о грустном...
Она успешна и еще красива.
Подруги. Бизнес. Песик озорной.
Но по утрам размеренно лениво,
заваривает кофе для одной.
Твердят ей сердобольные соседки,
что в сорокпять нельзя без мужика,
Что участь старой сморщенной ранетки
уже совсем-совсем недалека.
Она внимает, молча улыбаясь.
Идет домой, закутываться в плед.
Когда душа живет, ночами маясь,
какая разница, что говорит сосед?
Субботний вечер. Телевизор. Свечи.
Бокал "Мартини". Маска для лица.
Печатью одиночества отмечен,
началом женского нелепого конца.
А может не конец, а лишь начало,
и торопиться лишь людей смешить?
Ведь лучше быть одной, чем с кем попало.
А все что нужно ей - спокойно жить?
Быть может так, но хочется иного,
уставшей женщине, закутавшейся в плед -
Любимой быть
и запаха мужского,
чтоб было для кого сварить обед...
(с)
Подруги. Бизнес. Песик озорной.
Но по утрам размеренно лениво,
заваривает кофе для одной.
Твердят ей сердобольные соседки,
что в сорокпять нельзя без мужика,
Что участь старой сморщенной ранетки
уже совсем-совсем недалека.
Она внимает, молча улыбаясь.
Идет домой, закутываться в плед.
Когда душа живет, ночами маясь,
какая разница, что говорит сосед?
Субботний вечер. Телевизор. Свечи.
Бокал "Мартини". Маска для лица.
Печатью одиночества отмечен,
началом женского нелепого конца.
А может не конец, а лишь начало,
и торопиться лишь людей смешить?
Ведь лучше быть одной, чем с кем попало.
А все что нужно ей - спокойно жить?
Быть может так, но хочется иного,
уставшей женщине, закутавшейся в плед -
Любимой быть
и запаха мужского,
чтоб было для кого сварить обед...
(с)