Танцы... Часть 1
Отдал дочку в танцевальную школу.
Ну, это нормально.
Ненормально другое: я и себя отдал в танцевальную школу.
Не с дочкой - там занимаются дети.
А я уже совсем наоборот.
Хотя дочка выступила в качестве повода к этому моему решению.
Вот были мы с ней в марте в отпуске.
В отеле вечером - дискотека.
Ребёнок тащит меня потанцевать с ней, а я упираюсь копытами: типа, малыша, веселись без меня. А папа тут посидит, развалившись на диване.
Дочка не стала настаивать.
Она также не стала капризничать, и тем более, обереги её Г-сподь от этого и впредь, истерить.
Потому что с папой надо мягко и исподволь.
Папа не терпит слёз, с одной стороны, а с другой стороны, папа не терпит прессинга и вообще борьбы воль.
Папа тогда начинает "ломать".
А дочка, хоть и маленькая, но Женщина.
И она чувствует, КАК надо обращаться с мужчиной, чтобы добиться желаемого эффекта.
Поэтому, в ответ на мои отнекивания, она посмотрела на меня взглядом Кота из "Шрека 2".
И я сразу оказался готов сделать всё, что ей хочется.
Кроме как пойти с ней танцевать.
И ещё я угадал в её взгляде, нет, не разочарование, но легчайшую тень разочарования.
Дело в том, что я "заряжен" на неё.
Иначе я бы ничего не почувствовал.
И почудилось мне, что дочкина убеждённость в восприятии меня как Супергероя чуть содрогнулась, но до основания.
Мне стало стыдно и неприятно оттого, что стало стыдно.
Надо, решаю, заняться какими-нибудь танцами.
Желательно парными.
Особо не выбирал.
Аргентинское танго - вот то, что мне нужно.
Нашёл школу, послал заявку, получил ответ: первое занятие через неделю.
А тут встретился с какой-то барышней.
И пока болтали и вообще знакомились, она обмолвилась, что уже месяц как ходит танцевать хастл.
И объяснила, что это такое.
О, сказал я себе, хастл - это для меня.
Это лучше, чем танго.
Как я понял, хастл - это, своего рода, попсовый вариант танго.
То есть можно слушать классику в исполнении Лондонского Симфонического Оркестра.
А можно слушать классику в рок-обработке.
Кроме того, по моему разумению, занятия танго добавили бы странностей в восприятии меня другими людьми.
А я уже устал выглядеть странным.
Но мне почему-то не удаётся перестать выглядеть странным.
Ходил я с длинными волосами.
Это воспринималось странно.
Стал носить короткую стрижку - и это тоже странно: что с тобой произошло и почему ты поменял имидж?
Меня это всё поражает. Причём неприятно поражает.
Ведь я гибкий.
Я меняюсь.
Я постоянно меняюсь.
Неужели это не очевидно.
И мне представляется, что люди, которые со мной знакомы и отчасти знают меня, а некоторые из этих людей даже спят со мной, мне кажется, что эти люди не должны воспринимать мои выражения себя с точки зрения проявления очередных странностей.
На протяжении 40 лет завязывал я шнурки на обуви определённым образом.
Как меня научили в детском саду, так я и завязываю.
А тут как-то зимой собираемся мы с барышней на прогулку.
Смотрит она, как я завязываю шнурки и удивляется: она сама завязывает их иначе.
Спрашивает: развязываются ли у меня шнурки?
Да, отвечаю, иногда.
Она мне: попробуй завязывать иначе.
И показала мне.
И вот сижу я у себя дома в прихожей на полу.
Зажал коленями ботинок и тренируюсь завязывать шнурки.
У меня не получается.
Я злюсь.
Я порываюсь бросить.
Я говорю себе: в твоём возрасте переучиваться завязывать шнурки уже поздно.
Но, вместе с тем, говорю себе: но ведь барышня права. Не надо по-идиотски упорствовать.
Когда у меня получилось завязать шнурки по рецепту барышни, я был неимоверно горд.
С тех пор мои шнурки не развязывались самопроизвольно ни разу.
Дай Б-г той барышне побольше счастья в личной жизни.
Так или иначе, а люди, которым я рассказываю о занятиях хастлом, считают это обстоятельство очередным проявлением моих странностей.
Продолжение будет...
Было изменено: 16:55 17/04/2012.
Ну, это нормально.
Ненормально другое: я и себя отдал в танцевальную школу.
Не с дочкой - там занимаются дети.
А я уже совсем наоборот.
Хотя дочка выступила в качестве повода к этому моему решению.
Вот были мы с ней в марте в отпуске.
В отеле вечером - дискотека.
Ребёнок тащит меня потанцевать с ней, а я упираюсь копытами: типа, малыша, веселись без меня. А папа тут посидит, развалившись на диване.
Дочка не стала настаивать.
Она также не стала капризничать, и тем более, обереги её Г-сподь от этого и впредь, истерить.
Потому что с папой надо мягко и исподволь.
Папа не терпит слёз, с одной стороны, а с другой стороны, папа не терпит прессинга и вообще борьбы воль.
Папа тогда начинает "ломать".
А дочка, хоть и маленькая, но Женщина.
И она чувствует, КАК надо обращаться с мужчиной, чтобы добиться желаемого эффекта.
Поэтому, в ответ на мои отнекивания, она посмотрела на меня взглядом Кота из "Шрека 2".
И я сразу оказался готов сделать всё, что ей хочется.
Кроме как пойти с ней танцевать.
И ещё я угадал в её взгляде, нет, не разочарование, но легчайшую тень разочарования.
Дело в том, что я "заряжен" на неё.
Иначе я бы ничего не почувствовал.
И почудилось мне, что дочкина убеждённость в восприятии меня как Супергероя чуть содрогнулась, но до основания.
Мне стало стыдно и неприятно оттого, что стало стыдно.
Надо, решаю, заняться какими-нибудь танцами.
Желательно парными.
Особо не выбирал.
Аргентинское танго - вот то, что мне нужно.
Нашёл школу, послал заявку, получил ответ: первое занятие через неделю.
А тут встретился с какой-то барышней.
И пока болтали и вообще знакомились, она обмолвилась, что уже месяц как ходит танцевать хастл.
И объяснила, что это такое.
О, сказал я себе, хастл - это для меня.
Это лучше, чем танго.
Как я понял, хастл - это, своего рода, попсовый вариант танго.
То есть можно слушать классику в исполнении Лондонского Симфонического Оркестра.
А можно слушать классику в рок-обработке.
Кроме того, по моему разумению, занятия танго добавили бы странностей в восприятии меня другими людьми.
А я уже устал выглядеть странным.
Но мне почему-то не удаётся перестать выглядеть странным.
Ходил я с длинными волосами.
Это воспринималось странно.
Стал носить короткую стрижку - и это тоже странно: что с тобой произошло и почему ты поменял имидж?
Меня это всё поражает. Причём неприятно поражает.
Ведь я гибкий.
Я меняюсь.
Я постоянно меняюсь.
Неужели это не очевидно.
И мне представляется, что люди, которые со мной знакомы и отчасти знают меня, а некоторые из этих людей даже спят со мной, мне кажется, что эти люди не должны воспринимать мои выражения себя с точки зрения проявления очередных странностей.
На протяжении 40 лет завязывал я шнурки на обуви определённым образом.
Как меня научили в детском саду, так я и завязываю.
А тут как-то зимой собираемся мы с барышней на прогулку.
Смотрит она, как я завязываю шнурки и удивляется: она сама завязывает их иначе.
Спрашивает: развязываются ли у меня шнурки?
Да, отвечаю, иногда.
Она мне: попробуй завязывать иначе.
И показала мне.
И вот сижу я у себя дома в прихожей на полу.
Зажал коленями ботинок и тренируюсь завязывать шнурки.
У меня не получается.
Я злюсь.
Я порываюсь бросить.
Я говорю себе: в твоём возрасте переучиваться завязывать шнурки уже поздно.
Но, вместе с тем, говорю себе: но ведь барышня права. Не надо по-идиотски упорствовать.
Когда у меня получилось завязать шнурки по рецепту барышни, я был неимоверно горд.
С тех пор мои шнурки не развязывались самопроизвольно ни разу.
Дай Б-г той барышне побольше счастья в личной жизни.
Так или иначе, а люди, которым я рассказываю о занятиях хастлом, считают это обстоятельство очередным проявлением моих странностей.
Продолжение будет...
Было изменено: 16:55 17/04/2012.
