Сакура
Над озером летали, мечтали и клялись.
Два юных и влюбленных сердца.
Вишневый сад убежищем служил им,
От посторонних глаз на озере скрывая,
На берегах, которого он вырос.
Звон смеха отражался в водной глади.
Улыбки озаряли все вокруг.
Утопия и только.
Но блеск клинков картину ту нарушил.
Заставил позабыть веселья прелесть.
Мечты разбил на тысячу осколков.
Уверенность в незыблемости клятвы пошатнул.
Рука перо сменила на рукоятку шпаги.
Мужской костюм милее шелка стал.
Скакун арабский в сердце место занял,
Как верный и надежный друг.
Уют домашний, костра тепло сменило.
Все реже имена записывались в память,
Все чаще незнакомцы шли одной дорогой с ней.
И даже имя нежной вишни, ни как не шло
Той, что когда-то была милее первого весеннего цветка.
Спустя года пошла легенда, о юной деве,
Чье сердце не выдержав предательства
Нашло покой в глубинах озера.
И лишь вишневый сад на берегу хранил секрет,
Отчаянного генерала, убитого предательски кинжалом в спину,
По возвращении домой с победой
И надеждой вновь шелк почувствовать на коже,
Кружась под шелест листьев, вдыхая аромат воды.
Два юных и влюбленных сердца.
Вишневый сад убежищем служил им,
От посторонних глаз на озере скрывая,
На берегах, которого он вырос.
Звон смеха отражался в водной глади.
Улыбки озаряли все вокруг.
Утопия и только.
Но блеск клинков картину ту нарушил.
Заставил позабыть веселья прелесть.
Мечты разбил на тысячу осколков.
Уверенность в незыблемости клятвы пошатнул.
Рука перо сменила на рукоятку шпаги.
Мужской костюм милее шелка стал.
Скакун арабский в сердце место занял,
Как верный и надежный друг.
Уют домашний, костра тепло сменило.
Все реже имена записывались в память,
Все чаще незнакомцы шли одной дорогой с ней.
И даже имя нежной вишни, ни как не шло
Той, что когда-то была милее первого весеннего цветка.
Спустя года пошла легенда, о юной деве,
Чье сердце не выдержав предательства
Нашло покой в глубинах озера.
И лишь вишневый сад на берегу хранил секрет,
Отчаянного генерала, убитого предательски кинжалом в спину,
По возвращении домой с победой
И надеждой вновь шелк почувствовать на коже,
Кружась под шелест листьев, вдыхая аромат воды.