Про вино...
Кто не изведал вас, глубокие радости вина? Каждый, кто чувствовал потребность заглушить угрызения совести, вызвать воспоминания пережитого, утопить горе, построить воздушный замок все, в конце концов, прибегали к таинственному божеству, скрытому в глубинах виноградной лозы.
Как величественны зрелища, вызываемые вином и освещенные внутренним солнцем! Как неподдельна и как жгуча эта вторая молодость, черпаемая из него человеком! Но вместе с тем, как опасны его молниеносные восторги и его расслабляющие чары! И все же, скажите по совести, вы, судьи, законодатели, люди общества, все те, кого счастье делает добрыми, кому так легко быть добродетельными и здоровыми при вполне обеспеченном существовании, скажите, у кого из вас хватит жестокой смелости осудить человека, вливающего в себя творческий дух?
К тому же, вино не всегда оказывается таким страшным, уверенным в своей победе борцом, который поклялся не оказывать ни жалости, ни благодарности. Вино напоминает человека: никогда нельзя знать, до какой степени его можно уважать или презирать, любить или ненавидеть, и на какие возвышенные подвиги или чудовищные преступления человек способен. Поэтому не будем к вину более жестокими, чем к самим себе, и будем смотреть на него, как на равного.
Иногда мне кажется, что я слышу, как вино говорит. Оно говорит языком своей души, тем голосом духов, который могут слышать только духи: "Человек, возлюбленный мой! Мне хочется, невзирая на мою стеклянную тюрьму и пробковые засовы, обратиться к тебе с песней, исполненной братской любви, радости, света и надежды. Я не могу быть неблагодарным, я знаю, что тебе обязано я жизнью. Я знаю, что ради меня ты работал, обливался потом, в то время, как солнце палило твою спину. Ты дал мне жизнь, я отблагодарю тебя. Я щедро уплачу мой долг, ибо я испытываю необычайную радость, когда я вливаюсь в пересохшую от труда глотку. И мне гораздо приятнее находиться в груди хорошего человека, чем в мрачных и безжизненных погребах. Это для меня радостная могила, в которой я с восторгом выполню мое назначение. Я произведу хорошую встряску в желудке работника, а оттуда, по невидимым ступеням, я поднимусь к нему в мозг и там исполню мой последний танец.
Я зажгу огонь в глазах твоей немолодой жены, твоей давней подруги, делившей с тобой твои повседневные горести и твои заветные надежды. Я сделаю нежным ее взор и в глубине ее зрачков зажгу огонь ее юности. И твоему дорогому малышу, слабенькому и бледному, этому бедному ослику, запряженному в тот же тяжелый воз, что и коренник, я буду маслом, укрепляющим мускулы атлетов древности, для этого нового, вступающего в жизнь борца.
Живительной амброзией прольюсь я в глубину груди твоей. Я буду зерном, оплодотворяющим вспаханную борозду. И от союза нашего родится Поэзия. Вдвоем с тобой мы создадим себе Божество и понесемся в бесконечность, как птицы, как бабочки, как сыны Девы, как благоухания, как все, что есть крылатого на земле".
Вот что поет вино на своем таинственном языке. Горе тому, чье эгоистическое и закрытое для братских страданий сердце никогда не слышало этой песни!
"Ничто не может сравниться с радостью человека, который пьет. Разве только радость самого вина, когда его пьют".
Действительно, вино играет роль интимного друга в жизни человека, такого интимного друга, что я не удивился бы, если бы некоторые последовательные умы, увлекшись пантеистической идеей, признали его живым, одушевленным существом. Вино и человек представляются мне двумя друзьями борцами, вечно сражающимися друг с другом и вечно примиряющимися, причем побежденный всегда обнимает своего победителя.
Бодлер
Было изменено: 13:44 14/10/2010.
Было изменено: 18:03 15/10/2010.
Как величественны зрелища, вызываемые вином и освещенные внутренним солнцем! Как неподдельна и как жгуча эта вторая молодость, черпаемая из него человеком! Но вместе с тем, как опасны его молниеносные восторги и его расслабляющие чары! И все же, скажите по совести, вы, судьи, законодатели, люди общества, все те, кого счастье делает добрыми, кому так легко быть добродетельными и здоровыми при вполне обеспеченном существовании, скажите, у кого из вас хватит жестокой смелости осудить человека, вливающего в себя творческий дух?
К тому же, вино не всегда оказывается таким страшным, уверенным в своей победе борцом, который поклялся не оказывать ни жалости, ни благодарности. Вино напоминает человека: никогда нельзя знать, до какой степени его можно уважать или презирать, любить или ненавидеть, и на какие возвышенные подвиги или чудовищные преступления человек способен. Поэтому не будем к вину более жестокими, чем к самим себе, и будем смотреть на него, как на равного.
Иногда мне кажется, что я слышу, как вино говорит. Оно говорит языком своей души, тем голосом духов, который могут слышать только духи: "Человек, возлюбленный мой! Мне хочется, невзирая на мою стеклянную тюрьму и пробковые засовы, обратиться к тебе с песней, исполненной братской любви, радости, света и надежды. Я не могу быть неблагодарным, я знаю, что тебе обязано я жизнью. Я знаю, что ради меня ты работал, обливался потом, в то время, как солнце палило твою спину. Ты дал мне жизнь, я отблагодарю тебя. Я щедро уплачу мой долг, ибо я испытываю необычайную радость, когда я вливаюсь в пересохшую от труда глотку. И мне гораздо приятнее находиться в груди хорошего человека, чем в мрачных и безжизненных погребах. Это для меня радостная могила, в которой я с восторгом выполню мое назначение. Я произведу хорошую встряску в желудке работника, а оттуда, по невидимым ступеням, я поднимусь к нему в мозг и там исполню мой последний танец.
Я зажгу огонь в глазах твоей немолодой жены, твоей давней подруги, делившей с тобой твои повседневные горести и твои заветные надежды. Я сделаю нежным ее взор и в глубине ее зрачков зажгу огонь ее юности. И твоему дорогому малышу, слабенькому и бледному, этому бедному ослику, запряженному в тот же тяжелый воз, что и коренник, я буду маслом, укрепляющим мускулы атлетов древности, для этого нового, вступающего в жизнь борца.
Живительной амброзией прольюсь я в глубину груди твоей. Я буду зерном, оплодотворяющим вспаханную борозду. И от союза нашего родится Поэзия. Вдвоем с тобой мы создадим себе Божество и понесемся в бесконечность, как птицы, как бабочки, как сыны Девы, как благоухания, как все, что есть крылатого на земле".
Вот что поет вино на своем таинственном языке. Горе тому, чье эгоистическое и закрытое для братских страданий сердце никогда не слышало этой песни!
"Ничто не может сравниться с радостью человека, который пьет. Разве только радость самого вина, когда его пьют".
Действительно, вино играет роль интимного друга в жизни человека, такого интимного друга, что я не удивился бы, если бы некоторые последовательные умы, увлекшись пантеистической идеей, признали его живым, одушевленным существом. Вино и человек представляются мне двумя друзьями борцами, вечно сражающимися друг с другом и вечно примиряющимися, причем побежденный всегда обнимает своего победителя.
Бодлер
Было изменено: 13:44 14/10/2010.
Было изменено: 18:03 15/10/2010.
