.....
Хрустальный графин оберегал солнечный лучик, который, сам того не осознавая просто попал в его внутрь. Солнечный лучик отражался от граней графина, преломлялся и играл всеми цветами радуги.
Графин чуствал и видел, что с ним происходит что-то необычное
Он видел лучик, который источал такое море радуги, что в одно мгновение превратил такой серый и прозрачный предмет, как графин в нечто невероятное, непередаваемо прекрасное и удивительное. Графин с ужасом смотрел на стоящие рядом граненые стаканы и понимал, что, и он когда-то был таким. Таким серым и пустым стеклом. Господи, какое счастье, что я, наконец то понял, я постиг, я осознал какое чудо скрывается во мне. Чувство огромной наполненности и причастности к чему-то великому переполняло графин. Он наслаждался и купался в этом солнечном свете.
А стаканы рядом галдели и восхищенно перешептывались. "Как это, как это.." - спрашивали они - "Расскажи, поделись".. И Графин делился.. Он рассказывал о форме и гранях, о том, какой путь нужно было пройти от простого стакана до графина.. Об ответственности и пустоте. Она называл солнечный лучик - настоящей любовью и добротой, а его отсутствие - затуманенностью. Он говорит, что стекло должно быть прозрачным и незамутненным. А потом он объяснял, что главное освободиться от всего и однажды, когда вы потеряете надежду - ваша пустота вдруг озариться и вспыхнет ярким светом. И в этот момент вы поймете, какой вы есть на самом деле. И он рассказывал, рассказывал..
А стаканы галдели, пытались понять, отчиститься, потом критиковали, а потом соглашались, но у них все не выходило и не выходило понять лучик.
Кто-то из стаканов плюнул, а кто-то все пытался понять, кто-то верил, а кто-то бился своими гранями о соседний самовар.
А Графин все рассказывал и рассказывал.
И чем больше он рассказывал, тем больше он думал о том, "как бы не потерять все это". Он увидел, что к нему подковыляла маленькая солонка. Раньше она стояла неподалеку и просто слушала, слушала. Она не задавала вопросов. Может быть слишком мизерный был ее статус в этой столовой братии, а может быть у нее просто не было вопросов. Она слушала, слушала, а потом почему-то решила подойти и задать самый главный, самый важный для нее вопрос.
Она подошла и начала говорить. Она было солонка и поэтому говорила тихо, почти неслышно, почти шепотом.
Наконец Графин услышал ее голосок, опустил голову и вдруг увидел ее серость, ее засоленную крышку. "Боже" - подумал графин - "Она может все испортить" Он с ужасом отшатнулся от нее.
И в этот момент все пропало. Солнечный лучик, который никогда не менял свое направление, так и продолжал бежать своей прямой дорожкой. И графин потух. Он стал серый и темный, просто темный графин.
А солонка вдруг вспыхнула и заиграла всеми цветами радуги. С огромной нежностью она посмотрела на графин, себя, улыбнулась солнцу и почему то всем стало тепло и радостно... Почему то.. Может быть потому, что солнечный лучик, коснувшись ее маленьких граней, отразился от них сотней таких же лучей и вся посуда...
все граненые стаканы, серебряные вилки и ложки, толстый золотой самовар и даже, сделанная из красного стекла сахарница засверкали... Может быть поэтому, а может еще по какой причине... Это неважно. Но даже серый графин ощутил на своих гранях тепло, которое подарила ему солонка. "Удивительно" сказал он и улыбнулся.
Графин чуствал и видел, что с ним происходит что-то необычное
Он видел лучик, который источал такое море радуги, что в одно мгновение превратил такой серый и прозрачный предмет, как графин в нечто невероятное, непередаваемо прекрасное и удивительное. Графин с ужасом смотрел на стоящие рядом граненые стаканы и понимал, что, и он когда-то был таким. Таким серым и пустым стеклом. Господи, какое счастье, что я, наконец то понял, я постиг, я осознал какое чудо скрывается во мне. Чувство огромной наполненности и причастности к чему-то великому переполняло графин. Он наслаждался и купался в этом солнечном свете.
А стаканы рядом галдели и восхищенно перешептывались. "Как это, как это.." - спрашивали они - "Расскажи, поделись".. И Графин делился.. Он рассказывал о форме и гранях, о том, какой путь нужно было пройти от простого стакана до графина.. Об ответственности и пустоте. Она называл солнечный лучик - настоящей любовью и добротой, а его отсутствие - затуманенностью. Он говорит, что стекло должно быть прозрачным и незамутненным. А потом он объяснял, что главное освободиться от всего и однажды, когда вы потеряете надежду - ваша пустота вдруг озариться и вспыхнет ярким светом. И в этот момент вы поймете, какой вы есть на самом деле. И он рассказывал, рассказывал..
А стаканы галдели, пытались понять, отчиститься, потом критиковали, а потом соглашались, но у них все не выходило и не выходило понять лучик.
Кто-то из стаканов плюнул, а кто-то все пытался понять, кто-то верил, а кто-то бился своими гранями о соседний самовар.
А Графин все рассказывал и рассказывал.
И чем больше он рассказывал, тем больше он думал о том, "как бы не потерять все это". Он увидел, что к нему подковыляла маленькая солонка. Раньше она стояла неподалеку и просто слушала, слушала. Она не задавала вопросов. Может быть слишком мизерный был ее статус в этой столовой братии, а может быть у нее просто не было вопросов. Она слушала, слушала, а потом почему-то решила подойти и задать самый главный, самый важный для нее вопрос.
Она подошла и начала говорить. Она было солонка и поэтому говорила тихо, почти неслышно, почти шепотом.
Наконец Графин услышал ее голосок, опустил голову и вдруг увидел ее серость, ее засоленную крышку. "Боже" - подумал графин - "Она может все испортить" Он с ужасом отшатнулся от нее.
И в этот момент все пропало. Солнечный лучик, который никогда не менял свое направление, так и продолжал бежать своей прямой дорожкой. И графин потух. Он стал серый и темный, просто темный графин.
А солонка вдруг вспыхнула и заиграла всеми цветами радуги. С огромной нежностью она посмотрела на графин, себя, улыбнулась солнцу и почему то всем стало тепло и радостно... Почему то.. Может быть потому, что солнечный лучик, коснувшись ее маленьких граней, отразился от них сотней таких же лучей и вся посуда...
все граненые стаканы, серебряные вилки и ложки, толстый золотой самовар и даже, сделанная из красного стекла сахарница засверкали... Может быть поэтому, а может еще по какой причине... Это неважно. Но даже серый графин ощутил на своих гранях тепло, которое подарила ему солонка. "Удивительно" сказал он и улыбнулся.
