Лева и макароны

Давным-давно, лет тридцать-сорок назад, мужских клубов было всего два: гараж и дача. Но если гараж был чисто пацанской территорией круглый год, то дача становилась полноценным джентльменским клубом лишь глубокой осенью, с появлением "белых мух". Отцы семейств вывозили с шестисоточных фазенд последних морозостойких тещ с их последними тыквами - и наступал период "закрытия дач на зиму".
Приехавший на осеннюю, пустую дачу мужчина становился благодушным, раскрепощенным, от него слегка или не слегка попахивало алкоголем, он шлялся по поселку в романтичных портках, заляпанных краской, и в телогрейке невыносимого цвета и невообразимого аромата. Никто ж не зудит: оденься, горе мое, поприличнее, что скажут соседки Катя, Люся и особенно Марьсергевна! Лепота... Одно было скверно в дачно-холостяцких уик-эндах - разливанное море водки не всегда сопровождалось достойной закуской.
Шашлыки, привезенные из города, заканчивались довольно быстро, а ближайшая продуктовая лавчонка находилась километрах в десяти от поселка. Да и ту обычно закрывали на зиму, так как ее клиентуру составляли в основном дачники. Хозяйственные жены увозили все оставшиеся продукты на городские квартиры из-за зимних нашествий мышей. А мужики - они ж не умеют рассчитывать, сколько взять с собой еды, главное - не забыть спиртное!
В один прекрасный, нетрезвый, но голодный и довольно холодный день осенний холостяк по имени Лева потряс перед товарищами по закрытию дач забытой женою пачкой макарон и пообещал сварить их к водке. Суровые мужчины прослезились, похлопали Леву по плечу и благословили - вари!
Когда женщина варит макароны, задействованы бывают два предмета утвари: кастрюля и дуршлаг. Мужчине же необходимы: минимум три кастрюли (в двух непременно подгорят макароны), несколько вилок-ложек, пара тарелок, из которых одна обязательно будет разбита, две тряпки для пола - подтирать разлитую воду, веник и совок - собирать рассыпавшиеся по полу макароны и непременно пара зрителей-мужчин, с которыми можно в режиме онлайн делиться переживаниями по поводу тяжкой мужской участи. У Левы все это имелось. Засучив рукава, отважный повар приступил к делу.
Двое сочувствующих с неподдельным интересом наблюдали за манипуляциями друга, периодически снимая зрительское напряжение сорокаградусной. Но в какой-то момент им, видно, приелось однообразие: разлил, подтер, положил, уронил, собрал, разлил, подтер, положил, уронил - и они, махнув рукой на Леву, завели нескучную беседу уже не о макаронах, а о бабах.
Тем временем Лева ухитрился сварить целую горсть макарон. Они аппетитно булькали в кастрюле, завершив свое превращение из тонких желтоватых палочек в толстых белых червяков. Некоторый жизненный опыт подсказывал Леве, что с готовыми макаронами нужно что-то сделать, но вот что?
И Лева попросил помощь зала. Зал, уже изрядно навеселе, глянул в кастрюльку и ответствовал: "Разварились-то как! Ну, откинь их, что ли..." Лева жалобно поглядел на макароны, с ненавистью - на корешей, взял кастрюльку за ручки-"ушки" и... "откинул" макароны прямо в поганое ведро.
Когда несостоявшиеся едоки очухались от шока, Лева узнал много нового о себе, о своих умственных способностях, а также о почтенных предках и вероятных потомках. Ему раз и навсегда объяснили разницу между словами "откинуть" и "выкинуть" - так доходчиво, как только это могли сделать разъяренные, голодные, нетрезвые мужики, пусть даже и обремененные учеными степенями. Леву потом долго трясло при слове "макароны". А история о том, как "Лева откинул", вошла в Золотой фонд дачных баек.