Трисмегистоклякса
*Всё это в троекратной силе, в триединстве рук и помышлений*
ТЫ: Только Ты могла уронить свежевылепленный огонь в свои штаны и в сотый раз полоснуть по себе ножом. Я всегда поражалась Твоим способностям и Взгляду. И почему-то как маленькая радовалась каждому Твоему хулиганству. Любовь к Тебе не ослепила-она заставила лишь поверить в то, что есть красота моей мечты в материальном мире.
В бликах хрустальных шаров и чёрных квадратов я разглядывала Твоё корпускулярное отражение. Вся моя неадекватная реальность воспринималась через призму Твоего хребта. Я сидела в тепле, но Твои мысли ползали по мне, создавая разноцветную волну мурашек. Я так глупа в своих помыслах. Я знаю, что рядом с Тобой нельзя сгущать краски и наряжаться в зелёное и оранжевое. Так странно, мне всегда казалось, что мы одинаковые, но мы настолько разные, что я лишь хочу быть частичкой Тебя, зеркалом в Твоих руках. Ты дала мне эту возможность, не предупреждая о перепадах настроения.
Я приучила Тебя быть рядом, целовать душу и быть неотъемлемой частью, но теперь не всегда хватает времени на слияние целого в нас. Не расстраивайся-Ты для меня нечто большее, чем просто красивое лицо и интересно наполненная личность. Больше, чем друг, враг, брат. Ты-внутривенная инъекция.
ОН:Твоё единое, моё целое. Раньше у меня была машина, работа и недостаток секса, а сейчас-гений, талант и новая религия. В этом нет ничего плохого. Камни не врут, умеют чувствовать. Я не собираюсь ничего менять, даже не буду удивляться, но ведь так и должно было случиться. Делай ставки! Рядом не так губительно, тем более, что сердцевина чернела и отпала в нужный момент.
Он излучает психическую привязанность и умение держать человека. Быть настолько откровенным и уязвимым, неважно чист или нет. Дарить энергию и отдаваться его призвание. Но оно так и должно быть в сплетении трубчатых самомнений. Вода кончается, на дне спокойствие песков. Дал бы знать, как ухаживать за человеком с сердечной недостаточностью. Бьюсь в синем танце до последнего.
Уже вижу как Твои глаза наливают мне в стакан яд, приправленный солью. Самая мучительная смесь. Делаю переливание, чтобы остыло. А он так смешно кипятится. Я готова выходить из-под его солнца в ожогах и облучениях. Называй меня как хочешь, хоть стервой из овощной лавки, а я всего лишь кондитер Твоей боли. Нежности, порой, не хватает, но это не самое страшное в веренице времён. Он пронаблюдает свой порядок и успокоит морфием объятий. Крылья седых ворон, возможно, начнут сминаться в комки иллюзий под его маршем красноруких молоточков с железной мордой. Это он посылал грозовой снег. Буду тщательно наблюдать за реакцией, впрочем, как и за эрекцией. Представлять свой гроб без его скелета уже некорректно.
ОНА:Мне казалось, что прикасаясь к ней, я падаю, дрожу и еле стою на ногах. Я соблазнял её как резвый юнец, боялся дышать и смотреть в её глаза цвета моря. Мне был важен вкус её губ. Алый пафосный и бунтовское соитие. Так радоваться невозможно, но меня манят тамплиерско-вампирские замашки. Она так на него похожа, однофамильность душ потрясает. Может, я когда-нибудь вольюсь. Удар. Силки и в тисках уже дозволенная грань. Я буду гордиться собой. Капроновая мания соблазнения. Премьера спектакля тонущих лодок с тоннами нимфетамина. И всё как из сказки. Дым затуманивал чёткость, но даже удушливая пелена красит утонченные цвета её платья. Ещё секунду. Я бы попросила у неё уроки кокетливого дыхания. Лёгкие просили ещё одной ядовитой затяжки. Повышение квалификации и утолщение дозы обольщении.
И всё, что могло бы напоминать мне о ней, я спрятала в кашемировый мешочек. Ей нельзя переставать удивляться, она знает себе цену, знает людей, скрываясь под масками. Я не разочарована, я лишь взгрустну. Мне бы так хотелось открыться ей, пригреться, не важно, что она потом сделает с этими рудиментами.
PS: Вас интересует теорема меня?
Я: А я, имея каждого из них в себе по сотне раз за секунду, и есть-трижды величественна. Не считая моей скромности...
Было изменено: 15:35 30/09/2010.
ТЫ: Только Ты могла уронить свежевылепленный огонь в свои штаны и в сотый раз полоснуть по себе ножом. Я всегда поражалась Твоим способностям и Взгляду. И почему-то как маленькая радовалась каждому Твоему хулиганству. Любовь к Тебе не ослепила-она заставила лишь поверить в то, что есть красота моей мечты в материальном мире.
В бликах хрустальных шаров и чёрных квадратов я разглядывала Твоё корпускулярное отражение. Вся моя неадекватная реальность воспринималась через призму Твоего хребта. Я сидела в тепле, но Твои мысли ползали по мне, создавая разноцветную волну мурашек. Я так глупа в своих помыслах. Я знаю, что рядом с Тобой нельзя сгущать краски и наряжаться в зелёное и оранжевое. Так странно, мне всегда казалось, что мы одинаковые, но мы настолько разные, что я лишь хочу быть частичкой Тебя, зеркалом в Твоих руках. Ты дала мне эту возможность, не предупреждая о перепадах настроения.
Я приучила Тебя быть рядом, целовать душу и быть неотъемлемой частью, но теперь не всегда хватает времени на слияние целого в нас. Не расстраивайся-Ты для меня нечто большее, чем просто красивое лицо и интересно наполненная личность. Больше, чем друг, враг, брат. Ты-внутривенная инъекция.
ОН:Твоё единое, моё целое. Раньше у меня была машина, работа и недостаток секса, а сейчас-гений, талант и новая религия. В этом нет ничего плохого. Камни не врут, умеют чувствовать. Я не собираюсь ничего менять, даже не буду удивляться, но ведь так и должно было случиться. Делай ставки! Рядом не так губительно, тем более, что сердцевина чернела и отпала в нужный момент.
Он излучает психическую привязанность и умение держать человека. Быть настолько откровенным и уязвимым, неважно чист или нет. Дарить энергию и отдаваться его призвание. Но оно так и должно быть в сплетении трубчатых самомнений. Вода кончается, на дне спокойствие песков. Дал бы знать, как ухаживать за человеком с сердечной недостаточностью. Бьюсь в синем танце до последнего.
Уже вижу как Твои глаза наливают мне в стакан яд, приправленный солью. Самая мучительная смесь. Делаю переливание, чтобы остыло. А он так смешно кипятится. Я готова выходить из-под его солнца в ожогах и облучениях. Называй меня как хочешь, хоть стервой из овощной лавки, а я всего лишь кондитер Твоей боли. Нежности, порой, не хватает, но это не самое страшное в веренице времён. Он пронаблюдает свой порядок и успокоит морфием объятий. Крылья седых ворон, возможно, начнут сминаться в комки иллюзий под его маршем красноруких молоточков с железной мордой. Это он посылал грозовой снег. Буду тщательно наблюдать за реакцией, впрочем, как и за эрекцией. Представлять свой гроб без его скелета уже некорректно.
ОНА:Мне казалось, что прикасаясь к ней, я падаю, дрожу и еле стою на ногах. Я соблазнял её как резвый юнец, боялся дышать и смотреть в её глаза цвета моря. Мне был важен вкус её губ. Алый пафосный и бунтовское соитие. Так радоваться невозможно, но меня манят тамплиерско-вампирские замашки. Она так на него похожа, однофамильность душ потрясает. Может, я когда-нибудь вольюсь. Удар. Силки и в тисках уже дозволенная грань. Я буду гордиться собой. Капроновая мания соблазнения. Премьера спектакля тонущих лодок с тоннами нимфетамина. И всё как из сказки. Дым затуманивал чёткость, но даже удушливая пелена красит утонченные цвета её платья. Ещё секунду. Я бы попросила у неё уроки кокетливого дыхания. Лёгкие просили ещё одной ядовитой затяжки. Повышение квалификации и утолщение дозы обольщении.
И всё, что могло бы напоминать мне о ней, я спрятала в кашемировый мешочек. Ей нельзя переставать удивляться, она знает себе цену, знает людей, скрываясь под масками. Я не разочарована, я лишь взгрустну. Мне бы так хотелось открыться ей, пригреться, не важно, что она потом сделает с этими рудиментами.
PS: Вас интересует теорема меня?
Я: А я, имея каждого из них в себе по сотне раз за секунду, и есть-трижды величественна. Не считая моей скромности...
Было изменено: 15:35 30/09/2010.
