El capitano
Одним майским днем мы пробирались сквозь солнце и цветущие в горах сады на Остров. Нас соблазняли знакомые названия, пережитые ощущения, желание просто расслабиться и никуда уже не двигаться. Но море манило больше.. А то, что ждало на Острове неотступно и призывно звучало внутри меня.
На финишную черту туда, где море острым извилистым языком впивалось в розовый мрамор материка, мы вышли поздно. Вода в городской бухте была спокойна, однако тяжелые лиловые шапки туч на прибрежных утесах и всего лишь один ялик у пристани наводили на мысль, что у нас могут возникнуть проблемы с переправой.
Капитан был молод и необыкновенно красив. На мой вопрос о возможности сегодня попасть на Остров, он сказал "Завтра". Далее последовало короткое, захватывающее сражение, в котором было много цифр, скрещение твердых взглядов и уверенных улыбок. Закончилось оно запросом у пограничников на открытое море и опустошением моего кошелька ровно на ту сумму, что я рассчитывала.
Вскоре началась погрузка, вместе с нами плыла веселая разношерстная компания, которую объединял чей-то день рождения, пара бутылок вина и сигары. Тут же стояла молодая девушка с ребенком на руках, она пыталась всучить банан своему мужу - нашему капитану. Смотря на него любовно и вопросительно, она спросила только "Куда" и, получив ответ "Иду в Затерянный Мир", смертельно побледнела. Я, стоя рядом, поняла все, что она переживала в тот момент. Ей было больше нечего сказать... Я же почувствовала ее так сильно, что теперь мне было о чем задуматься.
Дорога через бухту сопровождалась общим весельем и предвкушением, одним у всех и у каждого своим. Разговоры, смех, вино, улыбки, сладкий сигарный дым лились одной широкой рекой. Как только перед нами развернулся горизонт, мы ворвались в бушующее море. Шторм был не сильный, однако и судно у нас было небольшим. Страх наступал постепенно. Сначала, разом когда лодка, упав на волну, обдала нас радугой брызг и завалилась на правый борт, испугались все девушки. Затем, когда то же повторилось неоднократно, страх поразил некоторых мужчин. Количество воды, обрушивающееся на нас ежеминутно, уже не имело значения все были насквозь мокрые и соленые. Паники не было, но легкость веселья улетучилась. С нами остался только юмор, временами черный. Мы не прошли и нескольких сот метров вдоль берега...
Наши попутчики направлялись на ближайший дикий пляж, а открытое море ждало только нас троих. Их высадка проходила напряженно. По ржавому остову пирса к нам карабкались местные аборигены - им надо было сделать заказ на пару тушенок и склянок вина, а также принять конец, чтобы мы пришвартовались. Капитан сидел на руле, паренек вызвавшийся кинуть веревку, не рассчитал своих сил. Он не смог докинуть её ни со второго, ни с десятого раза. Время шло, капитан ругался и обзывал его рахитом. Делу это, естественно, не помогало, так как тот смущался и нервничал. Снова и снова у него ничего не получалось. Ребята злились на капитана, капитан злился на всех сухопутных рахитов мира. Мы же с Юлькой тихонько допивали вино и размышляли о том, что нас ждет впереди. Наконец, когда все было кончено, наш ялик, описав узкую дугу по бухте, двинулся в открытое море.
Мы остались втроем. Юлька сидела мрачная, закутавшись в брезент. Путь был долгим и мы не знали, какой берег нас ждет. Страх уже приелся, однако каждый раз, когда мои пальцы, лежащие на краю борта, касались воды, внутри все обрывалось и падало куда-то вниз. Я пыталась справиться с этим чувством разными способами: юмором, забытьем, просто отгоняла его хотя бы на минуту - ни один не помогал. Юлька помочь мне уже не могла. Она окончательно решила скрыться от этого враждебного мира под брезентом. Оставался капитан...
Все это время мне чудом удавалось сохранить сухой фотокамеру. Я развернулась, чтобы поснимать нашего героя, и одного слегка скользнувшего по его лицу взгляда мне хватило, чтобы почувствовать силу этого человека и его глубокую страсть к морю. Он сидел на возвышении и смотрел вперед, поверх нас. Наше состояние его абсолютно не волновало он делал свою работу. За его спиной над городом висело совершенно жуткое свинцовое нечто, солнце уже садилось. Я поняла, что мы, скорее всего, вылезем на берег в сумерках, а он еще должен будет вернуться домой через этот мрак. Я вспомнила ту девочку с ребенком на пристани и подумала, так ли велики те деньги, что мы заплатили за его непоколебимость и ее волнение.
Пара кадров, его взгляд мне в глаза - вот я и спокойна. Этот человек за моей спиной уверенно ведет свою лодку к нашему берегу. Он знает, что делает и знает что делать. Я поняла, что только доверие и собранность, чтобы выполнить его команды в необходимом случае, и есть единственно возможное сейчас состояние. Чувство, которое наполнило меня, не приходило очень давно потрясающая цельность и ясность, ощущение внутри себя жесткой и одновременно гибкой конструкции. Понимание того, что только я могу ему помочь благополучно высадить нас на Острове - Юлька уже растворилась в бесформенной куче брезента - дало мне спокойствие и одновременно восхитительную напряженность, когда осознаешь себя всю до последней клетки и мысли. Теперь он по-настоящему был моим капитаном, а я была его командой.
Мы приближались к Острову. Я услышала несколько слов, но ветер унес их смысл. Вопрошающе повернулась к нему..
- Сейчас тебе надо будет мне помочь.
"Да, мой капитан". Но в ответ ему лишь кивок.
- Возьми там две веревки и свяжи, нам нельзя слишком близко подходить к берегу.
Вижу две веревки: десятку и полиэтиленовую шестерку. Руки сами вяжут "академический", хотя я не вязала узлов уже несколько лет. Я не обернулась к нему, но всем своим существом почувствовала его удивление. Видимо, после недавнего разочарования мужской несостоятельностью, мои действия выглядели исключительно. Пытаясь устоять на ногах, собрала бухту и перешла на нос.
Вот и берег пустынный, раскинулся в сумерках жемчужно серым длинным пляжем. Еще пара метров..
- Давай!
Спрыгиваю за борт. Чувство такое, будто не высаживаюсь на берег, а иду на абордаж корабля. Руки крепки, в возбуждении наблюдаю, как Юлька мечется по лодке с рюкзаками. Боже, спасибо, что я так вовремя посмотрела ему в глаза.
Захваченная процессом, не замечаю ничего вокруг. Только чувствую нечто сильное за спиной. Оборачиваюсь - Дэн. Его улыбка шире моря и ярче солнца. По пляжу сломя голову с дикими криками несется его дочка, настоящая Маугли. Радость вливается рекой. Люди появляются на берегу как будто из воздуха. Передаю кому-то конец, веревка в руках мужчины, Юлька на берегу. Можно расслабиться.
Стемнело. Капитан зажег свой фонарик и собирает веревку. Мы на берегу и герой уже не нужен. Он проделывает это раз десять в день. Для него это обыденность, если конечно море может ей стать. Его лодка спокойно уходит в темноту, оставляя за собой лишь крохотный огонёк и звук мотора.
В общем возбуждении мы поднимаемся наверх в лагерь. Там нас ждет горячий чай, вино, костер и теплые радостные люди. Теперь можно забыть все как страшный сон. Но зачем забывать такую реальность.
Было изменено: 20:41 26/06/2012.
На финишную черту туда, где море острым извилистым языком впивалось в розовый мрамор материка, мы вышли поздно. Вода в городской бухте была спокойна, однако тяжелые лиловые шапки туч на прибрежных утесах и всего лишь один ялик у пристани наводили на мысль, что у нас могут возникнуть проблемы с переправой.
Капитан был молод и необыкновенно красив. На мой вопрос о возможности сегодня попасть на Остров, он сказал "Завтра". Далее последовало короткое, захватывающее сражение, в котором было много цифр, скрещение твердых взглядов и уверенных улыбок. Закончилось оно запросом у пограничников на открытое море и опустошением моего кошелька ровно на ту сумму, что я рассчитывала.
Вскоре началась погрузка, вместе с нами плыла веселая разношерстная компания, которую объединял чей-то день рождения, пара бутылок вина и сигары. Тут же стояла молодая девушка с ребенком на руках, она пыталась всучить банан своему мужу - нашему капитану. Смотря на него любовно и вопросительно, она спросила только "Куда" и, получив ответ "Иду в Затерянный Мир", смертельно побледнела. Я, стоя рядом, поняла все, что она переживала в тот момент. Ей было больше нечего сказать... Я же почувствовала ее так сильно, что теперь мне было о чем задуматься.
Дорога через бухту сопровождалась общим весельем и предвкушением, одним у всех и у каждого своим. Разговоры, смех, вино, улыбки, сладкий сигарный дым лились одной широкой рекой. Как только перед нами развернулся горизонт, мы ворвались в бушующее море. Шторм был не сильный, однако и судно у нас было небольшим. Страх наступал постепенно. Сначала, разом когда лодка, упав на волну, обдала нас радугой брызг и завалилась на правый борт, испугались все девушки. Затем, когда то же повторилось неоднократно, страх поразил некоторых мужчин. Количество воды, обрушивающееся на нас ежеминутно, уже не имело значения все были насквозь мокрые и соленые. Паники не было, но легкость веселья улетучилась. С нами остался только юмор, временами черный. Мы не прошли и нескольких сот метров вдоль берега...
Наши попутчики направлялись на ближайший дикий пляж, а открытое море ждало только нас троих. Их высадка проходила напряженно. По ржавому остову пирса к нам карабкались местные аборигены - им надо было сделать заказ на пару тушенок и склянок вина, а также принять конец, чтобы мы пришвартовались. Капитан сидел на руле, паренек вызвавшийся кинуть веревку, не рассчитал своих сил. Он не смог докинуть её ни со второго, ни с десятого раза. Время шло, капитан ругался и обзывал его рахитом. Делу это, естественно, не помогало, так как тот смущался и нервничал. Снова и снова у него ничего не получалось. Ребята злились на капитана, капитан злился на всех сухопутных рахитов мира. Мы же с Юлькой тихонько допивали вино и размышляли о том, что нас ждет впереди. Наконец, когда все было кончено, наш ялик, описав узкую дугу по бухте, двинулся в открытое море.
Мы остались втроем. Юлька сидела мрачная, закутавшись в брезент. Путь был долгим и мы не знали, какой берег нас ждет. Страх уже приелся, однако каждый раз, когда мои пальцы, лежащие на краю борта, касались воды, внутри все обрывалось и падало куда-то вниз. Я пыталась справиться с этим чувством разными способами: юмором, забытьем, просто отгоняла его хотя бы на минуту - ни один не помогал. Юлька помочь мне уже не могла. Она окончательно решила скрыться от этого враждебного мира под брезентом. Оставался капитан...
Все это время мне чудом удавалось сохранить сухой фотокамеру. Я развернулась, чтобы поснимать нашего героя, и одного слегка скользнувшего по его лицу взгляда мне хватило, чтобы почувствовать силу этого человека и его глубокую страсть к морю. Он сидел на возвышении и смотрел вперед, поверх нас. Наше состояние его абсолютно не волновало он делал свою работу. За его спиной над городом висело совершенно жуткое свинцовое нечто, солнце уже садилось. Я поняла, что мы, скорее всего, вылезем на берег в сумерках, а он еще должен будет вернуться домой через этот мрак. Я вспомнила ту девочку с ребенком на пристани и подумала, так ли велики те деньги, что мы заплатили за его непоколебимость и ее волнение.
Пара кадров, его взгляд мне в глаза - вот я и спокойна. Этот человек за моей спиной уверенно ведет свою лодку к нашему берегу. Он знает, что делает и знает что делать. Я поняла, что только доверие и собранность, чтобы выполнить его команды в необходимом случае, и есть единственно возможное сейчас состояние. Чувство, которое наполнило меня, не приходило очень давно потрясающая цельность и ясность, ощущение внутри себя жесткой и одновременно гибкой конструкции. Понимание того, что только я могу ему помочь благополучно высадить нас на Острове - Юлька уже растворилась в бесформенной куче брезента - дало мне спокойствие и одновременно восхитительную напряженность, когда осознаешь себя всю до последней клетки и мысли. Теперь он по-настоящему был моим капитаном, а я была его командой.
Мы приближались к Острову. Я услышала несколько слов, но ветер унес их смысл. Вопрошающе повернулась к нему..
- Сейчас тебе надо будет мне помочь.
"Да, мой капитан". Но в ответ ему лишь кивок.
- Возьми там две веревки и свяжи, нам нельзя слишком близко подходить к берегу.
Вижу две веревки: десятку и полиэтиленовую шестерку. Руки сами вяжут "академический", хотя я не вязала узлов уже несколько лет. Я не обернулась к нему, но всем своим существом почувствовала его удивление. Видимо, после недавнего разочарования мужской несостоятельностью, мои действия выглядели исключительно. Пытаясь устоять на ногах, собрала бухту и перешла на нос.
Вот и берег пустынный, раскинулся в сумерках жемчужно серым длинным пляжем. Еще пара метров..
- Давай!
Спрыгиваю за борт. Чувство такое, будто не высаживаюсь на берег, а иду на абордаж корабля. Руки крепки, в возбуждении наблюдаю, как Юлька мечется по лодке с рюкзаками. Боже, спасибо, что я так вовремя посмотрела ему в глаза.
Захваченная процессом, не замечаю ничего вокруг. Только чувствую нечто сильное за спиной. Оборачиваюсь - Дэн. Его улыбка шире моря и ярче солнца. По пляжу сломя голову с дикими криками несется его дочка, настоящая Маугли. Радость вливается рекой. Люди появляются на берегу как будто из воздуха. Передаю кому-то конец, веревка в руках мужчины, Юлька на берегу. Можно расслабиться.
Стемнело. Капитан зажег свой фонарик и собирает веревку. Мы на берегу и герой уже не нужен. Он проделывает это раз десять в день. Для него это обыденность, если конечно море может ей стать. Его лодка спокойно уходит в темноту, оставляя за собой лишь крохотный огонёк и звук мотора.
В общем возбуждении мы поднимаемся наверх в лагерь. Там нас ждет горячий чай, вино, костер и теплые радостные люди. Теперь можно забыть все как страшный сон. Но зачем забывать такую реальность.
Было изменено: 20:41 26/06/2012.
