Цитатник... часть первая, осмысленная.
Его мать... выглядела в ту пору года на тридцать четыре, и это вовсе
неплохой возраст для того, чтобы покинуть сей мир, ведь ты наверняка уже не
сможешь в полной мере насладиться всеми его удовольствиями.
Альфредо Конде, "Человек-волк"
Но вечна только борьба добра и зла, все остальное длится непонятно сколько.
Горан Петрович, "Атлас, составленный
небом".
Никаких правил: самое
поганое время, когда все еще только сгущается. Что-то можешь определить сам,
личные рамки дозволенного... но решать надо быстро, завтра все отвердеет. Это
было хуже, чем прямая угроза: сейчас опасность смотрела отовсюду, никто не
знал, как себя вести. Под удар с равной вероятностью могли попасть и те, кто
нарывался, и те, кто потирал ручки, приговаривая "давно пора". Критерий был
неясен и определялся по прецеденту. Самое досадное, что все развивалось давно
уже не по логическим или даже сценарным законам, а по прихоти чистой
статистики: нам надо выдавить вон столько-то народу, посадить столько-то,
отнять работу у стольких-то. Дураками были все, кто спрашивал "За что?" и
пытался отыскать закономерности. Закономерность была одна: количественная. Не
туда шел, не там стоял.
Дмитрий Быков, "Списанные"
Отныне единственное
начальство, с коим я готов заключить бессрочный контракт, это Господь Бог. Хочу
напомнить, что я пытался сопротивляться, даже сознавая, что одно лишь участие в
таких сборищах, как это, уже есть коллаборационизм. Стоит сесть вместе с ними
за стол в их унылых мраморных кондиционированных залах, и ты начинаешь содействовать
всеобщему оболваниванию
Фредерик Бегбедер, "99 франков"
В этом вывернутом
наизнанку мире есть благодеяния, за которые можно отплатить только подлостью
Фридрих Дюрренматт, "Судья и его палач"
По вечерам они ходили с
матерью махать поездам. Вечно он кому-то машет, а кто-то едет. Или наблюдает,
как кто-то уходит навсегда.
Катька шла, не
оглядываясь. Это хорошо. Если вдуматься, он ее уже почти не любил. У него это
быстро проходило как лампочку выключили. Если оказалась не та, нечего и
мучиться. Та не уйдет, а из-за не-тех переживать никакой жизни не хватит.
Дмитрий Быков, "Эвакуатор"
Как бы ни определяли себя
сами евреи, в сущности, их определяют извне: еврей - тот, кого неевреи считают
евреем.
Людмила Улицкая, "Даниель Штайн,
переводчик"
А под вечер, в угрюмый
час, когда день сдается ночи, над трясиной поднималась яростная туча
кровожадных москитов, и слабые испарения человеческих экскрементов, теплые и
печальные, извлекали со дна души мысли о смерти.
Габриель Гарсиа Маркес, "Любовь во время
чумы"
- Что правда на самом
деле? - переспросил Чапаев и опять закрыл глаза.
- На этот вопрос ты вряд ли найдешь ответ. Потому что на самом деле никакого самого
дела нет.
- Это как? - спросил я.
- Эх, Петька, Петька, - сказал Чапаев, - знавал я одного китайского коммуниста
по имени Цзе Чжуан. Ему часто снился один сон - что он красная бабочка,
летающая среди травы. И когда он просыпался, он часто не мог взять в толк, то
ли это бабочке приснилось, что она занимается революционной работой, то ли это
подпольщик видел сон, в котором он порхал среди цветов. Так вот, когда этого
Цзе Чжуана арестовали в Монголии за саботаж, он на допросе так и сказал, что он
на самом деле бабочка, которой все это снится.
Поскольку допрашивал его сам барон Юнгерн, а он человек с большим пониманием,
следующий вопрос был о том, почему эта бабочка за коммунистов. А он сказал, что
она вовсе не за коммунистов. Тогда его спросили, почему в таком случае бабочка
занимается подрывной деятельностью. А он ответил, что все, чем занимаются люди,
настолько безобразно, что нет никакой разницы, на чьей ты стороне.
- И что с ним случилось?
- Ничего. Поставили его к стенке и разбудили.
- А он?
Чапаев пожал плечами.
- Дальше полетел, надо полагать.
Виктор Пелевин, "Чапаев и Пустота"
Было изменено: 10:04 04/01/2012.
неплохой возраст для того, чтобы покинуть сей мир, ведь ты наверняка уже не
сможешь в полной мере насладиться всеми его удовольствиями.
Альфредо Конде, "Человек-волк"
Но вечна только борьба добра и зла, все остальное длится непонятно сколько.
Горан Петрович, "Атлас, составленный
небом".
Никаких правил: самое
поганое время, когда все еще только сгущается. Что-то можешь определить сам,
личные рамки дозволенного... но решать надо быстро, завтра все отвердеет. Это
было хуже, чем прямая угроза: сейчас опасность смотрела отовсюду, никто не
знал, как себя вести. Под удар с равной вероятностью могли попасть и те, кто
нарывался, и те, кто потирал ручки, приговаривая "давно пора". Критерий был
неясен и определялся по прецеденту. Самое досадное, что все развивалось давно
уже не по логическим или даже сценарным законам, а по прихоти чистой
статистики: нам надо выдавить вон столько-то народу, посадить столько-то,
отнять работу у стольких-то. Дураками были все, кто спрашивал "За что?" и
пытался отыскать закономерности. Закономерность была одна: количественная. Не
туда шел, не там стоял.
Дмитрий Быков, "Списанные"
Отныне единственное
начальство, с коим я готов заключить бессрочный контракт, это Господь Бог. Хочу
напомнить, что я пытался сопротивляться, даже сознавая, что одно лишь участие в
таких сборищах, как это, уже есть коллаборационизм. Стоит сесть вместе с ними
за стол в их унылых мраморных кондиционированных залах, и ты начинаешь содействовать
всеобщему оболваниванию
Фредерик Бегбедер, "99 франков"
В этом вывернутом
наизнанку мире есть благодеяния, за которые можно отплатить только подлостью
Фридрих Дюрренматт, "Судья и его палач"
По вечерам они ходили с
матерью махать поездам. Вечно он кому-то машет, а кто-то едет. Или наблюдает,
как кто-то уходит навсегда.
Катька шла, не
оглядываясь. Это хорошо. Если вдуматься, он ее уже почти не любил. У него это
быстро проходило как лампочку выключили. Если оказалась не та, нечего и
мучиться. Та не уйдет, а из-за не-тех переживать никакой жизни не хватит.
Дмитрий Быков, "Эвакуатор"
Как бы ни определяли себя
сами евреи, в сущности, их определяют извне: еврей - тот, кого неевреи считают
евреем.
Людмила Улицкая, "Даниель Штайн,
переводчик"
А под вечер, в угрюмый
час, когда день сдается ночи, над трясиной поднималась яростная туча
кровожадных москитов, и слабые испарения человеческих экскрементов, теплые и
печальные, извлекали со дна души мысли о смерти.
Габриель Гарсиа Маркес, "Любовь во время
чумы"
- Что правда на самом
деле? - переспросил Чапаев и опять закрыл глаза.
- На этот вопрос ты вряд ли найдешь ответ. Потому что на самом деле никакого самого
дела нет.
- Это как? - спросил я.
- Эх, Петька, Петька, - сказал Чапаев, - знавал я одного китайского коммуниста
по имени Цзе Чжуан. Ему часто снился один сон - что он красная бабочка,
летающая среди травы. И когда он просыпался, он часто не мог взять в толк, то
ли это бабочке приснилось, что она занимается революционной работой, то ли это
подпольщик видел сон, в котором он порхал среди цветов. Так вот, когда этого
Цзе Чжуана арестовали в Монголии за саботаж, он на допросе так и сказал, что он
на самом деле бабочка, которой все это снится.
Поскольку допрашивал его сам барон Юнгерн, а он человек с большим пониманием,
следующий вопрос был о том, почему эта бабочка за коммунистов. А он сказал, что
она вовсе не за коммунистов. Тогда его спросили, почему в таком случае бабочка
занимается подрывной деятельностью. А он ответил, что все, чем занимаются люди,
настолько безобразно, что нет никакой разницы, на чьей ты стороне.
- И что с ним случилось?
- Ничего. Поставили его к стенке и разбудили.
- А он?
Чапаев пожал плечами.
- Дальше полетел, надо полагать.
Виктор Пелевин, "Чапаев и Пустота"
Было изменено: 10:04 04/01/2012.
