метание икры
Такая штука жизнь, что в ней всегда есть люди, которых трахаешь ты, и есть те, кто трахает тебя. Причём независомо от твоей сексуальной ориентации.
Трахать самому это вроде приятно, пассионарно, самоутверждающе. Да и вообще, как-никак процесс контролируешь. Когда и куда это процесс кончится. И показания счетчика снимаешь сам, и кран подачи жидкости единолично блюдёшь.
При этом, помимо неги и самоутверждения себя об объект, одновременно с нарастающей кульминацией, возрастает чувство ответственности за того, которого ты сейчас приручаешь. Сейчас ты её просто трахаешь, завтра ты спросишь как у неё дела, через месяц часть дел решать придется уже самому, через полгода ты уже и на дуде игрец, а через год произойдёт то, что происходит самцом-палтусом в результате загрязнения мирового океана. Сейчас вы спросите, а что собственно с ним происходит? А я вам скажу. Однажды в нём находят икру.
И ситуация меняется. Оказываясь в позиции палтуса, ты вдруг понимаешь, что трахая богиню ты таким образом совершал обряд жертвоприношения. И теперь ты либо должен смириться с тем, что негу испытывает уже она, и она самоутверждается твоей загнанной под лавку пассионарностью и намордником, из за которого ты ещё пытаешься чего-то там тихо порыкивать.
Тут два варианта. Либо стать дамо-хозяином, метать икру, делать из неё бутеры для любимой, или самому постепенно становиться богом, готовя восстание Ивана Болотникова, тихой сапой подсовывая каменный алтарь под шею увлёкшейся процессом барышни.
Есть ещё третий, самурайский. Представить уже себя не за о банным палтусом, а карпом кои, тупо плыть против течения, упрямо разрушая семью, вынося своё бывшее некогда "я-трахаю" в монашью тишину и проиграть, но уже не объекту, природе, оставшись один на один. И пришел я к выводу, что мы не рабы, рабы не мы.
Как грицца, иметь - имей, а за жертвенным костром следи. Чтоб без пожара.
Было изменено: 13:13 02/06/2009.
Трахать самому это вроде приятно, пассионарно, самоутверждающе. Да и вообще, как-никак процесс контролируешь. Когда и куда это процесс кончится. И показания счетчика снимаешь сам, и кран подачи жидкости единолично блюдёшь.
При этом, помимо неги и самоутверждения себя об объект, одновременно с нарастающей кульминацией, возрастает чувство ответственности за того, которого ты сейчас приручаешь. Сейчас ты её просто трахаешь, завтра ты спросишь как у неё дела, через месяц часть дел решать придется уже самому, через полгода ты уже и на дуде игрец, а через год произойдёт то, что происходит самцом-палтусом в результате загрязнения мирового океана. Сейчас вы спросите, а что собственно с ним происходит? А я вам скажу. Однажды в нём находят икру.
И ситуация меняется. Оказываясь в позиции палтуса, ты вдруг понимаешь, что трахая богиню ты таким образом совершал обряд жертвоприношения. И теперь ты либо должен смириться с тем, что негу испытывает уже она, и она самоутверждается твоей загнанной под лавку пассионарностью и намордником, из за которого ты ещё пытаешься чего-то там тихо порыкивать.
Тут два варианта. Либо стать дамо-хозяином, метать икру, делать из неё бутеры для любимой, или самому постепенно становиться богом, готовя восстание Ивана Болотникова, тихой сапой подсовывая каменный алтарь под шею увлёкшейся процессом барышни.
Есть ещё третий, самурайский. Представить уже себя не за о банным палтусом, а карпом кои, тупо плыть против течения, упрямо разрушая семью, вынося своё бывшее некогда "я-трахаю" в монашью тишину и проиграть, но уже не объекту, природе, оставшись один на один. И пришел я к выводу, что мы не рабы, рабы не мы.
Как грицца, иметь - имей, а за жертвенным костром следи. Чтоб без пожара.
Было изменено: 13:13 02/06/2009.
