Д. Быков "Календарь"
Сразу честно признаюсь: мне трудно дается эссеистика Дмитрия Быкова.
То и дело приходится прерываться, чтобы погасить очередную вспышку черной зависти. Зависти не к работоспособности автора - хотя даже по меркам человека, привыкшего к режиму "ни дня без строчки", производительность у него просто фантастическая. И не к его жизнелюбию, неуёмной жовиальности, которая хлещет из каждой строчки. Скорее стоит позавидовать быковскому чувству слова, способности к неожиданным блестящим обобщениям и - главное! - легкости, с которой ему это дается.
Легкости, вероятно, кажущейся, но чтобы представить себе Дмитрия, часами бьющегося над абзацем, мучительно подбирающего метафору или увязывающего подвисшие логические хвосты, не хватит всей моей фантазии.
Эта проклятая легкость особенно остро чувствуется в сборнике "Календарь", составленном, по словам автора, из статей, "написанных по так называемым "датским" поводам - к круглым или полукруглым годовщинам людей и событий", то есть скорее по обязательству, чем из душевной
предрасположенности.
В эссеистике Быкова чувствуется одновременно и тоска по человеческому (это слово звучит в его статьях особенно часто), и ностальгия по временам страшным, кровавым, невыносимым, порождавшим титанов и чудовищ. Автора интересуют прежде всего люди, изгнавшие из себя все
человеческое, и те, кто сохранил способность радоваться жизни как она есть несмотря на все испытания - и, разумеется, тексты, через которые они себя выражали. Дмитрий мастер актуализации: полузабытые исторические фигуры и третьестепенные события он легко вписывает в современный
контекст, делает меткие, точные выводы, понятные и близкие читателям XXI века, отталкиваясь от самых неожиданных предпосылок.
Из эссе "Эксперт Булгарин" (пардоньте за длинную цитату): "Фаддея Венедиктовича нашего называют пионером российской массовой культуры. Именно он первым прибегнул к аргументу "от толпы": хорошо или плохо написанное мною, а "Выжигина" читают тысячи, тогда как Пушкин рассчитывает лишь на одобрение своего аристократического кружка, который и лоббирует его в журналах, создавая безнравственному и поверхностному певцу репутацию гения. Полемика Булгарина с Пушкиным - спор плебея с аристократом, даром что плебей не лишен стилистической лихости. Апологеты масскульта могут и в самом деле пользоваться сколь угодно широкой прижизненной популярностью - однако посмертная судьба их незавидна: Булгарина читали,
но цену ему знали, и эту русскую особенность - широко потреблять, но глубоко презирать - следовало бы учитывать всем, кто сегодня ссылается на всенародную популярность". Настоящий ушат холодной воды на головы любителей похвастаться своими тиражами.
Кроме того, Быков наделен редким даром вмещать сложные понятия в одну-две фразы ("Пошлость - все, что человек делает ради самоуважения или чужого восхищения, все, что делается ради соответствия образу, а не по внутреннему побуждению") и обладает способностью сходу выделять главное, характерное в самых разных историях и судьбах, в то же время не обделяя вниманием мелкую деталь. Наконец, Быков просто чудовищно, неприлично широко эрудирован - это-то
его и подводит.
В принципе, сверять цитаты и проверять согласование - задача литературного редактора "Календаря", но тот, явно попав под удар всесокрушающего быковского обаяния, не спешит исправлять шероховатости и нестыковки. Все это ерунда, конечно, шелуха, легкая непричесанность - но то, что пройдет на "ура" в "актуальной журналистике", царапает глаз на книжной странице. Правда, в то же время это утешает: Быков тоже человек, ничто человеческое ему не чуждо, включая некоторую журналистскую небрежность...
Речь именно о "датской" эссеистике - самой, казалось бы, журналистской рутине. На мой взгляд, в нон-фикшн талант Быкова достигает своего пика, апогея. Мера художественной условности сведена тут к минимуму, ничто не мешает автору высказывать мысли легко и свободно - в результате мы
получаем замечательную возможность заглянуть под крышку черепа талантливого, умного, эрудированного человека, проследить за тем, как рождается идея, собирается из разнородных фрагментов концепция. Вряд ли это может чему-то научить, но сам по себе удивительный алхимический процесс завораживает и приводит в трепет.
Было изменено: 12:04 30/03/2011.
То и дело приходится прерываться, чтобы погасить очередную вспышку черной зависти. Зависти не к работоспособности автора - хотя даже по меркам человека, привыкшего к режиму "ни дня без строчки", производительность у него просто фантастическая. И не к его жизнелюбию, неуёмной жовиальности, которая хлещет из каждой строчки. Скорее стоит позавидовать быковскому чувству слова, способности к неожиданным блестящим обобщениям и - главное! - легкости, с которой ему это дается.
Легкости, вероятно, кажущейся, но чтобы представить себе Дмитрия, часами бьющегося над абзацем, мучительно подбирающего метафору или увязывающего подвисшие логические хвосты, не хватит всей моей фантазии.
Эта проклятая легкость особенно остро чувствуется в сборнике "Календарь", составленном, по словам автора, из статей, "написанных по так называемым "датским" поводам - к круглым или полукруглым годовщинам людей и событий", то есть скорее по обязательству, чем из душевной
предрасположенности.
В эссеистике Быкова чувствуется одновременно и тоска по человеческому (это слово звучит в его статьях особенно часто), и ностальгия по временам страшным, кровавым, невыносимым, порождавшим титанов и чудовищ. Автора интересуют прежде всего люди, изгнавшие из себя все
человеческое, и те, кто сохранил способность радоваться жизни как она есть несмотря на все испытания - и, разумеется, тексты, через которые они себя выражали. Дмитрий мастер актуализации: полузабытые исторические фигуры и третьестепенные события он легко вписывает в современный
контекст, делает меткие, точные выводы, понятные и близкие читателям XXI века, отталкиваясь от самых неожиданных предпосылок.
Из эссе "Эксперт Булгарин" (пардоньте за длинную цитату): "Фаддея Венедиктовича нашего называют пионером российской массовой культуры. Именно он первым прибегнул к аргументу "от толпы": хорошо или плохо написанное мною, а "Выжигина" читают тысячи, тогда как Пушкин рассчитывает лишь на одобрение своего аристократического кружка, который и лоббирует его в журналах, создавая безнравственному и поверхностному певцу репутацию гения. Полемика Булгарина с Пушкиным - спор плебея с аристократом, даром что плебей не лишен стилистической лихости. Апологеты масскульта могут и в самом деле пользоваться сколь угодно широкой прижизненной популярностью - однако посмертная судьба их незавидна: Булгарина читали,
но цену ему знали, и эту русскую особенность - широко потреблять, но глубоко презирать - следовало бы учитывать всем, кто сегодня ссылается на всенародную популярность". Настоящий ушат холодной воды на головы любителей похвастаться своими тиражами.
Кроме того, Быков наделен редким даром вмещать сложные понятия в одну-две фразы ("Пошлость - все, что человек делает ради самоуважения или чужого восхищения, все, что делается ради соответствия образу, а не по внутреннему побуждению") и обладает способностью сходу выделять главное, характерное в самых разных историях и судьбах, в то же время не обделяя вниманием мелкую деталь. Наконец, Быков просто чудовищно, неприлично широко эрудирован - это-то
его и подводит.
В принципе, сверять цитаты и проверять согласование - задача литературного редактора "Календаря", но тот, явно попав под удар всесокрушающего быковского обаяния, не спешит исправлять шероховатости и нестыковки. Все это ерунда, конечно, шелуха, легкая непричесанность - но то, что пройдет на "ура" в "актуальной журналистике", царапает глаз на книжной странице. Правда, в то же время это утешает: Быков тоже человек, ничто человеческое ему не чуждо, включая некоторую журналистскую небрежность...
Речь именно о "датской" эссеистике - самой, казалось бы, журналистской рутине. На мой взгляд, в нон-фикшн талант Быкова достигает своего пика, апогея. Мера художественной условности сведена тут к минимуму, ничто не мешает автору высказывать мысли легко и свободно - в результате мы
получаем замечательную возможность заглянуть под крышку черепа талантливого, умного, эрудированного человека, проследить за тем, как рождается идея, собирается из разнородных фрагментов концепция. Вряд ли это может чему-то научить, но сам по себе удивительный алхимический процесс завораживает и приводит в трепет.
Было изменено: 12:04 30/03/2011.
