Сила и слабость
Помню, как она героически тащила тяжеленный рюкзак, потому что дети были - малы, а муж был - ... а, собственно, и не знаю, почему это у них так было принято, что она - всегда тащит два пуда, а он - пару спальников. И со скучающей рожей... и будто делает всему свету одолжение...
Помню, как она сидела на рассвете, у потухшего костра, слушала меня, как раб на галере слушал бы того, кто говорил бы ему о свободе. Какая свобода, разве бывают галеры, движимые иначе, как рабским трудом. Сказки, сказки, но хоть помечтать...
Помню, как оба они, с неподвижными лицами, упорно молчащие, упорно сохраняющие свое противостояние, шли к реке, к той ее части, где никто никогда не ходит, разве что браконьеры по ночам. Шли мрачно... она несла одеяло, на котором, где-то в глухом углу, совершится исполнение супружеского долга.
И как оба они, такие же чужие друг другу, возвращались.
Была без радости любовь?
Ах, ну да... "для здоровья"...
Помню, сидела она у накрытого стола, мрачно смотрела в раскисающие салаты и глухо ненавидела его за то, что он поставил ее перед необходимостью принимать его гостей, а сам не счел необходимым даже прийти к назначенному часу. Спокойно с этими гостями где-то загулял...
Почему она так упорно и тяжко жила с тем, кто ее не ценил? Наверное, можно объяснить. Все можно объяснить. Кроме одного: ведь был человек, что колени бы ей целовал. И знала она, что второй раз - такого не встретит. Натянулись цепи, руки в оковах бросили весла, потянулись к нему... но это - и все. Только и смогла - что всегда о нем, несбывшемся, помнить.
Это - сила или слабость?
Помню, как она сидела на рассвете, у потухшего костра, слушала меня, как раб на галере слушал бы того, кто говорил бы ему о свободе. Какая свобода, разве бывают галеры, движимые иначе, как рабским трудом. Сказки, сказки, но хоть помечтать...
Помню, как оба они, с неподвижными лицами, упорно молчащие, упорно сохраняющие свое противостояние, шли к реке, к той ее части, где никто никогда не ходит, разве что браконьеры по ночам. Шли мрачно... она несла одеяло, на котором, где-то в глухом углу, совершится исполнение супружеского долга.
И как оба они, такие же чужие друг другу, возвращались.
Была без радости любовь?
Ах, ну да... "для здоровья"...
Помню, сидела она у накрытого стола, мрачно смотрела в раскисающие салаты и глухо ненавидела его за то, что он поставил ее перед необходимостью принимать его гостей, а сам не счел необходимым даже прийти к назначенному часу. Спокойно с этими гостями где-то загулял...
Почему она так упорно и тяжко жила с тем, кто ее не ценил? Наверное, можно объяснить. Все можно объяснить. Кроме одного: ведь был человек, что колени бы ей целовал. И знала она, что второй раз - такого не встретит. Натянулись цепи, руки в оковах бросили весла, потянулись к нему... но это - и все. Только и смогла - что всегда о нем, несбывшемся, помнить.
Это - сила или слабость?
