И вот тогда становится по-настоящему больно...
И вот тогда становится по-настоящему больно,
Когда идешь на один и тот же костер дважды.
Когда после слов "Все. Хватит. Довольно"
Сгораешь снова птичкой белой бумажной.
Когда начинаешь гореть, сначала боли не чуешь,
Пока огонь не доходит туда, где сердце
И, в общем, плевать на то, что жить больше не будешь
Но больно по-настоящему, и никуда не деться
Любовь же такая ведьма - в нее и боятся верить.
Она - то мираж, то оазис, но чаще - вызов пропущенный.
И снова больно, когда выходишь не в те двери,
И падаешь ангелом падшим в людскую гущу, и+.
вот тогда становится по-настоящему больно+
Я говорю ни о чем, но о чем-то знаю+
Может быть, кто-то забудет, что был со мной+
+был единым, был судьбою, и рано+..
Слишком рано исчез, преломив судьбу+
Месяца три обычно срастается рана,
Если срастется - вышибем все табу+
Высшие силы! Бог, или кто там. Как ты?
Маешься в окнах? Выкинешь в море соль?!
Ты извини, если благим я матом+
Я бы к тебе не стучалась, если б не боль++.
Когда идешь на один и тот же костер дважды.
Когда после слов "Все. Хватит. Довольно"
Сгораешь снова птичкой белой бумажной.
Когда начинаешь гореть, сначала боли не чуешь,
Пока огонь не доходит туда, где сердце
И, в общем, плевать на то, что жить больше не будешь
Но больно по-настоящему, и никуда не деться
Любовь же такая ведьма - в нее и боятся верить.
Она - то мираж, то оазис, но чаще - вызов пропущенный.
И снова больно, когда выходишь не в те двери,
И падаешь ангелом падшим в людскую гущу, и+.
вот тогда становится по-настоящему больно+
Я говорю ни о чем, но о чем-то знаю+
Может быть, кто-то забудет, что был со мной+
+был единым, был судьбою, и рано+..
Слишком рано исчез, преломив судьбу+
Месяца три обычно срастается рана,
Если срастется - вышибем все табу+
Высшие силы! Бог, или кто там. Как ты?
Маешься в окнах? Выкинешь в море соль?!
Ты извини, если благим я матом+
Я бы к тебе не стучалась, если б не боль++.