Dance, dance, dance...
В полвосьмого я вышел из номера, спустился вниз, прямо у выхода из отеля сел в такси и протянул водителю бумажку с адресом. Тот молча кивнул, очень скоро довез меня куда нужно и высадил прямо перед входом в здание. Счетчик показывал какую-то тысячу с мелочью.
Скромный уютный бар в подвале пятиэтажки, не успел я двери открыть, окатил меня саксофоновым соло из Джерри Маллигана - и надо признать, для такой древней пластинки звук был совсем неплохим. Этот альбом записывали еще когда Джерри носил патлы до плеч и рубаху, расстегнутую до пупа, а в банде с ним играли Чет Бейкер и Боб Брукмайер. Когда-то я здорово по ним заворачивался. Еще в те времена, когда всяких адамов антов не было и в помине.
Адам Ант!!!
Черт бы их побрал с такими именами.
Я уселся за стойку бара и под высококачественное соло Джерри Маллигана принялся обстоятельно, не торопясь потягивать "Джей-энд-Би" с водой. На часах было восемь сорок пять, а та, кого я ждал, всё не появлялась, - но я особо не беспокоился. Ну, задержалась на работе, подумаешь. Бар пришелся мне по душе, да и убивать время в одиночку я давно научился. Прикончив первое виски, я заказал еще. И, поскольку больше смотреть было не на что, стал разглядывать пепельницу перед носом.
Без пяти девять она наконец появилась.
- Извините! - быстро проговорила она. - Задержаться пришлось. Клиентов набежало к концу дня, да еще и смена запоздала...
- За меня не беспокойтесь, - ответил я. - Мне всё равно пришлось бы где-то время убивать.
Она предложила пересесть за столик в углу. Я взял свой бокал с виски и пересел. Она стянула с пальцев кожаные перчатки, размотала клетчатое кашне, скинула длинное серое пальто. И осталась в тоненьком желтом свитере и темно-зеленой шерстяной юбке. Ее грудь, обтянутая свитером, оказалась куда больше, чем я думал. В ушах - изящные золотые сережки.
Она заказала себе "Блади Мэри".
Когда заказ принесли, она сразу взяла бокал и отпила глоток. Как насчет ужина, поинтересовался я. Она ответила, что еще не ужинала, но перекусила немного в четыре часа, и поэтому не очень голодна. Я отпил виски, она - "Блади Мэри". В бар она прибыла изрядно запыхавшись, и первые полминуты не говорила ни слова - примерно столько ей потребовалось, чтобы хоть чуть-чуть отдышаться. Я взял с тарелки орех, поднес к глазам, поизучал, отправил в рот и разгрыз. Потом взял еще один орех. Тоже поизучал, отправил в рот и разгрыз. Так, уничтожая орех за орехом, я ждал, когда она восстановит дыхание.
Наконец она успокоилась и напоследок вздохнула особенно глубоко. Ну, просто очень глубоко и долго. Даже сама смутилась - и встревоженно глянула на меня, проверяя, не слишком ли глубоко она напоследок вздохнула.
- Тяжело на работе? - спросил я.
- Угу, - кивнула она. - Просто с ума сойти. Я еще не очень втянулась, да и сам отель совсем недавно открылся - начальство всех муштрует на первых порах...
Она положила руки на стол и сцепила пальцы. На правом ее мизинце я заметил единственное колечко. Скромное, серебряное, без какого-либо изыска. Секунд двадцать, наверное, мы сидели и оба разглядывали это ее колечко.
- Так всё-таки - как насчет того, старого отеля "Дельфин"? - спросила она наконец. - Кстати, я надеюсь, вы не журналист какой-нибудь?
- "Журналист"? - удивленно переспросил я. - Что это вы опять, ей-богу?
- Ну, просто спрашиваю... - сказала она.
Я промолчал. Она закусила губу и какое-то время сидела так, уставившись в одну точку на стене.
- Там вроде был какой-то скандал поначалу... И после этого начальство стало жутко всего бояться. Всяких там репортеров и журналистов. А также любых вопросов насчет передачи земли... Ну, вы же понимаете? Ведь если об этом начнут в газетах писать - отелю не поздоровится! Там же весь бизнес - на доверии клиента... Репутация будет подорвана, так ведь?..
- А что, уже где-нибудь об этом писали?
- Один раз в еженедельнике. Насчет каких-то крупных взяток... И что якобы на тех, кто землю продавать не хотел, натравили не то якудзу, не то ультраправых - и всё-таки вынудили... Что-то вроде этого.
- И в этом скандале был замешан старый отель "Дельфин", так?
Чуть ссутулившись над бокалом, она отпила еще "Блади Мэри".
- Я думаю, да. Поэтому наш менеджер и напрягся так, когда вы имя старого отеля назвали. Еще как напрягся, вы заметили?.. Но, если честно, никаких подробностей я об этом не знаю. Слышала только - новый отель называется так потому, что до сих пор существует какая-то связь со старым отелем... Мне об этом сказал кое-кто.
- Кто?
- Да... один из наших "костюмчиков".
- Костюмчиков?
- Ну, менеджеров в черных костюмах...
- Понятно... - сказал я. - А кроме этого, вы что-нибудь слышали о старом отеле "Дельфин"?
Она покачала головой. Затем пальцами левой руки сдвинула - и посадила обратно колечко на мизинце правой.
- Страшно мне, - произнесла она вдруг полушепотом. - Всё время страшно. До ужаса...
- Что страшно? Что о вас напишут в газетах?
Она снова покачала головой, почти незаметно. Потом поднесла бокал к губам и, задумавшись, замерла в такой позе. Не знаю, как еще объяснить - но казалось, будто ей физически больно от мыслей в голове.
- Да нет же, я не об этом... Бог с ними, с газетами. Пукай пишут что угодно - я-то здесь ни при чем, правда? Это начальство будет с ума сходить - ну и ладно... Я о другом. О самом отеле, о здании. Понимаете, там, внутри происходит что-то такое... Очень странное. Нехорошее что-то. И не вполне нормальное.
Она замолчала. Я допил виски и заказал еще. И для нее - еще "Блади Мэри".
- В каком смысле - "ненормальное"? Можете объяснить? - попросил я. - У вас есть какие-то конкретные примеры?
- Конечно, есть, - потухшим голосом сказала она. - Есть, только... Это очень трудно объяснить словами как следует. Собственно, я поэтому до сих пор и не рассказывала никому. Понимаете, сами-то ощущения ужасно конкретные, а как только попытаешься их описать - выходит какая-то размазня... И рассказать толком не получается.
- Что-то вроде очень реалистичного сна?
- Нет! Сны - это другое! Сны я тоже вижу иногда. Если долго смотреть какой-нибудь сон, то ощущение реальности из этого сна постепенно уходит. А здесь всё наоборот! Здесь, сколько бы ни прошло времени, - чувство, что это реальность, остается таким же! Всегда, всегда, всегда, сколько бы это ни продолжалось, - всё как живое перед глазами...
Я молчал.
- Ну, хорошо... Я сейчас попробую рассказать как-нибудь, - решилась она и глотнула еще из бокала. Затем взяла салфетку и промокнула губы.
- В январе это случилось. В самом начале января. Только праздники новогодние закончились. И мне выпало идти в вечернюю смену. Вообще-то у нас девушек в вечернюю обычно не ставят - но в тот день как-то получилось, что больше некого. В общем, закончила я работу где-то около полуночи. Всех, кто заканчивает так поздно, фирма развозит за свой счет по домам на такси. Потому что ни метро, ни электрички уже никакие не ходят... Ну так вот, в двенадцать я переоделась, села в служебный лифт и поехала на шестнадцатый этаж. На шестнадцатом у нас комната для отдыха персонала. А я там книжку забыла. Книжку-то можно было и завтра забрать - да уж больно дочитать хотелось. А тут еще сотрудница, с которой мне вместе на такси возвращаться, задержалась по работе немного. Ну, я и решила - съезжу как раз книжку заберу. Села в лифт и поехала... На шестнадцатом этаже номеров для гостей нет, а только служебные помещения - комната отдыха, например, там вздремнуть можно, или кухня, чтобы чаю попить. Так что я часто езжу туда, по нескольку раз на дню.
В общем, останавливается лифт, открываются двери, я выхожу. Так же, как и всегда. Не задумываясь. Ну, вы знаете, так часто бывает. Когда занимаешься чем-то очень привычным, или идешь по давно знакомым местам - не думаешь, что делаешь, действуешь автоматически. Вот и я так же: просто сделала шаг из лифта, не размышляя. То есть, о чем-то я всё-таки думала, конечно. Сейчас уже не помню, о чем... Выхожу я из лифта, руки в карманах пальто, и вдруг вижу: вокруг меня - темнота! Абсолютный мрак, ничего не видать. Я назад - а двери уже закрылись! Сперва подумала - свет отрубили. Но тут же поняла: нет, быть такого не может. Потому что в отеле установлена система автономного энергоснабжения. Как раз для таких случаев. И если свет вырубает, она сразу раз! - и включается. Мгновенно, автоматически. С нами учебную тревогу проводили, поэтому я знаю. Электричество тут ни при чем. Даже если эта автономная система выходит из строя - продолжают гореть аварийные лампочки над пожарными выходами. То есть, такой кромешной тьмы не наступает никогда. Даже в самом крайнем случае коридор освещается хотя бы тускло-зеленым светом. Не может не освещаться. Что бы ни произошло.
А тут - на тебе: черным-черно, хоть глаз выколи. Только кнопка для вызова лифта светится, да экранчик с цифрами этажей. Красные такие циферки... Ну я, понятно, давай сразу на кнопку жать. А лифт, проклятый, уехал куда-то в самый низ - и обратно ехать не хочет! Вот же вляпалась, думаю, теперь дожидаться придется. Стою и по сторонам озираюсь. Вся от страха дрожу - и в то же время злая как черт... И знаете, почему?
Я покачал головой.
- Ну, вы только представьте: раз на целом этаже света нет - значит, в работе отеля что-то разладилось, так? Значит, либо техника подвела, либо с персоналом проблемы. А это означает одно: всех снова поднимут на уши. Опять работа в выходные, муштра с утра до вечера, от начальства тычки по любому поводу... Господи, как уже всё надоело! Только-только всё успокоилось - и вот, пожалуйста!
- Да уж... - посочувствовал я.
- И вот стою я, представляю себе всё это и злюсь. Злости даже больше, чем страха. И заодно думаю: надо хоть глянуть, что происходит... Отступаю от лифта на пару шагов. Медленно так. И чувствую - что-то не то. Звук шагов не такой, как всегда. И хотя я на каблуках, замечаю сразу: пол под ногами непривычный какой-то. Нет ощущения, что по ковру, как обычно, ступаешь - слишком жестко подошвам... У меня чувствительность повышенная, я в таких деталях не ошибаюсь! Уж можете мне поверить... И еще - воздух вокруг очень странный. Едкий какой-то - точно газеты жгли. Совсем не такой, как обычно в отеле. В отеле чистота воздуха поддерживается кондиционерами. По всему зданию. За день просто ужас сколько воздуха перекачивается! И не просто перекачивается, а еще и обрабатывается специально. В обычных отелях воздух пересушивают, так что дышать трудно; а у нас поддерживается очень естественная атмосфера. О каких-то горелых газетах просто речи не может быть! А этот воздух, если просто сказать, был очень затхлый. Как будто ему уже лет сто, не меньше. Я когда маленькая была, помню, у деда в деревне однажды в погреб залезла... Вот так же точно и пахло. Как если бы много-много запахов от всякого старого хлама перемешались и кисли так, закупоренные, целый век...
Тогда я решила лифт заново вызвать. На всякий случай. Только оглянулась - а кнопка уже исчезла! И экранчика с цифрами не видать! То есть, вообще ничего не светится. Полный мрак, абсолютный... И вот тут уже я перепугалась по-настоящему. Ничего себе шуточки! Стою совершенно одна, непонятно где, вокруг не видать ничего... Чуть не помираю со страху. И только в голове всё равно вертится: не может быть, неувязка какая-то. Звуки исчезли совсем. Резкая, пронзительная тишина... Ну, разве не странно? В здоровенном отеле вдруг вырубается свет. Почему никто не бегает по коридорам и лестницам как угорелый?! Отель битком набит проживающими - по идее, всё здание должно ходить ходуном! А тут - ни скрипа, ни шороха. И я вообще уже ничего не понимаю...
Принесли наш заказ. Мы с ней синхронно подняли бокалы и отпили по глотку. Она поправила пальчиком очки на носу. Я молча ждал продолжения.
- Ну, как? - спросила она. - Пока еще не уловили в моих ощущениях ничего конкретного?
- Кое-что уловил, - сказал я. - Вы выходите из лифта на шестнадцатом этаже. Вокруг темно. Странно пахнет. Слишком тихо. Что-то не так.
Она глубоко вздохнула.
- Не хочу хвастаться, но... По природе я совсем не трусиха. По крайней мере, для женщины у меня довольно крепкие нервы. И только из-за того, что вдруг свет погас, не стану, как большинство девчонок, поднимать визг на всю вселенную... Когда страшно - тогда страшно, врать не буду. Но позволить страху меня победить - это, я считаю, последнее дело. Вот я и решила, как бы ни было страшно, сходить да посмотреть, что всё-таки происходит. И пошла на ощупь по коридору...
- В какую сторону? - уточнил я.
- В правую! - быстро сказала она и, помахав в воздухе правой рукой, лишний раз убедилась, что та действительно правая. - Точно, направо пошла. Очень медленно... Коридор сначала прямо тянулся. Иду, за стенку держусь. Вдруг раз! - поворот направо. Свернула. Гляжу - впереди тусклый свет какой-то. Еле виднеется, будто свеча горит вдалеке. Ага, думаю, кто-то свечку зажег. Надо туда идти. Чуть приблизилась - вижу, никакая это не свечка, а из двери слегка приоткрытой свет пробивается. Сама дверь очень странная. Я таких дверей ни разу не видела. По крайней мере, у нас в отеле таких дверей быть не может. Тем не менее, дверь была, и из щели свет пробивался. И вот я стою перед этой дверью, а в голове всё перемешалось, как дальше поступить - не знаю. Может, там, за дверью, и нет никого. А вдруг - есть, но какой-нибудь маньяк? К тому же и дверь какая-то странная... В общем, взяла я и постучала тихонько. Ну, совсем слабенько - чтоб даже не совсем ясно было, стучат или нет. Только вокруг такая тишина стояла, что загремело чуть не на весь этаж!! А из-за двери - никакой реакции... первые десять секунд. То есть, секунд десять я стояла и соображала, что же дальше делать. И вдруг - оттуда звуки послышались. Такие... словно кто-то с пола подымается в очень тяжелой одежде. И затем раздались шаги. Страшно медленные. Шаркающие. Шур-р-р... Шур-р-р... Шур-р-р... С таким призвуком странным - то ли в шлепанцах, то ли ноги по полу волочит... И шаг за шагом к двери приближается...
Вспоминая услышанное когда-то, она посмотрела куда-то вверх и застыла так на несколько секунд. Потом очнулась и покачала головой.
- Я, когда это услышала, от ужаса окаменела. Сразу почувствовала: человек так ходить не может. Почему - объяснить не могу, но в глубине ощущаю: это - не человек... Впервые в жизни испытала, как спина леденеет от ужаса... Не в переносном смысле - буквально... И я побежала. Сломя голову побежала. По дороге, наверно, упала раза два или три. Потом чулки все порванные были. Только я ничего такого не помню. Помню только, что бегу, бегу... И в голове - единственная мысль так и скачет: "Господи, только бы лифт не сдох, а если сдох - что тогда делать-то?!?" Добежала до лифта, смотрю - работает!! И кнопка вызова горит, и экранчик с цифрами. Только сам лифт, как назло, на первом этаже стоит! Я давай на кнопку давить - он и поехал. Медленно- медленно. С ума сойти, как медленно... Второй этаж... Третий... Четвертый... Я уже чуть не кричу - "Ну, скорее давай, скорее!"... Бесполезно. Просто пытка, как долго он полз. Точно издевался надо мной, ей-богу...
Она перевела дух, отхлебнула еще "Блади Мэри". И повертела кольцо на мизинце.
Я молчал и ждал, что же дальше. Музыка стихла. Послышался чей-то смех.
- И тут я снова услышала их... Шаги. Шур-р-р... Шур-р-р... Шур-р-р... Ко мне приближаются - медленно, но верно... Шур-р-р... Шур-р-р... Из-за двери вышли, поворот обогнули - и уже совсем близко от меня... Вот это был ужас! Вернее, даже не ужас... Просто чувствую - желудок поднимается к самому горлу. Всё тело в поту. В холодном, липком поту. И по коже будто змеи ползают... А проклятый лифт всё никак не приедет! Седьмой этаж... Восьмой... Девятый... А шаги уже совсем рядом!
Она замолчала на добрые полминуты. И всё это время проворачивала кольцо на мизинце. Так, словно вертела ручку радиоприемника, настраиваясь на волну. Женщина за стойкой бара что-то сказала, мужчина с ней рядом опять засмеялся. Скорей бы уж музыку поставили, подумал я.
- Такой ужас не опишешь тому, кто его не испытывал, - бесцветным голосом сказала она.
- Так чем же всё закончилось? - спросил я.
- Ну, я вдруг вижу, передо мной - двери лифта распахнутые. И из них - яркий свет наконец-то! Я просто кубарем туда вкатилась... Вся дрожу, как припадочная, и давлю, давлю на кнопку первого этажа... Вниз приехала - всё фойе в шоке. Ну еще бы, представьте: вываливаюсь из лифта вся побелевшая, дрожу как осиновый лист, и изо рта одни вопли вылетают... Сразу менеджер прибежал, что случилось, спрашивает. Я, хотя отдышаться никак не могу, кое-как объяснить пытаюсь. Дескать, там, на шестнадцатом что-то странное происходит. Менеджер тут же еще одного парня взял - и мы уже все втроем на шестнадцатый поехали. Посмотреть, в чем дело. Только на шестнадцатом ничего уже нет! Сигнализация красным горит, как положено, и никаких странных запахов. Всё как обычно... Заглянули в комнату отдыха - спросить, что да как. Там была пара сотрудников, они всё это время не спали, но никакого отключения света не заметили. На всякий случай мы обошли весь этаж из конца в конец - ничего странного не обнаружили. Чистое наваждение...
Только вернулись на первый этаж - менеджер в кабинет вызывает. Ну, всё, думаю, - сейчас орать начнет. А он даже не разозлился нисколечко! Докладывай, говорит, подробнее, что произошло. Ну, я и рассказала во всех деталях. Даже звук шагов изобразила - хоть и чувствовала себя последней дурой при этом... Так и казалось - вот сейчас он расхохочется на весь кабинет и закричит, что мне всё это приснилось.
Но он даже не улыбнулся! Наоборот - сделал страшно серьезное лицо. И сказал: "Обо всём этом ты больше никому не рассказывай, хорошо?" Ласково так говорит, с участием в голосе. "Видимо, - говорит, - произошла какая-то ошибка. Однако никак нельзя допустить, чтобы другие сотрудники стали чего-то бояться. Так что уж постарайся держать язык за зубами".
Но вы понимаете, в чем дело... Мой менеджер никогда ласково с людьми не разговаривает! Влепить кому-то в лоб выраженьем покрепче - вот это в его обычной манере. Поэтому мне и пришло в голову... Может, я уже не первая, кто ему об этом рассказывает?
Она замолчала. Я тоже молчал, пытаясь осмыслить услышанное. Пауза затягивалась - пожалуй, нужно было задавать какие-нибудь вопросы.
- А от других сотрудников вы ничего такого не слышали? - спросил я. - Того, что пересекалось бы с вашим случаем... Каких-нибудь странных рассказов, мистических историй? Пусть даже на урове слухов...
Она покачала головой.
- Слышать не слышала... Но я чувствую: что-то ненормальное за всем этим кроется. Вот и менеджер на мой рассказ так странно отреагировал... И вообще - слишком много вокруг недомолвок, каких-то разговоров полушепотом... Не могу объяснить как следует, но... странно очень. Я раньше в другом отеле работала - так ничего похожего! Разумеется, тот отель не был таким громадным, да и в целом обстановка была другая, - но всё равно: слишком большая разница. В прежнем отеле, помню, тоже какие-то байки-страшилки рассказывали, - да что говорить, у каждого отеля есть хотя бы одна своя история с привидениями! - но мы над ними смеялись, никто всерьез не воспринимал. А здесь совсем не так! Здесь никто ни над чем не смеется. И от этого - еще страшнее. Если бы менеджер от моего рассказа рассмеялся! Или хотя бы наорал на меня... Я бы тогда, наверное, успокоилась, решила бы - ну точно, ошибка какая-то. А так...
Она нервно прищурилась, разглядывая стиснутый в ладони бокал.
- А после этого случая вы хоть раз поднимались на шестнадцатый этаж?
- Да постоянно, - ответила она скучным голосом. - Я же на работе. Хочешь не хочешь, приходится туда ездить. Но обычно я бываю там только днем. Вечером - никогда. И что бы ни случилось - ни за что не поеду вечером. Не дай Бог еще раз пережить такое... Я поэтому и в вечернюю смену больше не выхожу. Так и сказала начальству прямо: не хочу - и точка.
- Так, значит, до сих пор вы об этом никому не рассказывали?
Она отрицательно дернула подбородком.
- Я ведь говорила... Вам сегодня рассказываю впервые. Может, и хотела бы рассказать - да некому. Просто сейчас появились вы - и тоже интересуетесь, что же там происходит... Ну, на шестнадцатом этаже.
- Я? С чего вы взяли?!
- Ну, не знаю... Про старый отель "Дельфин" вам что-то известно. И о том, как он исчез, сразу спрашивать начали... Вот мне и показалось - может, хоть у вас найдется какое-то объяснение тому, что со мной случилось...
- Никакого объяснения у меня нет, - ответил я, немного подумав. - И про тот, старый отель я мало что знаю. Маленький, захудалый такой отелишко. Четыре года назад я там остановился, познакомился с хозяином, а теперь проведать решил... Вот и всё. Не было в том отеле ничего примечательного. Ничего, что можно запомнить и потом рассказать.
Про себя, в душе, я вовсе не считал старый отель "Дельфин" таким уж обычным, но на данном этапе знакомства откровенничать не хотелось.
- И всё-таки, когда сегодня днем я спросила, был ли это приличный отель, - вы ответили, мол, долго рассказывать... Что же вы имели в виду?
- Имел я в виду кое-что очень личное, - пояснил я. - Начни я вам об этом рассказывать - это действительно заняло бы кучу времени. Но после всего, что вы рассказали, я уже не думаю, что моя история как-то связана с вашей.
Мой ответ, похоже, сильно ее разочаровал. Она скривила губы и какое-то время молча разглядывала свои руки.
- Вы уж извините, что ничем не могу вам пригодиться. Вы-то мне вон сколько всего нарассказывали...
- Да ладно, - вздохнула она. - Вы же не виноваты. А я хоть выговорилась, уже облегчение. Очень тяжело, когда долго держишь в себе такое. Постоянно тревога какая-то...
- Еще бы, - сказал я. - Если такое держать в голове слишком долго, голова раздувается, как воздушный шар...
И я изобразил руками, как моя голова раздувается на манер воздушного шара.
Она молча кивнула. Потом еще раз взялась за кольцо на мизинце, повернула, почти сняла - и вернула в прежнее положение.
- Скажите честно... Вы мне верите? Ну, про шестнадцатый этаж... - спросила она.
- Конечно, верю, - очень серьезно ответил я.
- Правда?! Но ведь это... очень ненормальная история, разве нет?
- Да, пожалуй, нормальной ее не назовешь... И всё же такие вещи иногда случаются. Это я знаю точно. Потому и вам верю. Так бывает: одно пересекается с другим - и образуется узел. Одно начинает зависеть от другого и наоборот.
Она поразмышляла над моими словами.
- А вы сами в жизни испытывали что-то подбное?
- Было дело... - кивнул я. - Думаю, да.
- Страшно было?
- Да там скорее не страх... - ответил я. - Просто разные узлы по-разному завязываются. В моём же случае...
На этом все подходящие слова у меня иссякли. Словно кто-то говорил со мной по телефону с другой части света - и вдруг оборвали связь. Я отхлебнул еще виски и сказал:
- Не знаю... Не могу хорошо объяснить. Но такие вещи случаются, это факт. И потому я вам верю. Кому-то другому, может, и не поверил бы. А вам - верю. Раз вы говорите - значит, так всё и было.
Она вдруг подняла лицо и улыбнулась - немного не так, как улыбалась мне до сих пор. Какой-то очень личной улыбкой. Выговорившись, она действительно казалась намного спокойнее.
- Интересно, с чего бы это? Поговорила с вами - и точно камень с души свалился... Обычно у меня с незнакомыми людьми разговора нормального не выходит, стеянюсь ужасно. А с вами вот - получается...
- Наверное, это потому, что в некоторых местах мы с вами здорово пересекаемся, - усмехнулся я.
Она, похоже, изрядно запуталась, придумывая, что на это ответить, - и в итоге не ответила ничего. Лишь глубоко вздохнула. Хорошим вздохом, без недовольства. Просто проветрила легкие лишний раз - и всё.
- Послушайте, вы есть не хотите? Я что-то ужасно проголодалась!
Я тут же предложил сходить куда-нибудь поужинать как полагается, но она заявила, что легко перекусить прямо здесь ей было бы вполне достаточно. Подозвав официанта, мы заказали по пицце и салату.
За едой мы болтали о всякой всячине. О ее работе в отеле, о жизни в Саппоро и так далее. Она рассказала кое-что о себе. Двадцати трех лет. После школы поступила в училище, где готовят персонал для отелей, через два года закончила, пару лет проработала в одном из отелей в Токио, потом по объявлению в газете подала данные для набора в новый отель в Саппоро. Переезд сюда, на Хоккайдо, был ей очень кстати: неподалеку от Асахикава ее родители держали небольшую гостиницу в японском стиле.
- Довольно приличная гостиница, - добавила она. - С давних времен сохранилась.
- То есть, сейчас вы как бы тренируетесь, чтобы потом унаследовать ту гостиницу и принять дела на себя? - спросил я.
- Да нет, дело не в этом... - сказала она. И в очередной раз поправила очки на носу. - О наследстве и всяких там планах на будущее я еще серьезно не думала... Просто мне нравится работа в отеле. Самые разные люди приезжают, останавливаются, потом снова едут куда-то... И мне хорошо, уютно становится. Сразу успокаиваюсь... Может, потому, что всё детство в этом прошло?
- Так я и думал!
- Что вы думали?
- Там, в фойе, мне совершенно четко представилось, будто вы - дух отеля "Дельфин".
- "Дух отеля"? - Она рассмеялась. - Скажете тоже... Я даже не знаю, привыкну когда-нибудь к этой работе или нет...
- Ну, вы-то уж непременно привыкнете, стоит лишь постараться, - улыбнулся я. - Вот только... В таких местах, как отель, ничто не задерживается надолго. Вас это не смущает? Ведь кто бы ни прибыл - все непременно уезжают дальше своей дорогой...
- Ну конечно, - кивнула она. - Если бы кто-то начал задерживаться - я сама первой испугалась бы... Почему у меня так? Может, я просто трусиха? Кто бы ни появился, скоро исчезнет - и от одной мысли об этом спокойно на душе. Странно, да? Ведь у обычной женщины совсем не так, правда же? Обычная женщина должна хотеть чего-то конкретного, неизменного. Или нет?.. А я какая-то не такая. Отчего? Сама не знаю...
- Я не думаю, что вы странная, - сказал я. - Просто вы еще не приняли Главного Решения.
Она посмотрела на меня с изумлением.
- Но... откуда вы это знаете?
- Откуда? - переспросил я. - Да ниоткуда. Просто знаю, и всё.
Она задумалась на несколько секунд.
- Расскажите о себе.
- Да что рассказывать? Ничего интересного, - ответил я.
Но она настаивала - мол, пускай, всё равно интересно послушать. Тогда я рассказал ей чуть-чуть о себе. Тридцать четыре года, развелся, на жизнь зарабатываю написанием текстов - по заказам от случая к случаю. Езжу на подержанной "субару". Машина хоть и старенькая, но с магнитофоном. И кондиционер есть.
В общем, рассказал ей Несколько Слов о Себе. Только голые факты.
Она же, как ни странно, захотела узнать побольше о моей работе. Скрывать что-либо смысла не было, и я рассказал ей чуть больше. Про интервью с малолетней примадонной и про репортаж о деликатесах Хакодатэ.
- Вот, наверное, интересная у вас работа! - воскликнула она.
- За все эти годы не припомню ничего интересного. То есть, само писательство мне не в тягость. И я не сказал бы, что писать не люблю. Когда пишу - успокаиваюсь. И всё таки смысла в том, что я делаю, - ноль. Сплошная белиберда...
- Например?
- Ну, например, объезжаем по пятьдесят ресторанов в день и в каждом - только притронувшись к еде, оставляем всё на тарелке. По-моему, здесь что-то в корне неверно.
- Ну, не есть же вам всё подряд, в самом деле!
- Да уж... Начни мы есть всё подряд - за три дня просто в ящик бы сыграли! А народ вокруг назвал бы нас идиотами. И даже над нашими трупами никто б не заплакал...
- Так значит, тут уже ничего не попишешь? - засмеялась она.
- Вот именно. Ничего не попишешь, - кивнул я. - Сам знаю. Всё равно, что в метель сугробы разгребать. Ничего не попишешь - и оттого продолжаешь дальше. Не потому что хочется, а потому что ничего не попишешь.
- Сугробы разгребать? - повторила она задумчиво.
- Культурологические сугробы, - пояснил я.
Затем она спросила меня о разводе.
- Ну, развелся-то я не по своей воле. - ответил я. - Просто в один прекрасный день она взяла и ушла. С другим парнем.
- Больно было?
- А кому в такой ситуации не больно?
Положив локти на стол, она подперла лицо ладонями и посмотрела мне прямо в глаза.
- Простите... Я как-то неуклюже спросила. Просто мне трудно представить, что вы чувствуете, если вам делают больно. Как реагируете? Что в душе происходит?
- Нацепляю на грудь значок с Кисом Хирингом, - ответил я.
Она рассмеялась.
- И всё?
- Дело в том, - продолжал я, - что со временем такая боль принимает хроническую форму. Рассасывается внутри, становится частью твоей повседневности - так, что самой боли как бы уже и не видно. Но она там, внутри. Просто вычленить ее, взять и показать кому-то - вот она, моя боль, - уже невозможно. Показать, как правило, удается лишь какие-то мелкие болячки...
- Просто ужас, как я вас понимаю, - вдруг сказала она.
- В самом деле?
- Может, с виду по мне и не скажешь, но... Мне в жизни тоже выпало много боли. Самой разной. Мало не показалось... - проговорила она очень тихо. - Там, в Токио, произошло кое-что. В итоге я уволилась из того отеля. Очень больно было. Больно и трудно. Дело в том, что есть вещи, с которыми я не способна ужиться так же запросто, как другие...
- Угу, - промычал я.
- И даже сейчас еще больно. Как вспомню о том, что случилось - хочется умереть, чтобы не было ничего...
Она снова схватилась за кольцо на мизинце, сдвинула его, точно собираясь снять - и вернула на прежнее место. Затем взяла бокал и отпила еще "Блади Мэри". Поправила пальцем очки на носу. И широко улыбнулась.
Нагрузились мы с ней довольно неплохо. Даже не помнили, сколько чего заказали. Как-то незаметно перевалило за одиннадцать. Сверившись с часиками на руке, она сказала, что завтра рано вставать, и что ей, пожалуй, пора. Я предложил подбросить ее на такси. На машине до ее дома езды было минут десять. Я заплатил по счету и мы вышли на улицу. Снегопад продолжался. Не очень сильный, но тротуары успели покрыться белой коркой и хрустели у нас под ногами. Взявшись за руки, мы побрели к остановке такси. Она была явно навеселе и ступала не очень уверенно.
- Слушай... А тот журнал - ну, который про скандал с недвижимостью написал... Как он назывался? И когда статья вышла, хотя бы примерно?
Она сказала мне название журнала. Еженедельное приложение к одной из известных газет.
- Где-то прошлой осенью вышел. Я сама той статьи не читала, точно не скажу...
Минут пять мы простояли на остановке под тихо падавшим снегом, пока не пришло такси. Всё это время она держалась за мою руку. Она была очень спокойна. Я тоже.
- Давно я так не расслаблялась! - вдруг сказала она. Что говорить, я сам давно так не расслаблялся. И я снова подумал о том, что наши сущности явно где-то пересекаются. Не случайно же меня так потянуло к ней при первой встрече...
В такси мы беседовали о чем-то нейтральном - о снегопаде, о холодах, о ее служебном расписании, о жизни в Токио и так далее. Всю дорогу, пока я болтал с ней об этом, в душе червяком копошился вопрос: как мне поступить с ней дальше? Совершенно ведь ясно: надави я еще чуть-чуть - и мы окажемся в одной постели. Что-что, а подобные вещи я различаю сразу. Хотела ли она этого - я, разумеется, знать не мог. Но что не стала бы возражать - понимал отчетливо. По выражению глаз, нюансам дыхания, манере речи, движениям рук это считывается легко. Но уж я-то определенно хотел ее. И даже заранее знал: если бы мы переспали, это не усложнило бы жизни ни мне, ни ей. Я появился - и уехал дальше своей дорогой. Как она сама и сказала... И всё же я никак не мог решиться. В уголке мозга свербило: поступать так с нею - нечестно. Девчонка на десять лет младше меня, явно в состоянии стресса, да еще и пьяна - еле на ногах стоит. Брать над ней верх - всё равно что выигрывать в покер краплеными картами. Чистое надувательство.
С другой стороны, спросил я себя, - а что значит такая штука, как честность, в такой сфере жизни, как секс? Если требовать, чтобы в сексе всё было по-честному - то лучше уж людям сразу размножаться как грибы. Честнее не придумаешь.
И этот аргумент я тоже нашел вполне справедливым.
Пока моё сознание металось меж двумя этими крайностями, машина приблизилась к ее дому - и за какие-то десять секунд до прибытия она с потрясающей легкостью разрешила мою дилемму.
- Я с сестрой живу, - просто сообщила она.
И, поскольку необходимость что-то решать мгновенно отпала, я даже вздохнул с облегчением.
Такси остановилось напротив подъезда огромной многоэтажки. Перед тем, как выйти, она спросила, не провожу ли я ее до двери квартиры. Дескать, ночью на лестнице иногда ошиваются странные типы, и одной ходить страшновато. Я велел водителю ждать - мол, вернусь через пять минут, - взял ее под руку, и по хрустящему снегу мы пошли по дорожке к подъезду. Потом поднялись по лестнице на третий этаж. Дом был простой, панельный, без каких-либо архитектурных излишеств. Дойдя со мной до двери с номером 306, она остановилась, открыла сумочку, выудила оттуда ключ - и очень естественно улыбнулась:
- Спасибо. Я прекрасно провела время.
- Я тоже, - ответил я.
Она отперла дверь и бросила ключи назад в сумочку. Захлопнула сумочку - резкий щелчок эхом разнесся по подъезду. И очень внимательно посмотрела мне прямо в глаза. Таким взглядом, будто решала нарисованную на классной доске задачу по геометрии. Она растерялась. Она не знала, как ей поступить. Она не могла проститься со мной как положено. Это было ясно как день.
Оперевшись рукой о стену, я ждал, что же она решит. Но не дождался.
- Спокойной ночи. Привет сестре, - сказал я наконец.
Она поджала губы и простояла так еще секунд пять.
- Про то, что с сестрой живу - это я соврала, - сказала она очень тихо. - Живу я одна.
- Я знаю, - ответил я.
Она медленно, с чувством покраснела.
- А это ты откуда знаешь?
- Откуда? - переспросил я. - Да ниоткуда... Просто знаю и всё.
- Ты невозможен!.. - почти прошептала она.
- Очень может быть, - согласился я. - Но я уже говорил: я не делаю ничего, за что бы меня потом ненавидели. И пользоваться чужими слабостями не люблю. Так что согласись - тебя-то я никак не обманывал.
В явном замешательстве она долго подыскивала слова, но в итоге сдалась - и просто рассмеялась:
- Это точно! Ты меня не обманывал.
- А тебя что заставило?
- Не знаю... Как-то само совралось. Всё-таки, поверь, у меня свои болячки в душе. Я уже рассказывала... Много всего пережить пришлось.
- Ну, болячек в душе и у меня хватает. Вот, смотри - даже Киса Хиринга нацепил...
Она опять рассмеялась:
- Может, всё же зайдешь ненадолго, чайку на дорогу выпьешь? Еще немного поговорили бы...
Я покачал головой.
- Спасибо. Я тоже хотел бы еще поговорить... Но не сегодня. Сам не знаю, почему - но сегодня я лучше пойду. У меня такое чувство, что нам с тобой не стоит говорить слишком много в одном разговоре. С чего бы это?..
Она смотрела на меня с той пристальностью, с какой разглядывают очень мелкие иероглифы в объявлении на заборе.
- Не могу толком объяснить, но... мне так кажется, - продолжал я. - Когда есть о чем поговорить - лучше это делать маленькими порциями. Наверное. Впрочем, я могу и ошибаться.
Она немного поразмышляла над моими словами. Но, похоже, ни к чему в своих мыслях не пришла.
- Спокойной ночи, - сказала она и тихонько закрыла за собой дверь.
- Эй, - позвал я негромко. Дверь приоткрылась сантиметров на десять, и в проеме показалось ее лицо. - В ближайшее время я буду пытаться опять тебя куда-нибудь выманить... Как думаешь, у меня получится?
Придерживая дверь ладонью, она глубоко вздохнула.
- Возможно, - сказала она. И дверь снова закрылась.
Было изменено: 8:53 02/11/2007.
Скромный уютный бар в подвале пятиэтажки, не успел я двери открыть, окатил меня саксофоновым соло из Джерри Маллигана - и надо признать, для такой древней пластинки звук был совсем неплохим. Этот альбом записывали еще когда Джерри носил патлы до плеч и рубаху, расстегнутую до пупа, а в банде с ним играли Чет Бейкер и Боб Брукмайер. Когда-то я здорово по ним заворачивался. Еще в те времена, когда всяких адамов антов не было и в помине.
Адам Ант!!!
Черт бы их побрал с такими именами.
Я уселся за стойку бара и под высококачественное соло Джерри Маллигана принялся обстоятельно, не торопясь потягивать "Джей-энд-Би" с водой. На часах было восемь сорок пять, а та, кого я ждал, всё не появлялась, - но я особо не беспокоился. Ну, задержалась на работе, подумаешь. Бар пришелся мне по душе, да и убивать время в одиночку я давно научился. Прикончив первое виски, я заказал еще. И, поскольку больше смотреть было не на что, стал разглядывать пепельницу перед носом.
Без пяти девять она наконец появилась.
- Извините! - быстро проговорила она. - Задержаться пришлось. Клиентов набежало к концу дня, да еще и смена запоздала...
- За меня не беспокойтесь, - ответил я. - Мне всё равно пришлось бы где-то время убивать.
Она предложила пересесть за столик в углу. Я взял свой бокал с виски и пересел. Она стянула с пальцев кожаные перчатки, размотала клетчатое кашне, скинула длинное серое пальто. И осталась в тоненьком желтом свитере и темно-зеленой шерстяной юбке. Ее грудь, обтянутая свитером, оказалась куда больше, чем я думал. В ушах - изящные золотые сережки.
Она заказала себе "Блади Мэри".
Когда заказ принесли, она сразу взяла бокал и отпила глоток. Как насчет ужина, поинтересовался я. Она ответила, что еще не ужинала, но перекусила немного в четыре часа, и поэтому не очень голодна. Я отпил виски, она - "Блади Мэри". В бар она прибыла изрядно запыхавшись, и первые полминуты не говорила ни слова - примерно столько ей потребовалось, чтобы хоть чуть-чуть отдышаться. Я взял с тарелки орех, поднес к глазам, поизучал, отправил в рот и разгрыз. Потом взял еще один орех. Тоже поизучал, отправил в рот и разгрыз. Так, уничтожая орех за орехом, я ждал, когда она восстановит дыхание.
Наконец она успокоилась и напоследок вздохнула особенно глубоко. Ну, просто очень глубоко и долго. Даже сама смутилась - и встревоженно глянула на меня, проверяя, не слишком ли глубоко она напоследок вздохнула.
- Тяжело на работе? - спросил я.
- Угу, - кивнула она. - Просто с ума сойти. Я еще не очень втянулась, да и сам отель совсем недавно открылся - начальство всех муштрует на первых порах...
Она положила руки на стол и сцепила пальцы. На правом ее мизинце я заметил единственное колечко. Скромное, серебряное, без какого-либо изыска. Секунд двадцать, наверное, мы сидели и оба разглядывали это ее колечко.
- Так всё-таки - как насчет того, старого отеля "Дельфин"? - спросила она наконец. - Кстати, я надеюсь, вы не журналист какой-нибудь?
- "Журналист"? - удивленно переспросил я. - Что это вы опять, ей-богу?
- Ну, просто спрашиваю... - сказала она.
Я промолчал. Она закусила губу и какое-то время сидела так, уставившись в одну точку на стене.
- Там вроде был какой-то скандал поначалу... И после этого начальство стало жутко всего бояться. Всяких там репортеров и журналистов. А также любых вопросов насчет передачи земли... Ну, вы же понимаете? Ведь если об этом начнут в газетах писать - отелю не поздоровится! Там же весь бизнес - на доверии клиента... Репутация будет подорвана, так ведь?..
- А что, уже где-нибудь об этом писали?
- Один раз в еженедельнике. Насчет каких-то крупных взяток... И что якобы на тех, кто землю продавать не хотел, натравили не то якудзу, не то ультраправых - и всё-таки вынудили... Что-то вроде этого.
- И в этом скандале был замешан старый отель "Дельфин", так?
Чуть ссутулившись над бокалом, она отпила еще "Блади Мэри".
- Я думаю, да. Поэтому наш менеджер и напрягся так, когда вы имя старого отеля назвали. Еще как напрягся, вы заметили?.. Но, если честно, никаких подробностей я об этом не знаю. Слышала только - новый отель называется так потому, что до сих пор существует какая-то связь со старым отелем... Мне об этом сказал кое-кто.
- Кто?
- Да... один из наших "костюмчиков".
- Костюмчиков?
- Ну, менеджеров в черных костюмах...
- Понятно... - сказал я. - А кроме этого, вы что-нибудь слышали о старом отеле "Дельфин"?
Она покачала головой. Затем пальцами левой руки сдвинула - и посадила обратно колечко на мизинце правой.
- Страшно мне, - произнесла она вдруг полушепотом. - Всё время страшно. До ужаса...
- Что страшно? Что о вас напишут в газетах?
Она снова покачала головой, почти незаметно. Потом поднесла бокал к губам и, задумавшись, замерла в такой позе. Не знаю, как еще объяснить - но казалось, будто ей физически больно от мыслей в голове.
- Да нет же, я не об этом... Бог с ними, с газетами. Пукай пишут что угодно - я-то здесь ни при чем, правда? Это начальство будет с ума сходить - ну и ладно... Я о другом. О самом отеле, о здании. Понимаете, там, внутри происходит что-то такое... Очень странное. Нехорошее что-то. И не вполне нормальное.
Она замолчала. Я допил виски и заказал еще. И для нее - еще "Блади Мэри".
- В каком смысле - "ненормальное"? Можете объяснить? - попросил я. - У вас есть какие-то конкретные примеры?
- Конечно, есть, - потухшим голосом сказала она. - Есть, только... Это очень трудно объяснить словами как следует. Собственно, я поэтому до сих пор и не рассказывала никому. Понимаете, сами-то ощущения ужасно конкретные, а как только попытаешься их описать - выходит какая-то размазня... И рассказать толком не получается.
- Что-то вроде очень реалистичного сна?
- Нет! Сны - это другое! Сны я тоже вижу иногда. Если долго смотреть какой-нибудь сон, то ощущение реальности из этого сна постепенно уходит. А здесь всё наоборот! Здесь, сколько бы ни прошло времени, - чувство, что это реальность, остается таким же! Всегда, всегда, всегда, сколько бы это ни продолжалось, - всё как живое перед глазами...
Я молчал.
- Ну, хорошо... Я сейчас попробую рассказать как-нибудь, - решилась она и глотнула еще из бокала. Затем взяла салфетку и промокнула губы.
- В январе это случилось. В самом начале января. Только праздники новогодние закончились. И мне выпало идти в вечернюю смену. Вообще-то у нас девушек в вечернюю обычно не ставят - но в тот день как-то получилось, что больше некого. В общем, закончила я работу где-то около полуночи. Всех, кто заканчивает так поздно, фирма развозит за свой счет по домам на такси. Потому что ни метро, ни электрички уже никакие не ходят... Ну так вот, в двенадцать я переоделась, села в служебный лифт и поехала на шестнадцатый этаж. На шестнадцатом у нас комната для отдыха персонала. А я там книжку забыла. Книжку-то можно было и завтра забрать - да уж больно дочитать хотелось. А тут еще сотрудница, с которой мне вместе на такси возвращаться, задержалась по работе немного. Ну, я и решила - съезжу как раз книжку заберу. Села в лифт и поехала... На шестнадцатом этаже номеров для гостей нет, а только служебные помещения - комната отдыха, например, там вздремнуть можно, или кухня, чтобы чаю попить. Так что я часто езжу туда, по нескольку раз на дню.
В общем, останавливается лифт, открываются двери, я выхожу. Так же, как и всегда. Не задумываясь. Ну, вы знаете, так часто бывает. Когда занимаешься чем-то очень привычным, или идешь по давно знакомым местам - не думаешь, что делаешь, действуешь автоматически. Вот и я так же: просто сделала шаг из лифта, не размышляя. То есть, о чем-то я всё-таки думала, конечно. Сейчас уже не помню, о чем... Выхожу я из лифта, руки в карманах пальто, и вдруг вижу: вокруг меня - темнота! Абсолютный мрак, ничего не видать. Я назад - а двери уже закрылись! Сперва подумала - свет отрубили. Но тут же поняла: нет, быть такого не может. Потому что в отеле установлена система автономного энергоснабжения. Как раз для таких случаев. И если свет вырубает, она сразу раз! - и включается. Мгновенно, автоматически. С нами учебную тревогу проводили, поэтому я знаю. Электричество тут ни при чем. Даже если эта автономная система выходит из строя - продолжают гореть аварийные лампочки над пожарными выходами. То есть, такой кромешной тьмы не наступает никогда. Даже в самом крайнем случае коридор освещается хотя бы тускло-зеленым светом. Не может не освещаться. Что бы ни произошло.
А тут - на тебе: черным-черно, хоть глаз выколи. Только кнопка для вызова лифта светится, да экранчик с цифрами этажей. Красные такие циферки... Ну я, понятно, давай сразу на кнопку жать. А лифт, проклятый, уехал куда-то в самый низ - и обратно ехать не хочет! Вот же вляпалась, думаю, теперь дожидаться придется. Стою и по сторонам озираюсь. Вся от страха дрожу - и в то же время злая как черт... И знаете, почему?
Я покачал головой.
- Ну, вы только представьте: раз на целом этаже света нет - значит, в работе отеля что-то разладилось, так? Значит, либо техника подвела, либо с персоналом проблемы. А это означает одно: всех снова поднимут на уши. Опять работа в выходные, муштра с утра до вечера, от начальства тычки по любому поводу... Господи, как уже всё надоело! Только-только всё успокоилось - и вот, пожалуйста!
- Да уж... - посочувствовал я.
- И вот стою я, представляю себе всё это и злюсь. Злости даже больше, чем страха. И заодно думаю: надо хоть глянуть, что происходит... Отступаю от лифта на пару шагов. Медленно так. И чувствую - что-то не то. Звук шагов не такой, как всегда. И хотя я на каблуках, замечаю сразу: пол под ногами непривычный какой-то. Нет ощущения, что по ковру, как обычно, ступаешь - слишком жестко подошвам... У меня чувствительность повышенная, я в таких деталях не ошибаюсь! Уж можете мне поверить... И еще - воздух вокруг очень странный. Едкий какой-то - точно газеты жгли. Совсем не такой, как обычно в отеле. В отеле чистота воздуха поддерживается кондиционерами. По всему зданию. За день просто ужас сколько воздуха перекачивается! И не просто перекачивается, а еще и обрабатывается специально. В обычных отелях воздух пересушивают, так что дышать трудно; а у нас поддерживается очень естественная атмосфера. О каких-то горелых газетах просто речи не может быть! А этот воздух, если просто сказать, был очень затхлый. Как будто ему уже лет сто, не меньше. Я когда маленькая была, помню, у деда в деревне однажды в погреб залезла... Вот так же точно и пахло. Как если бы много-много запахов от всякого старого хлама перемешались и кисли так, закупоренные, целый век...
Тогда я решила лифт заново вызвать. На всякий случай. Только оглянулась - а кнопка уже исчезла! И экранчика с цифрами не видать! То есть, вообще ничего не светится. Полный мрак, абсолютный... И вот тут уже я перепугалась по-настоящему. Ничего себе шуточки! Стою совершенно одна, непонятно где, вокруг не видать ничего... Чуть не помираю со страху. И только в голове всё равно вертится: не может быть, неувязка какая-то. Звуки исчезли совсем. Резкая, пронзительная тишина... Ну, разве не странно? В здоровенном отеле вдруг вырубается свет. Почему никто не бегает по коридорам и лестницам как угорелый?! Отель битком набит проживающими - по идее, всё здание должно ходить ходуном! А тут - ни скрипа, ни шороха. И я вообще уже ничего не понимаю...
Принесли наш заказ. Мы с ней синхронно подняли бокалы и отпили по глотку. Она поправила пальчиком очки на носу. Я молча ждал продолжения.
- Ну, как? - спросила она. - Пока еще не уловили в моих ощущениях ничего конкретного?
- Кое-что уловил, - сказал я. - Вы выходите из лифта на шестнадцатом этаже. Вокруг темно. Странно пахнет. Слишком тихо. Что-то не так.
Она глубоко вздохнула.
- Не хочу хвастаться, но... По природе я совсем не трусиха. По крайней мере, для женщины у меня довольно крепкие нервы. И только из-за того, что вдруг свет погас, не стану, как большинство девчонок, поднимать визг на всю вселенную... Когда страшно - тогда страшно, врать не буду. Но позволить страху меня победить - это, я считаю, последнее дело. Вот я и решила, как бы ни было страшно, сходить да посмотреть, что всё-таки происходит. И пошла на ощупь по коридору...
- В какую сторону? - уточнил я.
- В правую! - быстро сказала она и, помахав в воздухе правой рукой, лишний раз убедилась, что та действительно правая. - Точно, направо пошла. Очень медленно... Коридор сначала прямо тянулся. Иду, за стенку держусь. Вдруг раз! - поворот направо. Свернула. Гляжу - впереди тусклый свет какой-то. Еле виднеется, будто свеча горит вдалеке. Ага, думаю, кто-то свечку зажег. Надо туда идти. Чуть приблизилась - вижу, никакая это не свечка, а из двери слегка приоткрытой свет пробивается. Сама дверь очень странная. Я таких дверей ни разу не видела. По крайней мере, у нас в отеле таких дверей быть не может. Тем не менее, дверь была, и из щели свет пробивался. И вот я стою перед этой дверью, а в голове всё перемешалось, как дальше поступить - не знаю. Может, там, за дверью, и нет никого. А вдруг - есть, но какой-нибудь маньяк? К тому же и дверь какая-то странная... В общем, взяла я и постучала тихонько. Ну, совсем слабенько - чтоб даже не совсем ясно было, стучат или нет. Только вокруг такая тишина стояла, что загремело чуть не на весь этаж!! А из-за двери - никакой реакции... первые десять секунд. То есть, секунд десять я стояла и соображала, что же дальше делать. И вдруг - оттуда звуки послышались. Такие... словно кто-то с пола подымается в очень тяжелой одежде. И затем раздались шаги. Страшно медленные. Шаркающие. Шур-р-р... Шур-р-р... Шур-р-р... С таким призвуком странным - то ли в шлепанцах, то ли ноги по полу волочит... И шаг за шагом к двери приближается...
Вспоминая услышанное когда-то, она посмотрела куда-то вверх и застыла так на несколько секунд. Потом очнулась и покачала головой.
- Я, когда это услышала, от ужаса окаменела. Сразу почувствовала: человек так ходить не может. Почему - объяснить не могу, но в глубине ощущаю: это - не человек... Впервые в жизни испытала, как спина леденеет от ужаса... Не в переносном смысле - буквально... И я побежала. Сломя голову побежала. По дороге, наверно, упала раза два или три. Потом чулки все порванные были. Только я ничего такого не помню. Помню только, что бегу, бегу... И в голове - единственная мысль так и скачет: "Господи, только бы лифт не сдох, а если сдох - что тогда делать-то?!?" Добежала до лифта, смотрю - работает!! И кнопка вызова горит, и экранчик с цифрами. Только сам лифт, как назло, на первом этаже стоит! Я давай на кнопку давить - он и поехал. Медленно- медленно. С ума сойти, как медленно... Второй этаж... Третий... Четвертый... Я уже чуть не кричу - "Ну, скорее давай, скорее!"... Бесполезно. Просто пытка, как долго он полз. Точно издевался надо мной, ей-богу...
Она перевела дух, отхлебнула еще "Блади Мэри". И повертела кольцо на мизинце.
Я молчал и ждал, что же дальше. Музыка стихла. Послышался чей-то смех.
- И тут я снова услышала их... Шаги. Шур-р-р... Шур-р-р... Шур-р-р... Ко мне приближаются - медленно, но верно... Шур-р-р... Шур-р-р... Из-за двери вышли, поворот обогнули - и уже совсем близко от меня... Вот это был ужас! Вернее, даже не ужас... Просто чувствую - желудок поднимается к самому горлу. Всё тело в поту. В холодном, липком поту. И по коже будто змеи ползают... А проклятый лифт всё никак не приедет! Седьмой этаж... Восьмой... Девятый... А шаги уже совсем рядом!
Она замолчала на добрые полминуты. И всё это время проворачивала кольцо на мизинце. Так, словно вертела ручку радиоприемника, настраиваясь на волну. Женщина за стойкой бара что-то сказала, мужчина с ней рядом опять засмеялся. Скорей бы уж музыку поставили, подумал я.
- Такой ужас не опишешь тому, кто его не испытывал, - бесцветным голосом сказала она.
- Так чем же всё закончилось? - спросил я.
- Ну, я вдруг вижу, передо мной - двери лифта распахнутые. И из них - яркий свет наконец-то! Я просто кубарем туда вкатилась... Вся дрожу, как припадочная, и давлю, давлю на кнопку первого этажа... Вниз приехала - всё фойе в шоке. Ну еще бы, представьте: вываливаюсь из лифта вся побелевшая, дрожу как осиновый лист, и изо рта одни вопли вылетают... Сразу менеджер прибежал, что случилось, спрашивает. Я, хотя отдышаться никак не могу, кое-как объяснить пытаюсь. Дескать, там, на шестнадцатом что-то странное происходит. Менеджер тут же еще одного парня взял - и мы уже все втроем на шестнадцатый поехали. Посмотреть, в чем дело. Только на шестнадцатом ничего уже нет! Сигнализация красным горит, как положено, и никаких странных запахов. Всё как обычно... Заглянули в комнату отдыха - спросить, что да как. Там была пара сотрудников, они всё это время не спали, но никакого отключения света не заметили. На всякий случай мы обошли весь этаж из конца в конец - ничего странного не обнаружили. Чистое наваждение...
Только вернулись на первый этаж - менеджер в кабинет вызывает. Ну, всё, думаю, - сейчас орать начнет. А он даже не разозлился нисколечко! Докладывай, говорит, подробнее, что произошло. Ну, я и рассказала во всех деталях. Даже звук шагов изобразила - хоть и чувствовала себя последней дурой при этом... Так и казалось - вот сейчас он расхохочется на весь кабинет и закричит, что мне всё это приснилось.
Но он даже не улыбнулся! Наоборот - сделал страшно серьезное лицо. И сказал: "Обо всём этом ты больше никому не рассказывай, хорошо?" Ласково так говорит, с участием в голосе. "Видимо, - говорит, - произошла какая-то ошибка. Однако никак нельзя допустить, чтобы другие сотрудники стали чего-то бояться. Так что уж постарайся держать язык за зубами".
Но вы понимаете, в чем дело... Мой менеджер никогда ласково с людьми не разговаривает! Влепить кому-то в лоб выраженьем покрепче - вот это в его обычной манере. Поэтому мне и пришло в голову... Может, я уже не первая, кто ему об этом рассказывает?
Она замолчала. Я тоже молчал, пытаясь осмыслить услышанное. Пауза затягивалась - пожалуй, нужно было задавать какие-нибудь вопросы.
- А от других сотрудников вы ничего такого не слышали? - спросил я. - Того, что пересекалось бы с вашим случаем... Каких-нибудь странных рассказов, мистических историй? Пусть даже на урове слухов...
Она покачала головой.
- Слышать не слышала... Но я чувствую: что-то ненормальное за всем этим кроется. Вот и менеджер на мой рассказ так странно отреагировал... И вообще - слишком много вокруг недомолвок, каких-то разговоров полушепотом... Не могу объяснить как следует, но... странно очень. Я раньше в другом отеле работала - так ничего похожего! Разумеется, тот отель не был таким громадным, да и в целом обстановка была другая, - но всё равно: слишком большая разница. В прежнем отеле, помню, тоже какие-то байки-страшилки рассказывали, - да что говорить, у каждого отеля есть хотя бы одна своя история с привидениями! - но мы над ними смеялись, никто всерьез не воспринимал. А здесь совсем не так! Здесь никто ни над чем не смеется. И от этого - еще страшнее. Если бы менеджер от моего рассказа рассмеялся! Или хотя бы наорал на меня... Я бы тогда, наверное, успокоилась, решила бы - ну точно, ошибка какая-то. А так...
Она нервно прищурилась, разглядывая стиснутый в ладони бокал.
- А после этого случая вы хоть раз поднимались на шестнадцатый этаж?
- Да постоянно, - ответила она скучным голосом. - Я же на работе. Хочешь не хочешь, приходится туда ездить. Но обычно я бываю там только днем. Вечером - никогда. И что бы ни случилось - ни за что не поеду вечером. Не дай Бог еще раз пережить такое... Я поэтому и в вечернюю смену больше не выхожу. Так и сказала начальству прямо: не хочу - и точка.
- Так, значит, до сих пор вы об этом никому не рассказывали?
Она отрицательно дернула подбородком.
- Я ведь говорила... Вам сегодня рассказываю впервые. Может, и хотела бы рассказать - да некому. Просто сейчас появились вы - и тоже интересуетесь, что же там происходит... Ну, на шестнадцатом этаже.
- Я? С чего вы взяли?!
- Ну, не знаю... Про старый отель "Дельфин" вам что-то известно. И о том, как он исчез, сразу спрашивать начали... Вот мне и показалось - может, хоть у вас найдется какое-то объяснение тому, что со мной случилось...
- Никакого объяснения у меня нет, - ответил я, немного подумав. - И про тот, старый отель я мало что знаю. Маленький, захудалый такой отелишко. Четыре года назад я там остановился, познакомился с хозяином, а теперь проведать решил... Вот и всё. Не было в том отеле ничего примечательного. Ничего, что можно запомнить и потом рассказать.
Про себя, в душе, я вовсе не считал старый отель "Дельфин" таким уж обычным, но на данном этапе знакомства откровенничать не хотелось.
- И всё-таки, когда сегодня днем я спросила, был ли это приличный отель, - вы ответили, мол, долго рассказывать... Что же вы имели в виду?
- Имел я в виду кое-что очень личное, - пояснил я. - Начни я вам об этом рассказывать - это действительно заняло бы кучу времени. Но после всего, что вы рассказали, я уже не думаю, что моя история как-то связана с вашей.
Мой ответ, похоже, сильно ее разочаровал. Она скривила губы и какое-то время молча разглядывала свои руки.
- Вы уж извините, что ничем не могу вам пригодиться. Вы-то мне вон сколько всего нарассказывали...
- Да ладно, - вздохнула она. - Вы же не виноваты. А я хоть выговорилась, уже облегчение. Очень тяжело, когда долго держишь в себе такое. Постоянно тревога какая-то...
- Еще бы, - сказал я. - Если такое держать в голове слишком долго, голова раздувается, как воздушный шар...
И я изобразил руками, как моя голова раздувается на манер воздушного шара.
Она молча кивнула. Потом еще раз взялась за кольцо на мизинце, повернула, почти сняла - и вернула в прежнее положение.
- Скажите честно... Вы мне верите? Ну, про шестнадцатый этаж... - спросила она.
- Конечно, верю, - очень серьезно ответил я.
- Правда?! Но ведь это... очень ненормальная история, разве нет?
- Да, пожалуй, нормальной ее не назовешь... И всё же такие вещи иногда случаются. Это я знаю точно. Потому и вам верю. Так бывает: одно пересекается с другим - и образуется узел. Одно начинает зависеть от другого и наоборот.
Она поразмышляла над моими словами.
- А вы сами в жизни испытывали что-то подбное?
- Было дело... - кивнул я. - Думаю, да.
- Страшно было?
- Да там скорее не страх... - ответил я. - Просто разные узлы по-разному завязываются. В моём же случае...
На этом все подходящие слова у меня иссякли. Словно кто-то говорил со мной по телефону с другой части света - и вдруг оборвали связь. Я отхлебнул еще виски и сказал:
- Не знаю... Не могу хорошо объяснить. Но такие вещи случаются, это факт. И потому я вам верю. Кому-то другому, может, и не поверил бы. А вам - верю. Раз вы говорите - значит, так всё и было.
Она вдруг подняла лицо и улыбнулась - немного не так, как улыбалась мне до сих пор. Какой-то очень личной улыбкой. Выговорившись, она действительно казалась намного спокойнее.
- Интересно, с чего бы это? Поговорила с вами - и точно камень с души свалился... Обычно у меня с незнакомыми людьми разговора нормального не выходит, стеянюсь ужасно. А с вами вот - получается...
- Наверное, это потому, что в некоторых местах мы с вами здорово пересекаемся, - усмехнулся я.
Она, похоже, изрядно запуталась, придумывая, что на это ответить, - и в итоге не ответила ничего. Лишь глубоко вздохнула. Хорошим вздохом, без недовольства. Просто проветрила легкие лишний раз - и всё.
- Послушайте, вы есть не хотите? Я что-то ужасно проголодалась!
Я тут же предложил сходить куда-нибудь поужинать как полагается, но она заявила, что легко перекусить прямо здесь ей было бы вполне достаточно. Подозвав официанта, мы заказали по пицце и салату.
За едой мы болтали о всякой всячине. О ее работе в отеле, о жизни в Саппоро и так далее. Она рассказала кое-что о себе. Двадцати трех лет. После школы поступила в училище, где готовят персонал для отелей, через два года закончила, пару лет проработала в одном из отелей в Токио, потом по объявлению в газете подала данные для набора в новый отель в Саппоро. Переезд сюда, на Хоккайдо, был ей очень кстати: неподалеку от Асахикава ее родители держали небольшую гостиницу в японском стиле.
- Довольно приличная гостиница, - добавила она. - С давних времен сохранилась.
- То есть, сейчас вы как бы тренируетесь, чтобы потом унаследовать ту гостиницу и принять дела на себя? - спросил я.
- Да нет, дело не в этом... - сказала она. И в очередной раз поправила очки на носу. - О наследстве и всяких там планах на будущее я еще серьезно не думала... Просто мне нравится работа в отеле. Самые разные люди приезжают, останавливаются, потом снова едут куда-то... И мне хорошо, уютно становится. Сразу успокаиваюсь... Может, потому, что всё детство в этом прошло?
- Так я и думал!
- Что вы думали?
- Там, в фойе, мне совершенно четко представилось, будто вы - дух отеля "Дельфин".
- "Дух отеля"? - Она рассмеялась. - Скажете тоже... Я даже не знаю, привыкну когда-нибудь к этой работе или нет...
- Ну, вы-то уж непременно привыкнете, стоит лишь постараться, - улыбнулся я. - Вот только... В таких местах, как отель, ничто не задерживается надолго. Вас это не смущает? Ведь кто бы ни прибыл - все непременно уезжают дальше своей дорогой...
- Ну конечно, - кивнула она. - Если бы кто-то начал задерживаться - я сама первой испугалась бы... Почему у меня так? Может, я просто трусиха? Кто бы ни появился, скоро исчезнет - и от одной мысли об этом спокойно на душе. Странно, да? Ведь у обычной женщины совсем не так, правда же? Обычная женщина должна хотеть чего-то конкретного, неизменного. Или нет?.. А я какая-то не такая. Отчего? Сама не знаю...
- Я не думаю, что вы странная, - сказал я. - Просто вы еще не приняли Главного Решения.
Она посмотрела на меня с изумлением.
- Но... откуда вы это знаете?
- Откуда? - переспросил я. - Да ниоткуда. Просто знаю, и всё.
Она задумалась на несколько секунд.
- Расскажите о себе.
- Да что рассказывать? Ничего интересного, - ответил я.
Но она настаивала - мол, пускай, всё равно интересно послушать. Тогда я рассказал ей чуть-чуть о себе. Тридцать четыре года, развелся, на жизнь зарабатываю написанием текстов - по заказам от случая к случаю. Езжу на подержанной "субару". Машина хоть и старенькая, но с магнитофоном. И кондиционер есть.
В общем, рассказал ей Несколько Слов о Себе. Только голые факты.
Она же, как ни странно, захотела узнать побольше о моей работе. Скрывать что-либо смысла не было, и я рассказал ей чуть больше. Про интервью с малолетней примадонной и про репортаж о деликатесах Хакодатэ.
- Вот, наверное, интересная у вас работа! - воскликнула она.
- За все эти годы не припомню ничего интересного. То есть, само писательство мне не в тягость. И я не сказал бы, что писать не люблю. Когда пишу - успокаиваюсь. И всё таки смысла в том, что я делаю, - ноль. Сплошная белиберда...
- Например?
- Ну, например, объезжаем по пятьдесят ресторанов в день и в каждом - только притронувшись к еде, оставляем всё на тарелке. По-моему, здесь что-то в корне неверно.
- Ну, не есть же вам всё подряд, в самом деле!
- Да уж... Начни мы есть всё подряд - за три дня просто в ящик бы сыграли! А народ вокруг назвал бы нас идиотами. И даже над нашими трупами никто б не заплакал...
- Так значит, тут уже ничего не попишешь? - засмеялась она.
- Вот именно. Ничего не попишешь, - кивнул я. - Сам знаю. Всё равно, что в метель сугробы разгребать. Ничего не попишешь - и оттого продолжаешь дальше. Не потому что хочется, а потому что ничего не попишешь.
- Сугробы разгребать? - повторила она задумчиво.
- Культурологические сугробы, - пояснил я.
Затем она спросила меня о разводе.
- Ну, развелся-то я не по своей воле. - ответил я. - Просто в один прекрасный день она взяла и ушла. С другим парнем.
- Больно было?
- А кому в такой ситуации не больно?
Положив локти на стол, она подперла лицо ладонями и посмотрела мне прямо в глаза.
- Простите... Я как-то неуклюже спросила. Просто мне трудно представить, что вы чувствуете, если вам делают больно. Как реагируете? Что в душе происходит?
- Нацепляю на грудь значок с Кисом Хирингом, - ответил я.
Она рассмеялась.
- И всё?
- Дело в том, - продолжал я, - что со временем такая боль принимает хроническую форму. Рассасывается внутри, становится частью твоей повседневности - так, что самой боли как бы уже и не видно. Но она там, внутри. Просто вычленить ее, взять и показать кому-то - вот она, моя боль, - уже невозможно. Показать, как правило, удается лишь какие-то мелкие болячки...
- Просто ужас, как я вас понимаю, - вдруг сказала она.
- В самом деле?
- Может, с виду по мне и не скажешь, но... Мне в жизни тоже выпало много боли. Самой разной. Мало не показалось... - проговорила она очень тихо. - Там, в Токио, произошло кое-что. В итоге я уволилась из того отеля. Очень больно было. Больно и трудно. Дело в том, что есть вещи, с которыми я не способна ужиться так же запросто, как другие...
- Угу, - промычал я.
- И даже сейчас еще больно. Как вспомню о том, что случилось - хочется умереть, чтобы не было ничего...
Она снова схватилась за кольцо на мизинце, сдвинула его, точно собираясь снять - и вернула на прежнее место. Затем взяла бокал и отпила еще "Блади Мэри". Поправила пальцем очки на носу. И широко улыбнулась.
Нагрузились мы с ней довольно неплохо. Даже не помнили, сколько чего заказали. Как-то незаметно перевалило за одиннадцать. Сверившись с часиками на руке, она сказала, что завтра рано вставать, и что ей, пожалуй, пора. Я предложил подбросить ее на такси. На машине до ее дома езды было минут десять. Я заплатил по счету и мы вышли на улицу. Снегопад продолжался. Не очень сильный, но тротуары успели покрыться белой коркой и хрустели у нас под ногами. Взявшись за руки, мы побрели к остановке такси. Она была явно навеселе и ступала не очень уверенно.
- Слушай... А тот журнал - ну, который про скандал с недвижимостью написал... Как он назывался? И когда статья вышла, хотя бы примерно?
Она сказала мне название журнала. Еженедельное приложение к одной из известных газет.
- Где-то прошлой осенью вышел. Я сама той статьи не читала, точно не скажу...
Минут пять мы простояли на остановке под тихо падавшим снегом, пока не пришло такси. Всё это время она держалась за мою руку. Она была очень спокойна. Я тоже.
- Давно я так не расслаблялась! - вдруг сказала она. Что говорить, я сам давно так не расслаблялся. И я снова подумал о том, что наши сущности явно где-то пересекаются. Не случайно же меня так потянуло к ней при первой встрече...
В такси мы беседовали о чем-то нейтральном - о снегопаде, о холодах, о ее служебном расписании, о жизни в Токио и так далее. Всю дорогу, пока я болтал с ней об этом, в душе червяком копошился вопрос: как мне поступить с ней дальше? Совершенно ведь ясно: надави я еще чуть-чуть - и мы окажемся в одной постели. Что-что, а подобные вещи я различаю сразу. Хотела ли она этого - я, разумеется, знать не мог. Но что не стала бы возражать - понимал отчетливо. По выражению глаз, нюансам дыхания, манере речи, движениям рук это считывается легко. Но уж я-то определенно хотел ее. И даже заранее знал: если бы мы переспали, это не усложнило бы жизни ни мне, ни ей. Я появился - и уехал дальше своей дорогой. Как она сама и сказала... И всё же я никак не мог решиться. В уголке мозга свербило: поступать так с нею - нечестно. Девчонка на десять лет младше меня, явно в состоянии стресса, да еще и пьяна - еле на ногах стоит. Брать над ней верх - всё равно что выигрывать в покер краплеными картами. Чистое надувательство.
С другой стороны, спросил я себя, - а что значит такая штука, как честность, в такой сфере жизни, как секс? Если требовать, чтобы в сексе всё было по-честному - то лучше уж людям сразу размножаться как грибы. Честнее не придумаешь.
И этот аргумент я тоже нашел вполне справедливым.
Пока моё сознание металось меж двумя этими крайностями, машина приблизилась к ее дому - и за какие-то десять секунд до прибытия она с потрясающей легкостью разрешила мою дилемму.
- Я с сестрой живу, - просто сообщила она.
И, поскольку необходимость что-то решать мгновенно отпала, я даже вздохнул с облегчением.
Такси остановилось напротив подъезда огромной многоэтажки. Перед тем, как выйти, она спросила, не провожу ли я ее до двери квартиры. Дескать, ночью на лестнице иногда ошиваются странные типы, и одной ходить страшновато. Я велел водителю ждать - мол, вернусь через пять минут, - взял ее под руку, и по хрустящему снегу мы пошли по дорожке к подъезду. Потом поднялись по лестнице на третий этаж. Дом был простой, панельный, без каких-либо архитектурных излишеств. Дойдя со мной до двери с номером 306, она остановилась, открыла сумочку, выудила оттуда ключ - и очень естественно улыбнулась:
- Спасибо. Я прекрасно провела время.
- Я тоже, - ответил я.
Она отперла дверь и бросила ключи назад в сумочку. Захлопнула сумочку - резкий щелчок эхом разнесся по подъезду. И очень внимательно посмотрела мне прямо в глаза. Таким взглядом, будто решала нарисованную на классной доске задачу по геометрии. Она растерялась. Она не знала, как ей поступить. Она не могла проститься со мной как положено. Это было ясно как день.
Оперевшись рукой о стену, я ждал, что же она решит. Но не дождался.
- Спокойной ночи. Привет сестре, - сказал я наконец.
Она поджала губы и простояла так еще секунд пять.
- Про то, что с сестрой живу - это я соврала, - сказала она очень тихо. - Живу я одна.
- Я знаю, - ответил я.
Она медленно, с чувством покраснела.
- А это ты откуда знаешь?
- Откуда? - переспросил я. - Да ниоткуда... Просто знаю и всё.
- Ты невозможен!.. - почти прошептала она.
- Очень может быть, - согласился я. - Но я уже говорил: я не делаю ничего, за что бы меня потом ненавидели. И пользоваться чужими слабостями не люблю. Так что согласись - тебя-то я никак не обманывал.
В явном замешательстве она долго подыскивала слова, но в итоге сдалась - и просто рассмеялась:
- Это точно! Ты меня не обманывал.
- А тебя что заставило?
- Не знаю... Как-то само совралось. Всё-таки, поверь, у меня свои болячки в душе. Я уже рассказывала... Много всего пережить пришлось.
- Ну, болячек в душе и у меня хватает. Вот, смотри - даже Киса Хиринга нацепил...
Она опять рассмеялась:
- Может, всё же зайдешь ненадолго, чайку на дорогу выпьешь? Еще немного поговорили бы...
Я покачал головой.
- Спасибо. Я тоже хотел бы еще поговорить... Но не сегодня. Сам не знаю, почему - но сегодня я лучше пойду. У меня такое чувство, что нам с тобой не стоит говорить слишком много в одном разговоре. С чего бы это?..
Она смотрела на меня с той пристальностью, с какой разглядывают очень мелкие иероглифы в объявлении на заборе.
- Не могу толком объяснить, но... мне так кажется, - продолжал я. - Когда есть о чем поговорить - лучше это делать маленькими порциями. Наверное. Впрочем, я могу и ошибаться.
Она немного поразмышляла над моими словами. Но, похоже, ни к чему в своих мыслях не пришла.
- Спокойной ночи, - сказала она и тихонько закрыла за собой дверь.
- Эй, - позвал я негромко. Дверь приоткрылась сантиметров на десять, и в проеме показалось ее лицо. - В ближайшее время я буду пытаться опять тебя куда-нибудь выманить... Как думаешь, у меня получится?
Придерживая дверь ладонью, она глубоко вздохнула.
- Возможно, - сказала она. И дверь снова закрылась.
Было изменено: 8:53 02/11/2007.
