Псевдо-танка
С мудрым одним человеком я говорила на днях.
Он попытался меня научить терпению
- столь трудному навыку в чувствах, который мы редко приемлем.
Мы плачем и стонем и в объятия любимых вернуться насильно пытаемся.
А те нас боле не ждут и лишь чайка крылом махнет суетливо,
И мимо с криком жалким промчится.
А мы лишь всплакнем наудачу ей вслед.
Мы должны быть мудры как змии и храбры, как львы,
Что мечутся в клетке, но то храбрость сломленного,
Который отчаяние пытается молитвой смиренной сглушить.
Есть ли большая храбрость вот ЭТОЙ, вы мне ответьте?!
Я скажу - нет! Потому как в славном бою,
Под стоны врага и под клич боевой своей верной ватаги,
Каждый - герой! А вы попробуйте в кандалах свинцовых, упорствуя,
Верить в надежду и лучшего ждать.
И если даже не верите в лучшее - здесь, на земле,
Может быть, в мире горнем его вы обрящете.
И в этом - надежда.
Он попытался меня научить терпению
- столь трудному навыку в чувствах, который мы редко приемлем.
Мы плачем и стонем и в объятия любимых вернуться насильно пытаемся.
А те нас боле не ждут и лишь чайка крылом махнет суетливо,
И мимо с криком жалким промчится.
А мы лишь всплакнем наудачу ей вслед.
Мы должны быть мудры как змии и храбры, как львы,
Что мечутся в клетке, но то храбрость сломленного,
Который отчаяние пытается молитвой смиренной сглушить.
Есть ли большая храбрость вот ЭТОЙ, вы мне ответьте?!
Я скажу - нет! Потому как в славном бою,
Под стоны врага и под клич боевой своей верной ватаги,
Каждый - герой! А вы попробуйте в кандалах свинцовых, упорствуя,
Верить в надежду и лучшего ждать.
И если даже не верите в лучшее - здесь, на земле,
Может быть, в мире горнем его вы обрящете.
И в этом - надежда.