Фильм (посвящается школьным годам)
Вечер. Так, все дела вроде переделаны. Пора и передохнуть. Чем займемся? Щелкаю телек - ничего. Может посмотреть фильм какой? Давно ничего не смотрел. Около тридцати фильмов на компе, а ни как не доберусь. Нет, иногда включу, покручу-покручу, не берет. Значит не время. Ладно, тогда может быть что-то из своего, старенького, задушевненького? Что у нас тут из архивов? Я еще соображал, что бы выбрать, но рука уже сама уверенно тянулась к нужному диску. Ладно, так тому и быть. Вставляю в компьютер. Загружается. Под спокойную музыку появляется название фильма "Моя школа". Я хорошо знаю этот фильм. Фильм черно-белый. Я снял его еще тогда, сорок лет тому назад. Снял, а закончил только недавно. А когда закончил, то был просто поражен тем, что я сделал.
Шестидесятые годы. Отец всегда увлекался фотографией, но мне не особо нравилось эта премудрость. Наводить, соображать, какая нужна выдержка, а для этой выдержки диафрагма, да еще для этой чувствительности пленки. Что-то слишком заумно. А потом у нас появилась кинокамера. Небольшая такая, любительская, с тремя поворачивающимися объективами разного приближения и ручкой завода пружины. А главное, процесс съемки там был жутко простой. Ну, уж такая вещь не могла пройти мимо меня. И я начал снимать. Снимать все, все что видел, все, что меня окружало, и кто меня окружал. Конечно, и здесь все было не так просто - целая наука и наука не простая. Надо было тоже следить за экспозицией, за кадром, потом умудриться не угробить все отснятое во время проявки. А ведь это около десятка операций и столько же всевозможных химических реактивов. Но и это еще не все. Оказывается, здесь необходимо было всегда продумывать заранее сюжет того, что ты хочешь снять. И это было для меня внове, в отличие от фотоаппарата, где просто достаточно было нажать кнопку спуска. Там сюжет не нужен. Там нужен был только кадр. А вот собственное кино завораживало тем, что можно было увидеть человека в движении. И это было потрясающе. Посмотреть на себя, на других. Не застывших, в какой-то порой нелепой позе фотографического отпечатка, а двигающихся. Увидеть как бы себя живого со стороны. И это воспроизводимое движение завораживало и оправдывало все твои старания. Конечно, первые сюжеты были самыми простыми. Типа - Так, давай, я иду, а ты снимаешь, а потом ты идешь, а я снимаю. Посмотрев на сплошную ходьбу первых двух пленок, стало ясно - к снимаемому сюжету надо относиться более серьезно.
На экране прошли начальные титры, и сразу под песню BEATLES открылся первый кадр. Почему именно под BEATLES. Да потому что это время их появления и расцвета. Мы все просто с ума сходили тогда от такой музыки. Такой простой и удивительно мелодичной. Ничего подобного раньше мы не слышали. И голоса. Не оперно-выставленные, а обыкновенные голоса, чуть с хрипотцой, голоса обыкновенных ребят, поющих на непонятном, но таком красивом языке. Просто мурашки с палец толщиной бегали по всему телу от всего этого. Это было нормальным, когда в двенадцать ночи раздавался звонок, и на другом конце провода Вовка кричал в трубку - Славка, я записал новую песню Битлов, называется, кажется, Hey Jude. Тут же совал трубку к динамику, и я с замиранием в сердце вслушивался, пытаясь через треск телефонных жил, разобрать мелодию. Ночной спящий город и только два пацана, как завороженные, слушали у телефонных трубок песню такой далекой, но такой родной нам группы, которая самыми немыслимыми способами, через все кордоны и препоны попала в наш город. Какого же пласта чужой музыкальной культуры наших сверстников осознанно лишало нас государство в то время. Нам было жутко обидно.
Магнитофоны. Только-только начали появляться первые катушечные ламповые магнитофоны. И эти магнитофонные пленки с таким пьянящим каким-то химическим запахом. А названия какие? "Пленка магнитофонная тип 2", а потом "тип 6", "тип 10". А названия первых магнитофонов? "Гинтарас", "Днепр", "Ока", "Комета". Но главное было в другом. Не надо было больше пластинок. Таких хрупких, царапающихся. А уж популярные иностранные пластинки, это была вообще фантастическая редкость. Теперь достаточно было к другому прийти со своим магнитофоном и просто переписать у него все, что тебе нравится. Причем и выборочно и в любой последовательности. И это было так здорово.
У меня не было своего магнитофона. Они были очень дорогие, и я жутко о нем мечтал, слушая у редких счастливцев. Мое нытье Пап, ну купи магнитофон не давало ни каких результатов. Наконец отец однажды сказал Я, конечно, могу тебе купить магнитофон. Но ты должен заработать на него сам. А как? удивился я. Иди на завод, поработай месяц в каникулы. Не очень веселая перспектива. Столько ждать, да еще работать где-то. А ведь отец был Председателем ОБЛИСПОЛКОМА Тюменской области. Огромная величина. Второй человек на территории больше, чем Франция в два раза и достаточно зарабатывал. Но вот такой был мой отец. Честный и принципиальный. Делать нечего, но это уже шаг к мечте. И я пошел на завод, устроился разнорабочим. Целый месяц рано утром мчался на другой конец города. Там целый день, что-то подносил, относил, убирал. Я не знаю, догадывался ли кто-то, начальник цеха, бригадир, простые токари и слесари, кто у них суетится рядом. Чей это сынок? Может быть, не знаю. Во всяком случае, по отношению к себе этого не замечал. Я просто честно делал все, что мне говорили, попутно наблюдая премудрости всего производства.
Месяц закончился. Я получил свои честно заработанные рубли, но их было так мало. Вечером я положил их перед отцом. Тот взял их, пересчитал и, посмотрев на меня, добавил из своего кошелька ровно столько же. Теперь хватало и на магнитофон и на пленки. Протягивая их мне, он произнес - Держи сын. Теперь у тебя будет вещь, которую ты впервые заработал сам. Наверное, именно с тех пор я и понял для себя особую ценность тех вещей, которые заработал сам, в отличие от вещей подаренных тебе или просто "свалившихся к тебе с неба". И еще. Со следующего дня я открыл в себе новую страсть страсть к музыке и ее коллекционированию. Так до сих пор и иду по жизни с этой страстью.
Весь следующий месяц я носился по городу, щуплый пацан с тяжеленным магнитофоном. Он больно бил меня по ногам, но я все терпел. И только переписывал и переписывал. Пять первых кассет. Моя первая музыкальная коллекция. Забегая вперед, скажу. Потом при переезде обратно в Москву большая часть моей уже достаточной коллекции куда-то потерялась. Мне было жутко обидно и обидно потом почти всю жизнь. Да, была новая музыка. Я снова записывал, коллекционировал. Но все вспоминал те мои давнишние записи: Herman's Hermits, Hollies, Shadows и много других групп того времени. Где я теперь найду такие раритеты. Лишь буквально лет пять тому назад я неожиданно наткнулся на сборники тех времен на CD дисках и можно сказать, что восстановил всю ту утраченную мою школьную коллекцию. Моя мечта сбылась. Теперь вся моя коллекция со мной. Коллекция бывшего мальчишки девятиклассника.
Как-то заспорили с дочкой о музыке. Перебирая свои кассеты, она пыталась доказать, что все они такие клеевые. Клеевые? В какой-то мере, да. Появились новые инструменты, всевозможные компьютерные эффекты. А вот все как-то одно и тоже. Не было очарования новизны, которое мы все тогда испытали. Революции в музыке больше не было. Выслушав меня, дочка сказала - Пап, да все я понимаю. Вам всем здорово тогда повезло. Вы были свидетелями рождения новой музыки, и я вам очень завидую. Но что поделать? Я живу с той музыкой, которая родилась при мне. И она мне понятна. Хотя ваша музыка и для меня очень много значит. И это так, она права. Нам действительно тогда здорово повезло.
(продолжение следует)
Было изменено: 12:06 10/08/2012.
Было изменено: 12:08 10/08/2012.
Было изменено: 12:36 10/08/2012.
Было изменено: 12:37 10/08/2012.
Было изменено: 12:40 10/08/2012.
Шестидесятые годы. Отец всегда увлекался фотографией, но мне не особо нравилось эта премудрость. Наводить, соображать, какая нужна выдержка, а для этой выдержки диафрагма, да еще для этой чувствительности пленки. Что-то слишком заумно. А потом у нас появилась кинокамера. Небольшая такая, любительская, с тремя поворачивающимися объективами разного приближения и ручкой завода пружины. А главное, процесс съемки там был жутко простой. Ну, уж такая вещь не могла пройти мимо меня. И я начал снимать. Снимать все, все что видел, все, что меня окружало, и кто меня окружал. Конечно, и здесь все было не так просто - целая наука и наука не простая. Надо было тоже следить за экспозицией, за кадром, потом умудриться не угробить все отснятое во время проявки. А ведь это около десятка операций и столько же всевозможных химических реактивов. Но и это еще не все. Оказывается, здесь необходимо было всегда продумывать заранее сюжет того, что ты хочешь снять. И это было для меня внове, в отличие от фотоаппарата, где просто достаточно было нажать кнопку спуска. Там сюжет не нужен. Там нужен был только кадр. А вот собственное кино завораживало тем, что можно было увидеть человека в движении. И это было потрясающе. Посмотреть на себя, на других. Не застывших, в какой-то порой нелепой позе фотографического отпечатка, а двигающихся. Увидеть как бы себя живого со стороны. И это воспроизводимое движение завораживало и оправдывало все твои старания. Конечно, первые сюжеты были самыми простыми. Типа - Так, давай, я иду, а ты снимаешь, а потом ты идешь, а я снимаю. Посмотрев на сплошную ходьбу первых двух пленок, стало ясно - к снимаемому сюжету надо относиться более серьезно.
На экране прошли начальные титры, и сразу под песню BEATLES открылся первый кадр. Почему именно под BEATLES. Да потому что это время их появления и расцвета. Мы все просто с ума сходили тогда от такой музыки. Такой простой и удивительно мелодичной. Ничего подобного раньше мы не слышали. И голоса. Не оперно-выставленные, а обыкновенные голоса, чуть с хрипотцой, голоса обыкновенных ребят, поющих на непонятном, но таком красивом языке. Просто мурашки с палец толщиной бегали по всему телу от всего этого. Это было нормальным, когда в двенадцать ночи раздавался звонок, и на другом конце провода Вовка кричал в трубку - Славка, я записал новую песню Битлов, называется, кажется, Hey Jude. Тут же совал трубку к динамику, и я с замиранием в сердце вслушивался, пытаясь через треск телефонных жил, разобрать мелодию. Ночной спящий город и только два пацана, как завороженные, слушали у телефонных трубок песню такой далекой, но такой родной нам группы, которая самыми немыслимыми способами, через все кордоны и препоны попала в наш город. Какого же пласта чужой музыкальной культуры наших сверстников осознанно лишало нас государство в то время. Нам было жутко обидно.
Магнитофоны. Только-только начали появляться первые катушечные ламповые магнитофоны. И эти магнитофонные пленки с таким пьянящим каким-то химическим запахом. А названия какие? "Пленка магнитофонная тип 2", а потом "тип 6", "тип 10". А названия первых магнитофонов? "Гинтарас", "Днепр", "Ока", "Комета". Но главное было в другом. Не надо было больше пластинок. Таких хрупких, царапающихся. А уж популярные иностранные пластинки, это была вообще фантастическая редкость. Теперь достаточно было к другому прийти со своим магнитофоном и просто переписать у него все, что тебе нравится. Причем и выборочно и в любой последовательности. И это было так здорово.
У меня не было своего магнитофона. Они были очень дорогие, и я жутко о нем мечтал, слушая у редких счастливцев. Мое нытье Пап, ну купи магнитофон не давало ни каких результатов. Наконец отец однажды сказал Я, конечно, могу тебе купить магнитофон. Но ты должен заработать на него сам. А как? удивился я. Иди на завод, поработай месяц в каникулы. Не очень веселая перспектива. Столько ждать, да еще работать где-то. А ведь отец был Председателем ОБЛИСПОЛКОМА Тюменской области. Огромная величина. Второй человек на территории больше, чем Франция в два раза и достаточно зарабатывал. Но вот такой был мой отец. Честный и принципиальный. Делать нечего, но это уже шаг к мечте. И я пошел на завод, устроился разнорабочим. Целый месяц рано утром мчался на другой конец города. Там целый день, что-то подносил, относил, убирал. Я не знаю, догадывался ли кто-то, начальник цеха, бригадир, простые токари и слесари, кто у них суетится рядом. Чей это сынок? Может быть, не знаю. Во всяком случае, по отношению к себе этого не замечал. Я просто честно делал все, что мне говорили, попутно наблюдая премудрости всего производства.
Месяц закончился. Я получил свои честно заработанные рубли, но их было так мало. Вечером я положил их перед отцом. Тот взял их, пересчитал и, посмотрев на меня, добавил из своего кошелька ровно столько же. Теперь хватало и на магнитофон и на пленки. Протягивая их мне, он произнес - Держи сын. Теперь у тебя будет вещь, которую ты впервые заработал сам. Наверное, именно с тех пор я и понял для себя особую ценность тех вещей, которые заработал сам, в отличие от вещей подаренных тебе или просто "свалившихся к тебе с неба". И еще. Со следующего дня я открыл в себе новую страсть страсть к музыке и ее коллекционированию. Так до сих пор и иду по жизни с этой страстью.
Весь следующий месяц я носился по городу, щуплый пацан с тяжеленным магнитофоном. Он больно бил меня по ногам, но я все терпел. И только переписывал и переписывал. Пять первых кассет. Моя первая музыкальная коллекция. Забегая вперед, скажу. Потом при переезде обратно в Москву большая часть моей уже достаточной коллекции куда-то потерялась. Мне было жутко обидно и обидно потом почти всю жизнь. Да, была новая музыка. Я снова записывал, коллекционировал. Но все вспоминал те мои давнишние записи: Herman's Hermits, Hollies, Shadows и много других групп того времени. Где я теперь найду такие раритеты. Лишь буквально лет пять тому назад я неожиданно наткнулся на сборники тех времен на CD дисках и можно сказать, что восстановил всю ту утраченную мою школьную коллекцию. Моя мечта сбылась. Теперь вся моя коллекция со мной. Коллекция бывшего мальчишки девятиклассника.
Как-то заспорили с дочкой о музыке. Перебирая свои кассеты, она пыталась доказать, что все они такие клеевые. Клеевые? В какой-то мере, да. Появились новые инструменты, всевозможные компьютерные эффекты. А вот все как-то одно и тоже. Не было очарования новизны, которое мы все тогда испытали. Революции в музыке больше не было. Выслушав меня, дочка сказала - Пап, да все я понимаю. Вам всем здорово тогда повезло. Вы были свидетелями рождения новой музыки, и я вам очень завидую. Но что поделать? Я живу с той музыкой, которая родилась при мне. И она мне понятна. Хотя ваша музыка и для меня очень много значит. И это так, она права. Нам действительно тогда здорово повезло.
(продолжение следует)
Было изменено: 12:06 10/08/2012.
Было изменено: 12:08 10/08/2012.
Было изменено: 12:36 10/08/2012.
Было изменено: 12:37 10/08/2012.
Было изменено: 12:40 10/08/2012.
