Он рисует на небе
Он был обычным серым молодым человеком в многотысячном городе, каких миллионы, в нём не было ничего особенного, кроме того, что он любил рисовать на небе. Он рисовал всё, всё что только приходило в голову, какие-то замысловатые узоры, понятные только ему, появлялись на небосводе.
У него было не много друзей, родственники разъехались кто куда и это было его единственным развлечением. Он просто всматривался глубоко в небо своими большими серыми глазами, прищуривался, как бы стараясь что-то разглядеть и замирал в такой позе, а люди шли мимо, смотрели на него, переглядываясь друг с другом и подносили указательный палец к виску, делая неодобрительно-удивлённую гримасу. Но ему не было дела до них, его не было даже рядом с ними, на этом месте, где стоял этот нескладный человек, задрав вверх голову. Он был далеко. В эти моменты его взгляд говорил, что все его мысли, весь он там, там где парят те чёрные птицы, там где нависают клубы белоснежных облаков, там где лучи солнца греют как в детстве, плавя мороженое облаков, там где нет никого, нет всей этой земной грязи, там высоко в небе.
И нестерпимо колющая тоска внезапно заполняли дно его глаз. Он стоял и смотрел на небо, как на что-то безнадёжно утраченное и очень дорогое, а облака то собирались в огромные клубки, то разбегались по всему небу, а по вечерам он любил капнуть в небо красной акварелью и неравномерно размазать её по утомлённым за день облакам. Он красит и придаёт им форму своего настроения. Есть в его картинах что-то от абстракционизма. Обычно ближе к осени в его палитре всё чаще и чаще начинают преобладать серые тона, он начинает впадать в депрессию, он проводит больше времени перекрашивая и подправляя свои картины, а зимой он руками размазывает по небу красную гуашь, как тяжело раненый в предсмертной агонии, но, как ни странно, он всегда доживает до весны.
Он запросто мог слепить из облаков зайца или букет цветов-что он иногда делает, но все его картины не имеют определённой формы, но обладают бесподобным совершенством линий и изгибов, все они идеальны, каждый штрих, каждый мазок всегда на своём месте, нет ни одной неверной линии, всё совершенно.
Так что если вдруг увидите, как из облаков выстроена прекрасная картина, то знайте, что где-то стоит человек, устремивший бесконечно грустный взгляд огромных серых глаз глубоко в небо и именно он рисует на небе... Эту историю я посвящаю одному человечку... Он это сам поймёт, когда прочитает...
У него было не много друзей, родственники разъехались кто куда и это было его единственным развлечением. Он просто всматривался глубоко в небо своими большими серыми глазами, прищуривался, как бы стараясь что-то разглядеть и замирал в такой позе, а люди шли мимо, смотрели на него, переглядываясь друг с другом и подносили указательный палец к виску, делая неодобрительно-удивлённую гримасу. Но ему не было дела до них, его не было даже рядом с ними, на этом месте, где стоял этот нескладный человек, задрав вверх голову. Он был далеко. В эти моменты его взгляд говорил, что все его мысли, весь он там, там где парят те чёрные птицы, там где нависают клубы белоснежных облаков, там где лучи солнца греют как в детстве, плавя мороженое облаков, там где нет никого, нет всей этой земной грязи, там высоко в небе.
И нестерпимо колющая тоска внезапно заполняли дно его глаз. Он стоял и смотрел на небо, как на что-то безнадёжно утраченное и очень дорогое, а облака то собирались в огромные клубки, то разбегались по всему небу, а по вечерам он любил капнуть в небо красной акварелью и неравномерно размазать её по утомлённым за день облакам. Он красит и придаёт им форму своего настроения. Есть в его картинах что-то от абстракционизма. Обычно ближе к осени в его палитре всё чаще и чаще начинают преобладать серые тона, он начинает впадать в депрессию, он проводит больше времени перекрашивая и подправляя свои картины, а зимой он руками размазывает по небу красную гуашь, как тяжело раненый в предсмертной агонии, но, как ни странно, он всегда доживает до весны.
Он запросто мог слепить из облаков зайца или букет цветов-что он иногда делает, но все его картины не имеют определённой формы, но обладают бесподобным совершенством линий и изгибов, все они идеальны, каждый штрих, каждый мазок всегда на своём месте, нет ни одной неверной линии, всё совершенно.
Так что если вдруг увидите, как из облаков выстроена прекрасная картина, то знайте, что где-то стоит человек, устремивший бесконечно грустный взгляд огромных серых глаз глубоко в небо и именно он рисует на небе... Эту историю я посвящаю одному человечку... Он это сам поймёт, когда прочитает...
