Постом Хатуль Мадан навеяло..

Я очень благодарна Рэю Бредбери. Его коротенький рассказ из "Вина из одуванчиков" на определенном и довольно юном этапе моей жизни меня многому научил. Научил кое-что понимать, осознавать и чувствовать. Научил понимать себя и свои страхи. Научил ценить жизнь и ненавидеть смерть. Научил тому, как нужно оберегать вроде бы незаметные, мимолетные, но столь ценимые в будущем впечатления от жизни.


Я не буду размещать здесь весь рассказ, но помещу отрывок. Желающие его сами найдут по ключеквым словам в поиске.


"Полковник Фрилей быстро открыл глаза и выпрямился в своем кресле на колесах. Вскинул застывшую руку да, телефон все еще здесь! Полковник на секунду прижал его к груди и растерянно мигнул.
Не нравится мне этот сон, сообщил он пустой комнате.
Наконец дрожащими пальцами он поднял трубку, вызвал междугородную и назвал номер, а потом ждал, не сводя глаз с двери своей спальни, точно опасаясь, что вот-вот ворвется орда сыновей, дочерей, внуков, сиделок и докторов и отнимет у него последнюю радость, которую он позволял своему угасающему сердцу. Много дней или, может быть, лет? назад, когда оно пронзило острой болью его мышцы и ребра, он услышал этих мальчуганов внизу... как их зовут?.. Чарли, Чарли, Чак, да! И Дуглас! И Том! Он помнит! Они позвали его оттуда, издалека, из прихожей, но у них перед самым носом захлопнули дверь, и они ушли. Доктор сказал, ему нельзя волноваться. Никаких посетителей, ни в коем случае! И он слышал, как мальчики переходили улицу, он их видел, даже помахал им рукой. И они помахали ему в ответ. "Полковник... Полковник..." И теперь он сидит совсем один, и сердце его, как маленький серый лягушонок, вяло шлепает лапками у него в груди, то тут, то там.
Полковник Фрилей, раздалось в трубке. Говорите, я вас соединила. Мехико, Эриксон, номер 3899. И далекий, но удивительно ясный голос:
- Bueno.
- Хорхе! закричал старый полковник.
- Сеньор Фрилей! Опять! Но ведь это же очень дорого!
- Ну и пусть. Ты знаешь, что надо делать.
- Si. Окно?
- Окно, Хорхе. Пожалуйста.
- Минутку, сказал голос.
И за тысячи миль от Гринтауна, в южной стране, в огромном многоэтажном здании, в кабинете раздались шаги кто-то отошел от телефона. Старый полковник весь подался вперед и, крепко прижимая трубку к сморщенному уху, напряженно, до боли, вслушивался и ждал, что будет дальше.
Там открыли окно.
Полковник вздохнул.
Сквозь открытое окно в трубку ворвались шумы Мехико, шумы знойного золотого полудня, и полковник так ясно увидел Хорхе вот он стоит у окна, а телефонную трубку выставил на улицу, под яркое солнце.
- Сеньор...
- Нет, нет, пожалуйста! Дай мне послушать!
Он слышал: ревут гудки автомобилей, скрипят тормоза, кричат разносчики, на все лады расхваливая свой товар связки красноватых бананов и дикие апельсины.
Ноги полковника, свисавшие с кресла, невольно начали подергиваться, точно и он шагал по той улице. Веки его были плотно сомкнуты. Он шумно втягивал ноздрями воздух, словно надеясь учуять запах мясных туш, что висят на огромных железных крюках, залитые солнцем и сплошь облепленные мухами, и запах мощенных камнем переулков, еще не просохших после утреннего дождя. Он ощущал на своих колючих, давно не бритых щеках жгучее солнце ему снова двадцать пять лет, и он идет и смотрит вокруг, и улыбается, и счастлив тем, что живет, что так остро чувствует, впитывает в себя цвета и запахи...
Стук в дверь. Он поспешно накрыл телефон на коленях полой халата."

Было изменено: 21:08 07/06/2012.