Минус один!
(c) Newsru, который точка com.
Экс-президент СССР Михаил Горбачев выразил соболезнования родным и близким Елены Боннэр в связи с ее кончиной.
(...)
Отметим, что за все воскресенье ни одно официальное лицо в России пока соболезнований не выразило.
Горбачев отметил, что Боннэр "была опорой и самым верным другом Андрея Сахарова, она разделила все тяготы и невзгоды, выпавшие на его долю". "Союз Боннэр и Сахарова навсегда останется примером большой любви и верности общим идеалам", - говорится в телеграмме.
Не, ну как бы понятно, что салют по этому поводу устраивать не стоит, однако и Кремль тоже можно понять. Еще в Советском союзе вышла книга Н. Н. Яковлева под названием "ЦРУ против СССР". Автор имел доступ к архивам КГБ, и в главе о деятельности тех, кто теперь гордо именует себя "правозащитниками" есть очень нелицеприятные факты из жизни Лены Боннер, урожденной Лусик Алихановой. Многие факты в этой книге яростно оспаривались и Сахаровым, и самой Боннер, однако, только некоторые и далеко не самые важные.
Например, ее похождения в санитарном поезде с его начальником -- это же надо было так громко гавкнуть, что бы обычный военно полевой роман попал в сферу интересов СБ? Кстати, эта связь резко оборвалась в мае 45-го года -- стал ненужен?
А вот ее двоемужество с Яковом Киссельманом и Иваном Семеновым, причем его масштаб тоже потрясает -- далее цитата:
"... В 1948 году еще роман, с крупным хозяйственником Яковом Киссельманом, человеком состоятельным и, естественно, весьма немолодым. "Роковая" женщина, к этому времени вооружившись подложными справками, сумела поступить в медицинский институт в Москве. Там она считалась не из последних - направо и налево рассказывает о своих "подвигах" в санитарном поезде, осмотрительно умалчивая об их финале. Внешне она не очень выделялась на фоне послевоенных студентов и студенток.
Что радости в Киссельмане, жил он на Сахалине и в Москве бывал наездами, а рядом однокурсник Иван Семенов, и с ним она вступает в понятные отношения. В марте 1950 года у нее родилась дочь Татьяна. Мать поздравила обоих - Киссельмана и Семенова со счастливым отцовством. На следующий год Киссельман оформил отношения с матерью "дочери", а через два года связался с ней узами брака и Семенов. Последующие девять лет она пребывала в законном браке одновременно с двумя супругами, а Татьяна с младых ногтей имела двух отцов - "папу Якова" и "папу Ивана". Научилась и различать их - от "папы Якова" деньги, от "папы Ивана" отеческое внимание. Девчонка оказалась смышленой не по-детски и никогда не огорчала ни одного из отцов сообщением, что есть другой. Надо думать, слушалась прежде всего маму. Весомые денежные переводы с Сахалина на первых порах обеспечили жизнь в Москве двух "бедных студентов"."
Насчет утверждения Горбачева о крепкой семье главных диссидентов СССР можно привести несколько других интересностей.
Во время горьковской ссылки в 1982 году в гости к Андрею Сахарову приехал тогда еще молодой художник Сергей Бочаров. Он мечтал написать портрет опального ученого и правозащитника. Работал часа четыре. Чтобы скоротать время, разговаривали. Беседу поддерживала и Елена Георгиевна. Конечно, не обошлось без обсуждения слабых сторон советской действительности.
- Сахаров не все видел в черных красках, - признался Бочаров в интервью "Экспресс газете". - Андрей Дмитриевич иногда даже похваливал правительство СССР за некоторые успехи. Теперь уже не помню, за что именно. Но за каждую такую реплику он тут же получал оплеуху по лысине от жены. Пока я писал этюд, Сахарову досталось не меньше семи раз. При этом мировой светило безропотно сносил затрещины, и было видно, что он к ним привык.
Тогда художника осенило: писать надо не Сахарова, а Боннэр, потому что именно она управляет ученым. Бочаров принялся рисовать ее портрет черной краской прямо поверх изображения академика. Боннэр полюбопытствовала, как идут дела у художника, и глянула на холст. А увидев себя, пришла в ярость и кинулась размазывать рукой масляные краски.
- Я сказал Боннэр, что рисовать "пенька", который повторяет мысли злобной жены, да еще терпит побои от нее, я не хочу, - вспоминает Сергей Бочаров. - И Боннэр тут же выгнала меня на улицу.
Сын Сахарова Дмитрий, который никуда не уехал, тоже много чего рассказал. С появлением Боннер, Сахаров своих детей практически забыл. Переводил алименты почтой, редкие встречи шли под неусыпным контролем Елены. Она выбила разрешение на выезд для невесты своего сына, но всячески (на уровне властей США) препятствовала возможному выезду в Штаты родных детей Сахарова, т. к. опасалась, что они могут составить конкуренцию ее собственным детям, которые (и только они!) могли теперь называться Детьми Капитана Ш..., тьфу, Академика Сахарова. В этом же интервью есть инфа о финансовой нечистоплотности Боннер, связанной с распределением средств между многочисленными организациями имени Сахарова. Даже деньги, которые адресно были выданы Березовским на поддержку музея Сахарова в Москве ей были выведены в Штаты. Так же Дмитрий считает, что его отец абсолютно зависил от Боннер:
"- В те дни я приехал в Горький, надеясь убедить отца прекратить бессмысленное самоистязание, - рассказывает Дмитрий. - Между прочим, Лизу я застал за обедом! Как сейчас помню, она ела блины с черной икрой. Представьте, как мне стало жаль отца, обидно за него и даже неудобно. Он, академик, известный на весь мир ученый, устраивает шумную акцию, рискует своим здоровьем - и ради чего? Понятно, если бы он таким образом добивался прекращения испытаний ядерного оружия или требовал бы демократических преобразований... Но он всего лишь хотел, чтобы Лизу пустили в Америку к Алексею Семенову. А ведь сын Боннэр мог бы и не драпать за границу, если уж так любил девушку. У Сахарова сильно болело сердце, и был огромный риск, что его организм не выдержит нервной и физической нагрузки. Позже я пробовал говорить с отцом на эту тему. Он отвечал односложно: так было нужно. Только вот кому? Конечно, Елене Боннэр, это она подзуживала его. Он любил ее безрассудно, как ребенок, и был готов ради нее на все, даже на смерть. Боннэр понимала, насколько сильно ее влияние, и пользовалась этим. Я же до сих пор считаю, что эти шоу сильно подорвали здоровье отца. Елена Георгиевна прекрасно знала, насколько голодовки губительны для папы, и прекрасно понимала, что подталкивает его к могиле.
Голодовка действительно не прошла для Сахарова даром: сразу же после этой акции у академика случился спазм сосудов мозга."
Вот такой вот интересный человек нас покинул. В своей борьбе за место под солнцем, тьфу, за высокие идеалы не гнушавшийся ничем, превративший Сахарова в икону, и активно зарабатывавший на его имени деньги (по разным оценкам, порядка $10 млн). И в заключение, что бы лишний раз подчеркнуть, что правозащитная деятельность это бизнес, приведу слова ее представителя, что не нужно нести на похороны цветы, а лучше сделать пожертвование в фонд Сахарова. В лучших традициях трепетного отношения к деньгам усопшей, которая исхитрилась подарить своему внуку Моте на свадьбу чайный сервиз, который накануне нашла на одной из бостонских помоек. Чашки и блюдца, правда, были без царапин, ведь странные американцы иногда выбрасывают не только старые вещи, но и те, которые просто разонравились.
Было изменено: 11:01 20/06/2011.
Экс-президент СССР Михаил Горбачев выразил соболезнования родным и близким Елены Боннэр в связи с ее кончиной.
(...)
Отметим, что за все воскресенье ни одно официальное лицо в России пока соболезнований не выразило.
Горбачев отметил, что Боннэр "была опорой и самым верным другом Андрея Сахарова, она разделила все тяготы и невзгоды, выпавшие на его долю". "Союз Боннэр и Сахарова навсегда останется примером большой любви и верности общим идеалам", - говорится в телеграмме.
Не, ну как бы понятно, что салют по этому поводу устраивать не стоит, однако и Кремль тоже можно понять. Еще в Советском союзе вышла книга Н. Н. Яковлева под названием "ЦРУ против СССР". Автор имел доступ к архивам КГБ, и в главе о деятельности тех, кто теперь гордо именует себя "правозащитниками" есть очень нелицеприятные факты из жизни Лены Боннер, урожденной Лусик Алихановой. Многие факты в этой книге яростно оспаривались и Сахаровым, и самой Боннер, однако, только некоторые и далеко не самые важные.
Например, ее похождения в санитарном поезде с его начальником -- это же надо было так громко гавкнуть, что бы обычный военно полевой роман попал в сферу интересов СБ? Кстати, эта связь резко оборвалась в мае 45-го года -- стал ненужен?
А вот ее двоемужество с Яковом Киссельманом и Иваном Семеновым, причем его масштаб тоже потрясает -- далее цитата:
"... В 1948 году еще роман, с крупным хозяйственником Яковом Киссельманом, человеком состоятельным и, естественно, весьма немолодым. "Роковая" женщина, к этому времени вооружившись подложными справками, сумела поступить в медицинский институт в Москве. Там она считалась не из последних - направо и налево рассказывает о своих "подвигах" в санитарном поезде, осмотрительно умалчивая об их финале. Внешне она не очень выделялась на фоне послевоенных студентов и студенток.
Что радости в Киссельмане, жил он на Сахалине и в Москве бывал наездами, а рядом однокурсник Иван Семенов, и с ним она вступает в понятные отношения. В марте 1950 года у нее родилась дочь Татьяна. Мать поздравила обоих - Киссельмана и Семенова со счастливым отцовством. На следующий год Киссельман оформил отношения с матерью "дочери", а через два года связался с ней узами брака и Семенов. Последующие девять лет она пребывала в законном браке одновременно с двумя супругами, а Татьяна с младых ногтей имела двух отцов - "папу Якова" и "папу Ивана". Научилась и различать их - от "папы Якова" деньги, от "папы Ивана" отеческое внимание. Девчонка оказалась смышленой не по-детски и никогда не огорчала ни одного из отцов сообщением, что есть другой. Надо думать, слушалась прежде всего маму. Весомые денежные переводы с Сахалина на первых порах обеспечили жизнь в Москве двух "бедных студентов"."
Насчет утверждения Горбачева о крепкой семье главных диссидентов СССР можно привести несколько других интересностей.
Во время горьковской ссылки в 1982 году в гости к Андрею Сахарову приехал тогда еще молодой художник Сергей Бочаров. Он мечтал написать портрет опального ученого и правозащитника. Работал часа четыре. Чтобы скоротать время, разговаривали. Беседу поддерживала и Елена Георгиевна. Конечно, не обошлось без обсуждения слабых сторон советской действительности.
- Сахаров не все видел в черных красках, - признался Бочаров в интервью "Экспресс газете". - Андрей Дмитриевич иногда даже похваливал правительство СССР за некоторые успехи. Теперь уже не помню, за что именно. Но за каждую такую реплику он тут же получал оплеуху по лысине от жены. Пока я писал этюд, Сахарову досталось не меньше семи раз. При этом мировой светило безропотно сносил затрещины, и было видно, что он к ним привык.
Тогда художника осенило: писать надо не Сахарова, а Боннэр, потому что именно она управляет ученым. Бочаров принялся рисовать ее портрет черной краской прямо поверх изображения академика. Боннэр полюбопытствовала, как идут дела у художника, и глянула на холст. А увидев себя, пришла в ярость и кинулась размазывать рукой масляные краски.
- Я сказал Боннэр, что рисовать "пенька", который повторяет мысли злобной жены, да еще терпит побои от нее, я не хочу, - вспоминает Сергей Бочаров. - И Боннэр тут же выгнала меня на улицу.
Сын Сахарова Дмитрий, который никуда не уехал, тоже много чего рассказал. С появлением Боннер, Сахаров своих детей практически забыл. Переводил алименты почтой, редкие встречи шли под неусыпным контролем Елены. Она выбила разрешение на выезд для невесты своего сына, но всячески (на уровне властей США) препятствовала возможному выезду в Штаты родных детей Сахарова, т. к. опасалась, что они могут составить конкуренцию ее собственным детям, которые (и только они!) могли теперь называться Детьми Капитана Ш..., тьфу, Академика Сахарова. В этом же интервью есть инфа о финансовой нечистоплотности Боннер, связанной с распределением средств между многочисленными организациями имени Сахарова. Даже деньги, которые адресно были выданы Березовским на поддержку музея Сахарова в Москве ей были выведены в Штаты. Так же Дмитрий считает, что его отец абсолютно зависил от Боннер:
"- В те дни я приехал в Горький, надеясь убедить отца прекратить бессмысленное самоистязание, - рассказывает Дмитрий. - Между прочим, Лизу я застал за обедом! Как сейчас помню, она ела блины с черной икрой. Представьте, как мне стало жаль отца, обидно за него и даже неудобно. Он, академик, известный на весь мир ученый, устраивает шумную акцию, рискует своим здоровьем - и ради чего? Понятно, если бы он таким образом добивался прекращения испытаний ядерного оружия или требовал бы демократических преобразований... Но он всего лишь хотел, чтобы Лизу пустили в Америку к Алексею Семенову. А ведь сын Боннэр мог бы и не драпать за границу, если уж так любил девушку. У Сахарова сильно болело сердце, и был огромный риск, что его организм не выдержит нервной и физической нагрузки. Позже я пробовал говорить с отцом на эту тему. Он отвечал односложно: так было нужно. Только вот кому? Конечно, Елене Боннэр, это она подзуживала его. Он любил ее безрассудно, как ребенок, и был готов ради нее на все, даже на смерть. Боннэр понимала, насколько сильно ее влияние, и пользовалась этим. Я же до сих пор считаю, что эти шоу сильно подорвали здоровье отца. Елена Георгиевна прекрасно знала, насколько голодовки губительны для папы, и прекрасно понимала, что подталкивает его к могиле.
Голодовка действительно не прошла для Сахарова даром: сразу же после этой акции у академика случился спазм сосудов мозга."
Вот такой вот интересный человек нас покинул. В своей борьбе за место под солнцем, тьфу, за высокие идеалы не гнушавшийся ничем, превративший Сахарова в икону, и активно зарабатывавший на его имени деньги (по разным оценкам, порядка $10 млн). И в заключение, что бы лишний раз подчеркнуть, что правозащитная деятельность это бизнес, приведу слова ее представителя, что не нужно нести на похороны цветы, а лучше сделать пожертвование в фонд Сахарова. В лучших традициях трепетного отношения к деньгам усопшей, которая исхитрилась подарить своему внуку Моте на свадьбу чайный сервиз, который накануне нашла на одной из бостонских помоек. Чашки и блюдца, правда, были без царапин, ведь странные американцы иногда выбрасывают не только старые вещи, но и те, которые просто разонравились.
Было изменено: 11:01 20/06/2011.
