!
Ты станешь горькою причиной
Слепого гнева и раздоров,
В крови утонет славный Ольстер,
И смерть твоя не поменяет
Предначертаний злого Рока,
Лишь о тебе оставит песню...
Как произошло изгнание сыновей Уснеха? Не трудно сказать.
Собрались улады на пир в доме Федельмида, сына Далла, рассказчика Конхобара. Была среди них и жена того Федельмида, она прислуживала гостям. А была она уже на сносях. Много было выпито рогов с пивом, много было съедено мяса, поднялось в доме пьяное веселье.
Настала ночь, и направилась женщина к своему ложу. Когда проходила она по дому, раздался в ее животе страшный крик, разнесся он по всему дому. Все мужчины в доме вскочили со своих мест и сбежались на этот крик. Сказал тогда Сенха, сын Айлиля: - Стойте,- сказал он,- пусть приведут сюда эту женщину, и она объяснит нам, что значит этот крик. Привели ту женщину. Сказал ей тогда муж ее, Федельмид:
Страшный стон извергло
Твое ревущее чрево.
Что означает этот
Крик из разбухших бедер?
Страхом скрепил он сердце,
Ужасом уши ранил.
Тогда подошла она к Катбаду и так сказала:
Вы послушайте лучше Катбада
Благородного и прекрасного,
Осененного тайным знанием.
А сама я словами ясными
Про то, что Федельмид вложил в меня,
Не могу сказать.
Ведь не ведомо женщине,
Что во чреве
У нее спрятано.
Тогда сказал Катбад:
В чреве твоем спрятана
Девочка ясноглазая,
С кудрями белокурыми
И щеками пурпурными.
Ее зубы белы как снег
Ее губы красны как кровь.
Много крови из-за нее
Будет пролито среди уладов.
Девочка в чреве спрятана,
Стройная, светлая, статная.
Сотни воинов сразятся из-за нее,
Короли к ней будут свататься
И с войсками подступят с Запада
Враги пятины Конхобара.
Будут губы ее как кораллы,
Будут зубы ее как жемчуг
Позавидуют королевы
Красоте ее совершенной.
Положил Катбад ладонь на живот женщины и ощутил трепет под своей ладонью.
- Поистине,- сказал он,- это девочка. Будет имя ее - Дейрдре. И много зла случится из-за нее.
Когда девочка родилась, спел Катбад такую песнь:
Предрекаю тебе, о Дейрдре,
Что лицо твое, полное прелести,
Принесет много горя уладам,
О, прекрасная дочь Федельмида.
Будут горькие годы долгими,
О, женщина жестокая,
Будут изгнаны из Улада
Сыновья могучего Уснеха.
Будет время то тяжким бременем,
Будет Эмайн горем усеяна,
О лице твоем память скорбная
Сохранится на годы долгие.
По вине твоей будут оплаканы,
О, женщина желанная,
Смерть Фиахны, сына Конхобара
И уход от уладов Фергуса.
Красотой твоей будут вызваны,
О, женщина желанная,
Гибель Геррке, сына Иладана,
Срам Эогана, сына Дуртахта.
И сама в своей горькой ярости
Ты решишься на дело страшное.
Жить недолгий век тебе выпало,
Но оставишь ты память долгую.
- Да будет убита эта девочка,- сказали все.
- Нет,- сказал Конхобар.- Пусть завтра принесут ее в мой дом. Будет она воспитана у меня и, когда вырастет, станет моей женой.
Никто из уладов не стал тогда спорить с ним. Так все и было сделано.
Была воспитана она у Конхобара, и стала прекраснейшей девушкой в Ирландии. Воспитывалась она отдельно от всех, чтобы ни один улад не увидел ее, пока не разделит она ложе Конхобара. Ни один человек не допускался к ней, кроме ее кормилицы и названного отца, да еще приходила к ней Леборхам, которой ничего нельзя было запретить, ибо была она заклинательницей.
Как-то зимним днем названный отец девушки обдирал на дворе теленка, чтобы приготовить для нее еду. Прилетел тут ворон и стал пить пролитую на снег кровь. И тогда сказала Дейрдре Леборхам:
- Смогу я полюбить только такого человека, у которого будут эти цвета: щеки, как кровь, волосы, как ворон, тело, как снег.
- Счастье и удача тебе! - сказала Леборхам,- ибо близко от тебя этот человек, это Найси, сын Уснеха.
- Не буду я здорова,- сказала девушка,- пока не увижу его.
Как-то однажды гулял Найси один возле королевского замка в Эмайн и пел. Чудесным было пение сыновей Уснеха. Каждая корова и каждая пчела, слыша его, давала в три раза больше молока и меда. Сладко было слышать его и людям, впадали они от него в сон, как от чудесной музыки. Умели они и владеть оружием: если становились они спинами друг к другу, не могли одолеть их и все уладские воины. Таким было их воинское искусство и выручка в бою. Быстры, как псы, были они на охоте и поражали зверя на бегу.
И вот, когда гулял Найси так один и пел, выскользнула она наружу и стала прохаживаться мимо него и не признала его.
- Красива,- сказал он,- телочка, что прохаживается возле нас.
- Телочки хороши, коли есть на них быки,- сказала она.
- Рядом с тобой есть могучий бык,- сказал он,- король уладов.
- Из вас двоих больше мне по душе,- сказала она,- молодой бычок вроде тебя.
- Не бывать этому! - сказал он ей,- известно мне предсказание Катбада.
- Ты отказываешься от меня?
- Да,- сказал он.
Тогда бросилась она к нему и схватила его за оба уха*.
- Да будут на них срам и стыд,- сказала она,- коли не уведешь ты меня с собой.
- Оставь меня, женщина! - сказал он.
- Да будет так! - сказала она.
Тогда крикнул он громкий клич. Услышали его улады и сбежались, готовые к бою. Прибежали и сыновья Уснеха, услышав крик своего брата.
- Что случилось,- сказали они,- отчего улады готовы перебить друг друга?
Рассказал он им все, что случилось с ним.
- Великое зло произойдет от этого,- сказали они,- но не оставим мы тебя, пока живы. Мы уйдем в другую страну. Нет короля в Ирландии, который не впустил бы нас в свою крепость.
Стали они держать совет. В ту же ночь отправились они в путь, и трижды пятьдесят воинов было с ними, и трижды пятьдесят женщин, и трижды пятьдесят псов, и трижды пятьдесят слуг, и Дейрдре. Долго переходили они от одного короля к другому, спасаясь от мести Конхобара. Всю Ирландию прошли от Эсс Руада до Бенна Энгара, на северо-востоке.
Кончилось тем, что вынудили их улады отправиться в Альбу. Поселились они там на пустоши. Мало было им дичи в горах, и стали они совершать набеги на стада людей из Альбы и угонять скот. Решили тогда люди из Альбы собраться и напасть на них. Пришлось сыновьям Уснеха идти к королю Альбы и проситься к нему на службу. На королевских полях построили они себе дома. Так они поставили их, чтобы никто не увидел ту девушку, иначе не миновать им всем гибели.
Но как-то однажды увидел ее управитель дома короля: спала она в объятиях любимого. Пошел он тогда к королю.
- Не знали мы раньше,- сказал он,- женщины, достойной разделить твое ложе. Но вот видел я вместе с Найси, сыном Уснеха, женщину, которая достойна короля западного мира. Пусть Найси убьют, и тогда та женщина ляжет с тобой.
- Нет,- сказал король,- лучше ходи к ней каждый день и тайно уговаривай прийти ко мне.
Так и было сделано. Но все, что днем говорил ей управитель, она ночью рассказывала своему мужу. Не хотела она уступать этим просьбам, и тогда стал король посылать сыновей Уснеха в походы, в битвы и сражения, чтобы погибли они там. Но всюду выходили они победителями, и ничего нельзя было с ними сделать. Решили тогда люди из Альбы собраться и убить их. Сказала она об этом Найси.
- Собирайтесь в путь,- сказала она,- а то, если ночью не уйдете отсюда, утром будете мертвы.
Той же ночью ушли они оттуда и поселились на острове в море. Узнали об этом улады.
- Грустно будет,- сказали улады,- если сыновья Уснеха погибнут на вражеской земле по вине дурной женщины. Будь милостив к ним, о Конхобар. Пусть вернутся они в родную землю, а не погибнут среди врагов.
- Пусть будет так,- сказал Конхобар,- и мы пошлем к ним поручителей. Сообщили об этом сыновьям Уснеха.
- Мы согласны на это,- сказали они.- Пусть будут поручителями Фергус, Дубтах и Кормак, сын Конхобара.
Встретились они на берегу моря и пожали друг другу руки. Люди, что жили в том месте, по наущению Конхобара пришли звать Фергуса на пир. Сыновья Уснеха отказались идти с ними, ибо первой пищи в Ирландии хотели они вкусить за столом самого Конхобара. Пошел тогда с ними в Эмайн Фиаха, сын Фергуса, сам же Фергус, и Дубтах с ним, остался с теми людьми. Как раз в то время приехал к Конхобару для переговоров Эоган, сын Дуртахта, король Фернмага. Велел ему Конхобар убить сыновей Уснеха, прежде чем успеют они добраться до его дома.
Сыновья Уснеха вышли на поляну перед Эмайн Махой, Эоган вышел им навстречу; уладские женщины сидели на крепостном валу и смотрели на них. Сын Фергуса вышел вперед и стал рядом с Найси. Приветствовал Эоган Найси ударом своего большого копья, которое проломило ему хребет. Сын Фергуса успел обхватить Найси руками, и копье Эогана прошло и сквозь его тело. Тут началась битва, и ни один из изгнанников не вышел из нее живым: одни пали от удара мечом, другие - пронзенные копьями. А ту девушку привели к Конхобару, и руки ее были связаны за спиной. Сообщили об этом Фергусу, Дубтаху и Кормаку. Они тотчас вернулись и свершили много славных дел: Дубтах убил Мане, сына Конхобара, и Фиахну, сына Федельм, дочери Конхобара; Фергус убил Трайгтрена, сына Трайглетана, и его брата. Тогда разгневался Конхобар, началась битва, в которой пало триста уладов. Ночью Дубтах перебил уладских девушек, а под утро Фергус поджег Эмайн Маху. Потом ушли они к Айлилю и Медб, те радостно их приняли. С того дня не стало покоя уладам. Три тысячи воинов ушли вместе с ними и целых шестнадцать лет совершали на Улад жестокие набеги.
Дейрдре же прожила после этого год в доме Конхобара. Ни разу за этот год не улыбнулась она, не поела и не попила вдоволь. Ни разу не подняла она головы от колен. Когда приводили к ней музыкантов, она так говорила:
Смелых воинов светел облик,
Рати ряды радуют взоры,
Но мне милее легкая поступь
Храброго Найси братьев гордых.
Мед лесной приносил мне Найси,
У огня я его умывала,
Приходил с добычей с охоты Ардан,
Хворост сухой находил Андле.
Кажется сладким вам вкус меда
В доме Конхобара, сына Несс,
Мне же в то далекое время
Слаще казалась моя еда.
На той поляне светилось пламя
Костра, который готовил Найси
И казалась мне слаще меда
Добыча охоты сына Уснеха.
Кажется вам, что нежно пели
Все эти трубы и свирели,
Я же в то далекое время
Слышала музыку нежнее.
Нежным Конхобару кажется пение
Всех этих труб и свирелей,
Мне же знакома нежнее музыка:
Пение трех сыновей Уснеха.
Волны морские голоса Найси
Слушать хотелось мне неустанно,
Этот напев подхватывал Ардан,
Голосом звонким им вторил Андле.
Мой славный Найси, мой Найси милый,
Давно зарыта его могила.
Ах, не во мне ли та злая сила
Питья, которое его сгубило?
Мил мне был твой светлый облик
С лицом прекрасным и телом стройным.
Ах, не встретить уж мне сегодня
Сыновей Уснеха на пороге.
Мил мне был его разум ясный,
Мил мне был воин мудрый и статный,
И после долгих скитаний по Фале
Мила была сила его ударов.
Мил мне был его взгляд зеленый,
Для женщин - нежный, для недругов -
грозный,
И после долгой лесной охоты
Мил мне был голос его далекий.
Не сплю я ночью
И в пурпур не крашу ногти.
Кому скажу приветное слово,
Коль сына Уснеха нет со мною?
Не сплю я,
Полночи тоскуя.
Такую терплю я муку,
Что от звука смеха дрожу я.
Не несут мне утехи в моем уделе
Средь крепких стен прекрасной Эмайн
Тихий покой и смех веселый,
Убранство дома и облик светлый
Воинов смелых.
Когда подступал к ней Конхобар, так она говорила:
О, Конхобар, чего ты хочешь?
Ведь ты - причина моего горя!
И клянусь, что пока жива я,
Ты любви моей не узнаешь.
То, что всего прекраснее было,
То, что я когда-то любила,
Все ты отнял, о горе злое,
Я не увижу милого больше!
Того, кто был мне всех милее,
Мне уже никто не заменит.
И черный камень лежит над телом,
Таким прекрасным, нежным и белым.
Были красны и нежны его щеки,
Алыми - губы, черными - брови,
Были зубы его, как жемчуг,
Светлым сверканьем снега белее.
Выделялся статной осанкой
Он средь воинов Альбы.
Кайма из красного злата
Была на плаще его алом.
На рубашке его из шелка
Сверкающие каменья
Нашиты были и светлой
Бронзы - полсотни унций.
Меч с золотой рукоятью,
Два копья, тяжелых и острых,
В руке он держал, прикрываясь
Щитом с серебряным верхом.
Гибель принес нам Фергус,
Злую устроил встречу.
Честь свою залил хмелем -
Слава его померкнет!
Когда бы сошлись все воины
Вместе в открытом поле,
Всех отдала бы я уладов
За Найси, сына Уснеха.
Не разбивай мне сердце,
Уж близок час моей смерти.
Горе сильнее моря,
Помни об этом, Конхобар!
- Кого в моем доме ненавидишь ты больше всех? - сказал Конхобар.
- Тебя самого,- сказала она,- и Эогана, сына Дуртахта.
- Тогда проживешь ты год с Эоганом,- сказал Конхобар.
И он отдал ее в руки Эогана. На другой день Эоган поехал с нею в Маху. Она сидела позади него на колеснице. Поклялась она, что не будет у нее двоих мужей на земле в одно время.
- Добро тебе, Дейрдре,- сказал Конхобар,- как овца поводит глазами между двух баранов, так и ты между мною и Эоганом.
В то время проезжали они мимо большой скалы. Бросилась на нее Дейрдре головой. Ударилась ее голова о камни и разбилась. И она умерла.
Вот повесть об изгнании сыновей Уснеха, и об изгнании Фергуса, и о смерти сына Уснеха и Дейрдре.
Конец. Аминь.
* Это был обычай, по которому девушка могла признаться мужчине в любви и ему было уже трудно ее отвергнуть.
* * *
Сон Дейрдре
В переводе Shellir
О Найси, сын Уислиу, послушай
Что я видала во сне
Три белых голубя прилетели с юга
И летали над морем
И у каждого в клюве была капля меда
Из улья медоносных пчел
О Найси, сын Уислиу, послушай,
Что мне открылось во сне
Я видела трех серых ястребов, что по дороге на юг
И стали летать над морем
И алые, алые капли были на их клювах,
Эти соколы были мне дороже жизни
И Найси ответил:
"Это всего лишь сны, Дейрдре,
И страхи женского сердца"
Много лет минуло с тех пор, когда сотрясала зеленую землю Эрин громкая слава Финна Мак Кумала, предводителя фениев, и горестный плач по героям, что погибли в Гаврской битве от копий собратьев своих, воинов Мак Гонна, в раздоре, затеянном, по преданию, сидами. Тяготел с тех пор над потомками Финна, родом Уи Бакшне, зарок, и не было врагов сидам страшнее, чем воины нынешнего короля Уи Бакшне, Конайре, одержимого духом и яростью Финна, - каждый Самайн отправлялся Конайре с воинами своими на охоту в один из Холмов и не случалось так, чтобы вернулся он без добычи. Ныне настало же время мира, и вот уже несколько лет не видели ши горя от потомков Финна. Слухи ходили, что дал Конайре слово не нарушать покой Тир-фо-Туинн на время, но немногим ши была ведома причина, как неведом и срок перемирия.
Случилось так, что устроил король Мунстера Эохайд празднество большое в ночь Бельтайна, и были зажжены по всему Мунстеру светлые огни, и веселая музыка, и песни, и приветственные крики слышались отовсюду, состязания мужей, игры и пляски затевались вокруг костров. Издавна привлекали людские празднества Детей богини Дану, незримыми или в смертном обличье танцевали они среди веселящихся людей, ибо никогда не бывает столь крепка связь между мирами людей и ши, как в дни перелома зимы и лета, в праздники Бельтайн и Самайн.
В Бельтайн увидел Дайре, сын Моранна, фений рода Уи Бакшне, деву, окруженную хороводом, и сердце его забилось сильнее, и подошел, и заговорил с ней. В Бельтайн увидела Дейрдре, ши из Холмов, воина статного, могучего, идущего к ней, и румянец покрыл щеки ее, и когда спросил он имя ее, ответила ему. Так они встретились, так не расставались до самого рассвета. И у костров Бельтайна просил ее Дайре уйти с ним в род его, но сказала Дейрдре: до тех пор смогу быть с тобой, покуда ни один сид не убит рукой фения. Скрепя сердце согласился на это Дайре, ибо знал недолго ждать срока, когда вновь древний долг Финна повелит идти фениям к Холмам с копьями в руках.
Велика была сила любви к мужу своему в сердце Дейрдре, и воистину хороша была жизнь ее в Альмайне, в доме Дайре, но тревожилась дева, ведь без ведома короля Нижнего Мира ушла она из Холмов, и лишь сестра ее Эдрэ знала, что не силой увели ее фении. И в Самайн, в канун ночи Дикой Охоты просила она Дайре отпустить ее в Тир-фо-Туинн на время, чтобы могла она говорить с Королем своим и упредить его, если замыслил он провести Дикий Гон по землям Уи Бакшне в месть за нее. Не хотела Дейрдре, чтобы снова подняли сиды и потомки Финна оружие друг на друга, не хотела и разлуки с Дайре, ведь увело бы ее обратно в Холмы слово ее, данное мужу в Бельтайн, случись такое. И обещала Дейрдре мужу своему вернуться до следующего Бельтайна, и сам отвел он ее к Холмам и оставил там.
Говорила Дейрдре с Королем Тир-фо-Туинн, дозволено то было ей, ведь не простой ши была она, а высокого рода, учил ее верховный друид Тир-фо-Туинн, Домналл Биатах, и великая магия была доступна ей. Спокойно стало Дейрдре после беседы с Королем, ибо видела теперь не будет зла роду Уи Бакшне от сидов.
В положенный срок, простившись с Эдрэ и Эданой, поспешила она к Альмайну, и много даров от народа ее было в руках ее. Но скорбным безмолвием встретил ее Альмайн, и потемнело в глазах у Дейрдре, когда увидела она мужа своего, недвижно лежащего во дворе, и кровь на теле его, и двух сестер короля Конайре, Этне и Леборхам, оплакивающих его.
- Горе, черное горе вошло в дом наш! вскричала Леборхам, и Этне вторила ей. Нет с нами больше храброго Дайре, могучей ветви рода Финнова! Поражен лютым вепрем герой без изъяна, пал, ограждая Альмайн от разорения! Горе, черное горе для фениев!
Ни слова не промолвила Дейрдре, молча прошла мимо Этне и мимо Леборхам, и опустилась на колени рядом с телом Дайре, и взяла лицо его в ладони свои. Дивились сестры, не слыша плача Дейрдре, не зная, что высокая магия Холмов творится в этот миг. Многими умениями была наделена Дейрдре, и было среди них самое сильное: один раз могла вывести она человека из чертогов смерти, но великий дар требовал великой платы, и отдавала за это ши свою суть и магию, и становилась смертной сама, не было больше пути для нее в Холмы. И казалось ей сейчас, воистину мал выкуп за жизнь мужа ее!
Изумление, радость и смех без печали славным было возвращение Дайре в мир, где ждала его Дейрдре! Еще сильнее стала радость его, когда узнал он, что не уйдет более Дейрдре к народу своему, что закрыты Холмы для нее. Обещал Дайре, что где бы ни настигла ее беда, в любую тьму пойдет он за ней и щитом ей станет. Одна лишь тревожная весть: и спасенный платил за спасение, и не мог ныне Дайре браться за железо, холодным огнем жалило оно его руку, лишь копье мог держать с длинным древком.
Рога поют, оружие сверкает возвращаются в лесной Альмайн из похода воители грозные во главе с Ри Конайре. Весел король и фении веселы:
- Воистину радостную весть несу тебе, о Дайре! Немалый дар вручен мне ныне. Дану, богиня, говорила со мной, и нет для меня более смерти, и пир в чертогах ее мне обещан!
- Скажу тебе, Конайре, стократ более велик тот дар, которым я обладаю, - ответил Дайре, но не понял его слов король.
Узнав же от сестер своих о деянии девы, приведенной Дайре, сыном Моранна, из Холмов в прошлый Бельтайн, немедля собрал Конайре ближних людей и с дарами отправился к Холмам нес король выкуп за Дейрдре семье ее, чтобы была она по закону Эрин женой Дайре и удача сопутствовала бы им. Принят был выкуп сестрой Дейрдре, огненноволосой Эдрэ, хоть и долгой была беседа между ней, ши из Холмов, и предводителем фениев.
Прошло время, и стало так, что устроил Верховный Король Лоэгайре состязания мужей в Таре, поединок на затупленном оружии, многие герои ото всех пятин Ирландии собирались в Миде, великая слава обещана победителю. Среди всех фениев выбрал себе предводитель воинственных уладов Буах Отрубатель Голов в достойные противники Дайре, сына Моранна, и вызов короля был передан гонцом, и не отказался воин принять его. Предоставил Буах фению право выбрать оружие для поединка, и назвал Дайре копье, ведь иного не мог держать в руке, и согласился Буах с выбором его.
Пришел Дайре к месту состязания с могучим геройским копьем в руке своей, и Дейрдре сопровождала его, но вышел Буах против него со щитом и длинным ножом, холодным железом, жгучим ядом для Дайре. Хоть и несведуща Дейрдре в воинском искусстве, видит - не победителем выйдет муж ее из схватки, не решат исхода поединка первые дальние удары копья. Тяжело на сердце у Дейрдре, странное предчувствие овладело ею. И ловила она себя на мысли, что забывает: лишь состязание это, и не будет здесь убитых, и не омоется кровью оружие победителя. Вот пришло время впервые затосковала Дейрдре по магии Холмов, неспокойно на душе у нее. Не знал Дайре, не ведала Дейрдре, и фениям не был известен гейс Буаха, за который получил он прозвище свое должен был предводитель уладов отрубать головы побежденным им, пусть даже побеждены они были в игре в фидхелл.
И случилось так: нанесли воины друг другу множество ударов, и победителем был признан Буах Отрубатель Голов. И перед всеми направились герои друг к другу с приветственными речами, и в дружеском объятьи вонзил Буах предательски нож свой в сердце Дайре и отсек упавшему воину голову. Померк свет для Дейрдре, не могла она понять того, что видели глаза ее вот стоит муж ее, вот обнимаются герои, вот падает Дайре, и на клинке Буаха кровь его... Казалось Дейрдре в ее сердце входит железо, надвое рвет. Слабо смертное сердце, не выдержало удара разорвалось. Но гнев и ярость, страшные, могучие, не смертной, но ши, связали обе половины на малое время, и словами проклятья билось оно, разорванное и связанное воедино, и искали глаза безумной убийцу, но не находили, ибо скрылся Буах тотчас же, говорили потом, сама Дану накинула на него покров невидимости. Легла дорога под ноги Дейрдре и несла ее от Тары в Ульстер, оттуда дальше, но нигде не нашла она убийцу мужа своего. Слабел дух ее, расползались слезами нити ярости и горя Эдана, из Высоких ши, увидела, как Дейрдре пала наземь, шепча слова проклятья на Буаха за мужа своего земле Эрин, как закрылись и более не открывались глаза ее, и криком великим подняла Эдана фениев со всех земель Ирландии на месть предводителю уладов.
Ри Конайре отнес тело Дейрдре к Холмам, и расступилась завеса перед ним, и вышел к нему Король. Положил Конайре ношу свою к ногам его, ни слова не сказано было между ними, да и не нужны были слова видел Король в глазах заклятого врага народа своего злую гибель убийце, слышал - в сердце его рог Финна гремит, скоро понесется в Эрин клич боевой: фении идут на Улад!
Вышла вперед Эдана, светлая дева ши, и говорила Королю о предательстве, о любви, о правде в Эрин, и творил Король высшую магию, возвращая Дейрдре к жизни, пробуждая дух ши от смертного сна. Открыла Дейрдре глаза, и взгляд ее был снова взглядом ши. И был дан ей выбор остаться в Холмах и забвением излечить боль потери либо отправиться в мир мертвых и просить за Дайре перед богами, ведь ведома ши грань не только с миром живых, равно свободно входят они везде и выходят по желанию, и выбрала Дейрдре второй путь без раздумий.
Предстала она перед Дагдой, долгим был рассказ ее, и молила она отпустить с ней Дайре либо позволить ей уйти вместе с ним в Иной Мир, ибо нет ей жизни без любимого. Долго думал Владыка мертвых и решил рассудить дело испытанием. Завязали Дейрдре глаза плотной тканью так, что не могла она видеть ничего вокруг, и повелел Дагда привести к ней мужа ее, а с ним несколько других мужчин. Хотел он, чтобы узнала она среди них Дайре, но произошло иначе. Не смогли боги удержать Дайре, когда увидел он жену свою, и подбежал он к ней, и обнял ее, сорвав повязку с глаз ее. И отступился Дагда, хотя и нарушил Дайре слово свое, но видели Могучие, сколь сильна и прекрасна их любовь, и вынес Дайре жену свою на руках в мир живых. Один только зарок дал Дайре по требованию Владыки мертвых не должен он был мстить убийце своему, иначе потеряет он возлюбленную. И гейс был наложен на них обоих, не мог Дайре более никому давать никаких обещаний, кроме как любимой своей, и Дейрдре не могла.
Должно нам здесь закончить скелу о Дайре и Дейрдре, а о том, что было далее, о гибели фениев в битве с Уладом, о великом плаче Леборхам, о пире героев в чертогах Дану, будут петь еще долго филиды в зеленой Эрин.
Для ирландцев имя Дейрдре звучит примерно так, как для русских - Ярославна.
Дейрдре звали героиню одной из самых известных ирландских "саг" - "Изгнание сыновей Уснеха". Это очень красивая и трагичная сага, в которой рассказывается о девочке невиданной красоты, родившейся у одного из подданных короля Конхобара, которой еще до рождения был предсказана трагическая судьба:
"В твоем чреве девочка вскрикнула
С волосами кудрявыми, светлыми.
Прекрасны глаза ее синие,
Щеки цвета наперстянки пурпурной.
Без изъяна, как снег ее зубы белы,
Как красный сафьян, блестят ее губы.
Знайте ж: много за эту девушку
Будет крови пролито в Уладе.
Будет светлой, стройной, длинноволосой
Девочка, что вскричала в чреве твоем.
К ней короли будут свататься,
За нее бойцы свою жизнь отдадут.
Королевы будут завидовать ей,
Совершенством будет краса ее.
С горьким спутником убежит она
Из пределов родного Улада."
Мудрец и предсказатель Катбад дал девочке имя, подобное трепету: Дейрдре.
-----
Дейрдре стала персонажем стихов и пьес многих ирландских писателей. Великий ирландский поэт Уильям Батлер Йейтс в 1907 г. написал пьесу "Дейрдре", сюжетом которой стал финальный эпизод саги - гибель героини после убийства её возлюбленного Найси, сына Уснеха. В стихотворении "Байле и Айлин" Йейтс вновь вспоминает о Дейрдре:
Для косной памяти людской
Обычай издавна такой:
Что с глаз долой, из сердца вон.
Но ветра одинокий стон,
Но у реки седой тростник,
Но с клювом загнутым кулик
О Дейрдре помнят до сих пор;
Мы слышим ропот и укор,
Когда вдоль зарослей озер
Гуляем вместе с Кэт иль Нэн.
Каких нам жаждать перемен?
Ведь, как и Байле, мы уйдем
Одним протоптанным путем.
Но им им Дейрдре все жива,
Прекрасна и всегда права
Ах, сердце знает, как права!
Принцесса Дейрдре, сестра главного героя, принца Корвина, после провала его мятежа, оказывается сосланной на Отражение Земля. Англия, царствование Карла I. Дейрдре не теряется, выходит замуж за молодого подающего надежды лейтенанта Фелтона и блистает при дворе, поднимаясь все выше по крутой и скользкой лестнице, ведущей в Jet-set. Вот уже и молочник, и булочник уважительно называют ее "Миледи", чтобы набрать великосветского блеска, Дейрдре даже начинает писать картины гуашью, счастье так близко...
Коварный фаворит Карла, герцог Бэкингем, жестоко оскорбил на балу бедную девушку, заметив ей, что желтое платье не вполне сочетается с ее черными, как вороново крыло, волосами, и что она в таком виде похожа на рекламу "Билайна". "Оскорбитель должен умереть!" - твердо говорит ее муж Фелтон. Пацан сказал - пацан сделал. Не сделал - еще раз сказал. Долго уговаривает Дейрдре Фелтона зарезать герцога, даже показывает ему Уголовный кодекс, где древними рунами четко написано, что за убийство в состоянии аффекта положен штраф 50 эскудо. И уговорила-таки! Ей бы не картины, ей бы романы писать.
Бэкингем зарезан ножом для чистки омаров, Фелтон пал смертью храбрых при попытке к бегству... Дейдре также приходится бежать. Она оседает в Ирландии, меняет в целях конспирации одну букву в фамилии, превратившись в Дейрдре Фентон, и снова ищет свое женское счастье. Долго ищет, упорно. Идут годы. Нет уже ни Карла 1-го, ни даже 2-го, близок 19-й век. Время не властно над кровью Амбера - Дейрдре все так же юна и прекрасна. И вот Дейрдре знакомится с красавцем-летчиком, графом Рэтборном. "Он, это он - моя судьба навеки!" - взволнованно стучит ее сердце, перекачивая кровь из левого предсердия в правый желудочек с градиентом сопротивления, близким к единице.
И опять не судьба. Чтобы получше узнать друг друга, молодые люди решают вместе пойти в сауну. И вот, выйдя из парилки, граф Рэтборн с изумлением видит на левом предплечье красавицы татуировку - крест, череп и свечу с надписью "Amber forever!"
Это его сестра, только принцы Амбера могут носить по понятиям такую роспись! "Имя, сестра, имя!" - взволнованно кричит граф...
