Воровать нельзя платить (с)
Наверное, дорогие товарищи, меня можно назвать вором.
Это не чистосердечное признание, но возможная оценка моего поведения Российским союзом правообладателей (который "михалковский"), Всероссийским обществом интеллектуальной собственности и массой других организаций и людей. Например, я вор с точки зрения Полины Дашковой, Аркадия Арканова, Сергея Лукьяненко и Евгения Евтушенко, подписавших письма против (для краткости упрощаю) перехода библиотек на электронные копии и в целом против свободного хождения таких копий (да-да, Евтушенко, распространявшийся в СССР в самиздате, сегодня против самиздата!). В этой компании даже Людмила Улицкая!
А еще я вор с точки зрения управления "К" МВД России, которое недавно возбудило дело против пользователя Сети "В контакте", выложившего на своей страничке несколько чужих музыкальных записей: бедняге теперь светит до 6 лет по статье 146 УК РФ ("Нарушение авторских и смежных прав").
Сейчас распишу свои преступные действия во всей красе.
В прошлом году я просмотрел 71 фильм, прочитал 30 книг, а уж музыки прослушал без счета. Оплатил я при этом три билета в кино и 37 DVD-дисков. Остальные скачал из бесплатных файлообменных сетей. И если в начале года я заказывал недорогие - 99 рублей - диски через интернет-магазин OZON, то после третьего или четвертого бракованного плюнул: нет хуже, чем когда настроишься провести вечер с женой за просмотром прошкинского "Чуда", а на 15-й минуте диск застывает, прямо как главная героиня этого фильма.
Из книг, правда, я лишь шесть штук добыл, не заплатив, в электронном формате. Зато уже в этом году почти все мое чтение - бесплатное: под Новый год я скачал одним файлом библиотеку в 129 тысяч томов.
Почему я больше не хожу в магазины? Почему игнорирую кинотеатры? Почему не хочу, чтобы моя денежка попала в карман хоть Прошкину, хоть Улицкой, да хоть Михалкову с его правообладателями? Потому что жадный?
Вовсе нет: за технику для чтения, прослушивания и просмотра я заплатил немало.
Подлинная причина в другом. В том, что в распространении книг и фильмов, музыки и фотографии в последние годы случилась революция: их можно мгновенно копировать и передавать в любую точку мира. И в том, что издательства и магазины, кинотеатры и правообладатели эту революцию не то чтобы прохлопали, но не смогли поставить себе - и мне - на службу. Они по отношению ко мне - как Хоботов с Людочкой из "Покровских ворот" по отношению к Савранскому (и надо ли говорить, что пьесу Леонида Зорина я только что взял с электронной полки, чтобы перечитать известную сцену?).
Представьте себе, что вы в меру упитанный мужчина в полном расцвете 46 лет, который любит читать, но у которого на носу очки. То есть что вы - это я.
И вам, допустим, нужна книга Ранкура-Лаферьера "Россия и русские глазами американского психоаналитика". Сначала вы ищете ее в обычных магазинах, потом в интернет-магазинах, потом пишете в издательство "Ладомир", которое отвечает, что тираж раскуплен. И вы снова пишете, объясняя, что готовы платить за электронный текст.
Что сообщают в ответ Хоботов с Людочкой? Правильно: что они торговлей электронными книгами не занимаются. В переводе на русский это означает: еще чего, нашел дураков! Мы тебе, значит, вышлем файл, а ты его запустишь в оборот!
И что прикажете делать мне? Можно идти в бесплатные файлообменные сети. Если там нет (а там нет) - кинуть клич в социальных сетях. Есть вероятность, что обладатель заветного тома, желая помочь, разброшюрует книгу, заложит страницы в сканер и вышлет мне файл, которым я, в свою очередь, тоже поделюсь. С нашей точки зрения, мы ведем себя так, как положено приличным людям, которые хорошую книгу дают почитать другим, просто "дать почитать" теперь означает "дать скопировать".
Но, кроме нас, к этому оказался никто не готов.
Издательства оказались не готовы к спросу на электронный и аудиоформаты. Книжные магазины оказались не готовы к тому, что за бумажную версию читатель согласен платить, даже прочтя электронную. А законодатель оказался не готов к тому, что произведение отделилось, как душа от тела, от материального носителя. Вот если я книгу Улицкой дал почитать другу - это ведь не нарушение прав ни Улицкой, ни издательства, правда? А если у меня десяток друзей? Сотня? Тысячи? У меня в ЖЖ без малого три тысячи друзей!
А если в новом обществе вообще все по-другому? Скажем, нужно бесплатно работать в одном месте, чтобы деньги получать в другом, но без первого невозможно второе? (Непонятно? Но так сейчас у музыкантов в России - они не зарабатывают на дисках, зато берут свое на концертах, куда приходят вдохновленные бесплатными записями адепты.)
На самом деле это конфликт идеологий: идеологии регламентируемого, дозируемого, дефицитного доступа к информации - и идеологии свободного выбора. Среди тех самых 129 тысяч книг, что я скачал, есть ведь не только Улицкая, Евтушенко и Лукьяненко. Там еще и Гитлер, и Троцкий, и Мао... Понимаете, да?
В индустриальную пору информацию можно было регламентировать, контролируя носители. Закон, запрещающий без согласия автора смотреть, читать, слушать и тиражировать, вообще уходит корнями в 1710 год. Конкретно - в Статут королевы Анны, он же Copyright Act, когда за творцами были закреплены 14-летние права на все копии. И этот Статут, по моему мнению, был разумнее сегодняшнего закона, когда права сохраняются не просто пожизненно за автором, но и еще и посмертно 70 лет за наследниками. То есть сегодня праправнуки решают, с чем общество можно познакомить и сколько с общества за это можно содрать.
Информационное общество живет по законам, напрямую обслуживающим общественный интерес. А доинформационное - по законам частного интереса. И герои прежних лет - защитники собственного интереса, а также тех, кто вложил в их раскрутку деньги - хотят остаться подданными королевы Анны, как будто информационной революции не свершилось. На знаменах их - знак копирайта, впереди, как щит,- писатели с письмами, а позади - управление "К".
А их враг - я со товарищи.
- И что же, ты хочешь, чтобы Улицкая писала романы бесплатно? - говорит мне жена, когда я рассказываю ей об этой статье.
Моя жена - умная, но до чрезвычайности наивная женщина, тоже (как и автор "Даниэля Штайна") любящая подписывать письма протеста под влиянием эмоций.
О господи! Да я обожаю Людмилу Улицкую (не говоря про жену). Я полон сочувствия не только к ней, но и, например, к книгоиздателю, приславшему мне письмо с рассказом, как торрент-трекеры, файлообменники, убивают его бизнес. Он написал, что свою книгу велосипедных маршрутов многажды видел бесплатно распечатанной в руках велосипедистов. Я засмеялся: вспомнил, как я - тоже велосипедист! - искал эту книгу по магазинам.
Но пару ласковых слов издателям и писателям я сказать все же хочу.
Отличительная черта информационной эры для меня в том, что теперь сразу видно, кто ищет истину, а кто - заработок.
На сайтах велолюбителей люди делятся рассказами о маршрутах не за деньги, а чтобы помочь другим любителям - и тем получают награду свою. Эту статью я пишу не ради гонорара, а чтобы в интересах общества изменить закон.
В ЖЖ, в твиттер, в социальные и файлообменные сети люди выкладывают информацию совершенно бесплатно: даже если они, как Юрий Деточкин, виноваты - они, как Юрий Деточкин, не виноваты.
И эта схема бесплатного обмена идей кажется мне куда более честной, моральной, полезной, чем базирующаяся на корыстном праве предыдущая. И здесь я бы поставил, конечно, точку, когда бы не вопрос: на что все-таки жить Улицкой?
Мои дальнейшие ласковые слова сводятся к нескольким идеям.
Первая: а с чего это авторы решили, что хождение электронных копий убивает обычные продажи? Продажи убивает отсутствие интереса к чтению. А я ничуть не перестал заходить в книжный магазин "Москва", где ночная торговля, приятная атмосфера и только наценка абсолютно адова. "Зеленый шатер" Улицкой я там, возможно, куплю, хотя, скорее, куплю там, где цены ниже. А пока да, читаю его бесплатно: магазин "Москва" торгует электронным файлом за 159 рублей, что есть не просто грабеж, но с особым цинизмом по предварительному сговору группой лиц, в которую Улицкая если и входит, то на правах младшей сестры (хотел бы я знать, сколько из 159 рублей пойдет ей в карман!). Так что если Людмила Улицкая считает, что ее обворовывают, пусть пойдет к директору "Москвы" Марине Каменевой и поговорит с ней сурово с глазу на глаз. Хотя Марина Каменева, скорее всего, скажет ей, что популярных писателей как покупали, так и покупают, хотя бы потому, что нет ничего приятнее перелистывания бумажных страниц. И что электронные книги не отменили обычные, как DVD не отменили кинотеатры, кинотеатры не убили театры, а грамзапись не убила концерты.
Второй важный момент. Пусть я полон сочувствия к писателям, но я не считаю, что занятия литературой - вид заработка. Это принимают как данность поэты, которые, за исключением позднего СССР, нигде не жили на гонорары, следуя формуле: "Землю попашет - попишет стихи". Некрасов, например, жил со своих поместий и карточной игры. Пастернак - с переводов. Бродский в Америке преподавал. А булгаковский Максудов писал роман о театре ночами, поскольку днем работал за зарплату в "Вестнике пароходства". И это, с моей точки зрения, нормально. Если тебе есть что сказать urbi et orbi - говори. Если мир твоими словами будет потрясен, ты получишь Нобелевку и миллион долларов. Если не будет - довольствуйся тем, что есть, и зарабатывай циклевкой полов. Джон Перри Барлоу, автор "Киберномики", первым описавший принципы постиндустриального мира, был ковбоем.
Третье. Возможно (это версия), что информационная экономика меняет местами продажу и оплату. В традиционной экономике я сначала оплачиваю билет в кино, далее смотрю "Утомленных солнцем - 2", далее плююсь и говорю, что зря смотрел. Но деньги обратно получить не могу, потому что кино - оно вроде лекарства или трусов, которое тоже возврату не подлежат. В киберномике возможен иной вариант. Он описан в книге "Экономика символического обмена" профессором ВШЭ Александром Долгиным. Идея в том, что плата за интеллектуальный продукт должна браться не авансом, а постфактум и на добровольных началах. То есть прочитал Долгина, восхитился - и заплатил ту денежку, которую считаешь должным. А скачал Михалкова, разочаровался - и не заплатил ничего. Именно так распространяются компьютерные программы по условно-бесплатному принципу shareware. Принцип может действовать и в иных формах: например, Улицкая может заявить, что для написания романа ей необходим миллион рублей, и объявить сбор средств. Это действует: когда Алексей Навальный объявил о сборе средств на создание антикоррупционного сайта "РосПил", то собрал за пару дней несколько миллионов. Кстати, Долгина можно скачивать бесплатно, не опасаясь репрессий. Он защитил книгу не копирайтом, а более гибкой лицензией Creative Commons: она позволяет автору делегировать часть своих прав в пользу, например, читателей.
Четвертое. Не исключено, что финансирование сложных произведений должно вестись в основном через гранты. Я сомневаюсь, что фильмы Киры Муратовой или Алексея Германа когда-нибудь окупятся. Однако я также не сомневаюсь, что Муратова и Герман - гении. А в интересах общества - через бюджет - гениев содержать. И затем, в идеале, распространять их фильмы бесплатно.
Пятое. Легкость доступа к информации отнюдь не мешает бизнесу, если бизнесом занимаются тоже гении - как создатель Apple Стив Джобс. Феерический успех его айфона и айпэда еще и в том, что одним касанием и за малую денежку можно скачать необходимые книгу, музыку или фильм: в этих гаджетах идеологии бизнеса и общества идеальным образом совпадают. Однако рискните сегодня в России купить через интернет билет в кинотеатр: в большинстве случаев это невозможно. А там, где возможно, неудобно и муторно: вот почему я редко бываю в кино.
В итоге
Чего я добиваюсь?
Как минимум - дискуссии об авторском праве.
Если бы сегодня срок его действия ограничили 14 годами в духе королевы Анны - это уже было бы успехом для общества.
Ведь именно подчинение нелепому, дикому, устаревшему закону наших законопослушных библиотек превратило их из хранилищ человеческой мысли в могильные курганы. Попробуйте, даже имея интернет и интерес к истории, получить хоть с какого могильника даже не Пайпса и Монтефиоре, а Соловьева и Костомарова! Фигушки. Спят курганы темные, солнцем опаленные, и туманы белые ходят чередой. Место хранилищ заняли частные бесплатные электронные библиотеки - тоже изрядно пощипанные обладателями авторских прав.
И поверьте, не все представители "старой экономики" сочтут меня разрушителем. Я вон как-то заикнулся в разговоре с Николаем Копаневым из питерской Публички - он заведует Библиотекой Вольтера - о своей сотне тысяч электронных книг.
- Это ноль! - в ответ Копанев на меня закричал.- Это просто ничто! Электронных копий должны быть миллионы! Миллионы! - топнул ногой и побежал к себе читать в подлиннике переписку Вольтера с Екатериной, к которой, увы, не имею интернет-доступа я.
Что я могу? Разве что добавить к несуществующим миллионам эту статью. (с)
Было изменено: 12:18 27/03/2011.
Это не чистосердечное признание, но возможная оценка моего поведения Российским союзом правообладателей (который "михалковский"), Всероссийским обществом интеллектуальной собственности и массой других организаций и людей. Например, я вор с точки зрения Полины Дашковой, Аркадия Арканова, Сергея Лукьяненко и Евгения Евтушенко, подписавших письма против (для краткости упрощаю) перехода библиотек на электронные копии и в целом против свободного хождения таких копий (да-да, Евтушенко, распространявшийся в СССР в самиздате, сегодня против самиздата!). В этой компании даже Людмила Улицкая!
А еще я вор с точки зрения управления "К" МВД России, которое недавно возбудило дело против пользователя Сети "В контакте", выложившего на своей страничке несколько чужих музыкальных записей: бедняге теперь светит до 6 лет по статье 146 УК РФ ("Нарушение авторских и смежных прав").
Сейчас распишу свои преступные действия во всей красе.
В прошлом году я просмотрел 71 фильм, прочитал 30 книг, а уж музыки прослушал без счета. Оплатил я при этом три билета в кино и 37 DVD-дисков. Остальные скачал из бесплатных файлообменных сетей. И если в начале года я заказывал недорогие - 99 рублей - диски через интернет-магазин OZON, то после третьего или четвертого бракованного плюнул: нет хуже, чем когда настроишься провести вечер с женой за просмотром прошкинского "Чуда", а на 15-й минуте диск застывает, прямо как главная героиня этого фильма.
Из книг, правда, я лишь шесть штук добыл, не заплатив, в электронном формате. Зато уже в этом году почти все мое чтение - бесплатное: под Новый год я скачал одним файлом библиотеку в 129 тысяч томов.
Почему я больше не хожу в магазины? Почему игнорирую кинотеатры? Почему не хочу, чтобы моя денежка попала в карман хоть Прошкину, хоть Улицкой, да хоть Михалкову с его правообладателями? Потому что жадный?
Вовсе нет: за технику для чтения, прослушивания и просмотра я заплатил немало.
Подлинная причина в другом. В том, что в распространении книг и фильмов, музыки и фотографии в последние годы случилась революция: их можно мгновенно копировать и передавать в любую точку мира. И в том, что издательства и магазины, кинотеатры и правообладатели эту революцию не то чтобы прохлопали, но не смогли поставить себе - и мне - на службу. Они по отношению ко мне - как Хоботов с Людочкой из "Покровских ворот" по отношению к Савранскому (и надо ли говорить, что пьесу Леонида Зорина я только что взял с электронной полки, чтобы перечитать известную сцену?).
Представьте себе, что вы в меру упитанный мужчина в полном расцвете 46 лет, который любит читать, но у которого на носу очки. То есть что вы - это я.
И вам, допустим, нужна книга Ранкура-Лаферьера "Россия и русские глазами американского психоаналитика". Сначала вы ищете ее в обычных магазинах, потом в интернет-магазинах, потом пишете в издательство "Ладомир", которое отвечает, что тираж раскуплен. И вы снова пишете, объясняя, что готовы платить за электронный текст.
Что сообщают в ответ Хоботов с Людочкой? Правильно: что они торговлей электронными книгами не занимаются. В переводе на русский это означает: еще чего, нашел дураков! Мы тебе, значит, вышлем файл, а ты его запустишь в оборот!
И что прикажете делать мне? Можно идти в бесплатные файлообменные сети. Если там нет (а там нет) - кинуть клич в социальных сетях. Есть вероятность, что обладатель заветного тома, желая помочь, разброшюрует книгу, заложит страницы в сканер и вышлет мне файл, которым я, в свою очередь, тоже поделюсь. С нашей точки зрения, мы ведем себя так, как положено приличным людям, которые хорошую книгу дают почитать другим, просто "дать почитать" теперь означает "дать скопировать".
Но, кроме нас, к этому оказался никто не готов.
Издательства оказались не готовы к спросу на электронный и аудиоформаты. Книжные магазины оказались не готовы к тому, что за бумажную версию читатель согласен платить, даже прочтя электронную. А законодатель оказался не готов к тому, что произведение отделилось, как душа от тела, от материального носителя. Вот если я книгу Улицкой дал почитать другу - это ведь не нарушение прав ни Улицкой, ни издательства, правда? А если у меня десяток друзей? Сотня? Тысячи? У меня в ЖЖ без малого три тысячи друзей!
А если в новом обществе вообще все по-другому? Скажем, нужно бесплатно работать в одном месте, чтобы деньги получать в другом, но без первого невозможно второе? (Непонятно? Но так сейчас у музыкантов в России - они не зарабатывают на дисках, зато берут свое на концертах, куда приходят вдохновленные бесплатными записями адепты.)
На самом деле это конфликт идеологий: идеологии регламентируемого, дозируемого, дефицитного доступа к информации - и идеологии свободного выбора. Среди тех самых 129 тысяч книг, что я скачал, есть ведь не только Улицкая, Евтушенко и Лукьяненко. Там еще и Гитлер, и Троцкий, и Мао... Понимаете, да?
В индустриальную пору информацию можно было регламентировать, контролируя носители. Закон, запрещающий без согласия автора смотреть, читать, слушать и тиражировать, вообще уходит корнями в 1710 год. Конкретно - в Статут королевы Анны, он же Copyright Act, когда за творцами были закреплены 14-летние права на все копии. И этот Статут, по моему мнению, был разумнее сегодняшнего закона, когда права сохраняются не просто пожизненно за автором, но и еще и посмертно 70 лет за наследниками. То есть сегодня праправнуки решают, с чем общество можно познакомить и сколько с общества за это можно содрать.
Информационное общество живет по законам, напрямую обслуживающим общественный интерес. А доинформационное - по законам частного интереса. И герои прежних лет - защитники собственного интереса, а также тех, кто вложил в их раскрутку деньги - хотят остаться подданными королевы Анны, как будто информационной революции не свершилось. На знаменах их - знак копирайта, впереди, как щит,- писатели с письмами, а позади - управление "К".
А их враг - я со товарищи.
- И что же, ты хочешь, чтобы Улицкая писала романы бесплатно? - говорит мне жена, когда я рассказываю ей об этой статье.
Моя жена - умная, но до чрезвычайности наивная женщина, тоже (как и автор "Даниэля Штайна") любящая подписывать письма протеста под влиянием эмоций.
О господи! Да я обожаю Людмилу Улицкую (не говоря про жену). Я полон сочувствия не только к ней, но и, например, к книгоиздателю, приславшему мне письмо с рассказом, как торрент-трекеры, файлообменники, убивают его бизнес. Он написал, что свою книгу велосипедных маршрутов многажды видел бесплатно распечатанной в руках велосипедистов. Я засмеялся: вспомнил, как я - тоже велосипедист! - искал эту книгу по магазинам.
Но пару ласковых слов издателям и писателям я сказать все же хочу.
Отличительная черта информационной эры для меня в том, что теперь сразу видно, кто ищет истину, а кто - заработок.
На сайтах велолюбителей люди делятся рассказами о маршрутах не за деньги, а чтобы помочь другим любителям - и тем получают награду свою. Эту статью я пишу не ради гонорара, а чтобы в интересах общества изменить закон.
В ЖЖ, в твиттер, в социальные и файлообменные сети люди выкладывают информацию совершенно бесплатно: даже если они, как Юрий Деточкин, виноваты - они, как Юрий Деточкин, не виноваты.
И эта схема бесплатного обмена идей кажется мне куда более честной, моральной, полезной, чем базирующаяся на корыстном праве предыдущая. И здесь я бы поставил, конечно, точку, когда бы не вопрос: на что все-таки жить Улицкой?
Мои дальнейшие ласковые слова сводятся к нескольким идеям.
Первая: а с чего это авторы решили, что хождение электронных копий убивает обычные продажи? Продажи убивает отсутствие интереса к чтению. А я ничуть не перестал заходить в книжный магазин "Москва", где ночная торговля, приятная атмосфера и только наценка абсолютно адова. "Зеленый шатер" Улицкой я там, возможно, куплю, хотя, скорее, куплю там, где цены ниже. А пока да, читаю его бесплатно: магазин "Москва" торгует электронным файлом за 159 рублей, что есть не просто грабеж, но с особым цинизмом по предварительному сговору группой лиц, в которую Улицкая если и входит, то на правах младшей сестры (хотел бы я знать, сколько из 159 рублей пойдет ей в карман!). Так что если Людмила Улицкая считает, что ее обворовывают, пусть пойдет к директору "Москвы" Марине Каменевой и поговорит с ней сурово с глазу на глаз. Хотя Марина Каменева, скорее всего, скажет ей, что популярных писателей как покупали, так и покупают, хотя бы потому, что нет ничего приятнее перелистывания бумажных страниц. И что электронные книги не отменили обычные, как DVD не отменили кинотеатры, кинотеатры не убили театры, а грамзапись не убила концерты.
Второй важный момент. Пусть я полон сочувствия к писателям, но я не считаю, что занятия литературой - вид заработка. Это принимают как данность поэты, которые, за исключением позднего СССР, нигде не жили на гонорары, следуя формуле: "Землю попашет - попишет стихи". Некрасов, например, жил со своих поместий и карточной игры. Пастернак - с переводов. Бродский в Америке преподавал. А булгаковский Максудов писал роман о театре ночами, поскольку днем работал за зарплату в "Вестнике пароходства". И это, с моей точки зрения, нормально. Если тебе есть что сказать urbi et orbi - говори. Если мир твоими словами будет потрясен, ты получишь Нобелевку и миллион долларов. Если не будет - довольствуйся тем, что есть, и зарабатывай циклевкой полов. Джон Перри Барлоу, автор "Киберномики", первым описавший принципы постиндустриального мира, был ковбоем.
Третье. Возможно (это версия), что информационная экономика меняет местами продажу и оплату. В традиционной экономике я сначала оплачиваю билет в кино, далее смотрю "Утомленных солнцем - 2", далее плююсь и говорю, что зря смотрел. Но деньги обратно получить не могу, потому что кино - оно вроде лекарства или трусов, которое тоже возврату не подлежат. В киберномике возможен иной вариант. Он описан в книге "Экономика символического обмена" профессором ВШЭ Александром Долгиным. Идея в том, что плата за интеллектуальный продукт должна браться не авансом, а постфактум и на добровольных началах. То есть прочитал Долгина, восхитился - и заплатил ту денежку, которую считаешь должным. А скачал Михалкова, разочаровался - и не заплатил ничего. Именно так распространяются компьютерные программы по условно-бесплатному принципу shareware. Принцип может действовать и в иных формах: например, Улицкая может заявить, что для написания романа ей необходим миллион рублей, и объявить сбор средств. Это действует: когда Алексей Навальный объявил о сборе средств на создание антикоррупционного сайта "РосПил", то собрал за пару дней несколько миллионов. Кстати, Долгина можно скачивать бесплатно, не опасаясь репрессий. Он защитил книгу не копирайтом, а более гибкой лицензией Creative Commons: она позволяет автору делегировать часть своих прав в пользу, например, читателей.
Четвертое. Не исключено, что финансирование сложных произведений должно вестись в основном через гранты. Я сомневаюсь, что фильмы Киры Муратовой или Алексея Германа когда-нибудь окупятся. Однако я также не сомневаюсь, что Муратова и Герман - гении. А в интересах общества - через бюджет - гениев содержать. И затем, в идеале, распространять их фильмы бесплатно.
Пятое. Легкость доступа к информации отнюдь не мешает бизнесу, если бизнесом занимаются тоже гении - как создатель Apple Стив Джобс. Феерический успех его айфона и айпэда еще и в том, что одним касанием и за малую денежку можно скачать необходимые книгу, музыку или фильм: в этих гаджетах идеологии бизнеса и общества идеальным образом совпадают. Однако рискните сегодня в России купить через интернет билет в кинотеатр: в большинстве случаев это невозможно. А там, где возможно, неудобно и муторно: вот почему я редко бываю в кино.
В итоге
Чего я добиваюсь?
Как минимум - дискуссии об авторском праве.
Если бы сегодня срок его действия ограничили 14 годами в духе королевы Анны - это уже было бы успехом для общества.
Ведь именно подчинение нелепому, дикому, устаревшему закону наших законопослушных библиотек превратило их из хранилищ человеческой мысли в могильные курганы. Попробуйте, даже имея интернет и интерес к истории, получить хоть с какого могильника даже не Пайпса и Монтефиоре, а Соловьева и Костомарова! Фигушки. Спят курганы темные, солнцем опаленные, и туманы белые ходят чередой. Место хранилищ заняли частные бесплатные электронные библиотеки - тоже изрядно пощипанные обладателями авторских прав.
И поверьте, не все представители "старой экономики" сочтут меня разрушителем. Я вон как-то заикнулся в разговоре с Николаем Копаневым из питерской Публички - он заведует Библиотекой Вольтера - о своей сотне тысяч электронных книг.
- Это ноль! - в ответ Копанев на меня закричал.- Это просто ничто! Электронных копий должны быть миллионы! Миллионы! - топнул ногой и побежал к себе читать в подлиннике переписку Вольтера с Екатериной, к которой, увы, не имею интернет-доступа я.
Что я могу? Разве что добавить к несуществующим миллионам эту статью. (с)
Было изменено: 12:18 27/03/2011.
