Как баба бродила по собственному подсознанию...
... Утро воскресения.
Выхожу из метро "Смоленская". Ранний час, 8. 45, но движение по Кольцу довольное плотное. Шумненько и суетно.
Мне нужна Композиторская улица. Сворачиваю на неё у "Лотте Плаза" и меня просто оглушает тишиной.
Тишина и безлюдье...
И так странно: будто разом исчезло всё живое и остались только камни под ногами и камни по бокам. Туннель из камней.
И всё такое серое и позаброшенное. И лишь над головой небо ярко-синее, неуместное в этой немного торжественной и затхлой серости.
Я иду по туннелю и пугаюсь стука своих каблуков. Слишком громко: цок, а потом - эхо. Снова: цок-цок - и эхо...
Я внутри очень странной застройки; огромные строения вперемешку со старинными и просто старыми домами. И все они - серые.
Я иду и мне чудится, что дома сверху закругляются внутрь и нависают надо мной.
Некоторые дома, лишённые соседей, торчат как гнилые зубы в отвислой стариковской челюсти.
И никого нет. Вообще ни одного человека.
К одному старому дому кто-то пристроил с двух сторон два новых. Потом старый дом снесли и остались от него только две торцевые стены, приклеенные по бокам к новостройкам.
Этакие пряничные домики с гнильцой и плесенью по бокам.
Я тут оказалась случайно и меня вообще не должно тут быть.
Я хочу проснуться и просыпаюсь.
... Первый день на новой работе. Почему-то я работаю в здании института, где когда-то, давным-давно учился мой муж. Выясняется, что я не только работаю тут, но и живу. Потому что я хожу по коридорам, полусонная и ищу ванную комнату. Я - голая, но никто не удивляется моему виду. Ко мне даже обращаются с какими-то рабочими вопросами.
Я слышу голос своего мужа, но не вижу его в толпе офисных работников. Я окликаю его. Он подходит ко мне со своим коллегой. Они волочат за руки чье-то истерзанное тело.
Я говорю мужу: ты должен отвести меня в ванную комнату. Муж, следя за тем, чтобы не испачкать туфли и низ брюк капающей кровью, отвечает, что я у него в гостях и мне следует одеться.
Я соглашаюсь с ним, выхожу на лестничную площадку и спускаюсь вниз по лестнице.
Спустившись на два пролёта, я останавливаюсь: нет, говорю я себе, я теперь тут работаю. Поэтому не я, а он у меня в гостях.
Стена напротив меня расходится по шву и я вхожу в лифт.
В кабине лифта стоит взрослая женщина. Но ростом, почему-то, с четырёхлетнюю девочку. И с детским лицом.
Она что-то начинает мне говорить. Она начинает захлёбываться словами. Её голос постепенно переходит на крик, визг, лай. Она дёргается и скалится. Я хватаю её за плечи и прижимаю в углу лифтовой кабины. И держу, пока двери лифта не открываются. Я не хочу, чтобы женщина меня укусила.
Я выскакиваю из лифта, оборачиваюсь и смотрю на женщину. Она остаётся внутри и, успокаиваясь, опускает голову.
Я хочу проснуться и просыпаюсь.
... В комнате светло, как в полнолуние.
Вокруг - странные в своей геометрической чёткости тени. Я вспоминаю, что несколько дней назад как-раз началось полнолуние. Но мне всё равно не по себе. Я боюсь провалиться в предыдущий сон.
Я встаю и иду на кухню. По дороге зажигаю свет.
Свет всегда зажигается с секундной задержкой. Я вхожу на кухню, сажусь за стол и понимаю, что свет так и не зажёгся. Я снова в темноте. Но теперь далеко от мужа и ребёнка.
Мне становится страшно. Я бегу из кухни в спальню, туда, где муж. Мои движения замедляются. Я дотащила себя до двери в спальню.
Мне нужно только повернуть рукоятку двери, сделать шаг - и я в спальне, в безопасности.
Дверь в спальню приоткрывается. Я хватаю обеими руками за дверной косяк и пытаюсь втащить себя внутрь спальни.
Не получается. Я говорю себе: успокойся, это просто сонный паралич. Не паникуй, через несколько секунд ты проснёшься.
У меня затекают руки. Немеют пальцы. Я отпускаю рукоятку двери, меня медленно всасывает обратно в темноту коридора.
Я хочу проснуться и просыпаюсь.
Передо мной голова козла.
Игрушка моего ребёнка.
Я улыбаюсь голове. Для меня козёл - это всего лишь просто козёл. Я всегда смеялась над пентаграммами. И над сатанистами: выбрали символом зла идиотское блеющее животное.
И вдруг до меня начинает доходить, что у моего ребёнка нет в игрушках никаких козлов.
Я хочу встать с кровати и у меня ничего не выходит: словно я без рук, а ноги меня не слушаются.
Я бросаю взгляд в угол. Там, между книжным стеллажом и дверью, сгусток тьмы.
Но тьма не такая, как обычно. Она имеет постоянной меняющийся, но чётко очерченный контур. В середине сгустка тьмы двигается светлая точка, а сама тьма, как рой мух, вокруг этой точки.
И я вижу, что этот сгусток тьмы медленно перемещается на середину комнаты.
Мне нужно включить свет, чтобы рассеять тьму. Но как я приближусь к выключателю?
Я хочу проснуться и просыпаюсь.
... Мы сидим на кухне все втроём и завтракаем.
Мне уютно и спокойно.
Я вспоминаю свои сны и понимаю, что просыпалась в другом сне.
А что, если и сейчас - тоже сон?
Я не хочу просыпаться и не проснусь.
Было изменено: 16:42 27/10/2010.
Выхожу из метро "Смоленская". Ранний час, 8. 45, но движение по Кольцу довольное плотное. Шумненько и суетно.
Мне нужна Композиторская улица. Сворачиваю на неё у "Лотте Плаза" и меня просто оглушает тишиной.
Тишина и безлюдье...
И так странно: будто разом исчезло всё живое и остались только камни под ногами и камни по бокам. Туннель из камней.
И всё такое серое и позаброшенное. И лишь над головой небо ярко-синее, неуместное в этой немного торжественной и затхлой серости.
Я иду по туннелю и пугаюсь стука своих каблуков. Слишком громко: цок, а потом - эхо. Снова: цок-цок - и эхо...
Я внутри очень странной застройки; огромные строения вперемешку со старинными и просто старыми домами. И все они - серые.
Я иду и мне чудится, что дома сверху закругляются внутрь и нависают надо мной.
Некоторые дома, лишённые соседей, торчат как гнилые зубы в отвислой стариковской челюсти.
И никого нет. Вообще ни одного человека.
К одному старому дому кто-то пристроил с двух сторон два новых. Потом старый дом снесли и остались от него только две торцевые стены, приклеенные по бокам к новостройкам.
Этакие пряничные домики с гнильцой и плесенью по бокам.
Я тут оказалась случайно и меня вообще не должно тут быть.
Я хочу проснуться и просыпаюсь.
... Первый день на новой работе. Почему-то я работаю в здании института, где когда-то, давным-давно учился мой муж. Выясняется, что я не только работаю тут, но и живу. Потому что я хожу по коридорам, полусонная и ищу ванную комнату. Я - голая, но никто не удивляется моему виду. Ко мне даже обращаются с какими-то рабочими вопросами.
Я слышу голос своего мужа, но не вижу его в толпе офисных работников. Я окликаю его. Он подходит ко мне со своим коллегой. Они волочат за руки чье-то истерзанное тело.
Я говорю мужу: ты должен отвести меня в ванную комнату. Муж, следя за тем, чтобы не испачкать туфли и низ брюк капающей кровью, отвечает, что я у него в гостях и мне следует одеться.
Я соглашаюсь с ним, выхожу на лестничную площадку и спускаюсь вниз по лестнице.
Спустившись на два пролёта, я останавливаюсь: нет, говорю я себе, я теперь тут работаю. Поэтому не я, а он у меня в гостях.
Стена напротив меня расходится по шву и я вхожу в лифт.
В кабине лифта стоит взрослая женщина. Но ростом, почему-то, с четырёхлетнюю девочку. И с детским лицом.
Она что-то начинает мне говорить. Она начинает захлёбываться словами. Её голос постепенно переходит на крик, визг, лай. Она дёргается и скалится. Я хватаю её за плечи и прижимаю в углу лифтовой кабины. И держу, пока двери лифта не открываются. Я не хочу, чтобы женщина меня укусила.
Я выскакиваю из лифта, оборачиваюсь и смотрю на женщину. Она остаётся внутри и, успокаиваясь, опускает голову.
Я хочу проснуться и просыпаюсь.
... В комнате светло, как в полнолуние.
Вокруг - странные в своей геометрической чёткости тени. Я вспоминаю, что несколько дней назад как-раз началось полнолуние. Но мне всё равно не по себе. Я боюсь провалиться в предыдущий сон.
Я встаю и иду на кухню. По дороге зажигаю свет.
Свет всегда зажигается с секундной задержкой. Я вхожу на кухню, сажусь за стол и понимаю, что свет так и не зажёгся. Я снова в темноте. Но теперь далеко от мужа и ребёнка.
Мне становится страшно. Я бегу из кухни в спальню, туда, где муж. Мои движения замедляются. Я дотащила себя до двери в спальню.
Мне нужно только повернуть рукоятку двери, сделать шаг - и я в спальне, в безопасности.
Дверь в спальню приоткрывается. Я хватаю обеими руками за дверной косяк и пытаюсь втащить себя внутрь спальни.
Не получается. Я говорю себе: успокойся, это просто сонный паралич. Не паникуй, через несколько секунд ты проснёшься.
У меня затекают руки. Немеют пальцы. Я отпускаю рукоятку двери, меня медленно всасывает обратно в темноту коридора.
Я хочу проснуться и просыпаюсь.
Передо мной голова козла.
Игрушка моего ребёнка.
Я улыбаюсь голове. Для меня козёл - это всего лишь просто козёл. Я всегда смеялась над пентаграммами. И над сатанистами: выбрали символом зла идиотское блеющее животное.
И вдруг до меня начинает доходить, что у моего ребёнка нет в игрушках никаких козлов.
Я хочу встать с кровати и у меня ничего не выходит: словно я без рук, а ноги меня не слушаются.
Я бросаю взгляд в угол. Там, между книжным стеллажом и дверью, сгусток тьмы.
Но тьма не такая, как обычно. Она имеет постоянной меняющийся, но чётко очерченный контур. В середине сгустка тьмы двигается светлая точка, а сама тьма, как рой мух, вокруг этой точки.
И я вижу, что этот сгусток тьмы медленно перемещается на середину комнаты.
Мне нужно включить свет, чтобы рассеять тьму. Но как я приближусь к выключателю?
Я хочу проснуться и просыпаюсь.
... Мы сидим на кухне все втроём и завтракаем.
Мне уютно и спокойно.
Я вспоминаю свои сны и понимаю, что просыпалась в другом сне.
А что, если и сейчас - тоже сон?
Я не хочу просыпаться и не проснусь.
Было изменено: 16:42 27/10/2010.
