Иллюзорная видимость силы наркотика в "ломке"
Иллюзорная видимость силы наркотика в "ломке",
Бледный Блок не дождался ответа своей незнакомки,
Одуревший от дури, не ставший кумиром Иуда,
Стал на кухне истории грязью с немытой посуды.
Пресмыкаются перед властями рабы-человечки,
Пастернак рассказал о Живаго зека Черной речки,
От любви к Айседоре Дункан лишь порезы на шее,
Любознательный мальчик Сергей скрылся c Будой в траншее.
Я могу без него, и без них одинаково броско,
В наше время не стыдно клеймиться клеймом "отморозка",
Мне не надо прощений, прощаний... Из зоны вниманья,
Ухожу, сбросив нож в зону полного непониманья,
Прямо в небо без страха, без горести и без насилья
За моею спиной - необычно громадные крылья.
От любви и от счастья быть просто российским поэтом,
Ибо страсть быть собой наполняет божественным светом.
Андрей Алякин
Бледный Блок не дождался ответа своей незнакомки,
Одуревший от дури, не ставший кумиром Иуда,
Стал на кухне истории грязью с немытой посуды.
Пресмыкаются перед властями рабы-человечки,
Пастернак рассказал о Живаго зека Черной речки,
От любви к Айседоре Дункан лишь порезы на шее,
Любознательный мальчик Сергей скрылся c Будой в траншее.
Я могу без него, и без них одинаково броско,
В наше время не стыдно клеймиться клеймом "отморозка",
Мне не надо прощений, прощаний... Из зоны вниманья,
Ухожу, сбросив нож в зону полного непониманья,
Прямо в небо без страха, без горести и без насилья
За моею спиной - необычно громадные крылья.
От любви и от счастья быть просто российским поэтом,
Ибо страсть быть собой наполняет божественным светом.
Андрей Алякин