СКАЗКА НА НОЧЬ
Привет, меня зовут Джейми, но, скорее всего, вы впервые слышите обо мне. Я не считаю себя героем, и этот дневник я начал вести уже после всего, что произошло, если вообще так ведут дневники. В любом случае, в этот рассказ мало кто поверил, хотя я честный малый. Мисс Скред так и сказала на уроке: "Джей, я ставлю тебе четыре". Я удивился: мне ведь нравится урок литературы, да и сочинение мое казалось мне безупречным: я дважды переписывал его на чистовик и старался припомнить все мельчайшие детали моего путешествия в Нортумберленд. Но мисс Скред сказала, что сочинение "Как я провел лето" должно быть рассказом, а не вымыслом. Однако за старания она поставит мне четыре в надежде на то, что впредь я буду более правдивым.
Мы только переглянулись с моим другом Джоном. Кстати, познакомьтесь - это Джон, мой лучший друг. Мы очень смешно смотримся вместе. Только представьте: я высокий и, по правде сказать, тощий, у меня черные и кудрявые волосы. Джон - маленький коренастый блондин с синими, как небо, глазами. У меня зеленые глаза, и я
думаю это потому, что я люблю все новое: новые страны, новые предметы в школе. Джон совсем другой: больше всего на свете он любит мечтать. Он так часто смотрит, задумавшись, куда-то вдаль, что мне приходится порой
больно толкать его в плечо, чтобы обратить на себя внимание. Именно поэтому у Джона проблемы в школе: учителя часто говорят ему, чтобы он прекратил витать в облаках и взялся за ум, но Джон только кивает и
продолжает мечтать. Джону не слишком интересны уроки, он умеет петь, играть на барабанах и вырезать ножичком пистолеты из досок. Там - в мечтах - он супергерой в красном плаще, у него есть длинный золотой меч и целая конница. У него свой корабль и вертолет; это он победил всех чудовищ Королевства, и Королева вручила ему орден... Джон! Тебя же зовет мисс Скред, ты получил за сочинение три. И это не так уж плохо в его
ситуации.
Джон хороший друг. Он добрый и честный и еще ни разу не подвел меня. По утрам мы всегда спускаемся к Темзе. Там, где она помельче, у самого берега, в ее мутной воде, вальсируя, плещутся головастики. Джон говорит, это карпы, говорит, они вырастут большими и знают много подводных тайн. Меня всегда удивляло, что Темзу называют желтой она же не желтая совсем, хотя Джон говорит, это все из-за карпов. Когда они вырастают и первый раз плывут большой стаей на самую глубину, песок поднимается вверх, и она кажется желтой. Сегодня карпы еще головастики с хвостами, и река кажется серой. Мы с Джоном сидим
здесь все утро и уплетаем сандвичи, запивая их холодным чаем. По правде сказать, мама запрещает мне пить холодный чай на улице, но сейчас тепло, и нам совсем не хочется уходить отсюда. Джон всегда делится со мной
самым вкусным сандвичем с ревенем ревень им присылает дедушка с фермы, поэтому он всегда кажется очень сочным и свежим. После этого ритуала мы с Джоном садимся на велики и едем в школу. Наша школа большое здание из красного кирпича. Она очень старая, и на крыше стеклянный купол. Мы с Джоном были внутри купола только один раз, когда там делали ремонт, и дверь оказалась не заперта. Там оказался пыльный телескоп с большими линзами. Раньше его использовали на уроках астрономии в старших классах,
но, после того, как в это здание переехала гимназия для начальной школы, купол закрыли на замок, а с лестницы, ведущей на последний этаж, нас постоянно гоняли. Когда мы с Джоном оказались под куполом, светило яркое-яркое солнце, из-за этого стекло казалось матовым, как будто вся вековая пыль легла на него толстым слоем.
Мы с Джоном стояли спиной к спине и смотрели на это чудо: на желтый шар, которым казалось нам солнце, огромную карту звездного неба под нашими ногами и блестящие бока телескопа. Затем мы попытались посмотреть в телескоп, но настроить линзы оказалось задачей почти неразрешимой. В четыре руки мы
тянули рычаг регулировки, который от старости заржавел и покрылся патиной. Наконец, телескоп со скрежетом начал двигаться и уперся верхней частью в стеклянный купол. Мы припали к окуляру: я - правым, а Джон левым глазом. То, что мы увидели, было похоже, скорее, на калейдоскоп, чем на небо: тысячи и тысячи разлетающихся солнечных осколков и в них зеленое, синее, красноe и белое деревья, небо, река и окна домов. Мы смотрели на эту картину, как зачарованные, пока не начали чихать от пыли.
А потом Джон сказал: давай поклянемся всегда быть друзьями? "Это как", - спросил я. -
Это так, что, если ты будешь звать меня, я всегда приду тебе на помощь,
- объяснил Джон. Где бы я ни был, добавил он для пущей убедительности. Всегда. - А, если мне нужна будет помощь, - подумав, продолжил Джон. Ты тоже придешь. Поклянись. Я еще раз заглянул в телескоп. Мир такой маленький, цветной и весь состоит из брызг. - Конечно, - сказал я, вытер пыльную руку о штаны и протянул Джону. Конечно, клянусь.
Мы пожали друг другу руки, а потом кинулись вниз по лестнице, потому что услышали, как снизу раздается гулкий и тяжелый голос Мисс Скред. Она была не на шутку рассержена нашим отсутствием в классе, где уже начался урок математики.
Сказать по правде, Джон был моим единственным другом в этой школе. Мы не так давно переехали в Лондон, и я все никак "не приживался", как говорила мисс Скред, в классе.
С Джоном была только одна проблема: он получал двойки. Я ужасно хотел ему помочь, как и обещал: объяснял задачи, учил грамматику, таскал его в библиотеку, иногда даже давал списывать, но ничего не выходило. Джон
забывал сделать домашнее задание или написать контрольную. Случалось, что Джон забывал даже кое-какие буквы алфавита: они попросту выпадали из слов. В конце концов, в начале июня, мисс Скред вызвала родителей Джона в школу и сказала, что он лентяй и бездельник, и что, если он не сдаст экзамен осенью, его оставят учиться еще раз в том же классе. Я был расстроен. Я вспомнил телескоп и наши утренние походы на Темзу, и понял, что если Джона не переведут, то я умру от тоски в этом "неприживающемся" со мной классе. Надо было что-то придумать, причем, придумать именно мне. Я знал, что добрые родители Джона, такие же мечтатели, вряд ли смогут заставить сына все лето сидеть над учебниками.
Весь июнь мы готовились к итоговым тестам. Поначалу я пытался таскать Джона в библиотеку, где сам просиживал часы над учебниками и энциклопедиями. Но скоро понял, что это пустой номер, и всю вторую половину июня я провел в библиотеке один. В один из июньских дней я штудировал энциклопедию по
истории Англии, в надежде набрести на новые данные о жизни Вильгельма Завоевателя. Я случайно пролистнул главу "Нормандия", которая была мне нужна, и зацепился взглядом за главку под названием "Нортумберленд".
Рядом с названием красовался замысловатый герб, и я точно знал, что никогда раньше его не видел, хотя знал гербы всех графств. Я стал читать.
Оказалось, что в графстве Нортумебрленд, что на самой границе с Шотландией, существует небольшое государство, которое для удобства и для стройности государственной политической системы
Великобритании никак не афишируется. Но, тем не менее, именно оно дало имя самому графству, в котором расположено. Давным-давно на этой территории жил небольшой народ нортумберы. Народ отличал невысокий рост, как говорится метр с кепкой. Средний нортумбер или нот ростом был с меня или Джона. Они были очень похожи на людей, с одним отличием, уши их почти всегда торчали и были раза в два больше человеческих. Народ как народ, мало чем отличается от карликов, но энциклопедия утверждала, что ноты понимали язык животных и растений. В последнее я, понятное дело, не поверил. Животные, еще куда ни шло, но язык растений - что имели ввиду составители энциклопедии, хотелось бы мне знать.
Раньше ноты селились, где хотели, в основном в лесах, но быстро поняли, что селиться ближе к людям выгоднее, потому что можно воровать у них еду и пользоваться благами цивилизации. Людей они держали за поставщиков дармовой еды и возводили свои жилища, не считаясь ни с кем и ничем. Иногда домик нота вырастал посреди пшеничного поля, этот нот любил печь по утрам французский хлеб; иногда на ферме, рядом с хлевом, откуда частенько пропадало молоко, а бывало, и в сарае какого-нибудь крестьянина, чтобы за зиму вдоволь откормиться.
Наконец терпение британцев лопнуло, и они попросили у Королевы выделить нотам часть земли, чтобы те жили на нем своим собственным государством и не совались в людские владения. Королева провела чинные переговоры со старейшинами нотов и выделила им несколько полей в далеком графстве. Название народца так понравилось Ее величеству, что она решила именовать эти земли Нортумберлендом. Ноты стали строить свои селения на выделенных землях и поставлять людям ягоды, грибы и мед, в общем, все, что мог дать лес. А также варенья, мармелады и десерты. Чего только стоят медовые древесные грибы с брусникой! Людям никогда не удавалось вывести правильный рецепт приготовления этого лакомства.
Но самое главное, что я узнал про нотов, это то, что они никогда не учились в школе и при этом знали не меньше чем люди. В детстве их учили чувствовать лес, говорить с животными и строить дома. Но никто не учил
их таблице умножения или спряжению глаголов. Однако каким-то магическим образом ноты знали все, что знает человек к окончанию средней школы. В энциклопедии говорилось, что ноты получали знания, выпивая в
определенном возрасте некую жидкость. Нет, не волшебный эликсир или заговоренную воду, а раствор, почти на 100% состоящий из обычной воды. Правда, была оговорка, вода собиралась в разных частях леса и при разных обстоятельствах. Выпей Джон такого зелья, мы могли бы и дальше быть лучшими друзьями, тут же подумал я. Всего-то и нужно - поехать в Нортумберденд и попросить у нотов немного магического раствора для
Джона, так, чтобы хватило на хорошие оценки в нашей гимназии. Я внимательно изучил карту и понял, что страна нотов находится где-то очень недалеко от того места, где живет моя бабушка, к которой я каждый
год ездил на каникулы.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗАВТРА...
Было изменено: 11:02 23/11/2011.
Мы только переглянулись с моим другом Джоном. Кстати, познакомьтесь - это Джон, мой лучший друг. Мы очень смешно смотримся вместе. Только представьте: я высокий и, по правде сказать, тощий, у меня черные и кудрявые волосы. Джон - маленький коренастый блондин с синими, как небо, глазами. У меня зеленые глаза, и я
думаю это потому, что я люблю все новое: новые страны, новые предметы в школе. Джон совсем другой: больше всего на свете он любит мечтать. Он так часто смотрит, задумавшись, куда-то вдаль, что мне приходится порой
больно толкать его в плечо, чтобы обратить на себя внимание. Именно поэтому у Джона проблемы в школе: учителя часто говорят ему, чтобы он прекратил витать в облаках и взялся за ум, но Джон только кивает и
продолжает мечтать. Джону не слишком интересны уроки, он умеет петь, играть на барабанах и вырезать ножичком пистолеты из досок. Там - в мечтах - он супергерой в красном плаще, у него есть длинный золотой меч и целая конница. У него свой корабль и вертолет; это он победил всех чудовищ Королевства, и Королева вручила ему орден... Джон! Тебя же зовет мисс Скред, ты получил за сочинение три. И это не так уж плохо в его
ситуации.
Джон хороший друг. Он добрый и честный и еще ни разу не подвел меня. По утрам мы всегда спускаемся к Темзе. Там, где она помельче, у самого берега, в ее мутной воде, вальсируя, плещутся головастики. Джон говорит, это карпы, говорит, они вырастут большими и знают много подводных тайн. Меня всегда удивляло, что Темзу называют желтой она же не желтая совсем, хотя Джон говорит, это все из-за карпов. Когда они вырастают и первый раз плывут большой стаей на самую глубину, песок поднимается вверх, и она кажется желтой. Сегодня карпы еще головастики с хвостами, и река кажется серой. Мы с Джоном сидим
здесь все утро и уплетаем сандвичи, запивая их холодным чаем. По правде сказать, мама запрещает мне пить холодный чай на улице, но сейчас тепло, и нам совсем не хочется уходить отсюда. Джон всегда делится со мной
самым вкусным сандвичем с ревенем ревень им присылает дедушка с фермы, поэтому он всегда кажется очень сочным и свежим. После этого ритуала мы с Джоном садимся на велики и едем в школу. Наша школа большое здание из красного кирпича. Она очень старая, и на крыше стеклянный купол. Мы с Джоном были внутри купола только один раз, когда там делали ремонт, и дверь оказалась не заперта. Там оказался пыльный телескоп с большими линзами. Раньше его использовали на уроках астрономии в старших классах,
но, после того, как в это здание переехала гимназия для начальной школы, купол закрыли на замок, а с лестницы, ведущей на последний этаж, нас постоянно гоняли. Когда мы с Джоном оказались под куполом, светило яркое-яркое солнце, из-за этого стекло казалось матовым, как будто вся вековая пыль легла на него толстым слоем.
Мы с Джоном стояли спиной к спине и смотрели на это чудо: на желтый шар, которым казалось нам солнце, огромную карту звездного неба под нашими ногами и блестящие бока телескопа. Затем мы попытались посмотреть в телескоп, но настроить линзы оказалось задачей почти неразрешимой. В четыре руки мы
тянули рычаг регулировки, который от старости заржавел и покрылся патиной. Наконец, телескоп со скрежетом начал двигаться и уперся верхней частью в стеклянный купол. Мы припали к окуляру: я - правым, а Джон левым глазом. То, что мы увидели, было похоже, скорее, на калейдоскоп, чем на небо: тысячи и тысячи разлетающихся солнечных осколков и в них зеленое, синее, красноe и белое деревья, небо, река и окна домов. Мы смотрели на эту картину, как зачарованные, пока не начали чихать от пыли.
А потом Джон сказал: давай поклянемся всегда быть друзьями? "Это как", - спросил я. -
Это так, что, если ты будешь звать меня, я всегда приду тебе на помощь,
- объяснил Джон. Где бы я ни был, добавил он для пущей убедительности. Всегда. - А, если мне нужна будет помощь, - подумав, продолжил Джон. Ты тоже придешь. Поклянись. Я еще раз заглянул в телескоп. Мир такой маленький, цветной и весь состоит из брызг. - Конечно, - сказал я, вытер пыльную руку о штаны и протянул Джону. Конечно, клянусь.
Мы пожали друг другу руки, а потом кинулись вниз по лестнице, потому что услышали, как снизу раздается гулкий и тяжелый голос Мисс Скред. Она была не на шутку рассержена нашим отсутствием в классе, где уже начался урок математики.
Сказать по правде, Джон был моим единственным другом в этой школе. Мы не так давно переехали в Лондон, и я все никак "не приживался", как говорила мисс Скред, в классе.
С Джоном была только одна проблема: он получал двойки. Я ужасно хотел ему помочь, как и обещал: объяснял задачи, учил грамматику, таскал его в библиотеку, иногда даже давал списывать, но ничего не выходило. Джон
забывал сделать домашнее задание или написать контрольную. Случалось, что Джон забывал даже кое-какие буквы алфавита: они попросту выпадали из слов. В конце концов, в начале июня, мисс Скред вызвала родителей Джона в школу и сказала, что он лентяй и бездельник, и что, если он не сдаст экзамен осенью, его оставят учиться еще раз в том же классе. Я был расстроен. Я вспомнил телескоп и наши утренние походы на Темзу, и понял, что если Джона не переведут, то я умру от тоски в этом "неприживающемся" со мной классе. Надо было что-то придумать, причем, придумать именно мне. Я знал, что добрые родители Джона, такие же мечтатели, вряд ли смогут заставить сына все лето сидеть над учебниками.
Весь июнь мы готовились к итоговым тестам. Поначалу я пытался таскать Джона в библиотеку, где сам просиживал часы над учебниками и энциклопедиями. Но скоро понял, что это пустой номер, и всю вторую половину июня я провел в библиотеке один. В один из июньских дней я штудировал энциклопедию по
истории Англии, в надежде набрести на новые данные о жизни Вильгельма Завоевателя. Я случайно пролистнул главу "Нормандия", которая была мне нужна, и зацепился взглядом за главку под названием "Нортумберленд".
Рядом с названием красовался замысловатый герб, и я точно знал, что никогда раньше его не видел, хотя знал гербы всех графств. Я стал читать.
Оказалось, что в графстве Нортумебрленд, что на самой границе с Шотландией, существует небольшое государство, которое для удобства и для стройности государственной политической системы
Великобритании никак не афишируется. Но, тем не менее, именно оно дало имя самому графству, в котором расположено. Давным-давно на этой территории жил небольшой народ нортумберы. Народ отличал невысокий рост, как говорится метр с кепкой. Средний нортумбер или нот ростом был с меня или Джона. Они были очень похожи на людей, с одним отличием, уши их почти всегда торчали и были раза в два больше человеческих. Народ как народ, мало чем отличается от карликов, но энциклопедия утверждала, что ноты понимали язык животных и растений. В последнее я, понятное дело, не поверил. Животные, еще куда ни шло, но язык растений - что имели ввиду составители энциклопедии, хотелось бы мне знать.
Раньше ноты селились, где хотели, в основном в лесах, но быстро поняли, что селиться ближе к людям выгоднее, потому что можно воровать у них еду и пользоваться благами цивилизации. Людей они держали за поставщиков дармовой еды и возводили свои жилища, не считаясь ни с кем и ничем. Иногда домик нота вырастал посреди пшеничного поля, этот нот любил печь по утрам французский хлеб; иногда на ферме, рядом с хлевом, откуда частенько пропадало молоко, а бывало, и в сарае какого-нибудь крестьянина, чтобы за зиму вдоволь откормиться.
Наконец терпение британцев лопнуло, и они попросили у Королевы выделить нотам часть земли, чтобы те жили на нем своим собственным государством и не совались в людские владения. Королева провела чинные переговоры со старейшинами нотов и выделила им несколько полей в далеком графстве. Название народца так понравилось Ее величеству, что она решила именовать эти земли Нортумберлендом. Ноты стали строить свои селения на выделенных землях и поставлять людям ягоды, грибы и мед, в общем, все, что мог дать лес. А также варенья, мармелады и десерты. Чего только стоят медовые древесные грибы с брусникой! Людям никогда не удавалось вывести правильный рецепт приготовления этого лакомства.
Но самое главное, что я узнал про нотов, это то, что они никогда не учились в школе и при этом знали не меньше чем люди. В детстве их учили чувствовать лес, говорить с животными и строить дома. Но никто не учил
их таблице умножения или спряжению глаголов. Однако каким-то магическим образом ноты знали все, что знает человек к окончанию средней школы. В энциклопедии говорилось, что ноты получали знания, выпивая в
определенном возрасте некую жидкость. Нет, не волшебный эликсир или заговоренную воду, а раствор, почти на 100% состоящий из обычной воды. Правда, была оговорка, вода собиралась в разных частях леса и при разных обстоятельствах. Выпей Джон такого зелья, мы могли бы и дальше быть лучшими друзьями, тут же подумал я. Всего-то и нужно - поехать в Нортумберденд и попросить у нотов немного магического раствора для
Джона, так, чтобы хватило на хорошие оценки в нашей гимназии. Я внимательно изучил карту и понял, что страна нотов находится где-то очень недалеко от того места, где живет моя бабушка, к которой я каждый
год ездил на каникулы.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗАВТРА...
Было изменено: 11:02 23/11/2011.
