о звуках
я хочу снова стать тем самым мальчиком, который всех любил
Ролан Быков
в детстве мне часто казалось, что рояль звучит очень грубо. наверное, мое неумение его приручить сказывалось.
а может, я тогда не думала о том, сколько бывает ласки. в долях. в процентах, как жирность у сметаны.
у рояля бывают очень тоненькие ноты, как дым. и закругляются, и исчезают. и бесконечны. и сквозь меня, с выходом.
когда ты маленький, вперед представить себе почему-то легче, чем с возрастом.
и чем больше времени, тем более округлый становится день. зачем помнить то, что уже не вернется? дни, бывает, как конфеты. невкусные попадаются.
я люблю поиграть с временем, повертеть в руках. помять. оно, как вода в невесомости, очертания принимает и вот, можно потыкать пальцем. оно имеет привкус рояля тоненький. и запах немного удушливый мягких молоточков и бархоточек пыльных. оно умопомрочительно гладкое, пальцев не оторвать. подкатывается под подушечки пальцев.
металлическое, с отбелсками, гладкое время со вкусом уроков фортепиано из детства
Ролан Быков
в детстве мне часто казалось, что рояль звучит очень грубо. наверное, мое неумение его приручить сказывалось.
а может, я тогда не думала о том, сколько бывает ласки. в долях. в процентах, как жирность у сметаны.
у рояля бывают очень тоненькие ноты, как дым. и закругляются, и исчезают. и бесконечны. и сквозь меня, с выходом.
когда ты маленький, вперед представить себе почему-то легче, чем с возрастом.
и чем больше времени, тем более округлый становится день. зачем помнить то, что уже не вернется? дни, бывает, как конфеты. невкусные попадаются.
я люблю поиграть с временем, повертеть в руках. помять. оно, как вода в невесомости, очертания принимает и вот, можно потыкать пальцем. оно имеет привкус рояля тоненький. и запах немного удушливый мягких молоточков и бархоточек пыльных. оно умопомрочительно гладкое, пальцев не оторвать. подкатывается под подушечки пальцев.
металлическое, с отбелсками, гладкое время со вкусом уроков фортепиано из детства