Серега

Сейчас поговорила по телефону с мамой покойного Друга.
Его нет уже семь лет. Молодого, крепкого, талантливого мужика сожрал рак легких.
Я езжу в контору мимо дома Сереги пять раз в неделю. Мимо давно опустевшего гаража-"ракушки", мимо хорошо знакомого подъезда. Окно на шестом этаже теперь всегда закрыто: больше в квартире никто не курит, а значит, нет надобности так тщательно, как раньше, проветривать помещение. Да там кроме Серегиной матери и нет никого. А в ее восемьдесят лет нужно беречься от сквозняков.
Она звонит мне - и мы говорим о ее сыне. Какой он был остроумный, умный и добрый. Как мы вместе работали в журнале. Как он оформлял мою первую книгу (вторую уже не успел). Как стойко принял известие о страшном диагнозе, как терпеливо и мужественно проходил все круги адова лечения. Как тяжелы были его последние дни, и как он позвонил мне в ТОТ САМЫЙ день - дескать, приходи, выпьем с тобой последнюю рюмку... А я, дурында, пришла и спросила: мол, а разве тебе можно? Серега поглядел на меня, усмехнулся и ответил: "Мне теперь все можно". Через три часа его не стало, он заснул и больше не проснулся.
Семь лет я пишу в заупокойных записочках его имя: убежденный атеист, он принял крещение за три месяца до смерти. Что сподвигло его на это? Не знаю.
Сегодня нет никакой особой даты. День рождения Сереги в марте, день смерти тоже. Так же, как и моя мама, он немного не дотянул до очередного своего ДР. Написала же я о Сереге нынче просто так.
Потому что поговорила по телефону с мамой своего покойного Друга.

Прошу прощения за не-позитив.